Прославиться до начала каникул

Шестьдесят четыре подписчика — это много или мало? Если мерить классами в моей школе — то это будет больше, чем два с половиной… Два с половиной полностью заполненных помещения… И это я еще вычла три аккаунта маникюрщиц и семь интернет-магазинов, все по-честному! Я бы не стала так подробно разбираться, не забудь математичка дать нам домашнюю работу и тем самым не освободив мне пару дневных часов. Видимо, без цифр я как без рук… А могла бы… чем-нибудь другим заняться… Правда, чем именно — я так и не придумала, отчего стало совсем грустно. Уж лучше продолжу анализ. Шестьдесят четыре подписчика, из которых можно смело вычесть двадцать двух — это одноклассники (у Глеба нет инстаграма, а Полина не подписывается на меня из чистой вредности), затем еще шесть — Вероника, Олег, родительские аккаунты (у папы их целых два с рабочим) и тетя Таня. Тридцать восемь? Семь — из художки, двенадцать — музыкалка, пять — дети друзей родителей, трое — молодые сотрудники с маминой работы. Итого: девять случайных незнакомцев, которым зачем-то сдался мой тихий и малоинтересный аккаунт. Для сравнения — у Полины четыре с половиной тысячи. Не знаю, что привлекает их больше — ее смазливая (мама говорит, что моя ничуть не хуже) мордашка или вдохновляющие посты, хоть сейчас растаскивай на слоганы брендов спортивной одежды. У Вероники — одна тысяча четыреста двенадцать, но она выкладывает каверы, это другое. У Олега Кислицына, который не удосужился ни единой фотки со своим лицом за четыре года выложить — двести четыре… Хотя пейзажики красивые, ничего не скажу.  — Чего грустная такая? — стоило только о нем вспомнить… — Прости, Веронике нужно переодеться, она выгнала меня из комнаты.  — Славы хочу… Хотя бы мааааленькой, локальной, — пробурчала я, сложив руки на груди и откинув голову. — А ее нет… У Олега темные волосы, которые он стрижет всегда на пару недель позже, чем стоило бы, а потому периодически за отросшей челкой и лицо разглядеть трудно. Если я правильно рассчитала, то стричься он пойдет недели через полторы, не раньше. Может, поэтому фотки и не выкладывает — стесняется?  — Он уже пожаловался на то, как я его затиранила? — Вероника вошла в комнату в нежно-голубом платье с принтом из каких-то птичек. — Как думаешь, сделать хвост или оставить распущенными? Я пожала плечами. Интересно, Олег не успел мне ответить или так и не придумал, что можно сказать на это неожиданное и не очень умное заявление? Хочется думать, что первое, но думается, что второе… У моей сестры светлое каре. Кроме длины и цвета волос нас, казалось, ничего не отличает, но мне стабильно дают на пару лет меньше, чем Веронике. А старше, между прочим, я. На целых пять минут!  — Кушать хочешь, жертва токсичных отношений? — Вероника бросила взгляд на билеты, лежащие на тумбочке, а затем обратилась к Олегу. — До начала два часа еще.  — А что у вас есть? — с деланными высокомерием и малой заинтересованностью спросил Кислицын.  — Печенюшечки, — Вероника переставила блюдо с тумбы на стол и полезла осматривать холодильник. — Рыба есть, но ее надо гре…  — Я буду! — мама Олега готовит так себе, так что перед приходом к нам он всегда старается оставить в желудке побольше места.  — Тогда грей, — сестра торжественно вручила ему глубокую тарелку, наполовину наполненную рыбой.  — А если я волосы в синий цвет покрашу? — неожиданно громко произнесла я, прервав их беседу.  — Зачем? — в один голос ответили ребята, синхронно повернув ко мне головы.  — Не знаю… Красиво будет. Наверное, — я пожала плечами.  — Ну, если в светленький… — забормотала сестра. Я почти видела в ее глазах быстро сменяющие друг друга картинки-версии моего преображения.   — По-моему, тебе и так хорошо, — с опаской поглядывая на нас, пробормотал Олег. Вероника, кажется, уже решила пустить меня на опыты, дабы посмотреть, какой цвет будет наиболее к лицу ей самой, а потому начала злобно сокращать и без того небольшое расстояние между собой и Олегом.  — Ладно, если я сейчас что-нибудь скажу, то это будет что-нибудь очень строгое, так что просто кушай… — махнула рукой сестра. — Так значит, синий?  — Я уже не уверена, — азарт в глазах Вероники пугал.  — Ладно… Щас по дороге зайдем, купим тоник… — сестра обернулась к Олегу и, чуть погодя, добавила. — Нежно-розовый.  — Это далеко? — заталкивая в рот очередную печеньку, неразборчиво спросил Кислицын. Возможно, это должен был быть печальный усталый тон, но радость поглощения вкусняшки перебивала все отрицательные эмоции.  — Я понимаю, ты со мной ради еды, — кажется, Вероника верно считала эмоцию. — Но иногда приходится делать вид, что нет.  — Ну, ты прекрасна от природы… Этот блонд… — всем своим видом Олег пытался продемонстрировать восхищение естественной красотой сестры.  — Этот блонд — тоже краска, так что пошли, пока не сказал чего-нибудь лишнего. — А рыба? — отчаявшимся голосом возмутился парень.  — Положи в контейнер, дома съешь. Только закрой хорошо, чтобы не пахло и рюкзак не испачкало. Олег знает, где у нас лежат контейнеры. Его любимый — желтенький с Совуньей. Он говорит, что его мама совсем не обижается и признает свои посредственные кулинарные способности. Иногда даже сама дегустирует, хвалит очень. Видимо, терпимость — это у них семейное. Я прожила с Вероникой шестнадцать лет и могу с уверенностью сказать, что любить ее — сущее испытание. Под воздушной и нежной оболочкой скрывается несгибаемый стержень, который вариативно может обнажить свою истинную сущность и проткнуть тебе что-нибудь не очень нужное. И тем не менее, одна тысяча четыреста две… Уже пятнадцать. Ну, поет-то она и в самом деле хорошо… Может, и мне?.. Нет, последние подписчики разбегутся… Больше всего лайков у меня на фотке, которую на спор сделал Глеб… Я ему так и не отдала шоколадку, между прочим… Насколько же я бездарна, что человек, который, кажется, в жизни ничего, кроме расписания уроков не фотографировал, справился лучше меня. И это с первого раза! Обычно меньше тридцати дублей не делаю… Что там говорят про правило десяти тысяч часов? Десять секунд не хотите? Это он еще первые пять потратил на то, чтобы разобраться, куда в моем телефоне нажимать… У Полины новый пост вышел… Рецепт смузи… За пять минут — сто девять лайков. Сто девять человек были не в курсе, что можно смешать в блендере фрукты, залив молоком… Естественно, веганским, как же иначе? Хотя фотография, конечно, красивая… Один только фон, наверное, минут двадцать делала: каждая финтифлюшечка в цвет… Я оглянулась. Рыбу Олег утащил, остались только печеньки. Вкусные, но не особенно фотогеничные. Даже не знаю, что можно такого положить рядом, чтобы заиграло… Камера съела последние цвета, так что мазурки из светло-коричневых превратились в бежево-серые. Зато вкусно! Тетя Таня — шеф-повар, последние пять лет не вылезающая из декретов и успевшая обзавестись кулинарным блогом. Ее подписчиков я даже смотреть не хотела — она все-таки профи. Уверена, она бы эти печенюшки запечатлела так, что люди бы массово посрывались с диет… В конце концов, Полина на свою аудиторию не стесняется выкладывать очевиднейший рецепт, так почему мне должно быть стыдно? Да и вообще, увидят полтора человека, большинству из которых просто неловко будет отписаться или сказать мне лично, что пост — отстой. Так и останусь в счастливом неведении… Как там правильно? Фотографировать при естественном свете… Можно будет еще цветокоррекцию сделать… Ну, ту, где пролистываешь вариантики в поиске наиболее приемлемого, не подумайте о чем-то более серьезном. Вообще, я где-то слышала, что нужно просто выкладывать посты почаще… Почаще, чем раз в два месяца, как это случалось у меня. Не уверена, что обилие посредственных фото и текстов добавит мне фанатов, но, как минимум, будет, чем занять свободное время. Концепт с десятью тысячами часов разрушил Глеб, разрушу же правило о продуктивном обилии контента. Ну, либо ненароком стану популярной, что тоже было бы отнюдь неплохо. Какие там обычно ставят перед собой цели? Тысяча дней — это, конечно, было бы очень красиво, но не очень реалистично… Пятьсот — тоже много, в следующем году нужно будет вплотную готовиться к ЕГЭ. Сто? Нет, на сто безответных постов у меня точно не хватит терпения. А сколько там до конца учебного года осталось? Сорок пять дней… Тоже ведь достаточно неплохое число, так? А на каникулах уже разберусь — устраивать юбилейные трансляции или рыдать в подушку. Ну, поехали… День 1. Польский рецепт хорошего настроения 1. 1 стакан грецких орехов 2. 1 стакан сухофруктов 3. 2 яйца 4. 1 стакан муки 5. 1 стакан сахара 6. Пакетик разрыхлителя 7. Щепотка соли Не успев оценить масштабов бедствия и осознать, насколько стремно звучит заголовок, я опубликовала пост. Надеюсь, хоть кто-нибудь из жалости лайкнет…