Ты — моя диета

      — Уф, я объелся!       Чоуджи откинулся на спинку широкого кожаного дивана, похлопав себя по прилично набитому чуть ли не тонной жареного мяса животу. Он тихо срыгнул, тут же извиняясь перед всеми гостями в зале, поочерёдно кивнув каждому, кого увидел. Но, конечно, не забыл извиниться и перед парнем, смотрящим на него своим вечно недовольным взглядом, приподняв при этом тонкую правую бровь.       — Быть не может, чтобы ты объелся, Чоуджи. — Шикамару устало скрестил руки на груди. Они вернулись с миссии поздним вечером, и если для Ино принятие душа было на первом месте, то для Чоуджи первым делом был поход в ресторан якинику. И один он отказывался идти наотрез, потому Нара, почти засыпая и, откровенно говоря, воняя после трёх дней без даже самого крошечного куска мыла и чистой воды, сейчас еле-еле держал глаза открытыми, иногда сонно клюя носом.       — Я решил немного похудеть, — сказал Акимичи и улыбнулся. От таких слов Шикамару почти прозрел. Больше чем за десять лет дружбы и даже чего-то большего, последние пару годков с этим парнем с «широкой костью» он ни разу не слышал ничего хотя бы похожего на эти слова. Потому сейчас, выпучив глаза, что было ему совсем не свойственно, Нара встрепенулся и выпил немного воды, чтобы смочить горло.       — Ты? Худеть? — Правая бровь снова изогнулась, а уголки губ приподнялись. — Ты же понимаешь, что твои ниндюзцу зависят от твоего веса?       — Понимаю. — Чоуджи согласно кивнул, отправив в рот кусок мяса. Он почти тут же вспомнил, что худеет, но выплёвывать якинику не стал, медленно дожевав его и проглотив, не забыв вытереть грязный рот. — Но как ни посмотрю на тебя — сразу хочу сбросить килограммов десять. Ты же такой худенький, красивый. Тебя так и хочется обнять крепко-крепко и…       — Тише, — Нара недовольно цокнул языком, оглядываясь. — Что я тебе говорил? Не нужно кричать об этом направо и налево.       — Ты прав. Прости. — Он положил кусок мяса на язык, но, опомнившись, аккуратно вернул его на тарелку с помощью палочек. — Но всё же похудеть стоит. Вон, какие бока отъел.       — Тебе не нужно худеть, Чоуджи, — сказал Шикамару, улыбнувшись. Он дотронулся носком потрёпанного ботинка парня и так легко, едва заметно огладил его, что сам Акимичи осознал это лишь спустя пару секунд. Он улыбнулся в ответ, приподнял бровь на манер Нары и толкнул ногой бедро парня, заигрывая.       — Хватит. — Шикамару придержал его вытянутую стопу, пощекотав короткие пальцы, торчащие из открытого носка ботинка. — Продолжим позже, ладно? — И заговорщически улыбнулся.       — Твоих родителей нет дома? — Акимичи удивился. Обычно всякий раз, стоило парням остаться наедине, их прерывал вечно сующий нос не в свои дела Шикаку. Однажды он вошёл совсем не в подходящий момент, когда его собственный сын оседлал сына одного из лучших друзей и уже снимал потную пыльную кофту. Сказать, что тогда он был в шоке — ничего не сказать. Он реально ОХРЕНЕЛ. А потом, отойдя от шока, долго читал лекции о запирании дверей (совсем забыв, что в его доме нет замков). Но, к слову, ни разу не заикнулся о том, что и Шикамару, и Чоуджи — парни, оставив все курьёзные вопросы в своей слишком умной голове. Но, что касается матери, так она оказалась сплошной проблемой, строго наказав, что в её доме такие непотребства водиться не будут, только раз увидев, как парни целовались в обнимку на заднем дворе. Потому, это приходилось откладывать каждый раз, продолжая уже в комнате Акимичи, которая, к счастью, закрывалась на замок. А Чоуза-сан и не интересовался личной жизнью сына, но всё же подозревал о том, что парни делают в спальне вдвоём за закрытой дверью.       — Отец на миссии, а мать ушла в гости, — ответил Шикамару. — Так что сегодня мы останемся одни.       — Я уже в предвкушении. — Кусок мяса отправился в улыбающийся рот, но эта улыбка тут же сменилась грустной миной, а говядина вернулась на тарелку. Нара громко прыснул, прикрывая рот большой ладонью. Его глаза внимательно посмотрели на замаравшиеся щёки Чоуджи, а рука машинально потянулась утереть капли мясного сока с широкого лица так, что парню пришлось перегнуться через весь стол.       — Шикамару. — Акимичи неотрывно, кое-как следил за его пальцами на своих щеках, подставляясь прямо под них, чтобы лучше почувствовать любимые тёплые руки. Он так и продолжил бы ластиться, как кот, если бы к столу не подошёл официант, поставив на самый край пару стаканов воды. Шикамару испуганно вздрогнул и вернулся на своё место, нервно потирая потные ладони. Оборачиваясь, чтобы вернуться на кухню, официант, вспомнив, вытащил из переднего кармана фартука длинную чековую бумажку, оставив и её на поверхности. Всё это время он наблюдал за раскрасневшимися парнями, которые слишком старались не смотреть друг на друга, будто и вовсе не были знакомы. Усмехнувшись, официант ушёл, оставив уже-не-совсем-подростков наедине.       — Ты же всегда такой спокойный, а как нас увидят — так сразу в панику впадаешь. Так несвойственно. — Чоуджи достал из поясной сумки кошелёк, вытащил оттуда приличную горсть монет вперемешку со смятыми купюрами, и оставил на рукописном чеке нужную сумму. Он поднялся, выпил предложенный стакан воды и протянул руку Шикамару. Парень пару секунд взволнованно поёрзал на кожаном диване и подал немного дрожащие пальцы, которые тут же были схвачены мёртвой, но совсем не сильной хваткой.       — Идём. — Акимичи повёл его на выход из ресторана. Казалось бы, замкнутый Чоуджи и уверенный в себе Шикамару — обыденность, но в такие моменты именно «ширококостный» парень брал всё в свои руки, позволяя Наре дать слабину, хотя бы чуть-чуть, совсем ненадолго, побыть ведомым.

***

      — Ах! Подожди!       Стоило парням зайти на порог, как Чоуджи, резко прижав Шикамару к непрочной стене, стал зацеловывать всю его шею, переходя ниже, к ключицам, подгибая длинный воротник водолазки.       — Да постой же ты! — Нара довольно грубо оттолкнул его, зажимая непослушные губы ладонью. — Мне срочно надо в душ, — пояснил он. — Я реально воняю.       — Ты отлично пахнешь. — Акимичи приблизился, потираясь носом о его шею, снова целуя её.       — Да-да, ври дальше. — Нара недовольно хмыкнул, саркастично задирая бровь. Он юрко ускользнул из-под рук парня и быстро направился в ванную почти бегом, чтобы Чоуджи не успел его догнать. Но напрасно. Акимичи среагировал моментально и, сильно разогнавшись, добежал до Шикамару быстрей, чем тот — до двери ванной, снова прижав его к стене.       — Ты не дашь мне помыться? — Нара поднял бровь.       — Не-а. — Чоуджи ехидно улыбнулся, легко поцеловав парня в уголок губ.       — Тогда хочешь вместе? — Нара расстегнул собственный жилет, обнажая подтянутое тело, всё ещё одетое в чёрную водолазку. Он соблазнительно провёл рукой по груди Акимичи, медленно продвигаясь к молнии его формы. В ловких пальцах маленький бегунок за секунду оказался на другом её конце. Но, в отличие от Шикамару, под ней не было дополнительной одежды — перед Нарой оказалось любимое тело во всей красе. И если минуту назад он собирался принять душ, то теперь ему намного больше хотелось припасть губами к манящим коричневым соскам.       — Шикамару. — Чоуджи положил ладонь на его щеку, чтобы тот опомнился. И, когда парень внимательно посмотрел в его глаза, всё же иногда переводя взгляд на грудь, «ширококостный» продолжил: — Ты собирался в ванную, милый.       — Фу, не зови меня так. — Нара отмахнулся, беря парня за руку, дабы поскорей затащить его помыться.       Дверной замок щёлкнул, оставляя парней запертыми в просторной ванной комнате. Отвернувшись, Шикамару принялся снимать с себя оставшуюся одежду. Он легко распустил жёсткие, немытые несколько дней волосы, бросив резинку в раковину. Запустил руки в патлы, почёсывая уставшую кожу головы. На талию легли широкие ладони, поглаживая кожу. Чоуджи прижался ближе, стоя совсем нагой, как, в общем-то, и Шикамару сейчас, потираясь большим животом о спину парня. Нара улыбнулся, откидывая голову назад, чтобы положить на плечо Акимичи. Чоуджи легко поцеловал тонкие губы, поворачивая Нару к себе. Он ловкими движениями подталкивал его к тесной ванне, чтобы наконец набрать воды, залезть в неё и хорошенько погреть уставшие кости.       Шикамару примостился между ног Акимичи, удобно прилёг на мягкую грудь. Чоуджи время от времени разминал его затёкшие плечи и тёр намыленной мочалкой всё, до чего мог дотянуться. Нара то и дело постанывал, когда он чуть сильнее надавливал на позвонки пальцами, как будто пересчитывая их по несколько раз.       — Вот! Вот тут… — Шикамару направил его руку к основанию шеи, и стоило Чоуджи хорошенько помять затёкшие мышцы, как Нара сильнее откинулся назад, носом коснувшись шеи Акимичи, и тихо-тихо простонал его имя, поцеловал вспотевшую кожу парня.       — Шикамару. — Шаловливые пальцы опустились ниже и легко сжали крошечные соски Нары, снова вызывая стон у себя под ухом. — Я не могу терпеть.       Чоуджи скользнул ладонями по его телу, огладил бока, немного помял напряжённые бёдра. Наконец пальцы коснулись лобка, игриво дёрнув тёмные волоски несколько раз, и сжали полувставший член за основание. Шикамару охнул и сильнее развёл ноги, позволяя Акимичи проникнуть глубже.       Одной рукой Чоуджи стал быстро надрачивать стоячий колом член, другой массируя тугое колечко мышц. От его активных действий Нара почти извивался в тесной ванне, сжав в ладонях большое лицо Акимичи.       — Чоуджи! М! — только вскрикнул он и, закатив глаза и сильно сжав губы, кончил в руку Акимичи. По телу прошла приятная дрожь, но, как всегда, правую ступню болезненно свело судорогой, отчего Шикамару некрасиво поморщился.       — Давай теперь я тебе, — сказал парень, отдышавшись. Он всё ещё лежал на Акимичи, но теперь поглаживал его бедра, тяжело дыша.       — В постели. — Чоуджи поцеловал его в лоб и легко отодвинул, чтобы вылезти из ванны. Шикамару поступил так же, и теперь оба, ютившись на небольшом махровом коврике, вытирали мокрые тела цветными полотенцами. Закончив, Шикамару шлёпнул полотенцем по мягкой заднице Акимичи и, довольно хмыкнув и игриво подмигнув ему, вышел из ванной, направившись в спальню. Чоуджи очень нравилось, когда Нара становился уверенней и раскрепощённей, но случалось это не так часто, потому, удивлённый, он стоял с открытым ртом, глядя вслед виляющей из стороны в сторону упругой попе парня.       — Шикамару-у-у!       Он бросился за ним, нагнав прямо у кровати, и в прыжке повалил парня на мягкий матрас, принявшись зацеловывать всё, что видел перед собой. Под раздачу попали шея и ключицы, теперь красовавшиеся в десятке засосов, а от сосков Акимичи не собирался оставлять и живого места. Как и Нара, он просто обожал грудь любимого до невозможности и, если бы была возможность, тискал крохотные соски каждый день.       — Эй, раздавишь же. — Шикамару небольно стукнул его по дурной от возбуждения макушке, тут же поцеловав ушибленное место. — И хватит меня есть.       — Ты будешь главным блюдом моей диеты. — Акимичи куснул его за худой бок, снова получив за это по голове. — Я готов есть только тебя. Но почаще.       — А как же якинику?       — Якинику теперь под запретом! — быстро перевернув Нару на живот, заставив выгнуть спину, как это делают коты, Чоуджи устроился перед его задницей. Он поцеловал каждую из половинок, прикусив левую. — Ну, раз уж главное блюдо передо мной, то приятного мне аппетита!       Ладони ловко раздвинули ягодицы, обнажая анус парня. Хищно глянув на подрагивающего от предвкушения Шикамару, Чоуджи, наклонившись, ещё раз чмокнул половинки и принялся вылизывать колечко мышц. Нара сжал простынь в пальцах до белых костяшек и уткнулся лбом в кровать. Прикусил губу и, наслаждаясь, закрыл глаза, то и дело хмуря брови, когда юркий язык двигался быстрей.       Чоуджи добавлял пальцы один за другим, продолжая работать умелым языком. Нара уже сам толкался бёдрами на его пальцы, не в силах терпеть. Зная Акимичи как облупленного, он понимал, что парень и не собирается заканчивать. Он подключил к процессу вторую руку, теперь одной разрабатывая узкий анус, другой — поглаживал подрагивающий член Нары.       — Я уже скоро, — предупредил Шикамару, оборачиваясь, но увидел только лохматую голову между своими ягодицами. Чоуджи сильней сжал его член, отчего парень тихо вскрикнул.       — Больно же, — сказал он, снова обернувшись. Но Акимичи настолько увлёкся вылизыванием любимой задницы, что ничто другое его сейчас не волновало. Ему нравилось слышать тихие постанывания Нары, его тяжёлое дыхание, потому он с таким наслаждением опять и опять проталкивал язык в упругое кольцо, заставляя Нару задыхаться от удовольствия.       Наконец, Шикамару, сильно задрожав всем телом и впившись пальцами в измятую простынь, громко застонал и кончил в ладонь Акимичи, которая всё продолжала надрачивать уже вялый член.       — Давай… Я тебе… — Нара откинулся на спину, закинул руки за голову и всё старался отдышаться после оргазма.       — Ты ещё не пришёл в себя, а уже рвёшься в бой? — Чоуджи ухмыльнулся, присев на его бёдра сверху.       — Я же обещал. — Он улыбнулся, подтягивая парня ближе к себе на грудь. — Иди сюда.       Акимичи приподнялся на коленях, и Шикамару ловко притянул его на своё лицо. Пах Чоуджи оказался прямо у его рта, потому Нара, не став долго думать, обхватил его член губами, принявшись активно и очень даже умело посасывать его. «Ширококостный» потихоньку сам толкался в его рот, в наслаждении прикрыв глаза и откинув голову.       Пока Чоуджи ритмично двигал бёдрами, улетая в нирвану, Шикамару, еле дотянувшись до смазки на прикроватной тумбе, обхватил его зад руками и, смазав пальцы, коснулся ими его ануса. Акимичи даже поперхнулся от ощущения холодной смазки на чувствительном месте и быстрых пальцев, упорно разрабатывающих колечко мышц, пока губы неприлично сосали его твёрдый член.       — Решил атаковать со всех сторон, милый? — Чоуджи коснулся его щеки, чувствуя за её тонкой кожей собственный пенис.        Нара явно не был рад этому «милый», которое Акимичи снова и снова повторял почти каждый день, дабы немного позлить его, потому он всё так же невозмутимо продолжал, нахмурив брови, но теперь сильнее надавливал пальцами на внутренние стенки, совсем не жалея неожидавшего такого поворота Чоуджи.       — Эй, полегче. — Акимичи придержал его руки, на что Шикамару недовольно куснул его за истекающую смазкой головку. Чоуджи вздрогнул от лёгкой боли, схватив парня за лицо обеими руками.       — Мистер Кусака, с тебя хватит, — сказал он и, отодвинувшись назад и наклонившись, поцеловал раскрасневшиеся губы. Он хотел было отстраниться, зная, что Нара не любит эти телячьи нежности, но Шикамару сам обвил руками его шею, притягивая к себе, чтобы снова увлечь в поцелуе.       Если бы мог, Нара облобызал бы всё его лицо, но язык дотягивался только до кончика носа, щекоча его. Потому парень нацелился на губы, облизав их полностью, со всех сторон. Толкнулся языком поглубже, дотронувшись до десны. Не забывал и прикусывать нижнюю губу, не оставляя на ней живого места.       Когда узкий рот Акимичи был искусан донельзя так, что на нём появились небольшие кровоподтёки, Чоуджи отстранился.       — Что на тебя нашло? — Он усадил Нару перед собой. — Ты слишком активный для моего Шикамару.       Нара стыдливо отвёл взгляд.       — У нас не было секса две недели, — пробубнил он. — Я даже прикоснуться к тебе не мог, потому что Ино везде ходила за нами. А когда я хотел поспать с тобой, ты отталкивал, потому что тебе жарко… — он сделал паузу. — Конечно, я активный, когда наконец-то могу хорошенько потрахаться.       Чоуджи, не моргая, смотрел на его недовольное, хмурое лицо, из-за чего Нара несколько смутился.       — Я понял. — Акимичи посерьёзнел и снова уложил парня на спину, раздвинув его ноги. Его член всё ещё был твёрд. Чоуджи несколько раз ввёл пальцы в разработанный анус и, немного повременив, начал медленно входить в колечко мышц.       Нара тяжело вдохнул через нос, делая долгий выдох на каждом несильном толчке внутрь. Акимичи не спешил, давая парню привыкнуть. Когда член был полностью в нём, Шикамару кивнул, разрешая двигаться быстрей.       Старенькая кровать неприлично скрипела, двигаясь на тонких ножках из стороны в сторону, а матрас так прогнулся под весом двух парней, что, казалось, ещё чуть-чуть и мебель совсем развалится. Но даже этот казус не остановил бы их сейчас. Шикамару блаженно закатил глаза, оставаясь на ходящей ходуном кровати только за счёт держащего его Чоуджи. Ему было настолько хорошо в этот момент, что падение на пол не было бы проблемой. Тем более, на полу у них секса пока не было.       Длинные тёмные волосы растрепались по простыни, которая только и осталась под парнем, скомканная со всех углов. Нара больно прикусывал губу, стоило Чоуджи сильнее толкнуться в нём, задевая чувствительную простату. Да и сам Акимичи не оставлял в покое свои губы, постоянно облизывал, сдирал тонкий верхний слой кожи, когда взгляд падал на обалдевшего Шикамару. Такой вид заводил его всё сильнее, а ощущения становились ярче, каждое движение в горячем анусе приносило море удовольствия.       — Я скоро кончу. — Чоуджи нахмурился, пытаясь сдерживать подступающий оргазм.       — Давай я помогу, — сказал Шикамару, отдышавшись. Вытащив из себя член, он присел перед пахом Акимичи на колени. Сжал пенис у основания, став посасывать головку. Он помогал себе рукой, стараясь сделать любимому как можно приятней. Другой ладонью он дрочил себе, стараясь кончить в третий раз за ночь. За секунду до, Чоуджи впился пальцами в его тёмные волосы, не давая отстраниться, притягивая ближе к основанию члена. Нара зажмурился и машинально хотел вытащить орган изо рта, когда тёплая сперма стала короткими всплесками «выстреливать» из него прямо на нёбо. Но тяжёлая рука Акимичи на затылке мешала, потому парень пытался стерпеть неприятные рвотные позывы. Наконец, когда Чоуджи отошёл от оргазма, он заметил, что Шикамару зло глядел на него всё это время, шумно дыша через нос. По его горлу волнами стекала слюна вперемешку с вязкой горькой спермой. Правой ладонью он сжимал собственный член, успевший обмякнуть после несколько прошедшего мимо Нары оргазма. Он был так занят чужим членом, что совсем забыл о себе.       — Прости, милый. — Отстраняясь, Акимичи погладил его по щеке. Он пригладил его растрепавшиеся, мокрые от пота волосы и бережно убрал тонкую прядь с лица, заправив её за ухо. Нара не оценил всего того, что последовало за ужасным «милый», потому треснул дурную голову несколько раз, не забыв поцеловать макушку напоследок.       — Ещё раз так назовёшь, и секса у тебя не будет о-о-очень долго. — Шикамару поднялся с кровати и на шатающихся ногах поплёлся на кухню за бутылкой воды.       — Но ты же сам первым попросишь.— Акимичи догнал его, обвив руками за талию. Таким коротким «паровозиком» они побрели на кухню уже вместе.       — Тебе же нужно хорошо питаться на диете, так? — Нара обернулся, ехидно улыбнувшись и быстро подмигнув. — А главное блюдо пропускать нельзя.       — Вот же ж! — Чоуджи сильнее сжал Нару за бока, приподняв так, что только кончиками пальцев он касался холодного пола. Акимичи стал кружить его вокруг себя, прижавшись к горячей спине лбом. Шикамару смеялся, стараясь выпутаться из больших рук, но Чоуджи был сильнее. Через несколько оборотов он опустил его, но так и продолжил молча стоять, уткнувшись в лопатки.       — Ты чего? — Нара погладил его по колючим волосам.       — Я так тебя люблю, — пробубнил он спустя время. — Но не понимаю, почему ты выбрал меня.       — Не начинай снова, Чоуджи. — Шикамару взял его лицо в ладони. Несколько раз в месяц у Акимичи случались такие заскоки уже на протяжении двух лет, после того как Темари призналась Наре в чувствах. Теперь он не мог перестать сравнивать себя с ней, с другими людьми, которые, казалось, намного лучше подойдут красивому Шикамару вместо него.       — Но ты же мог выбрать любого… А выбрал жирную свинью! Я же не смогу стать вровень тебе, потому что…       — Чоуджи, замолчи. — Нара злился. Злился, что ничего не мог сделать с самооценкой Акимичи. Сколько бы ни старался, парень не мог принять факта, что его любят, любят тем, кем он является. Он продолжал корить себя за лишний вес, старался сбросить его, но каждый раз всё возвращалось, сколько бы усилий ни было приложено.       — Я бы любил тебя, будь ты хоть худым, хоть перекаченным спортсменом… Да хоть кем. Я же люблю тебя потому, что это ты. Такой, какой ты есть.       — Шикамару… — Чоуджи проронил несколько слезинок. Сколько бы Нара ни повторял эти слова из раза в раз, они всегда помогали хотя бы на время. — Спасибо, любимый.       — А за «жирную свинью» будешь своим задом отвечать, — сменив тему, строго пригрозил Нара, улыбнувшись. Акимичи показалось, что он пропустил мимо ушей прекрасное «любимый», но Шикамару просто-навсего не был против именно этого слова. — А свою диету не вздумай бросать, понял? — Он возобновил путь на кухню, на пару секунд улыбнувшись только уголками губ.       Чоуджи остался стоять, смотря вслед голой упругой заднице. Нара специально помахивал ей из стороны в сторону, завлекая парня к себе. Но Акимичи только внимательно наблюдал, пока с его лица не сходила влюблённая улыбка. Тихо, чтобы парень не услышал, он прошептал себе под нос, прежде чем вновь побрёл за ним, чтобы снова крепко-крепко обнять:       — Ты прекрасен, милый Шикамару.