Горячо любимый

Добравшись обратно на хребет Цанцюн, Шэнь Цзю постепенно возвращался к своей обычной жизни, но теперь всё было по-другому. Разлука только помогла ему осознать, что у него есть омега, в том смысле, который никогда не был ясен раньше. Шэнь Цзю сосредотачивался на своих тренировках с мотивацией, которой у него никогда не было в прошлом. Это был первый раз, когда он хотел чего-то достичь, потому что заклинатель этого хотел, а не просто потому, что у него не было выбора или просто плыл по течению. Даже если он делал те же самые вещи, которые Цинцю были в качестве рутины в течение последних десятилетий, это просто чувствовалось по-другому. Из-за выброса адреналина в крови, он участвовал в каждой миссии, которую давала секта, делая достижения и имя для себя слева и справа. Хотя парень действительно ненавидел слишком много общаться с людьми, он сохранил это, поскольку ему нужно было построить лучшие связи не только внутри пика Цинцзин, но и с другими пиками. За исключением пика Байчжань. Он не настолько отчаялся, чтобы утруждать себя разговорами с этой кучкой грубиянов! Многие заметили эту внезапную перемену. Решимость в желании достичь чего-то, чего не было нигде в его прошлом. Многие думали, что такие перемены к лучшему. Есть и те, кому он угрожает, в основном, его боевые братья. Более половины учеников пытались саботировать его бесчисленное количество раз. В этом не было ничего необычного. Шэнь Цзю был хорошо осведомлен об ожесточенной борьбе за должность лорда пика. Пик Цинцзин — это место, где собираются ученые. Вершина, которая гордится тем, что производит культиваторов, хорошо наделенных знаниями как в четырех искусствах, так и в войне. Хотя они не были искусны в обращении с мечом и не были лучшими в культивировании, они были лучшими тактиками — самыми безжалостными интриганами за их утонченной внешностью. Хорошо зная это, Шэнь Цзю был настороже с тех пор, как они вернулись. В то время как он не мог полностью защитить себя от всех заговоров, которые его боевые братья и сестры подготовили для него, было больше, чем несколько раз, когда он попадался на это. Шэнь Цзю был не из тех людей, чтобы быть пассивным и позволять другим угнетать его. Тот, у кого самые лучшие схемы, в конце концов, и победит. Был еще вопрос о незакрепленных концах его прошлого, все в котором имело потенциал укусить его в будущем. Как бы Шэнь Цзю ни был счастлив забыть обо всем, он предпочел бы не иметь ничего, что могло бы его впутать. Не сейчас, когда он нашел свою вторую половину. Пришло время и ему, и ей очнуться от своих кошмаров и уйти от своего прошлого. Он отправился навестить единственную выжившую из клана Цю, свою бывшую невесту, Цю Хайтан. Их противостояние не прошло легко, как он уже думал – он никогда не ожидал, что это будет легко без кровопролития. Шэнь Цзю уже знал, что ее обида не будет улажена мирным путем, и вызов на смертельный поединок между ними обоими не выходил за рамки его ожиданий. Он не удивился бы, если бы она захотела ударить его ножом в тот самый момент, когда увидела его лицо, и Шэнь Цзю ожидал, что именно Цю Хайтан инициирует официальную дуэль. — Я никогда не испытывал к тебе ненависти, — пробормотал Шэнь Цзю, глядя на Цю Хайтан, которая стояла перед ним с занесенным клинком. Ее теперь уже зрелое хорошенькое личико было залито слезами и исказилось от жажды крови. Шэнь Цзю не произносил этих слов и не произносил никаких извинений, он знал, что если скажет ей что-нибудь, то только причинит ей еще большую боль. Единственное, что он мог сделать для нее, для девушки, которая была его единственным утешением в те мрачные дни — это позволить ей выплеснуть все на него и позволить их клинкам говорить. Шэнь Цзю уже знал, чего она хочет, даже не спрашивая. Он знает… Несмотря на это, парень был ошеломлен, когда Цю Хайтан отпустила свой меч. Шэнь Цзю бросился к ней, оставаясь в обороне с самого начала их дуэли. Ощущение того, что Сю Я ударил ее лезвием, было ошеломляющим. Хотя он прекрасно понимал, что его руки уже испачканы человеческой кровью, это было все еще неприятное чувство, которое он не мог полностью выразить. Прежде, чем Хайтан упала на землю, он поймал ее, кровь запятнала их одежды. – Ты идиотка! – упрекнул Цзю ее, пытаясь успокоить в последний момент. Словно по молчаливому соглашению, они ничего не делали со смертельной раной, которую он ей нанес. Она тихо усмехнулась, глядя на него. Ненависть и гнев исчезли из ее глаз, вместо этого на лице появилось удовлетворенное выражение и знакомая улыбка, наполненная добротой. “…Почему?” Шэнь Цзю не мог понять, почему она сделала такое лицо, когда он заставил ее страдать до такой степени, что та искала смерти в его руке. — У тебя всегда было такое выражение лица, когда ты думал, что я не смотрю, —Она говорила между тяжелыми вздохами,— Тогда я не понимала, почему, но когда увидела себя такой, как ты, то почему-то поняла. Для нас с тобой жизнь мучительнее смерти. — … — Шэнь Цзю не находил слов. Он уже знал, что Хайтан хотела умереть, когда она бросила ему вызов. Парень понимал, что она чувствует, эту пустоту, что они живы только потому, что еще не умерли, но мысль о смерти пугает их, и они отчаянно цепляются за жизнь. Это было абсурдное противоречие. — Я рада, что ты пришел навестить меня,— она облегченно улыбнулась, потому что долго-долго искала его. Так долго, что потеряла причину, по которой вообще искала его, поглощенная только ненавистью и яростью, она шла к своей собственной гибели и хотела, чтобы ее путешествие просто закончилось. К счастью, это было дано ей до того, как девушка окончательно потеряла себя. Цю Хайтан в последний раз смотрела ему в глаза. — Почему-то я рада, но в то же время печальна, что ты сейчас уже так сильно отличаешься от А-Цзю, которого я знала раньше,— Она устремила взгляд куда-то вдаль,— Скажи мне, почему… в тот день?… Шэнь Цзю сначала нахмурился в нерешительности, но в конце концов решил больше не убегать от этого. Цю Хайтан заслуживает того, чтобы знать. Это было самое малое, что он мог сделать для нее в их последний момент. Он сидел там с ней на руках, ожидая ее смерти, он рассказывал историю о том, как он оказался рабом клана Цю и почему он убил всех мужчин в том особняке. Как он прожил свою жизнь с тех пор и почему пришел искать ее, чтобы все уладить. — Я вижу… Я рада… — слабо произнесла Цю Хайтан с улыбкой, прежде чем навсегда закрыть глаза. Когда девушка сделала последний вдох, слез не было. Шэнь Цзю не жалел, что убил ее, это было то, чего она хотела, да и он хотел разорвать связи со своим прошлым. Однако это не значит, что заклинатель не испытывал печали от потери единственного союзника, который у него в те времена был. Когда ее товарищи из секты забрали тело, чтобы похоронить, они благодарили Шэнь Цзю. Он не знал, что чувствовать, когда они выражали свою искренность за то, что тот обрек ее на мирную смерть. Это было так странно. Но парень понимал, что смерть — это своего рода спасение для таких, как они. Неужели это всегда такая трагедия? Какая-то часть Шэнь Цзю вдруг почувствовала, как холодок пробежал по его спине. Что было бы с ним, если бы он продолжал жить так, как жил раньше? Что было бы с ним, если бы он не встретил Юань-эра?

***

Как и ожидалось, Юэ Цинъюань пронюхал о его дуэли с Цю Хайтан и без предупреждения ворвался в общежитие. Глядя на потрясенное выражение лица Юэ Цинъюаня, когда тот вторгся в его комнату, когда Шэнь Цзю обрабатывал свою рану от дуэли, которую он отказался лечить у целителей. —А-Цзю- — Я больше не буду спрашивать,— Шэнь Цзю заговорил, обрывая старшего мужчину. Юэ Цинъюань ответил ему растерянным и вопросительным взглядом. — Я больше не буду спрашивать, почему ты меня бросил, — невозмутимо продолжал Шэнь Цзю. Так не похоже на него, который всегда близок к истерике, когда речь заходит об этой теме.. — Я все еще не простил тебя, но это уже не имеет значения, и ты не должен продолжать вести себя как мой опекун из-за того, что заставляет тебя это делать. Юэ Цинъюань сначала выглядел ошеломленным, он смотрел прямо на Шэнь Цзю, как будто искал что-то, а затем сменил на совершенно опустошенное выражение лица, когда понял, что от него полностью отказались. Он больше не будет Ци-гэ, который обещал спасти его только для того, чтобы в конце концов бросить. Для него он был только его шисюн, Юэ Цинъюань. Шэнь Цзю больше не заботился о том, что он думал, и заставил его уйти, пока главный ученик пика Цюндин все еще был в оцепенении. Пока Юэ Цинъюань размышлял некоторое время, Шэнь Цзю смотрел на него холодным и спокойным взглядом. Только теперь тот понял, сколько времени потратил впустую, живя прошлым. Хайтан была права, они оба шли по пути собственной гибели. Всегда размышляя над «почему» и «что, если». С тех пор, как он был рабом, и до сих пор он никогда не отходил от всего этого. Ненавидя себя и ненавидя все. Но теперь он готов двигаться вперед и, наконец, оставить прошлое позади. Как бы он этого ни хотел, изменить его невозможно. Прямо сейчас все, чего он хотел — это будущее со своим суженым. Мысль об этом маленьком язвительном омеге внезапно заставила Шэнь Цзю скучать по нему. Он действительно хочет обнять его прямо сейчас.

***

Это было разочаровывающе. Когда Шэнь Цзю стал официальным преемником учителя, это было довольно неприятно. Повелитель пика Цинцзин просто внезапно объявил об этом во время их ежемесячного собрания в мимолетной манере и перешел к следующей теме, как только все успокоились от новостей. Было много разочарованных стонов, чем аплодисментов, но это действительно не имело значения для Шэнь Цзю… Нет, теперь он Шэнь Цинцю. Как он получил назначение, но важно то, что он должен был стать следующим Лордом Пика. Впервые за долгое время Шэнь Цинцю вздохнул с облегчением. Наконец, вся тяжелая работа, которую Шэнь Цинцю проделал за последние несколько лет, окупилась. — Честно говоря, когда я привела тебя с горы, я уже решила, что ты станешь следующим Повелителем Пика,— заявила она, когда они наконец остались одни в жилище учителя в бамбуковом лесу, – Я планировала некоторое время понаблюдать, не найдется ли кто-то, кто был бы гораздо более подходящим, так как ты не хотел быть повелителем пика или вообще иметь с этим что-то общее, но потом ты работал больше обычного и вышел за рамки того, что я от тебя ожидала. Ты изменился к лучшему, А-Цзю,— Ань Юэси улыбнулась с материнской нежностью. Правда. Шэнь Цинцю не мог сдержать улыбку на губах, он действительно сильно изменился. — Это потому, что я нашел ясную цель, учитель. Ань Юэси с любопытством подняла бровь. — И что же это? — Есть кое-кто, кого я хочу сделать своим компаньоном по культивированию, но с их престижной личностью это… Просто быть обычным культиватором недостаточно. Ань Юэси слегка фыркнула, на ее лице появилась нежная улыбка. Никогда бы она не подумала, что его ученик, который любил оставаться отстраненным и изолированным от всего, изменится. Тем более только для одного человека. — И кто же этот человек? На этот раз Шэнь Цинцю больше не колебался. — Чжи Миньюань. — Какое совпадение! Этот человек носит то же имя, что и мой правнук! Между мастером и учеником возникла долгая пауза. Тишина тяжело нависла над ними, пока они смотрели друг на друга, словно общаясь глазами. Чем дольше тянулось молчание, тем неловче становилось, что даже мягкая улыбка Юэси начала дрожать. Не говоря ни слова, Шэнь Цинцю поклонился своему учителю. — Учитель, я знаю, что это самонадеянно с моей стороны, но я хочу попросить руки твоего правнука Чжи Миньюаня. Ань Юэси прочистила горло. Она выглядела немного… Нет, ей было очень неловко от этого разговора. — Я не знала, что предпочтение отдается таким маленьким детям. — Он мой суженый! — Шэнь Цинцю стиснул зубы, его лицо покраснело от смущения и унижения. Он знал, что будет проблема с их разницей в возрасте. Даже сам Шэнь Цзю не хотел совершить такое преступление и быть заклейменным извращенцем. Он был готов подождать, пока Чжи Миньюань не достигнет совершеннолетия, но кто просил, чтобы его суженый родился на десятилетия позже него? По крайней мере, Шэнь Цинцю мог гордо поднять голову, что оправдал все ожидания учителя и даже их превзошёл, Шэнь Цинцю не думал о Чжи Миньюане в неприлично смысле, он был таким милым и чистым, таким совершенно молодым, все еще ребенком. Помимо желания быть ближе друг к другу, альфа никогда не думал ни о чем, кроме этого. Он просто хотел быть рядом с ним! Это инстинктивная потребность на примитивном уровне! — О, — удивленно ахнула Юэси, а затем издала радостный звук,— О-о-о! Неудивительно!— воскликнула она, — Теперь это многое объясняет! Наконец-то становится понятно, почему этот ребенок был приклеен к тебе все это время и становится очень ворчливым всякий раз, когда кто-то пытается приблизиться к вам. Шэнь Цинцю оживился, когда услышал, что его омега проявляет признаки собственничества. — Сотри свою самодовольную улыбку,— поддразнила его Юэси, помогая ему встать, — Тогда Юань-эр действительно омега,– пробормотала она себе под нос, прежде чем снова обратить свое внимание на Шэнь Цинцю, – Я не возражаю против вашего предложения. К сожалению, я не могу быть тем, кто решает, но этот мастер готов помочь вам получить руку моего внука в браке.

***

С тех пор как Ань Юэси согласилась на предложение Шэнь Цинцю, они работали над урегулированием отношений с кланом Чжи, несмотря на то, что вся секта Цанцюн была занята гораздо более важными делами, связанными с будущим руководства Секты. Она помогла ему написать письмо о намерениях, бумагу, в которой было изложено все, что он мог и хотел дать омеге и его семье. Все, что он попросит и захочет получить взамен. Шэнь Цинцю провел большую часть лета, работая над этим, пересматривая его снова и снова. Казалось будто бы он продаёт себя. Он никогда не писал о том, что они были судьбоносными супругами, а Чжи Миньюань — омегой. Альфа не хотел бы, чтобы он страдал от какого-либо предубеждения за то, что он один. Его отослали осенью, и он старался не думать об этом, ставя на первое место оставшиеся обязанности. Была зима, когда прибыл гонец, с ним было письмо, содержащее ответ клана Чжи на предложение Шэнь Цинцю. В тот момент, когда Пиковый Лорд Цинцзин получила известие об этом, она немедленно вытащила Шэнь Цинцю из зала заседаний, чтобы поприветствовать посланника. Это всё, что её волновало, оно было важнее, чем любая деревня, захваченная демонами. Пусть другие секты на самом деле делают свою чертову работу, а не взывают о помощи каждый раз, когда что-то происходит. Не тратя времени на то, чтобы они отправились куда-нибудь в менее холодное и уединенное место, она ждала рядом с ним, затаив дыхание, пока Шэнь Цинцю разорвал надежно обернутую ленту и прочитал ее содержимое. — И что? – настаивал его учитель, восхищенный этим эпизодом социальной драмы в их долгой жизни. — Они согласны… – Он резко вздохнул, — Они согласились и хотят обсудить контракт. Шэнь Цинцю почувствовал себя немного шокированным, пробудившись от оцепенения, когда его учитель хлопнула его по плечу с немного чрезмерной силой. — Хорошо, хорошо, – Она усмехнулась. Ань Юэси бросил на него острый взгляд и сказал определенным тоном,— Мы пока не можем быть самодовольными, эти лисы могут легко передумать, поэтому мы должны работать с контрактом в спешке.

***

Новость о помолвке Шэнь Цинцю с омегой из клана Чжи распространилась как среди Лордов Пика, так и среди учеников Секты. Культиваторы со всем количеством времени, которое у них есть, в конце концов, любят посплетничать. Факт, который Шэнь Цинцю болезненно осознал. Были и доброжелатели, и еще больше тех, кому нечего было сказать и кто любил изрыгать чепуху о том, что с кем бы он ни был помолвлен, он будет несчастен, выйдя за него замуж. А все потому, что Шэнь Цинцю часто посещал бордели. Во-первых, они не должны были разговаривать об этом, так как это было личное дело Шэнь Цинцю и не имело абсолютно никакого отношения ни к одному из них. Шэнь Цинцю не посещал бордель уже много лет. С тех пор, как он встретил его. Он не хотел, чтобы омега думал о нем плохо. Главная причина была проста — чувство безопасности, в котором он бессознательно отчаянно нуждался, когда у него были проблемы со сном из-за старых ран, привычка, сформированная всякий раз, когда он искал убежища у Хайтан, чтобы его не избили ее брат и его лакеи. По сравнению с этим, присутствие его пары давало ему приветливое тепло, свет, который он никогда не знал, пока не встретил суженного. От приглушенного шепота за его спиной до откровенных оскорблений Лю Цинге в лицо, когда он говорил, что ему жаль того, с кем он был помолвлен. Юэ Цинъюань был далеко не самым раздражающим из всех них. Со времени их последней встречи было ясно, что Юэ Цинъюань не знал, как ему следует себя вести рядом с ним, он никогда этого не делал даже раньше. Но на этот раз все могло быть еще хуже, парень, казалось, шел по яичной скорлупе вокруг него. — До меня дошли слухи о помолвке Шэнь-шиди, я просто хотел узнать, правда ли это? – осторожно спросил он. Рот Шэнь Цинцю дернулся, когда он услышал шелест деревьев и кустов вокруг них. Есть даже куст, который определенно не был посажен в бамбуковом лесу Цинцзин в углу павильона. Если вы, люди, собираетесь красться, делайте это как следует! У этих других главных учеников, за исключением Аньдин, Байчжань и Кусин, конечно, есть много свободного времени, чтобы вынюхивать и принуждать следующего Лидера Секты говорить с ним. — Это правда,— Он кивнул в подтверждение, успокаивая себя и игнорируя тех, кто подслушивал их разговор, когда они могли просто прямо спросить его. — Вот как… — сказал он неловко, затем был момент, когда Юэ Цинъюань напрягся, когда он получил сообщение от одного из тех, кто прятался, но его лицо оставалось все еще улыбающимся,— Я слышал, что это родственник Ан-шигу. Я помню, что вы посещали клан Чжи с Ан-Шигу до того, как эта помолвка, возможно, была вызвана своеволием молодого омеги? — Юэ-шисюн! А также те, что крадутся, как крысы! – Шэнь Цинцю в гневе стукнул чашкой по столу, – Этот брак—то, о чем я сам просил. Пожалуйста, не делайте абсурдных предположений,— Это нормально, когда кто-то оскорбляет, о нем можно было многое сказать, но он не примет, если о его паре говорили плохо, — Моя пара не так своенравна, как ты думаешь. —Я- Шэнь Цинцю раздраженно закатил глаза. Нет, он не собирается оставаться здесь и выслушивать еще какую-то чушь. — Если Шисюну и нашим шиди больше нечего сказать, то этот шиди уйдет первым,— Не дожидаясь его, Шэнь Цинцю встал, взмахнув рукавом, и вышел. На следующий день тот продолжал подстерегать Шэнь Цинцю, пока тот не захотел снова поговорить с ним. Юэ Цинъюань извинился за то, что обидел его. На этот раз он открыто притащил их других боевых братьев и сестер, чтобы извиниться, и они должным образом спросили его о его невесте, не крадучись. Может быть, немного, но его отношения с боевым братом стали немного ближе. И все же было тревожно, что они слишком интересуются его помолвкой. Непохоже, что помолвка и брак - редкость среди культиваторов. Насколько ему известно, некоторые из них тоже могут быть помолвлены и поженятся раньше, чем он.

***

Брачный контракт был заключен после нескольких месяцев хождения взад и вперед, каждая сторона просматривала каждую версию, гораздо более интенсивную, чем его простое письмо. Шэнь Цинцю проводит всю весну со своим учителем, работая над документом, а летом, когда Чжи Миньюань достигнет совершеннолетия, они официально поженятся. Ань Юэси была более восторженной, чем Шэнь Цинцю, когда помолвка между ними была завершена. Кто мог обвинить ее? Один был ее потомком, а другой — ее драгоценным учеником, которого она воспитывала десятилетиями, и этот брак был послан ей небесами. В качестве подарка она немедленно потребовала построить павильон, где будет жить ее любимый внук на пике Цинцзин. Проектируя комнаты во что-то, что, как он думал, подойдет его омеге, наполняя его вещами, которые, как он надеется, понравятся Миньюаню. Если нет, они могут все изменить. Чжи Миньюань часто рассказывает о волшебных травах и существах, искренне обожая их и с удовольствием изучая. Место для волшебного сада трав рядом с павильоном и доступ к другим вершинам, которые он мог бы найти интересными, были немедленно организованы. Все было на своих местах. Они только ждали, когда наступит день свадьбы. Поэтому весь его мир перевернулся с ног на голову, когда клан Чжи внезапно отказался от брака. Патриарх написал ему, что Чжи Миньюань не желает идти на этот брак даже после многих лет соглашения между ними. Он не о чём должным образом не подумал, но уже спешил в поместье Чжи, желая потребовать объяснения причины, по которой они внезапно расторгли помолвку. Ань Юэси, несмотря на весь свой энтузиазм по поводу всего этого брака, просто тихо следовала за ним, не говоря ни слова, с обеспокоенным выражением лица. И учитель, и ученик испугали людей из клана Чжи. Все они дрожат под их взглядами, требуя ответов. Они могли только сдаться. Как смертные, они не могли пойти против культиватора. Именно тогда они узнали, что через несколько месяцев после смерти матери, Чжи Миньюаня похитили из дома. Они делали все возможное, чтобы найти его с тех пор, как он исчез, но безрезультатно, никто даже не мог найти его, и он, вероятно, был уже мертв. Они пытались скрыть свою ошибку, поэтому и отказались от обещанного соглашения. Шэнь Цинцю потерял его, зная, что его пара, омега, которая должна присутствовать, была где-то там без защиты. Чжи Миньюань всю свою жизнь был защищен. Что он будет делать снаружи, если ему не на кого будет положиться? Если прежде что-то случалось, он либо отклонялся, либо сеял хаос в своем гневе. Ань Юэси («нокаутировал» что было) вырубила своего собственного ученика.

***

Когда он пришел в себя, то снова оказался в своей комнате на пике Цинцзин с дополнительными ограничителями, которые не позволят ему покинуть гору. Его учитель заверила его, что она сделала необходимые приготовления и есть люди, которые ищут его. Она сказала ему, что для его же собственной безопасности его следует задержать на пике Цинцзин, пока она не решит, что он достаточно трезво мыслит. Шэнь Цинцю был в ярости, не зная, где выразить свое разочарование. Как этого могло быть достаточно, чтобы успокоить его? Он поклялся себе, что будет беречь его, делать все правильно и быть уверенным, что не отпустит. Но теперь он исчез. — Должно быть, он с кем-то сбежал, – подсказал его предательский ум. И часть его согласилась. Часть его чувствовала, что он не умер, как все говорили. Юань-эр был умен, и он дал ему много вещей, которые могли защитить его. Не говоря уже о том, что он знал основы культивации и не был похож на человека, который сдается на полпути, даже если вся его семья была против него. Шэнь Цинцю чувствовал себя преданным, он дал обещание, что вернется за ним. Неужели он действительно так отвратителен? Слишком много, чтобы его собственный суженный пытался сбежать от него. Шэнь Цинцю почувствовал тошноту во всем теле, вспоминая истории девушек, которых он знал из борделя. Многие из них начинали как омеги, соблазненные альфами, обещавшими любить их. Он думал о молодом омеге, которого встретил в прошлом, выманенного из своей семьи, превращенного в проститутку и использованного так много раз, что его способность связывать была сломана, глаза мальчика были тусклыми и пустыми, он выглядел так, как будто смерть была лучше, чем жизнь. Только несколько человек знали о том, что происходит, но никто не мог приблизиться к Шэнь Цинцю во время его задержания на пике Цинцзин. Не тогда, когда от него не исходило ничего, кроме депрессии и уныния. Он даже не потрудился привести свою внешность в совершенно нетронутое состояние, как будто ничто больше не имело значения. Помимо важных дел, Шэнь Цинцю заперся в своей комнате. Юэ Цинъюань пытался подбодрить его, но при каждой встрече Шэнь Цинцю пребывал в оцепенении, почти не слушая, что он говорит. Даже те, кто не слишком хорошо о нем думал, испытывали жалость, когда видели его в таком опустошенном состоянии. Он выглядел так, словно снова стал таким, каким был раньше. В очередной раз, в сотый раз за этот месяц, он обнаружил, что идет вокруг павильона, который должен был быть резиденцией Чжи Миньюаня, где они должны были пожениться, и только почувствовал горечь, глядя на него. Он мрачно бродил, пока не наткнулся на книгу. Это была копия той, которую он дал своему омеге перед отъездом. Тот почему-то немного успокоился. Оглядываясь назад, он вспомнил, что его пара не была типичной омегой, которую можно было легко поколебать словами любви и сладкими обещаниями. Скорее, он слишком увлечен и любопытен миром за стенами, в которых жил. — Всегда желая освободиться от ограничений своей семьи, – пробормотал себе под нос Шэнь Цинцю. И все же, с чего бы ему начать поиски? Даже с влиянием клана Чжи они не могли найти его вообще. Нет, даже с влиянием клана Чжи есть еще много мест, куда они не осмелились бы заглянуть, и эти места, безусловно, заинтересуют Чжи Миньюаня. Есть много мест, которые Шэнь Цинцю перечислил, куда мог пойти Чжи Миньюань, но для него одного было невозможно обыскать все это. Кроме того, у него все еще были обязанности будущего Лорда Пика, он не мог просто уйти, когда захочет. Заклинатель никогда не думал, что положение, ради которого он так усердно трудился, теперь встанет у него на пути. Поистине смехотворно. Парень в отчаянии стукнул кулаком по столу. Его мозг лихорадочно искал хоть какое-то решение стоящего перед ним затруднительного положения. Прямо сейчас Чжи Миньюань не должен был проявиться, так что он все еще был в безопасности в течение следующих трех лет, он верил, что его пара более или менее знает, как выжить. Из их предыдущих разговоров он знал, что омега не из тех, кто действует опрометчиво. Если он решил сбежать из дома, то должен знать, что делает. Но как он его найдет? Потом вспомнил, как у друзей в борделе была другая работа — продавать информацию. Как одержимый безумец, Шэнь Цинцю вложил все свои усилия в установление связей как в царстве смертных, так и в культиваторах. Вместе с его учителем они наладили деловые переговоры с людьми, не входящими в их секту, в основном с торговцами, так как у них был самый широкий спектр информации. Если бы он мог, то даже начал бы переговоры со стороной демонов только ради этой информации. Месяцы, год и два пролетают в мгновение ока. Не успел он оглянуться, как Шэнь Цинцю сам основал несколько процветающих магазинов, которые принесли ему довольно много денег. У него были связи с крупными именитыми купцами и различными мелкими сектами. В глазах других людей он стал очень успешным человеком, но все это не имело для него никакого значения. За все это время еще ни одной новости о своей половинке. Это расстраивало его до безумия, но он никогда не сдавался. Это было единственное, за что он мог уцепиться. Затем пришло время его учителю уйти. — Насчет Юань-эра… — Будь уверен, учитель, — сказал Шэнь Цинцю с твердой уверенностью,— Я найду его, несмотря ни на что. — Я знаю, что Цинцю так и сделает,— Она одарила его противоречивой улыбкой. Больше, чем кто-либо другой, она знала, как отчаянно он искал свою пару. Вот почему ей так больно это делать,– Я хочу, чтобы Цинцю дал клятву. — Клянусь, что найду. — Нет, – Она покачала головой,— Я хочу, чтобы Цинцю поклялся этому мастеру, что если Юань-эр уже нашел кого-то другого и если он счастлив, ты отпустишь его и пойдешь дальше. Если он не хочет тебя, ты никогда не заставишь его. Шэнь Цинцю резко вдохнул и задержал дыхание, крепко сжав кулак и больно впившись ногтями в ладонь. — Почему?— Он задохнулся. — Это к лучшему. Для него… и для тебя тоже, — сказала она успокаивающе, — Все эти годы ты отчаянно искал его. Я знаю, как ты им дорожишь, и очень благодарна тебе за это. Пожалуйста, пойми, что я тоже забочусь о Цинцю, если все пойдет не так хорошо… Я все еще хочу, чтобы ты жил своей жизнью. Шэнь Цинцю хотел наброситься, закричать и разозлиться, но не смог. Не в этот критический период, когда его учитель не должен быть поражен демоном сердца. Он не будет заботиться ни о ком, кроме своего учителя, которая стала для него родительской фигурой. Она заботилась о нем и поддерживала его все это время. С тяжелым сердцем он выругался. Закончив клятву, он не смог сдержать слез, которые выступили у него на глазах. Впервые за столько лет он заплакал. Он чувствовал себя так, словно какая-то его часть сломалась, и больше всего на свете ему не хватало Чжи Миньюаня. Он жаждал света и тепла, которые окружали его, жаждал его легкого принятия, полной уверенности, которую он имел в Шэнь Цинцю. Ему не хватало того, как он смешил его своими язвительными замечаниями, не хватало того, как он приносил ему покой. Только его пара могла делать такие вещи, и Шэнь Цинцю жаждал простоты этого.

***

Год прошел как в тумане после успешного восхождения Ань Юэси и других бывших лордов пика. Будучи новым владыкой пика, Шэнь Цинцю был занят мыслями о личных делах. Несмотря на то, что он знал, что нужно делать, так как он помогал своему учителю на протяжении многих лет, были времена, когда Шэнь Цинцю все еще спотыкался о некоторые вещи, все еще не привык к своему новому статусу. Шэнь Цинцю рассеянно шел по залам пика Аньдин к тому месту, где собрались другие лорды пика. Он бросил взгляд вниз с того места, где стоял. Место было заполнено детьми, которые были взволнованы и нервничали перед предстоящим выбором входа. Это был второй выбор входа с тех пор, как он стал Пиковым Лордом. Не то чтобы это имело значение для Шэнь Цинцю. В отличие от других вершин, которые отчаянно нуждались в учениках, поскольку большинство прежних покинули гору, пик Цинцзин не спешил принимать новых учеников, и он присутствовал только ради формальности. Было два типа тестов: один для тех, у кого нет базы культивирования, кому будет поручено копать землю, и для тех, кто уже начал культивировать, где их будут проверять на их костный возраст, духовный корень и способности. Повелитель пика Цинцзин очень опаздывал. Он уже пропустил первый отбор для тех, у кого не было базы культивирования, но все еще сохранял свой свободный темп. Даже если они будут ругать его, лидер секты все равно отпустит его, так что он совсем не беспокоился. Когда он приблизился к испытательной площадке, его глаза просочились сквозь мириады людей, надеющихся войти в секту, игнорируя ругань Ци Цинци и Лю Цинге за то, что он опоздал, когда занял свое место среди других пиковых лордов. Затем в его сознание вошел некий запах. Он замолчал, сердце тяжело билось в груди. Без сомнения, это был знакомый запах, но он сильно отличался от того, который он помнил. Шэнь Цинцю покачал головой, убеждая себя, что у него опять галлюцинации. Но этот запах. Основа была та же самая, запах, который он всегда ассоциировал с солнечным светом и весной, но в нем была какая-то новая сложность, которую он не мог определить, слой за слоем тонких нюансов, которые мелькали в его чувствах, а затем ускользали, прежде чем он мог их как следует рассмотреть. Это было неприятно и заманчиво. Пахло чудесно. Все еще озадаченный запахом, он проследил его вдоль. Запах стал сильнее, и Шэнь Цинцю поднял глаза и резко вдохнул то, что увидел, наполняя свои чувства пьянящим ароматом. Ошеломленный, он медленно моргнул, но видение перед ним не исчезло. Несмотря на то, что он вырос, Шэнь Цинцю никогда не забудет этого лица. Это было что-то, что он запечатлел в памяти. Миньюань. Он такой же невинный, как и всегда, чистый и милый. Но в нем есть что-то новое, острота, полнота рта и изгиб красивого лица. Исчезли неуклюжие руки и ноги, сменившись гладкими, длинными, изящными конечностями. Его черные волосы, собранные в высокий хвост, ниспадали на спину, как мерцающий шелк, хотя челка все еще не поддавалась никаким попыткам укротить их. Омега был… захватывающим.