Слушаюсь, хозяин.

В какой-то момент я понимаю, что я больше не хочу его бить. Две недели беспросветной боли вытянули из меня все силы: я рисовал, я был в творческом запое, я слушал его крики, чтобы в очередной раз изобразить их на холсте. Иногда я звал его в постель, но только для того, чтобы удовлетворить физическую потребность, не более. После секса Сора поднимался с кровати и уходил, оставляя меня одного. Днём я избегал его, как и он избегал меня, я чувствовал: что-то изменилось, что-то исчезло, но я не знал, что именно. Это сводило меня с ума. Очередной вечер, я зову Сору к себе, укладываю его на кровать, устраиваюсь между ног, вхожу. Я беру его долго, потому что долго не могу кончить. Я двигаюсь всё сильней, а он едва ли стонет. Зажила ли его спина? Я не смотрел и не спрашивал. А должен? Оргазм не приносит никакого удовлетворения, я просто кончаю и валюсь на кровать. Юноша поднимается, чтобы уйти, но я наконец произношу: - Не уходи. Это приказ. - Конечно, Хозяин, - он слушается, остаётся лежать в той же позе: широко раздвинув ноги, глядя в потолок, думая о чём-то своём. - Мне надоело это, - говорю я. Я бы его ударил, но я просто не могу поднять руку. Физически. - Повернись, посмотри на меня. Сора безо всякой охоты поднялся на подушках и вздохнул. Он посмотрел на меня устало и разочарованно, будто верная собака, которую только что выбросили на улицу. Лицо его ничего не выражало. - Простите, если чем-то вызвал в Вас недовольство, - проговорил он, но голос был холоден и безэмоционален, он снова смотрел сквозь меня. - Сора, - вздохнул я и запустил пальцы в его волосы. - Я жду честного ответа. Обещаю, что не ударю тебя, - мои пальцы коснулись его груди, не зажившей царапины, синяка под рёбрами. Неужели это сделал с ним я? Мальчик еле заметно улыбнулся. Я улыбнулся в ответ: давно я не видел его улыбки. - Ты не задал мне вопроса, чтобы я ответил, Рийо, - снова наглеет, а я снова прощаю и пропускаю мимо ушей. - Что происходит? - Между нами? Мы отдаляемся друг от друга. Почему? Потому что я устал... А ты... ты хоть раз бы отнёсся ко мне как к человеку, а не игрушке, - голос его дрожал, будто он мог расплакаться в любой момент. Я перестал касаться его. - Я потому и спрашиваю, - отозвался я, сложив руки на груди. - Чего ты хочешь? - А ты смиришься с моим ответом, хозяин? - здесь его голос уже не дрожал, это «хозяин» прозвучало с вызовом. Почему-то от этого мне стало ужасно тоскливо, грустно. Я взял ладошки Соры в свои и несильно сжал, а в груди у меня защемило от странного предчувствия. - Я хочу свободы, - произнёс юноша, без опаски глядя в мои глаза. Свобода. Мой мальчик хотел свободы. И тут я вспомнил сон, что приснился мне на днях. Мне приснилось, будто за окном не XXI век, будто я живу в Средневековье, будто Сора мой покорный раб, будто он принимает и любит всё, что я даю ему, будь то боль или любовь. Во сне мой мальчик отдавался мне душой, выполнял любые мои пожелания... А потом он вонзил нож в моё сердце, сказав, что он хочет свободы. - И какая она - свобода? - я постарался взять себя в руки, но сердце пропустило один удар. - Это я должен спрашивать. Я хочу идти туда, куда захочу. Общаться с теми, с кем захочу. Делать то, что захочу. Жить так, как я захочу. Я хочу не бояться. Я не хочу испытывать боль. Тебя это удивляет? - Ты хочешь уйти от меня? - спросил я прежде, чем успел подумать. Руки сжались в кулаки, но я старался говорить спокойно. - Если я буду рядом с тобой, то я буду твоим рабом, - неуверенно начал он. - Даже если ты меня и отпустишь... Но... Даже сейчас мне кажется, что я люблю тебя. Но я уже ни в чем не уверен. Рийо, если хочешь, не сдерживай себя, а избей меня так, чтобы я не мог даже пошевелиться. Сора опустил глаза и ждал. Он не боялся. Он чего-то ждал от меня, а у меня в голове была всего она мысль: «Не уверен, что любит?» - Я не хочу тебя бить. На тебе не осталось места живого, - попытался оправдаться я, но мысль о том, что вот-вот я его потеряю, сводила меня с ума. Мне было больно глубоко внутри, мне было страшно, мне стало мучительно больно в районе груди. - Это тебя когда-то волновало? - мальчик, кажется, почувствовал мою слабость и начал повышать тон. - Что тогда ты будешь делать? Ведь твой раб говорит, что хочет уйти от тебя? Ты просто меня отпустишь? - Сора! - рыкнул я. - Я всё ещё твой хозяин. Но я хочу поговорить. - Меня зовут Тэкуми! - заорал он, спрыгнув с кровати. - И кто дал тебе право распоряжаться моей жизнью! - Тебя продали. Родные тебя продали в рабство, не попади ты ко мне, возможно, ты был бы мёртв, - я старался держать себя в руках, нельзя подаваться порыву, будет только хуже. Это сработало, Сора немного успокоился и сел обратно на кровать. - Как все просто. Меня взяли и продали, как какого-то щенка. Вы хотели поговорить? Все, что я хочу в жизни, это служить своему хозяину. - Я не хочу, чтобы ты был игрушкой без воли, я хочу человека, и что бы я ни говорил - любовника. Просто иначе я не могу, пробовал - не получалось. - Я могу быть Вашим любовником, хотя мне ближе понятие подстилки. Но я устал от бесконечной боли... А ещё... Мне не хватает друга. Но Вы и слушать об этом не желаете? - Можешь брать мой ноутбук, когда пожелаешь, - спокойно, но сжимая кулаки, проговорил я. - Хватит для начала? - Вы продолжите меня пытать? - Ближайшую неделю - нет, - с сожалением глядя на кровоподтёки. - Считай это отпуском. - Рийо, ты меня любишь? - продолжал Сора, явно вошедший во вкус. - Для тебя я и так делаю больше, чем для кого бы то ни было. Конечно, я люблю тебя! - воскликнул я и встал с кровати, подходя к окну. - Если хочешь, чтобы я простил тебя... За три года, что я нахожусь у тебя, выдержи три удара кнутом от моей руки. Того кнута, от которого у меня остались эти ужасные шрамы на спине. Только три удара, это не так и много, мой Хозяин, - я слушал его, не зная, что и сказать. Меня били только однажды, Шин, это можно стерпеть, но… Мой раб меня не ударит. Нет. - Я просил прощения? – с издёвкой в голосе поинтересовался я. - Но как я могу любить человека, которого ненавижу? Если тебе не нужна моя любовь, а только качественный секс и чтобы я не замыкался в себе, то да, тебе не нужно моё прощение, хозяин. А я просто глупый раб, который решил, что важен своему хозяину. Простите меня, Хозяин. - Нет. Ты снова забылся. Иди к себе, - проговорил я. Сора почему-то улыбнулся, хотя глаза его были грустны. Он встал и вежливо поклонился, и произнёс: - Как прикажете, хозяин. Знайте, во мне уже не осталось неуверенности в своих чувствах по отношению к Вам. Юноша вышел, наверно, направляясь к моему ноутбуку, оставляя меня с моими собственными демонами.