Вернись ко мне

      Пока доктор осматривал больного, Ода с интересом наблюдал за дуэлью взглядов, что происходила сейчас между Дадзаем и Чуей.       Тело Дадзая отведено немного назад, руки и ноги скрещены, мышцы лица напряжены, а голова часто поворачивается из стороны в сторону. Он явно чем-то недоволен и раздражен, но это первое открытое проявление хотя бы каких-то эмоций за последние два года. Чуя же, несмотря на видимую слабость и все еще повышенную температуру, более напоминает хищника перед прыжком - собран и спокоен. «Что здесь происходит?»- подумал Ода. Однако, сделав вид, что существующее противостояние ускользнуло от его глаз, обратился к врачу.       - Каков диагноз?       - У юноши была инфекционная лихорадка. Однако, организм молодой и, что не менее важно, в первые часы получил должный уход и покой. Теперь он вне опасности, все позади, день-другой полежит в постели и поправится. И это исключительно ваша заслуга. - Уважительно обращаясь к Оде, подчеркнул врач.       Покидая пациента, старый доктор все же оставил некоторые предписания, что поспособствуют быстрейшему выздоровлению молодого человека, и порекомендовал как появится возможность, больше проводить времени на свежем воздухе, при этом не забывая одеваться потеплее.       Ода и доктор покинули комнату, воцарившаяся тишина давила на оставшихся. Спрятав лицо в ладонях, тем самым пытаясь обрести внутреннее равновесие, Чуя медленно сосчитал про себя до десяти. Но, даже пребывая в таком состоянии, он кожей чувствовал, как сидящий напротив него Дадзай, словно под микроскопом, изучает каждый его жест и движение.       - Бесишь! - Все же не выдержав внутреннего напряжения и понизив голос, произнес Чуя.       - Что? - Словно не ожидая подобного, переспросил Осаму, хлопая глазами, как сломанная кукла.       - Просто заткнись!       - С чего вдруг? Я человек свободный делаю, что хочу.       - У меня голова раскалывается. Сейчас даже шорох извилин твоих мозгов неимоверно раздражает.       - Почитать тебе книжку, - Насмешливо отозвался со своего места Дадзай. - В ней, знаешь ли, много умных мыслей.       - Б...! - Чуя вновь откинулся на подушку. «Станет легче, точно врежу...» - подумал он. Дадзай лишь глубоко вздохнул, подтянул к себе стоявшую рядом емкость с водой и, осторожно отжав небольшое полотенце, молча поменял на лбу подопечного компресс.       Расположившись в уютном кресле перед камином в гостиной, Даздай блуждал где-то по закоулкам собственного мира. Он и сам точно не знал, где сейчас странствует его сознание, но явственно осознавал одно - что он вновь и вновь погружается в яркие языки пламени. Это странно, но даже находясь на приличном от Дадзая расстоянии, они все равно обжигают оставляя на коже следы, будят, тянут из уютного сумрака, слепят глаза, и напоминают чем-то давно забытым... О жизни?       - Как твой пациент? - Осведомился Ода, присаживаясь в кресло рядом с Дадзаем.       - Мой? - Встрепенувшись, словно слова друга заставили его очнуться ото сна, что только-только начал смыкать отяжелевшие веки. - Он невыносим. - Облокотившись на сложенные в замок пальцы, тихо произнес Осаму.       Воспользовавшись паузой, Ода налил коньяк из небольшого графина, что располагался тут же, на небольшом столике. Вечер обещал быть долгим, а разговор непростым и, протянув другу бокал с жидкостью, напоминавшей по цвету темный янтарь, он, прервав молчание, задал вопрос:       - Что намерен делать?       - Ничего. - Ответил Осаму, вздохнув и пожимая плечами. - Пусть живет тут, пока хочет, дом большой.       - Полагаю, что парень попал в какую-то переделку, и теперь скрывается. - Совершенно серьезно добавил Ода.       - С его-то характером неудивительно. Он в глаза говорит откровенно все, что думает. Не удивлюсь, если в этом и скрыта причина. А что ты хочешь от общества, - отвечая на вопросительный взгляд Оды, Дадзай махнул рукой, - где даже на ножки рояля натягивают кринолин, а проявление чувств считается грехом, но под прикрытием целомудрия совершают разного рода гнусности. Горстка жалких лицемеров. - Глухим и бесцветным голосом печально сказал он, и грустная усмешка тронула его губы. - С таким багажом, как у Чуи, действительно далеко не уедешь. - И, устремив на Оду пустой, без эмоций, взгляд, добавил. - Дай волю этим любителям двойной морали, они весь мир превратят о одну огромную выгребную яму.       «Злость, это явно была злость, но направленная на кого? На себя, из-за событий почти трехлетней давности? - Рассуждал Ода, рассматривая вновь появившиеся в глазах друга странные огоньки. - Нет, не похоже. Судя по всему, это что-то новое. Слишком яркое, более напоминающее желание уберечь чистое сердце от кошмара, что некогда пришлось пережить самому».       Пришедшая внезапно мысль была подобна озарению, ярко вспыхнувшей свече во тьме, она свалилась на Оду, словно высохшее на корню дерево, нежданно рухнувшее в лесу: «Да он же пытается сейчас защитить Чую! - внезапно осознал Ода, - Дадзай отчаянно пытается спасти себя, спасти то, что еще осталось от его собственной души, слепо впустив в свою жизнь практически незнакомого человека. Бессознательно тянется к тому, кто сможет стать для него неким подобием убежища. К человеку, что примет его боль и его прошлое».       - Согласен, пусть парнишка остается, - произнес Ода и, словно Осаму не взрослый мужчина, но маленький ребенок, взъерошил ему волосы на макушке.       - Одасаку, ты мой ангел хранитель, и единственный человек в мире, кто еще терпит мои капризы. - Слегка улыбнувшись, произнес Дадзай. В комнате было свежо и светло. Занавески, еще недавно скрывавшие великолепный вид за окном, чьей-то заботливой рукой теперь были отдернуты, и Чуя получил возможность наблюдать, как на зеленых листьях играют веселые солнечные лучи. По ощущениям, жар давно уже спал, но в теле по-прежнему чувствовалась слабость, и вставать не хотелось. Прикрыв глаза, он дал шанс собственным мыслям собрать кусочки странного пазла, из которого состоял вчерашний день.       «По какому-то идиотскому стечению обстоятельств, я оказался в прошлом, прямиком нос к носу с этим придурком Дадзаем, - размышлял Чуя. - Однако теперь, черт возьми, все встало на свои места и приобрело смысл. Вот, как он узнал имя, я сам ему рассказал или расскажу. - Запутался он в рассуждениях. И если с этой частью загадки было понятно относительно все, ясности требовал еще один маленький, но очень раздражающий пунктик... Задыхаясь от негодования и сжав руки в кулаки, припомнив содержимое письма, Накахара едва сдержался, чтобы не выкрикнуть: - «Да в честь чего я обязан влюбляться в этого болвана Дадзая! Ни за что! Да ни за что на свете!»       Тихий стук в дверь выхватил Чую из потока рассуждений. Он нехотя, но все же открыл глаза, выдохнул, полагая, что сейчас вновь увидит этого раздражающего субъекта. Однако, вопреки его ожиданию, на пороге комнаты стоял пожилой мужчина с наполненным водой сосудом и свежим комплектом одежды. Чуе он был не знаком.       - Доброе утро, молодой человек, как же сильно вы заставили нас всех поволноваться. - Произнес он.       Невысокий рост, косматая шапка седых волос, торчащие в разные стороны бакенбарды, завершал же образ старичка длинный сюртук. Не спеша передвигаясь по комнате, он наполнил фаянсовый тазик для умывания прохладной водой, более основательно заправил занавески в имеющееся возле окон небольшие крепления, и проверил наличие пыли на каминной полке.       - Кстати, вас давно ожидают в гостиной. Думаю, - обратился старый слуга к Чуе, - сейчас следует умыться, привести себя в порядок, переодеться, и спуститься в низ. Ваша одежда сильно намокла и пришла в негодность, так что я, по распоряжению хозяина, принес кое-что из его старых вещей. И постарайтесь сильно не задерживаться, для восстановления организму необходимы силы, поэтому хороший завтрак будет для вас очень кстати.       Альберт ушел, шаркая ногами по старому деревянному полу и ворча себе что-то под нос.       Нехотя Чуя поднялся, умылся, как мог, привел в порядок кровать, и теперь внимательно разглядывая предоставленную ему рубашку, тихо ругнулся - она явно была велика.       - Это просто неприкрытое издевательство! - Выдохнул он, закатывая рукава. - Спасибо, что хотя бы джинсы оставили, и кроссовки.       По окончании пятиминутной борьбы с рукавами, Чуя спустился в гостиную. Поиск не занял много времени, поскольку не так давно, в своем времени, он успел исследовать почти каждый закоулок дома.       - Расспросов скорее всего не избежать, - бормотал Чуя, - так что необходимо придумать правдоподобную историю, не рассказывать же в самом деле о скачке во времени. По крайней мере, точно не сейчас. Либо примут за сумасшедшего, либо не поверят. Придется действовать по обстоятельствам.       В гостиной было светло, Дадзай и Ода, расположившись за столом друг напротив друга, о чем-то говорили, и не спеша пили кофе.       - Как ты себя чувствуешь? - Внимательно осматривая вошедшего, обратился к Чуе Ода.       - Вроде ничего.       - Температуры нет?       - Нет, только небольшая слабость.       - Это пройдет. Все, что от тебя сейчас требуется – это правильно питаться и больше быть на свежем воздухе. - Получив в ответ на свои слова лишь сдержанное «ага», Ода протянул ему тарелку наполненную разными вкусностями.       - Налетай. - Улыбнулся он, глядя на то, с какой жадностью смотрит на поджаренный хлеб Чуя.       Дадзай же, все это время молча наблюдавший за происходящим, глубоко вздохнув, добавил:       - Это Ода принес тебя сюда и именно он полночи провел у постели, когда ты температурил. Я же сменил его после, когда кое-кто уже соизволил очнуться, и, тем самым, одарил меня редкой возможностью пообщаться со столь приятным, во всех отношениях, собеседником.       - Взаимно неприятно. - Глядя прямо в глаза Осаму, гневно произнес Чуя.       - Вот, полюбуйтесь друг мой, я же говорил, он не умеет лгать. В любой ситуации говорит правду, абсолютно игнорируя существующие рамки приличия. На какое-то мгновение в гостиной повисла странная тишина.       - Пожалуй, на этом я вас оставлю. - Сложив покрывавшую колени салфетку на стол и быстро допив оставшееся в чашке кофе, Дадзай поднялся из-за стола.       Только сейчас Чуя обратил внимание на то, каким он выглядит больным и бледным. Складывалось впечатление, что это он, Даздай, а вовсе не Чуя, еще несколько часов назад находился в постели с высокой температурой. Проводив ушедшего взглядом, Чуя вопросительно посмотрел на Оду.       - Завтракай спокойно, я тебе после все объясню       Спустя пятнадцать минут Ода и Чуя уже прогуливались по обширному саду, одна из аллей которого вела к уютной деревянной беседке.       - Не злись на него, у Дадзая, на самом деле не такой уж и скверный характер. - Ода глубоко вздохнул, словно тяжкий груз все это время лежавший на сердце, стал постепенно таять. - Душевный склад его за последние несколько лет действительно изменился в худшую сторону, но думаю, это всего лишь видимость, маска. Чувство вины выгрызло Осаму почти полностью, поэтому не удивляйся сегодняшней реакции.       Чуя остановился и пристально посмотрел на Оду. За короткое мгновение взгляд обычного юноши стал удивительно взрослым, более напоминавшим взгляд человека, что уже успел повидать многое.       - Что именно произошло?       - По вине Дадзая погиб человек, Чуя, и этого он себе не может простить.       Когда они оба расположились в уютной беседке, Ода продолжил свой рассказ.       - Это была странная и одновременно удивительная девушка. В отличие от известных мне дам местного общества, если она улыбалась, то улыбка эта означала искренние расположение. Шарлотта не прятала чувств, когда ей было весело, она смеялась, а когда общество ей казалось скучным, она вставала и уходила. Любила книги и мечтала о путешествиях. И, конечно же, как натура крайне романтичная и впечатлительная, она очень увлеклась Осаму. Несомненно, именно этот фактор и сыграл во всей ситуации решающую роль.       Ода вновь тяжело вздохнул, словно воспоминания причиняли сильнейшую физическую боль.       -Это произошло на одном из приемов, что устраивала Агата, - продолжил свой рассказ Ода, - и Шарлотта и Осаму были так увлечены и поглощены друг другом, что косые взгляды окружающих остались для них просто незамеченными. Но, что вполне допустимо для мужчины, для женщины считается неприемлемым. В общем, каким-то образом об их близости стало известно многим, вероятно, кто-то из слуг проговорился. Шарлотта, не выдержав осуждения общества, покончила жизнь самоубийством, Дадзай же с того дня постепенно тонет в вине и депрессии. Наверняка ты обратил внимание на бинты у него на руках.       Подтверждая слова Оды, Чуя кивнул головой.       - Под ними он скрывает шрамы. Эти увечья он нанес себе в первые месяцы после произошедшего. Каким бы искателем приключений он ни слыл прежде, Дадзай всегда был значительно чем-то большим, просто никто не желал этого замечать.       Завершив свой рассказ, Ода замолчал, ожидая ответа.       - Слишком все просто и гладко. - Мотнул головой Чуя. - Не думаю, что виной произошедшему стал кто-то из слуг. Какой интерес в оглашении подобного? Шантаж? Однозначно нет, затеявший игру явно намеревался опозорить человека. Нет, моя интуиция редко подводит, тут есть что-то еще.       - И я об этом думал, однако, Дадзай зациклился на чувстве вины, и это постепенно тянет его в пропасть.       - Хочу увидеть эту Агату. - Спрятав руки в карманы, задумчиво произнес Чуя. - Почему-то мне кажется, без этой штучки тут не обошлось.       Ода с любопытством посмотрел на Чую, их новый знакомый не осуждал Осаму, но и не защищал, инстинктивно нащупав правду, Накахара, не раздумывая, просто схватил эту нить и потянул за нее.       - Я думаю еще немного подышать воздухом. А ты иди, проверь, как этот дурень, с таким раскладом надолго его лучше не оставлять. * * *       - Ты ведь ему рассказал, верно? - Без тени эмоций сухо произнес Дадзай.       - Я не могу отказаться от мысли вновь увидеть тебя прежним, Осаму. Чуя молод, и, возможно, понимания жизни у него не так много, однако, как и я он считает...       - Я представляю, что он считает и о чем думает! - Сам того не ожидая, гневно вскрикнул Дадзай. Однако, в следующую минуту , растеряв весь запал ярости и уткнувшись лбом в плечо друга, тихо прошептал. –Не надо ему встречаться с Агатой, не надо.       После того, как Чуе открыли глаза на события последних лет, ему стало безумно жалко этого странного, живущего почти в затворничестве человека.       - Нет, это надо было до такого додуматься, я б..., что, думаю о нем, прямо как героиня романа, что любила читать Кое?! - Мотнул из стороны в сторону головой Чуя, изгоняя странные мысли.       Заняться ему было нечем, и он решил вновь исследовать сад - хоть какое-то развлечение. И только ему стоило забыться и оторваться от каких-либо рассуждений и мыслей, как судьба вновь его столкнула с предметом недавних дум.       - Что, тоже решил немного голову проветрить? Или снова шорох чужих мыслей мешает?       - Да нет, я все не могу решить, отчего, понимая гнусную сущность Агаты, ты позволяешь ей спокойно жить дальше? Почему вину за произошедшее взвалил исключительно на себя? Или тебе просто нравится в этом жить? - Глаза Чуи блестели от злости ярким огнем. Он не понимал, он никогда не понимал, как это – оставить зло безнаказанным.       - Ты, кажется не понимаешь, Чуя. Эта дикая стая просто проглотит тебя, разорвет, и прикроет останки для приличия своей прогнившей моралью.       - Думаешь, меня можно испугать парой сплетен? Да мне плевать, что думает горстка озабоченных недоумков! Я сам решаю, чего хочу и как мне жить!       - Я тоже так думал, пока это не привело к катастрофе.       - Черт, да пойми ты, из-за подобного в реку не бросаются. У меня были подружки, и ни одна из них с обрыва не бросилась. - Последние слова прозвучали для Осаму, как пощечина. Но все больше и больше набирающие оборот эмоции не позволили Чуе этого понять.       - Значит, тебе повезло, и там, где ты жил, люди иначе смотрят на некоторые вещи. Здесь же, позволь обратить твое внимание, иные правила существования.       - Это я успел заметить. - Глубоко вздохнув, ответил Чуя.       - Пойми, - уже перейдя на более дружелюбный тон, сказал Дадзай, - я просто не хочу, чтобы ты испачкался в грязи, которая может прилипнуть к тебе, и глазом не успеешь моргнуть.       - Не переживай ты так, я вырос в приюте, постоять за себя могу.       - Да уж, вижу. - И, погрузив осторожно руку в копну рыжих волос, бесцеремонно взъерошил ее.       - Может хватит обращаться ос мной, как с маленьким?! Осаму на данное замечание только улыбнулся, и более ничего не ответив, направился дальше.       - Не отставай, доктор предписал тебе как можно больше гулять.       - Тоже мне. - Фыркнул Чуя в ответ. - Я себя итак нормально чувствую. – И направился следом.