Worth it

Тёмный гранит замка мягко освещался июльским солнцем. Ещё было довольно рано, поэтому из окон припекало несильно, и Артур Пендрагон, как заботливый король и весьма мудрый руководитель, определил этот час идеальным для собрания Круглого Стола. На повестке дня сегодня была урожайность круп и необходимость повышения налогов на зерно. -Итак, какие у вас есть мысли на этот счёт, джентельмены? — спросил Артур, окидывая рыцарей взглядом. Каждый из них выражал крайнюю степень серьёзности и самоконтроля; ещё бы, ведь тема крайне важная: от решения, которые они сегодня примут, зависит благосостояние всего народа. И поэтому едкий комментарий: -В их головах хотя бы водятся мысли! -оказался совсем некстати. Это было странно, но голос звучал будто бы отовсюду и ниоткуда. Ехидный, со старческой хрипотцой, он словно наполнял залу, делая воздух своим рабом для передачи звука. Пендрагон и рыцари в растерянности огляделись. Не обнаружив ничего и никого, кто мог бы извергнуть из себя столь доблестное слово, они предпочли вернуться к предмету обсуждения. Лишь Элиан задумчиво пробурчал себе под нос: «Мало нам было проблем, теперь ещё и чертовщина творится». — Да, Сэр Элиан, вы как всегда правы, то количество зерна, которое мы собрали за последний месяц, иначе как чертовщиной назвать и нельзя, — продолжил Артур. — Он говорил не об урожае, безмозглый дурак! — вновь вставил Голос. — Так, кто. Это. Сказал? — с расстановкой проговорил король, опираясь руками на стол с разложенными на нём пергаментами культивирования кукурузы, — тебе лучше сознаться сейчас или потом будет хуже. Грозный настрой монарха заметил… Заметили все, но разрядить обстановку решился только Леон. — Сир, я надеюсь, вы не думаете, что кто-то из нас дерзнул… — Разумеется, не думаю. — КОНЕЧНО, ведь ты не умеешь ~~ — Достаточно! — взорвался король, — Всем выйти. Гвейн уже было открыл рот, чтобы как-то оправдать себя и своих товарищей, но Пендрагон во взвинченном состоянии возражений не приемлел, и рыцарям пришлось в срочном порядке покинуть зал Заседаний. Как только двери за ними закрылись, лицо Артура немного смягчилось. — Мерлин, я знаю, что ты здесь. Выйди на минутку, скажу пару слов, — хитро улыбнулся он. Через секунду в воздухе материлизовалось, хохоча, это «ходячее недоразумение», как называл его сам король, и, при том, не один. Рядом с ним, держась за живот и сотрясаясь от смеха, стояла девочка с каштановыми волосами и кристально серыми глазами. Их с Артуром дочка. — Мерлин, я бы понял, если бы Аврора сделала это, она подросток, но тебе за тридцать, что у тебя в голове? — Ну, хехе, ну, в отличие от твоей головы, в моей есть мозги, — Мерлин попытался вытереть рукавом слезы, выступившие на глазах от смеха, но они продолжали литься, в частности из-за того, что король опять так забавно нахмурился в ответ на очередную издевку, — тем более, что звуковое заклинание наколдовал не я, а Аврора. Глаза Артура округлились. — Это правда? Ты наколдовала Голос, Аврора? — спросил он, тепло глядя на дочь. — Да, пап, — улыбнулась девчонка, — представляешь, мне это заклинание не удавалось полгода! Пол чёртовых года! В ответ на вопрошающий взгляд супруга, волшебник — старший только пожал плечами, мол «не проводи она столько времени с ТВОИМИ подчинёнными, может и не набралась бы таких слов». Пендрагон всё понял и возвратил внимание к дочери: — Это просто чудо, Аврора. Как ты смотришь на то, чтобы отметить твоё достижение маленьким семейным пикником? Только ты, я и мама на уютной полянке за Камелотом. Девочка на секунду задумалась, приложив большой палец к губам: — Пикник звучит хорошо, но… Я уже давно обещала Персивалю одолеть его в поединке. Если завтра мы с ним не сойдёмся на поле, он может подумать, будто я не держу своё слово. Артур тепло рассмеялся, понимая, насколько сильно дочка напоминает его в юности. — Как скажешь. Мы выдвинемся в «поход» на закате, а до этого времени можешь истязать моего рыцаря всеми доступными способами, — сказал он, трепля своё чадо по щеке. Аврора скинула отеческую ладонь со щеки крепким рукопожатием. — Договорились, — улыбнулась она, благородно, как улыбаются только королевские особы, — вот увидишь, завтра он будет молить о пощаде. — Разумеется, моя принцесса, — ответил Артур. Девочка, явно обретя боевое расположение духа, слегка вприпрыжку покинула зал, а её родители наконец остались одни. Пендрагон медленно, кошачьей походкой и с истомой в глазах приблизился к мужу… И отвесил тому лёгкую оплеуху. — Ауч! За что? — спросил Мерлин, потирая затылок. — За то, что назвал меня дураком при дочери, — ухмыльнулся Артур и тут же поцеловал любимого в лоб, — не переживай, заживёт. — Не то место поцеловал, идиот, — всё ещё с ноткой обиды, но уже улыбаясь, сказал Мерлин и еле успел отклониться от ещё одного праведного подзатыльника. — Не забудь про пикник, Мерлин, — тоном, в котором отчётливо ощущалась безграничная любовь и надежда, бросил перед уходом Артур. Оставшийся один мужчина глуповато улыбнулся, вспоминая недоумение на лице супруга при появлении Голоса, и с удовлетворением заключил: -Это того стоило.