Шэнь Цинцю, честно говоря, был немного смущен тем, что ему потребовалось так много времени, прежде чем осознать это.
С тех пор как они поженились, Шэнь Юань более или менее оставался в бамбуковой хижине, чтобы жить с Шэнь Цинцю, а не в Лазурном павильоне, приготовленном для него.
Совместная жизнь была большой переменой, но не чем-то, с чем они не могли справиться.
Шэнь Юань, которого Шэнь Цинцю знал уже давно, был неряшлив. У него была ужасная привычка оставлять беспорядок, кучи вещей повсюду. Шэнь Цинцю всегда наводил порядок; отправлял все на свои места, а о причине беспорядка узнал только на следующий день. Шэнь Юань застенчиво улыбался и признался, что ему было легче найти вещи на виду, что казалось глупым, так как в шкафах все было хорошо организовано. Но Шэнь Цинцю научился не обращать особого внимания на беспорядок, тем более, что Шэнь Юань время от времени пытался навести порядок. Было ясно, что он увязнет во всем и просто честно забудет.
В течение многих лет в его доме царила ноющая пустота, а он заставил себя поверить, что не возражает. Но теперь, когда здесь было так много вещей Шэнь Юаня, в животе Шэнь Цинцю появилось новое чувство — тепло и удовлетворение.
Парень давно смирился с беспорядком в доме. Этот способ более предпочтителен, чем просто оставаться в холодном помещении и называть его просто местом для сна. Хотя это может быть немного неудобно, но они всегда могут навести порядок.
С таким настроем, что беспорядок будет постоянным, Шэнь Цинцю занимался своими делами, просто рассеянно отмечая, что в спальне становится все более беспорядочно, чем обычно. Немного прибравшись, он уходил выполнять свои обязанности пикового лорда, возвращаясь домой в новый беспорядок и просто раздраженно качал головой.
Корзина для белья постоянно вываливалась, и часть его одежды часто пропадала. Шэнь Цинцю находил их засунутыми под подушки или между одеялами в их постели, зимние одеяла были вытащены, несмотря на то, что была середина лета.
— Я могу положить их обратно, если хочешь, — предложил Шэнь Юань, несмотря на то, что сожалел о беспорядке, который он устроил, когда пришел посмотреть, как Шэнь Цинцю убирает за ним. Лицо омеги выглядело так, как будто он очень не хотел этого, потому Шэнь Цинцю научился не обращать внимания на то, что вещи свалены в ногах кровати. Хотя ему действительно следовало бы обращать на это внимание, так как с каждым днем на кровати оказывалось все больше одежды.
Кроме этого не было никаких очевидных изменений (помимо кровати и складывания одежды).
Поэтому Шэнь Цинцю чувствует, что он не собирается брать на себя вину за то, что так долго не осознавал этого.
Альфа встал посреди ночи из-за дискомфорта от всей ткани, положенной в их кровать, и только раздраженно покачал головой. С его уровнем развития ему действительно не нужно было спать, но он все еще любил обниматься с Шэнь Юанем, поэтому у него не было причин упускать этот шанс, так как не было никаких проблем снаружи и внутри секты.
Не в силах снова заснуть, он пошел на кухню попить воды, прошелся по темному месту и приглушенно зевнул.
Его жизнь была трудной, и это заняло так много времени, но он был совершенно доволен тем, что сейчас есть. Именно так подумал Шэнь Цинцю, останавливаясь у двери спальни, чтобы полюбоваться своей парой, свернувшейся калачиком на безумном количестве подушек и простыней в их постели.
Прислонившись всем телом к дверному косяку, он лениво подумал, что Шэнь Юань немного похож на милую кошку, свернувшуюся калачиком в своем гнездышке — все одеяла сложены и дополнительные подушки вытащены из шкафов с бельем. На самом деле каждая запасная простыня, лежащая в кровати вместе с грязным бельем, смешивала их запахи, заставляя липнуть.
Шэнь Цинцю был действительно озадачен внезапной одержимость омеги накоплением всех этих стопок одежды, так как он сделал это впервые после всех лет, что они были вместе. Даже когда в прошлом у того приближалась течка, он довольствовался бы только подушкой и мягкими одеялами с ароматом альфы.
Шэнь Цинцю ухмыльнулся при мысли о гнездовании Шэнь Юаня, а затем чуть не уронил свою чашку, осознав, что Шэнь Юань гнездился.
Шэнь Юань гнездился — инстинкт, от которого омеги никогда полностью не избавлялись. Необходимость попытаться создать безопасное комфортное пространство для себя и своих еще не родившихся детей.
Нерожденные дети.
— Ч-что это?— пробормотал Шэнь Юань, храбро пытаясь заснуть, когда Шэнь Цинцю очень осторожно разбудил его.
— Что случилось?
— А-Юань, любовь моя, проснись ради меня, — прошептал Шэнь Цинцю.
— Хм?— Шэнь Юань выглядел восхитительно растерянным; волосы были растрепаны во все стороны, он моргал в темноте спальни глубокой ночью.
— Тебе нужно уходить? Что-то срочное?— спросил он с долгим большим зевком, подняв затуманенный взгляд, и Шэнь Цинцю, честно говоря, почувствовал себя немного глупо, разбудив его.
— А-Юань, — Шэнь Цинцю откинул несколько непослушных прядей волос с лица омеги,— А-Юань, ты… ты беременный?
Омега в замешательстве моргнул, глядя на него.
— Я так не думаю?— ответил он, совершенно сбитый с толку, и Шэнь Цинцю почувствовал, как его сердце немного успокоилось.
— Ох. Я просто подумал, что ты, может быть, гнездишься, вот и все, — теперь он чувствовал себя идиотом, разбудив свою уставшую пару глубокой ночью из-за такой глупой мысли.
Они женаты уже почти десять лет, и Шэнь Цинцю следовало бы знать его лучше.
У мужчин омеги коэффициент фертильности (беременности) ниже, чем у женщин. Вдобавок к тому факту, что Шэнь Юань принимал супрессанты задолго до того, как у него началась первая течка, его паре было намного труднее забеременеть, поскольку его тело не было должным образом развито как омега.
Он был доволен тем, что Шэнь Юань был рядом с ним, и он не променял бы это ни на что. Эти двое вообще никогда даже не думали о том, чтобы завести ребенка. Даже сейчас он не мог избавиться от чувства разочарования, которое нахлынуло на него, как ледяная вода, когда альфа рухнул в их постель.
Шэнь Юань несколько раз моргнул, его разум начал, наконец, просыпаться, он посмотрел на постельное белье, как будто видел его в первый раз, а затем вытащил халат из-под подушки. Он посмотрел на Шэнь Цинцю широко раскрытыми, потрясенными глазами.
— Может быть, так и есть?
Даже не дав Шэнь Юаню шанса что-либо сделать, Шэнь Цинцю отнес его на пик Цяньцао, держа омегу рядом и разрываясь между сохранением своего образа отчужденного Повелителя Пика Цинцзин и глубокой потребностью зарычать на любого, кто хотя бы взглянул на Шэнь Юаня, и омега все еще был накрыт одеялом в этот момент.
К счастью, несмотря на то, что была глубокая ночь, Му Цинфан все еще бодрствовал вместе с несколькими боевыми братьями Шэнь Юаня, чахнущими в своих медицинских исследованиях, когда пара постучала в его дверь.
Если Повелитель Пика Цяньцао и был удивлен их внезапным визитом, то этого не показал. Му Цинфан немедленно отпустил своих учеников, увидев, что Шэнь Цинцю был слишком бдителен и чувствителен к присутствию других людей вокруг них.
— Это что, чрезвычайная ситуация?
— Н-нет,— Шэнь Юань немедленно покачал головой, снимая одеяло, которое было обернуто вокруг него, когда Му Цинфан закрыл дверь кабинета и посмотрел на Шэнь Цинцю, который изо всех сил пытался держать свой инстинкт под контролем.
Шэнь Цинцю подумал, что это плохо, когда несколько лет назад увидел Шэнь Юаня на отборе учеников. Ему так сильно хотелось свернуться калачиком вокруг Шэнь Юаня, прижать его к себе и спрятать подальше.
Ему нужна помощь, чтобы успокоиться! С тех пор как он покинул пик Цинцзин, пальцы чесались от необходимости защитить свою беременную пару. Он даже не знал, верны ли их подозрения в том, что Шэнь Юань действительно был с ребенком!
— Значит, пришли проверить, беременный ли ты?— лукаво спросил Му Цинфан, переводя взгляд с одного на другого. Шэнь Юань кивнул. Они оба были так взвинчены этим, что забыли, что им не нужно, чтобы Му Цинфан проверял, действительно ли он нёс чадо в нутри, когда они могли сделать это сами.
Шэнь Юань вздохнул. Выяснение того, что он был омегой, уже было шоком раньше, и он никогда не думал, что, как мужчина современной эпохи, наступит день, когда он забеременеет.
— Мы не уверены, у меня нет явных признаков, но я думаю, что я мог бы гнездиться?— Шэнь Юань посмотрел на Шэнь Цинцю, которого он заставил себя оттолкнуть в сторону, тот подошел к нему и успокаивающе обнял за талию.
Шэнь Цинцю сжал руку в крепкий кулак, держа ее за спиной, когда другой альфа приблизился к Шэнь Юаню. Борясь с желанием зарычать, он сделал глубокий успокаивающий вдох, и Шэнь Юань с тревогой посмотрел на него.
— Я хотел бы напомнить вам, что мне не нужно ничего делать, кроме как прощупать его пульс,— обратился Му Цинфан к Шэнь Цинцю, и он заставил себя успокоиться и подавить свой защитный инстинкт настолько, насколько это возможно.
Шэнь Юань прикусил губу и кивнул, наблюдая, как Му Цинфан проверяет его пульс. Шэнь Цинцю уставился на него, изучая Лорда Пика Цяньцао в поисках чего-нибудь, даже если он не совсем уверен, что именно он хотел найти.
— Ну что?— спросил Шэнь Юань после того, как Му Цинфан закончил.
— Поздравляю,— объявил он, и Шэнь Цинцю очень сильно захотелось сесть. Он рухнул в ближайшее кресло, почувствовав, что его ноги не работают должным образом. Шэнь Юань был в той же ситуации, бледный как полотно.
Вяло выслушав советы Му Цинфана как заботиться о Шэнь Юане, так и об их нерожденном ребенке, они вдвоем вернулись на пик Цинцзин в оцепенении. Эта новость еще не успела по-настоящему осесть в их умах, чтобы они могли ясно мыслить.
Они сидели у кровати в своей спальне. Шэнь Цинцю обнял Шэнь Юаня, который все еще был в шоке, даже Шэнь Цинцю все еще не мог осознать это.
— Ты беременный,— тихо прошептал он, как будто это был секрет, и Шэнь Цинцю почувствовал, как смех поднимается к его горлу.
— Да, учитель так и сказал,— ответил Шэнь Юань со смесью шока и удивления.
— У нас будет ребенок.
— Это случилось,— Шэнь Юань сказал, кивнув.
— А-Юань, в тебе есть жизнь, наше дитя.
— Я чувствую себя очень неподготовленным к этому,— честно признался Шэнь Юань.
— Я согласен.
Шэнь Цинцю усмехнулся, чувствуя себя одновременно более приподнятым и озадаченным, чем он когда-либо мог припомнить. В нем загоралась радость, становившаяся все ярче с каждой секундой. Повелитель Пика Цинцзин положил голову на колени Шэнь Юаня. Он слишком счастливый, чтобы даже сохранять спокойствие и невозмутимость, когда мягко уткнулся носом в живот Шэнь Юаня. Альфа ничего не мог с собой поделать. Он никогда не думал, что у него будет семья, которую он сможет назвать своей.
Увидев Шэнь Цинцю в таком восторге, все мысли о том, что «мужчинам невозможно забеременеть» в голове Шэнь Юаня были выброшены из окна в считанные секунды. Шэнь Юань с улыбкой погладил Шэнь Цинцю по голове.
Это было на удивление легче принять, чем он думал, так как он чувствовал ту же радость и предвкушение, что и Шэнь Цинцю.
***
Шэнь Цинцю был на интенсивной встрече с другими владыками пика Цанцюн, а также вместе с представителями других крупных сект. Все они были серьезными и напряжённым, всё время рыча, пока длился сеанс. Он видел, как они огрызались друг на друга, раздраженные и разочарованные своими нерешенными проблемами. Шэнь Цинцю тоже был одним из них.
Шэнь Цинцю ерзал на своем стуле. Конечно, он был отчужденным Лордом Пика Цинцзин, поэтому, хотя внешне он был чрезвычайно сдержан, никто не знал, что он ерзал, как ребенок. Они подумали бы, что тот только закрывал и открывал свой веер от скуки, в то время как альфа чертовски нервничал.
Он был здесь уже несколько часов, слушая все их бесполезные препирательства о том, кто должен получить больше преимуществ и тому подобное, когда Шэнь Цинцю должен быть в другом месте, гораздо более важном, чем все эти люди. Ему все равно, они могут просто пойти и умереть!
Это был важный период для Шэнь Цинцю, и он действительно не мог уделить им свое время.
Сейчас у них будет идеальная семья; они ждали своего первого ребенка. Его прекрасный ребенок и прекрасный муж!
Шэнь Цинцю не может так долго оставлять Шэнь Юаня без присмотра. Кто знал, с каким несчастным случаем снова столкнется его пара, сделав несколько вещей! Просто представив, как Шэнь Юань пытается дотянуться до книги и соскользнуть вниз, Шэнь Цинцю внутренне сжался от ужаса.
— Мне нужно вернуться на пик Цинцзин. Сейчас же!— Шэнь Цинцю прервал их жаркую дискуссию о недавней причине, вызвавшем рост активности демонов на соответствующих территориях, и все остановились, чтобы шокированно посмотреть на Повелителя Пика Цинцзин.
— Ты серьезно? Не прошло и двух часов с тех пор, как мы только начали это обсуждение, а нам еще предстоит решить половину вопросов!— Старый хозяин дворца Хуань Хуа нахмурился, глаза его были суровы и равнодушны. До него доходили слухи, что Повелитель Пика Цинцзин был своевольным и часто делал все, что хотел, не заботясь о последствиях. Он не может открыто критиковать другие секты за то, как они справляются со своими делами, пока это не повлияло на его секту, но время — и перед всеми уважаемыми культиваторами здесь и представителями крупных сект, не меньше— было ужасающим.
— Я всегда серьезен,— повелитель пика Цинцзин ответил, приняв позу, подтверждающую это утверждение. Шэнь Цинцю усмехнулся и выпрямился во весь рост, скрестив руки на груди.
— Мне нужна причина,— его лицо ничего не выражало, когда тот встал со своего места. Шэнь Цинцю направился к двери, выглядя таким уверенным, хотя у него все еще не было разрешения уйти. Не то чтобы он в этом нуждался. Он посмотрел прямо на остальных с уважением, но без покорности, когда твердо сказал:
— Моя пара беременна, и я нужен ему сейчас. Извините, у меня все.
Все остальные лорды пика из секты Цанцюн были беспомощны и могли только раздраженно вздохнуть. Конечно, это должен быть Шэнь Юань. Самым неприятным было то, что никто не мог помешать альфе уйти, так как ему явно наплевать на чье-либо мнение, не тогда, когда он обладал наибольшей властью в их секте, и их дорогой лидер секты Юэ Цинъюань будет кивать на все, что хочет Шэнь Цинцю.
Верный их ожиданиям от своего шисюна, Шэнь Цинцю ушел еще до того, как кто-либо смог снова попытаться остановить его.
Они с самого начала знали, что это произойдет, и именно поэтому все двенадцать повелителей пика присутствовали, даже если это немного перебор. Учитывая, каким был Шэнь Цинцю с тех пор, как узнал, что его пара беременна. Он стал чрезвычайно территориальным, и паранойя достигла больших высот, желая спрятать Шэнь Юаня подальше, чтобы кто-нибудь едва видел омегу в последние несколько месяцев, даже Му Цинфану было трудно регулярно проводить обследовать без того, чтобы Шэнь Цинцю не рычал на него.
Теперь, казалось, перед ними раскрылась тайна того, почему беременных омег с альфами так редко видели.
Что ж, будь они на его месте, любой поступил бы так же. Кроме того, это не значит, что они не знают, как оказывать давление на другие секты без Шэнь Цинцю, так что для них все хорошо, просто не для других.
***
Шэнь Юань лежал на мягкой кушетке, над ним была построена деревянная беседка с прозрачными занавесками, которые развевались на ветру. Он носил свободную одежду, которая была бы ему удобна, так как его живот увеличился за последние два месяца.
Его глаза были закрыты, когда он наслаждался прохладным полуденным бризом. Губы Шэнь Юаня изогнулись в улыбке, когда он почувствовал знакомый запах. Вскоре он почувствовал, как сдвинулись подушки, когда кто-то сел рядом с ним, его ресницы распахнулись, и он увидел, что Шэнь Цинцю улыбается ему сверху вниз.
— Могу я присоединиться к вам? — спросил он. Шэнь Юань улыбнулся, схватив его, чтобы альфа мог положить голову ему на плечо. Он услышал, как Шэнь Цинцю усмехнулся, на его губах появилась довольная улыбка.
— Я решил.
— Что?— пробормотал Шэнь Юань, снова закрывая глаза. Рука Шэнь Цинцю начала перебирать его волосы.
— Что я останусь здесь, чтобы провести с тобой весь день вот так,— сказал он, и Шэнь Юань не мог не фыркнуть, вспомнив, что там была важная встреча.
— Ты только что нашел предлог, чтобы уйти с работы!— Шэнь Юань рассмеялся.
— Не похоже, что они умрут без меня. Те, кто принадлежит к другим сектам, должны быть благодарны мне за то, что я не заставляю их кашлять кровью,— Шэнь Цинцю что-то напевал, перестраиваясь. Он лег на бок, положив голову Шэнь Юаня на руку, чтобы открыто смотреть на свою пару.
— Если ты так говоришь...
Шэнь Цинцю хотел бы сказать, что Шэнь Юань был важнее его работы, но сдержался, так как не желал, чтобы омега поднимал из-за этого шум. Хотя беременность его пары проходила гладко, Шэнь Цинцю не хотел бы рисковать.
Вопреки тому, что думал Шэнь Юань. Не очень часто Шэнь Цинцю расслаблялся или открыто делал свою работу для того, чтобы Шэнь Юань видел. Именно такие дни ему нравились больше всего. Просто возможность расслабиться и обнять единственного человека, которого он любил больше всего на свете.
