* * *
Второй раз Малфой появился, когда они гуляли в парке. Май раскинул цветной шатер, и Тедди заливисто смеялся, когда бабочки садились на край его манежа. — Нарцисса сказала, что у нее сохранились игрушки Драко. Если хочешь, я занесу. Нам ничего не надо, хотел сказать Ремус, но вспомнил, как Андромеда иногда смотрит на детские колдографии сестер Блэк, и сказал, что не возражает. — Пойдешь с нами пить шоколад? — спросил он, больше затем, чтобы поддразнить Малфоя, сделав вид, что принимает его за равного себе. Но тот с готовностью кивнул. Они пили шоколад на террасе открытого кафе, и это было самое странное, что делал Ремус за последний год. После гибели Тонкс в их жизни почти не осталось странностей.* * *
Июль выдался жарким, и когда Малфой принес еще игрушек — кажется, Драко в детстве едва ли мог успеть поиграть с половиной из них, — Ремус предложил ему стакан холодной воды с лимоном. Малфой пил жадно, несколько капель скатились по шее и впитались в воротничок. — Иногда простые вещи — это самое лучшее, — сказал он, ставя на стол стакан. — Вода, тепло, секс. — Да, в жизни порой не хватает самых простых вещей, — согласился Ремус. Он старался не смотреть на Малфоя, расстегнувшего тугой воротник белой рубашки. Это волновало, как волновали когда-то закатанные рукава свитера или небрежно развязанный галстук Сириуса. Ремус думал, что все это ушло вместе с юностью. Оказалось, не ушло. Жаль, что это оказался Малфой. С его супругой, мэнором и сильно полинявшим достоинством вряд ли Ремус мог о чем-то мечтать. Тем не менее, он мечтал — среди ночи, под одеялом, когда Тедди засыпал. И это тоже было очень похоже на школьные годы.* * *
Желтые штрихи в зелени вязов напоминали седину в волосах и то, что время летит очень быстро. Тедди говорил «метла летать» и что-то варил в игрушечном котле из игрушечных ингредиентов, устроившись под деревом в саду. Волосы у него при этом делались розовыми, радостными. Хлопнула калитка. Ремус обернулся. По тропинке шагал Малфой с таким серьезным лицом, что Ремус спросил, не случилось ли чего в семье. — Все в порядке, спасибо, — ответил Малфой все с тем же лицом. — Мне нечего передать, и я ничего не принес. — Вот и отлично, — сказал Ремус. — Потому что я не знаю, что еще могу тебе предложить в ответ. — Я знаю, — сказал Малфой, подчеркивая первое слово. Ремус сразу догадался, о чем речь, — не то из-за странно блестевших глаз Малфоя, не то из-за того, что не переставал думать об этом. — Я отведу Тедди к бабушке, — сказал он. — Ему пора ужинать. — Я подожду, — ответил Малфой. Ремус опасался, что тот не дождется, однако, когда он через четверть часа вышел из дома, Малфой все так же сидел на скамейке, чертя что-то тростью в опавшей листве. Ни слова не говоря, он подхватил Ремуса под руку и аппарировал в какую-то гостиницу, названия которой Ремус так и не узнал. Они начали целоваться, кажется, еще во время аппарации и чуть не упали по прибытии на место. Потом Ремус, рыча, срывал с Малфоя мантию, неизменную белую рубашку, брюки и раздевался сам так торопливо, будто боялся, что Малфой исчезнет, что все это розыгрыш. А может, и вправду боялся. Зато не боялся делать то, что не позволял себе с Тонкс: кусать, царапать бледную кожу, оставляя вспухающие красные царапины, прищемлять зубами губы в поцелуе, прижимать к постели запястья, не давая останавливать себя. Но Малфой и не пытался остановить: он подставлял под укусы шею, яростно сражался в поцелуе, оставлял глубокие следы ногтей на плечах Ремуса и выгибался под ним, отдаваясь так, что хотелось еще и еще. Ремус сосал, лизал, брал и жалел обо всех прелюдиях с чаем и шоколадом. Эти полгода можно было провести с куда большей пользой. Они заснули уже под утро, когда все мечты Ремуса были не по одному разу воплощены в реальность. Он не знал, воплотились ли мечты Малфоя, но, судя по глубокому и спокойному его сну, все было в порядке — Ну, и с кем же ты провел эту ночь? — спросил Ремус, когда, одеваясь, разыскивал свою рубашку. — Какая разница. — Малфой тщательно расправил воротник. — Простые вещи потому и просты, что не требуют усложнения. — Верно. — Ремус накинул свою куртку. — Мы еще встретимся? — Если ты не возражаешь. — Малфой заколол галстук булавкой. — Не возражаю, — ответил Ремус. Простые вещи требовали простых ответов. Вернувшись домой, он поднялся по ступенькам, но, о чем-то вспомнив, спустился снова, подошел к скамейке, где накануне сидел Малфой. Ночь была тихой, и следы малфоевской трости все еще были видны. «СС». — Простые вещи, — пробормотал Ремус. Подумав, он начертил рядом «СБ», усмехнулся, размел листву носком ботинка и поспешил к дому. Тедди должен был скоро проснуться.