Причина переезда

      Семья, в которой рос Кузьмин, со стороны казалась образцовой. Отец и мать работающие, занимающие не самые низкие должности, без вредных привычек и зависимостей; сын — добрый, воспитанный, вежливый, улыбчивый мальчишка, который всегда хорошо учился в школе и делал значительные успехи в математике и информатике. Его родители всегда приходили на школьные собрания — нередко вдвоем, участвовали в жизни школы, большинство других учеников и родителей класса знало их в лицо и по именам. В общем, семья Кузьминых была на виду как минимум в школе, как максимум — в микрорайоне, где они жили.       Из-за сокращения мать Кузьмина потеряла работу, и идиллия разрушилась неожиданно для всех. В один вечер 15-летний Володя вернулся после посиделок у приятеля и услышал крики, доносившиеся из гостиной. Это были голоса его родителей: отец сыпал оскорблениями, а мать только говорила «Максим, пожалуйста, потише… Максим, ты же не хочешь, чтобы нас слышал весь дом… Максим, Вова скоро придет, давай позже это обсудим».       Вдруг мама вскрикнула, и Володя резким движением распахнул дверь гостиной. Картина, которую он увидел, была поистине ужасной: отец одной рукой держал мать за плечо, а другой, словно в замедленной съемке, наносил удар по лицу. Его ладонь шлепнула женщину по лицу, та вскрикнула и опустила голову, а Кузьмин-младший в оцепенении застыл. Никогда еще он не видел, что его родители вели себя так. При нем они всегда общались уважительно, отец был обходителен по отношению к матери, заботился о ней. А тут от его галантности и вежливости, которым он всегда учил и Володю, не осталось ни следа.       — Мам!       Родители синхронно повернули головы к сыну. На лицах взрослых отобразился целый спектр эмоций: от злости до растерянности. Мама выдавила из себя улыбку:       — О, Вовочка, ты дома. Я как раз ужин приготовила.       Юный Володя не поверил в искренность ее улыбки. Ведь он сам только что видел, как она чуть не плакала, когда отец ударил ее.       — Мам, что тут…       — Вова, выйди, — приказал отец, не обращая внимания на ужас в глазах юноши. — Это наши с мамой дела.       — Ты ударил маму. — Володя сделал шаг в комнату и гневно посмотрел в глаза отцу.       — Не сдержался, — выпалил тот, а Кузьмин замотал головой, давая понять, что не верит ему. — Так бывает. А теперь выйди, пожалуйста. Нам с мамой нужно поговорить.       — Володя, — мама подошла к сыну и крепко обняла его, — Володюшка, милый, сделай как говорит папа. Иди ужинать. Мы сейчас поговорим обо всем и присоединимся к тебе. Хорошо?       Володя расстроенно кивнул, и женщина поцеловала его в лоб, после чего мягко подтолкнула к выходу. Обернувшись, подросток увидел, как отец прячет свой злой взгляд.       Наложив себе пюре и котлету и сев за стол, Кузьмин-младший понял, что у него пропал аппетит. Ругани из гостиной больше не доносилось, но он предполагал, что родители по-прежнему разговаривают на повышенных тонах. Его пугали такие резкие перемены в поведении родителей. Никогда он не видел, как отец ведет себя так грубо по отношению к маме и как мама заискивающе смотрит на него и лепечет «Максим, прошу тебя…».       Володя подцепил немного пюре и затолкал в рот, убеждая себя, что нужно поесть, но еда будто застряла в горле, и Кузьмин-младший закашлялся. В итоге он решил не мучить себя и, отодвинув тарелку, вышел из-за стола. В своей комнате он лег на кровать лицом в подушку и так и лежал, даже когда дверь в его комнату открылась и послышались шаги. Через несколько мгновений ему на спину легла чья-то рука.       — Не злись на него, сынок. Папа устает, ты же знаешь.       — Раньше он тоже уставал, — пробурчал Володя, не поднимая головы. — Но тогда он не позволял себе такого.       — Володенька, — мамина рука провела по его голове, — люди меняются. К сожалению, не всегда в лучшую сторону. Нужно просто это принять.       — А если я не хочу это принимать? — Кузьмин повернулся лицом к матери. В его глазах гнев и обида плескались вместе со страхом. — Если я не хочу?.. Мам, пообещай, что если он снова тебя ударит, мы уйдем.       — Милый, ну куда мы с тобой уйдем? — печально вздохнула мама. — Работы у меня нет и в ближайшее время не предвидится, судя по всему, — предприятия закрываются, а до ближайшего крупного города больше 100 километров. Да и тебе отец нужен!       — Такой — не нужен. — Володя забрался под одеяло и накрылся с головой, давая понять, что разговор окончен. Мама лишь погладила сына по голове и вышла.       С того дня Кузьмин ни разу не видел и не слышал, как родители ругались. Общались они прохладнее, чем раньше, но все же пытались вести себя как ни в чем не бывало. Володя был далеко не глупым и прекрасно понимал, что родители просто пытаются сохранять видимость семьи, делать вид, будто он ничего не видел. Наверное, надеются вытравить из его памяти тот ужасный вечер. Только зря — Володя навсегда запомнит ту пощечину и страх на лице мамы.       Он старался как можно меньше общаться с родителями, но тех словно подменили — они еще охотнее интересовались его учебой, взаимоотношениями с друзьями и девушками. Отец начал активно пропагандировать поступление в военный вуз, но Володе это было неинтересно. Его страстью было программирование, о чем отец отлично знал.       Так прошло почти 2 года. Все было вроде неплохо до дня рождения Кузьмина-младшего. Ему исполнялось 17 и уже в этом году он оканчивал школу и собирался поступать в университет. Для себя он уже давно все решил: уедет в Питер, подальше от родителей. Жалко было маму оставлять, но Володя уже был близок к тому, чтобы сдаться и перестать даже намекать на развод.       Мама ясно дала понять, что не хочет ничего менять, потому что «некуда идти/что люди скажут/тебе нужно вырасти в полной семье/тебе нужен отец/нужно потерпеть, все наладится». Отговорок было много, но Кузьмин-младший считал, что его мама просто не хочет брать на себя ответственность за свою жизнь. Ей просто было удобно, когда большую часть вопросов и проблем решал отец. Но ей было невдомек, что ее единственный горячо любимый сын часто долго не может заснуть, потому что переживает за нее и думает о том, что однажды снова может прийти домой и застать отца бьющим мать.       На его день рождения так и случилось: когда гости ушли, отец с матерью начали ругаться из-за какой-то мелочи, пустяка, не стоящего внимания. Володя попросил их не ругаться, но родители не вняли его просьбе и продолжали повышать тон голосов. И вдруг отец грубо толкнул маму. Та отлетела на несколько метров и чуть не врезалась спиной в шкаф. Перепуганный Кузя вскрикнул:       — Мама!       — Все нормально, сынок, — отозвалась женщина. — Все хорошо.       Кузьмин обнял мать, та ответила на его объятия. Володя гневно посмотрел на отца поверх головы матери. В глазах закипали злые слезы, и Кузьмин-младший ужасно боялся, что они прольются.       — Еще раз ты маму обидишь…       — И что? — нахально поинтересовался отец. — Что ты сделаешь? Ты же даже драться не умеешь. Нечего лезть в наши дела. Тебя это не касается.       — Еще как касается! — Неожиданно для себя Володя осмелился выпустить наконец когти. — Я не позволю тебе обижать маму!       Отец быстро подошел к нему и молча дал подзатыльник. Схватившись за голову, Володя с удивлением и обидой посмотрел на отца. Тот никогда не позволял себе его ударить.       — Не лезь. Не в свое. Дело. — Отец больно сжал его руку. — Слышишь?! Не дорос еще меня упрекать!       Глотая слезы, Володя вырвался из железной отцовской хватки и бросился к выходу из квартиры. Мать звала его, но он уже не слышал. Вылетев из подъезда, подросток бежал куда глаза глядят. Слезы все же пролились, и только когда он перестал видеть что-либо из-за них, он остановился, рухнул прямо на землю и продолжил рыдать. Столько месяцев он держал свои переживания в себе, ни с кем не делился, надеялся, что все же обойдется, но это повторилось, да еще в его день рождения. Хуже для Володи не было ничего.       Внезапно он услышал голоса:       — Это что, Кузьмин?       — Да, точно он!       Вскоре перед ним очутились две его одноклассницы, Ира и Света. Сначала он удивился, что они делают на улице так поздно, а потом увидел собачек, скакавших перед ними, и вспомнил, что не раз видел из окна, как девчонки гуляли со своими питомцами.       Света положила руку ему на плечо:       — Вов, что случилось?       Кузьмин хотел ответить, но вместо этого лишь снова заплакал. Ира села на корточки перед ним.       — Ты в порядке?       — Ир, дебильные вопросы задаешь, — возмутилась Света и, протянув что-то Кузьмину, сказала:       — Володя, успокойся. Вот, возьми. Расскажи, что случилось?       Кузьмин взял пачку одноразовых платков, вытащил один и вытер набежавшие слезы. Увидев обеспокоенные лица девчонок, он прошептал:       — Спасибо большое.       Ира успокаивающе погладила его по плечу, а Света принялась расспрашивать:       — Что ты тут делаешь так поздно? С родителями поругался? Тебя кто-то обидел? Обокрал?       — Да нет. — Володя медленно сложил свой платок в несколько раз. — Просто… устал просто очень.       — Из-за экзаменов? — с пониманием поинтересовалась Ира. — Не дрейфь, Кузя. Уж кто-кто, а ты точно все сдашь как надо.       Володя кивнул. Пусть думают, что из-за экзаменов. Ему почему-то не хотелось никому говорить о происходящем в его семье. Тем временем девочки начали вспоминать забавные истории с экзаменов в 9 классе, чтобы убедить Кузьмина, что не все так страшно. Вон Ирка заблудилась по дороге на экзамен по истории и ничего — пришла в итоге, сдала на неплохие баллы. А Света испортила бланк ответов, за что на нее при других сдававших наорала учительница. Причем незнакомая. Бланк, правда, все же дала, и Света в итоге хорошо сдала экзамен.       Слушая одноклассниц, Кузя улыбнулся. С Ирой и Светой они учились с самого первого класса. Он всегда был с ними в хороших отношениях, даже если и подтрунивал над ними — то больше из-за дружеской симпатии, чем из-за желания обидеть. Сейчас Володя радовался, что у него такие понимающие одноклассницы, которые не стали стыдить его за слезы, а поддержали, хоть и могли считать волнение перед экзаменами глупой причиной для слез.       — Володя, не переживай. — Светка взлохматила ему волосы. — Все сдашь отлично, поступишь куда хочешь и все будет тип-топ. Родители небось давят, да? — Кузьмин кивнул. — Бедняга. Понимаю. Но не понимаю, как можно давить на такого умного чувака, который все время только и делает, что учится.       — Не плачь. — Ира похлопала его по спине. — Ты же у нас самый умный, ты все сдашь! Может, и нам помочь сможешь.       Кузя рассмеялся. Ирка никогда особо не любила учиться, зачем только до 11 класса осталась — неизвестно.       — Давайте я вас провожу, что ли. Вы мне помогли, теперь моя очередь.       — Да не парься. Сами дойдем, — заверила Ирка и поиграла мышцами на руках. — Если что — я всех бандюков одной левой.       Светка недоверчиво фыркнула и тряхнула волосами. Кузьмин улыбнулся:       — Как знаете. Спасибо вам еще раз, девчонки. Только вы это, не говорите никому про сегодняшний вечер, ладно?       Ира и Света пообещали выполнить его просьбу, и одноклассники разошлись. Следующие недели в школе проходили довольно неплохо, но никто и не догадывался, каких усилий стоило Кузьмину сохранять на своем лице улыбку. После его дня рождения отец окончательно потерял контроль над собой и начал бить не только маму, но и Володю — за то, что он пытался заступиться за мать. Его отец бил преимущественно по телу, лицо старался не трогать, и потому Кузя просто надевал длинную и закрытую одежду. Никто не задавал вопросов, даже когда рукав рубашки задирался и из-под него виднелся довольно большой синяк вокруг запястья.       Сам же Володя еле сдерживался, чтобы не рассказать кому-то о происходящем дома. Умом он понимал, что прекратить все можно только так, однако в то же время было страшно, что по небольшому городу могли поползти слухи об испорченной репутации его отца. Если из-за этого отца уволили бы — что было бы довольно логично и вероятно, ведь компания, в которой он работал, была довольно крупной, за репутацией сотрудников там следили очень строго, отец наверняка стал бы вести себя еще хуже, начал бы еще больше вымещать гнев на жене и сыне. Поэтому и Володя, и его мать молчали.       В один день Кузьмина прорвало. Просто вдруг на уроке он ощутил, что не может больше сдерживать негативные эмоции, получаемые регулярно дома, и отпросился выйти. Оказавшись в туалете, Володя дал волю рвавшимся из него слезам. Он старался плакать как можно тише, но это получалось с трудом. Сев прямо на пол, Кузьмин зажимал себе рот руками, чтобы плач не перешел в рыдания. Ослепленный слезами и оглушенный мысленным криком боли, Кузя не услышал, как в туалет вошла Света.       — Володя, — прошептала девушка, присаживаясь рядом с ним, — что с тобой? Что случилось? Тебя так долго не было… а ты… тут.       — Свет, это вообще-то мужской туалет, — прошептал Кузьмин, торопливо смахивая слезы. Света пожала плечами и аккуратно погладила одноклассника по плечу. С момента их последней встречи поздно вечером она сразу заметила, что с Володей что-то не так, и решила понаблюдать за ним.       Увидев однажды темно-серые синяки в виде следов от пальцев вокруг его запястьев, Света с ужасом поняла: Кузьмина регулярно бьют. На это указывала еще и его реакция, когда Света прикасалась к нему — Володя всегда вздрагивал, а на его лице появлялась гримаса боли. Да и другие мальчишки рассказывали, что заметили множество синяков и ссадин разной давности на теле Кузьмина, пока переодевались на урок физкультуры. Свете стало ужасно жаль Володю. Он всегда был добрым и не агрессивным парнем, все время шутил и смеялся, а сейчас сидит здесь один и плачет наверняка от боли, которую ему регулярно причиняют.       — Вова, скажи честно: что происходит? — серьезно спросила Света. — Кто тебя бьет?       Кузьмин начал все отрицать: никто его не бьет, никаких проблем нет, просто он сильно устал. Однако слезы лились и лились, и Володя не мог с ними совладать. Света была непреклонна — она снова и снова спрашивала, что происходит и почему он не хочет об этом рассказывать. В один миг у Кузьмина возникла мысль поделиться своей болью со Светой, которая, очевидно, была готова его выслушать. Но привычка держать эту проблему в себе взяла верх, и Кузя поступил иначе.       — Расскажи, — снова попросила Света, гладя его по голове. — Тебе же больно, грустно и, наверное, нужна помощь. Я хочу помочь тебе. Обещаю, я никому не скажу то, что ты мне расскажешь. Вова, — девушка мягко провела рукой по его плечу и затем обняла его, — не бойся. Я ни в коем случае не обижу тебя. Я всегда хорошо к тебе относилась, ты же это знаешь. Расскажи мне. Пожалуйста.       — Нечего рассказывать, — процедил Кузьмин, выворачиваясь из ее объятий. — Оставь меня одного.       — Володя, но я просто хочу…       — Ты меня жалеешь, мне это отвратительно, — заявил он и жестко посмотрел на одноклассницу. — И никак не помогает. Я в курсе, что ты влюблена в меня и готова ради меня на все, но, Свет, мне это не нужно. Сейчас-то уж точно. Я просто хочу побыть один. Да и вообще я не обязан с тобой ничем делиться. Ты — всего лишь моя одноклассница, а не подруга, девушка или кто-то еще. Мы даже не дружили никогда особо.       Он говорил все это и ненавидел себя. Он действительно знал о Светиной симпатии к нему, но не собирался так жестоко поступать с этой доброй девочкой, которая никогда не делала ему зла. Сейчас же Кузьмин считал, что нагрубить и обидеть — это единственный выход защититься и не показаться уязвимым. Вот только он забыл, что уже стал таким, когда Света застукала его здесь в слезах.       Света смотрела на него полными слез глазами и не понимала, за что Володя так с ней. Она не ожидала, что он был в курсе ее чувств к нему, и надеялась, что даже если он узнает о них, то отреагирует адекватно. А сейчас Кузьмин будто нарочно пытался уколоть ее побольнее. И у него получалось.       — Зачем ты так? — прошептала Света. — Что я тебе сделала?       — Начала распускать сопли, — фыркнул Кузьмин, изо всех сил борясь с собой, чтобы не извиниться и не рассказать все как есть. По его лицу по-прежнему текли слезы, и Володя даже не пытался их прятать. Света протянула руку к его лицу и осторожно стерла слезинки с его щек. Этот жест был полон поддержки и сочувствия, но Кузьмин это благополучно проигнорировал. Он резко оттолкнул от себя руку одноклассницы и прошипел:       — Хватит. Я не люблю тебя. А ты на что-то еще надеешься. — Володя закрыл лицо руками. — Уходи.       Шокированная Света все еще сидела рядом и не могла обрести дар речи. Она еще могла спокойно принять то, что ее отвергли, но грубости по отношению к себе Света терпеть не хотела. Доброта, сочувствие и понимание тоже конечны.       — Ты об этом пожалеешь, Кузьмин, — тихо сказала Света и, поднявшись, быстро убежала из туалета. Только через минуту Володя осознал наконец, что натворил, и негромко окликнул Свету, надеясь извиниться перед ней и попросить все-таки о помощи. Но Света была уже далеко, и ощутивший себя как никогда одиноким Кузя закрыл глаза. Из-под опущенных век продолжали течь слезы, которые больше некому было утереть.       Вопреки его страхам, Света не стала пускать слухов — она просто перестала с ним общаться. Ира тоже — они со Светой отлично притворялись, будто Кузьмина не существует. Это ранило Володю, который всегда хорошо общался с этими девчонками, но он не подавал виду. Пытался сконцентрироваться на учебе, но это давалось ему с трудом из-за чувства вины, камнем лежавшего на его сердце. Кое-как отвлекаясь на решение математических задач, Володя откладывал решение задач из жизни, казавшихся ему сейчас чрезмерно сложными.       Близились экзамены и выпускной. Обстановка дома тоже накалялась, и теперь, когда родители приходили, Кузьмин просто покидал квартиру и шатался по улицам до поздней ночи. Не хотелось быть свидетелем ссор и избиений. Добродушному чуткому Володе было страшно видеть, во что превратилась его любящая дружная семья. Поэтому он предпочитал проводить время наедине с собой и думать, как помириться со Светой и Ирой. Очень не хотелось расходиться врагами после стольких лет учебы вместе.       Сев на качели в одном из соседних дворов, Володя слегка оттолкнулся и начал раскачиваться. Качели издавали жуткий скрип и никак не желали ускоряться, поэтому Кузьмин вскоре бросил эту затею. Из-за тишины, царившей во дворе, он в очередной раз ощутил себя очень одиноким и не смог удержаться от слез жалости к себе. Володя тихо плакал и ругал себя за то, что обидел человека, искренне желавшего ему помочь. Друзья ему были сейчас нужны как никогда раньше.       Вдруг раздалось шуршание шагов, скрип соседних качель и голос, который ему так хотелось услышать:       — Привет.       Повернувшись, Володя увидел Свету — та сидела на соседних качелях, таких же железных, старых и скрипящих, как у него, и сочувственно смотрела на одноклассника. Кузьмин выдавил из себя улыбку:       — Привет.       — Ты как?       — Держусь вроде.       — А почему плачешь? — с печальной улыбкой спросила Света, чем вызвала у него новый приступ слез. Соскочив с качелей, девушка встала перед ним и сжала его плечи.       — Вов, извини. Я знаю, что тебе очень больно. Хоть ты это и скрываешь, я все вижу. — Ее пальцы мягко смахнули слезы с его лица. — Прости, что я лезла к тебе со своей помощью. Ты просто… просто очень хороший человек, и мне не хочется, чтобы ты страдал. Тем более в одиночку.       — И ты… — прошептал Кузьмин, — и ты… Прости меня, пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть. Я… Мне очень приятно, что я тебе нравлюсь, правда, но у меня сейчас другие приоритеты.       Света кивнула и погладила его по спине. Кузя вдруг крепко обнял одноклассницу. Та удивилась, но ответила тем же.       — Если тебе нужна помощь, обращайся.       Кузьмин закивал и вдруг рассказал все, что происходило с ним дома. Света внимательно слушала, ее руки аккуратно гладили Володю, то и дело прерывающегося на рыдания, по голове. Когда он закончил, Света произнесла:       — Боюсь, что твою маму не переубедить. Она уже привыкла к общественному мнению и к тому, что муж обязательно должен быть, а то что люди скажут. Но для тебя единственный вариант выбраться из этого ада — уехать в Питер. Как ты и хотел.       — Я уеду, — пообещал Кузьмин, а из его глаз по-прежнему текли слезы. Света продолжала ласково поглаживать его по голове и успокаивать тем, что в Питере у него будет лучшая жизнь. Там Кузя поступит в хороший вуз, найдет подработку, а потом и друзья подтянутся и, может, девушка тоже… Свете было больно думать о том, что сердце Кузьмина займет другая, но тем не менее девушка действительно делала ему счастья. Он как никто другой этого заслуживал.       Наконец Володя успокоился, и Света решила идти домой. Кузьмин вызвался ее проводить — было уже поздно. Пока они шли, была тишина. Казалось, что все нужные слова уже сказаны. Когда они подошли к подъезду Светы, та окинула Кузю взглядом, чтобы убедиться, что одноклассник в порядке, и они попрощались. Но перед этим Кузьмин сказал:       — Ты была права, когда сказала, что я пожалею. Ну, тогда в туалете.       — Мы с тобой учимся в одном классе целых 11 лет, — улыбнулась Света. — Буквально выросли вместе. Я тебя как облупленного знаю.       Кузьмин радостно улыбнулся в ответ и, снова попрощавшись, направился было прочь, но Света вновь заговорила.       — Я буду по тебе скучать. Приезжай хотя бы иногда, ладно?       — Обязательно, — пообещал Кузьмин. — Потому что я тоже буду по тебе скучать.       Вернувшись домой, Володя прислушался к стоявшей дома тишине: свет горел только в родительской спальне. Тихо пройдя в свою комнату, он разделся и лег спать. Освободившись от негативных переживаний и помирившись со Светой, Кузя ощутил, что ему стало легче. Теперь голова была холодной, и все планы на ближайшее будущее словно сложились в одно целое. Сейчас он точно знал, что будет делать.

***

      — Кузь, а почему ты в Питер переехал? — поинтересовался как-то Дима. — Ты особо никогда не рассказывал, а мне интересно.       Кузьмин мысленно прокрутил воспоминания своего детства и отрочества, чтобы потом сказать:       — Да ничего особенного. Город просто нравится. И перспектив здесь больше.