Законы наследия

      Демоны различного ранга расступались передо мной, почтительно склоняя головы и живо перешёптываясь за спиной. Я слышала, как именно теперь называли они меня с сильно улавливаемой в голосах гордостью: спасительницей, хранителем Равновесия, высшим демоном, — я больше не являлась в чужих глазах Непризнанной. Стук удобных, устойчивых каблуков и шорох накрахмаленного подола платья придавали стойкой уверенности широким шагам, а одобрение многочисленных жителей Ада вызывало дрожащую улыбку на припухлых губах, покрытых нежным блеском, что мы с Мими утащили недавно с Земли. Мелкое хулиганство оставалось частью нашей крепкой дружбы, которую мы постарались пронести неизменной под призмой минувшей войны.       Одна из створок дубовой двери противно скрипнула, бессовестно выдавая моё появление в покоях Люцифера. Здесь было чуть прохладнее, чем в коридоре с каменными стенами и дико горящими факелами, просторнее, без лишних лиц. Сколько уже часов после ритуала Посвящения я провела за хрупким читальным столиком в углу, устроившись на коленях демона, удерживаемая сильными мужскими руками в объятиях? А под тяжёлыми тканями балдахина, по утрам зарываясь в ворохе шёлковых простыней? Мне была до давящей грудь боли знакома каждая важная деталь тёмной обстановки комнаты: от грубо собранных стеллажей с книгами из библиотеки и старинных фресок до потёртых золотых ручек гардеробного шкафа, находившегося прямо напротив вместительной кровати.       — Вики? — Люцифер стоял у зеркала, отражавшего его в полный рост, приводя в идеальный порядок церемониальную одежду, скрывающую привычную вязь изящных татуировок. Массивные крылья молодого демона, ярко-бордовые с изогнутыми костными шпорами на изломах суставов, величественно были расправлены в обе стороны, заботливо и тщательно приглажены. Литые доспехи острыми бликами сияли в свете хрупких лучей солнца, проникающих через вытянутые витражные окна. Всегда искренне удивлялась, как они попадают сюда, в царство тьмы, под толщи лавы и скал, и остаются такими же девственно чистыми.       Но я уже научилась воспринимать должным образом то, что Ад талантливо умел преподносить приятные сюрпризы.       Спокойной и весьма осторожной поступью я направилась вперёд, пересекая обитель Люцифера и боясь спугнуть невидимую магическую ауру резкостью и наглостью своего вторжения. Казалось, мужчина внутренне порождал природную власть и стать, что проявлялось в раскрепощённых движениях, взгляде, прямой осанке. В отражении стали сначала заметны его алые радужки под густыми ресницами, восторженно сверкавшие от переполнявших его чувств, а после и весь стройный силуэт. Рядом с Люцифером моя фигура смотрелась как никогда миниатюрной и беззащитной.       — Тебя уже ждут в Главном зале, нужно поторопиться, — кротко проговорила я, положив ладонь на обжигающую холодом сталь, покрывающую его плечо. От Люцифера пахло свежестью выпавшего недавно снега и вольным ветром. Пахло обретённой свободой. Наверное, он снова посещал тайное место на вершине одинокой горы, где мы впервые поцеловались. — Нельзя опаздывать на собственную инаугурацию.       — Будущему правителю теперь всё дозволено, — насмешливо парировал он, грациозно обернувшись ко мне и дотрагиваясь шершавыми пальцами до щеки, куда волной спадал светлый локон волос из модной причёски. Его рука ловко и собственнически поднялась чуть выше, очерчивая грань скулы и затрагивая драгоценный венок, трепетно обвивающий голову под плетёнными каскадами ажурных кос. Загадочные комбинации цветных камней и благородного металла образовывали витиеватые узоры, которые Люцифер обводил изучающими прикосновениями.       — Ты и раньше не был послушным мальчиком, — я непроизвольно, но очень зорко покосилась вбок, замечая уже знакомый столик на трёх резных ножках, где покоился стеклянный графин с янтарной жидкостью сладкого медового оттенка. Виски. Люцифер выпивал слабенький алкоголь людей лишь в единственном случае. Неужели так волновался? На укоризненно произнесённые слова он послушно кивнул, согласился со мной. Ему постоянно всё было позволено. Точнее, он сам позволял себе определённые поступки, поведение и фразы. А потом сполна расплачивался за них.       — Корона Преисподней на тебе смотрелась бы не хуже. — Демон выпустил тонкий обруч тиары из захвата и задумчиво вздохнул, тяжелой походкой прошествовав к спасительному выходу, заставляя меня погнаться вслед. Мне действительно почудилось, что в глазах Люцифера на миг заискрились лёгкая грусть и разочарование. Он вновь прятался от темы, которая непримиримо объедала цепкими зубами его израненное сердце, хотя он и первым в нашем тандеме умело погружался в нежелательные подробности последствий войны. Мужчина словно осуждал каждый раз выбранную мной должность советника Цитадели, ведь с ней в кармане я автоматически отказывалась от каких-либо других возможных титулов. Люцифер же желал меня рядом на постоянной основе. — Ребекка до сих пор не смирилась с твоей новой сущностью?       В хриплом голосе послышалась дьявольская довольная усмешка. Мы двигались не спеша по опустевшему коридору туда, откуда доносились разговоры и споры, весёлый дамский смех и приглушённое потрескивание язычков адского пламени, перекрываемое звоном хрустальных бокалов с высокоградусными напитками. Крупная ладонь демона невесомо касалась моих онемевших пальцев в кольцах.       — Она очень недовольна. Вся Цитадель страдает от её неприкрытой ярости, — я задорно усмехнулась, с ласковой ностальгией припоминая, какой реакцией встретила меня мама, увидев чёрные, будто оперение ворона, крылья за спиной. Я подвела её ангельское наследие, даже не ощущая ожидаемого в подобных случаях стыда. Люцифер тоже гадко рассмеялся, видимо, представляя ту самую обескураженность старшей Уокер, но потом сдержанно поинтересовался:       — Что насчёт закона о Неприкосновении?       — Я усердно работаю над этим. Запрет будет снят, обещаю, — пост советника неплохо развязывал руки, поэтому я решила полностью использовать все доступные рычаги давления, которые шли в подарок с полученным на Небесах влиянием. Мир ангелов и демонов может измениться к лучшему, если я приложу максимум усилий для исполнения своих грандиозных проектов, целиком перекраивающих сложившиеся со временем устои, о которых подумывала ещё будучи учеником местной Школы. И хоть нам с Люцифером больше не нужно прятаться и скрывать романтические отношения, я ощущала, будто оправдываюсь перед ним за долгое продвижение отмены главного закона. Перед ним и другими существами, пребывавшими в ожидании перемен.       Когда мы приблизились к Главному залу, взор невольно наткнулся на устрашающий Трон, к которому вёл десяток покорёженных ступенек и пологий длинный помост. Каменное изваяние смотрелось эффектно в всполохах Пекла, что разверзалось позади него огромным кострищем. В свисте огня, казалось, можно было расслышать молящие крики и стоны отчаяния грешников. Я несуразно остановилась, притопнув на месте, словно забыла выключить дома утюг и только-только вспомнила об этой досадной оплошности. Великолепие Трона действовало гипнотически.       — Он просто обязан был достаться тебе, — я завороженно подняла глаза, подёрнутые мутной пеленой, на демона и увидела уверенную улыбку. Внутри явственно потеплело, но дело было не в царящих вокруг жаре и духоте от собравшейся энергичной толпы. Сильные общие воспоминания и сопровождающие их эмоции толкались о рёбра и щекотали изнутри: мимолётные встречи тайком, жадные влажные поцелуи, проведённые в безбашенной страсти ночи, совместные опаснейшие приключения. Люцифер не отнимал мягкого пронзительного взгляда от меня, пока я глуповато любовалась пьедесталом Сатаны. Я значительно стушевалась, принимая покалывание на коже щёк за проступивший румянец, ещё не привыкшая к такому открытому несвойственному проявлению чувств с его стороны.       — Это место по праву крови принадлежит одному мне. — Да, таково было утробное наследие Люцифера. Он заслужил править Адом гораздо больше остальных претендентов. Лишь он, его естественное благородство, рассудительность, смелость и удивительная бескорыстность. — Жаль, ты не можешь разделить его со мной.       Люцифер снова начал топтаться по больному месту, что добавило мне раздражённости и напряжения в сиплом голосе:       — Я ведь всегда рядом, помнишь? — Несмотря на то, что мужчина не собирался свыкаться с новым положением дел, я оставалась его верной спутницей по жизни и возлюбленной. Возможно, когда-нибудь Люцифер осознает, что это даже ценнее вечности вместе на одном пьедестале. Нам, двум амбициозным демонам, было бы нестерпимо тесно здесь.       Я скользнула губами к его, даруя трепетный поцелуй, в который вкладывала уверенность в будущем, что красочно зацветёт в скором времени, всю разрушающую боль потерь и утрат, которые отяготили плечи после войны, любовь и преданность. Он ответил с тем же нежным напором, но болезненно поморщился, когда до слуха донеслись неудержимые овации и аплодисменты заметивших нас в тени коридора гостей.       — Я бы не справился, если потерял тебя тогда, — задыхаясь, прошептал Люцифер настолько тихо и прерывисто, точно сам пугаясь обнажённых откровений. Пропасти зрачков под прикрытыми веками несмело забегали. Кровавые картины прошлого заметались у него в голове вспышками, заставляя оживать томительные минуты безжалостной ядовитой бойни, которой так наслаждался Мальбонте.       Плакать сегодня совершенно не хотелось, поэтому я взволнованно оттолкнула мужчину, быстро промаргиваясь и сжимая в неуверенные кулачки по бёдрам прихотливую ткань юбки. Останутся некрасивые складки на весь вечер празднества.       Под аккомпанемент поощрительных возгласов Люцифер отправился к Трону, авантажно принимая вторую ипостась, отчего исполинские стены и каменный пол затряслись, а кое-где образовались трещинки. Звериный рык, вырвавшийся из его глотки, наполнил просторное помещение обволакивающим вибрирующим эхом. Каждый присутствующий ощутил священное благоговение, преклоняясь перед Высшим существом.       Я, горделиво задрав подбородок, прошагала в первые ряды, устроившись между сияющей от восторга Мими и Геральдом, поймала его располагающую улыбку. Он немного осунулся за последние месяцы, лицо приобрело сероватый оттенок, почти землистый, в строгих глазах лежал отпечаток тяжёлого бремени. Его рука милостиво сжала мою в немой поддержке и благодарности. Бросив мимолётный взгляд на головы стоявших позади демонов, я с удовольствием отметила, что среди рядов подданных Ада маячили и светлые крылья некоторых ангелов. Ближе к одному из выходов я обнаружила маму — она смотрела на Люцифера с какой-то родительской заботой и принятием. С уважением. Мысль о том, что междоусобица остаётся в прошлом, что долгожданное Равновесие наконец постигает нас, скользнула по сердцу приятной судорогой.       Изменения уже начались в душах и идеях жителей Небес и Ада, пусть и не моими стараниями. Демоны и ангелы самостоятельно их создавали, храбро прорубали дорогу к пути Единства и Дружбы, которая всегда лишь предполагалась между ними, но, к сожалению, не существовала в полном размере. Теперь, когда Цитадель приняла в строй не только ангелов, мы могли видеть целостное полотно происходящего, изучая его под разнообразными углами, выслушивая отличающиеся друг от друга мнения.       Память о павших не давала бездействовать, жертвы не были напрасны. Я почувствовала во рту горький привкус и, чтобы не разреветься и не предаться скорби, взглянула на Люцифера, который уже принял свой обыденный облик. Он доверительно протянул ко мне руку в приглашающем жесте. Зал наполнился новым взрывом ликования. Когда я поднялась к нему, аккуратно придерживая платье, его губы целомудренно коснулись моих волос, а шёпот проник прямо в клетки разгорячённого внешней атмосферой тела:       — Право, Ад не заслужил такой королевы. Столь лучезарной и безоблачной, правильной, честной, рациональной. Ты, словно путеводный свет, ведёшь нас всех в будущее, о котором мечтали сотни веков тысячи ангелов и демонов, ты сделаешь нас счастливыми. И меня тоже. Мир не заслужил тебя, Вики Уокер.       Эта исповедь была громче слов любви. Я даже слегка испугалась искренности и чистосердечия Люцифера, поспешив перебить его, пока очередное признание не слетело с его уст смертельной для меня стрелой. Толпа приняла наш поцелуй как скрепление долговечного союза, за которым уже проглядывалась совершенная Судьба мира бессмертных.