Min far

      Малая особь была забавной. Непостижимой и абсолютно непредсказуемой — и забавной. Наблюдая за ней, Эребос не переставал удивляться, невольно сравнивая этого ребёнка с тем, которого породил сам. Впрочем, Кайрос вышел из его теней относительно взрослым и сформировавшимся, в то время как Тенебралю предстояло пройти этот путь с самого своего начала.       С первых мгновений жизни малыш удивлял Эребоса. Он не боялся тёмного родителя в его истинном облике, но заходился громогласным рёвом, стоило ему увидеть безликого в его излюбленной форме сына Силанны. А уж если он пытался в таком виде взять его на руки или как-либо ещё взаимодействовать с ним, то Тенебраль начинал орать так, что казалось, способен оглушить роту ангельских солдат. Михаэль в такие моменты забирал его к себе, успокаивая и пытаясь объяснить, что это тёмный папа, просто в другом виде. Но ребёнок, очевидно, этого не понимал и прятался у него на руках, тыкаясь лицом ему куда-то в плечо и сжимая крохотными пальчиками одежду, всхлипывая и тулясь ближе.       Непостижимым был ход мыслей этого маленького существа, и Эребосу действительно было интересно. Так же как Тенебраль познавал мир вокруг себя, его родитель познавал особенности функционирования психики детей других Драконов. Это было сложно, иррационально и непонятно, но тем лучше подобное исследование прогоняло скуку и разжигало ещё больший интерес.       Тенебраль рос быстро — и физически, и психически. Был таким же непоседливым и любопытным, как тёмный родитель, и очень быстро начал активно изучать окружающий его мир, начиная, конечно, делать это с тех, кто непосредственно окружали его.       Эребос наблюдал и видел, как ребёнок таскал Михаэля за волосы. Ангел щурил один глаз от не слишком приятных ощущений, но терпел, позволяя сыну таким образом изучать себя. Тенебраль издавал в ответ высокие изумлённые звуки, но волосы отпускал, переключая внимание на светлый лик светлого родителя.       Маленькие ладошки упирались Михаэлю в щёки. Крохотные пальчики хаотично тыкали в разные части лица, исследуя его. Всё те же щёки, нос, глаза, лоб, виски, скулы, губы — дитя исследовало своим вниманием контуры родительского лица, и Михаэль также терпеливо сносил это. Нежно улыбался, мягко перехватывая под удивлённый вопль ребёнка его ладошку и оставляя на ней поцелуй.       Дитя училось и познавало мир — Эребос знал, что подобным издевательствам подвергался и Кайрос, и Аврора, и даже Уриэль в те редкие мгновения, когда взаимодействовал с племянником. Сам Эребос также не стал исключением — его дитя исследовало с особым интересом.       Тёмный папа был любопытным. Неуловимым и редким гостем, а оттого особенно любимым и ценным. Тенебралю нравилось быть рядом с ним, и часто он ещё раньше Михаэля чувствовал его присутствие и тут же тянул к нему руки, вынуждая откликаться на этот порыв.       Эребосу тоже было любопытно, поэтому он позволял. Дитя таскало и его за волосы так же, как и Михаэля, издавая ещё более удивлённые звуки, но маска всегда оставалась неподвижной и равнодушной. И тогда, наконец-то, детский интерес коснулся её, заставляя Эребоса на себе познать, каково это, когда дитя изучает окружающий мир.       Маленькие тёплые ладошки шлёпнули по маске там, где должны были быть щёки. Тенебраль издал то ли удивлённый, то ли недовольный вопль, нахмурившись, не понимая, что не так с лицом тёмного папы. Эребос мысленно ухмыльнулся, но с интересом продолжил наблюдать, что дитя предпримет дальше.       Ребёнок закряхтел, продолжая издавать высокие звуки, и цепкие пальчики схватились за маску у краёв прорезей глаз. Тенебраль потянул её вниз, словно пытаясь стянуть, чтобы найти лицо тёмного папы, на что безликий отозвался рассыпающимся смешком.       Он легко перехватил ручки ребёнка, отнимая их от своих глаз, тем самым оставляя маску недвижимой. Малыш на это снова издал недовольный возмущённый вопль, сосредоточенно глядя прямо в чёрные прорези маски, которая в ответ смотрела на него. Эребос снова мысленно ухмыльнулся. — Наше лицо отличается от лиц другой части твоего семейства, — прошелестел Эребос. Он обхватил пальцами крохотную ладошку Тенебраля и поднёс его пальчик к маске, проводя им по одной из проступающих линий. — Тебе не стоит пытаться снять её, ведь она и есть наше лицо, — обстоятельно продолжил безликий, проводя пальчиком ребёнка по другим линиям.       Уникальный узор, отличающий Эребоса от братьев и сестёр, линии скул, сглаженные края лба и там, где у народов с лицам была линия челюсти — он показывал внимательно наблюдающему Тенебралю своё лицо, и ребёнок следил за движением, чувствуя рельефы маски. — Мы, конечно, можем принять более привычный тебе облик, — дитя издало высокий вопль, отшатнувшись, когда на пробу Эребос попытался слабо изменить черты лица на более гуманоидные. — Но видишь? Ты пугаешься, — он вернул маску как она была, и Тенебраль снова шлёпнул по ней ладошками.       Он сосредоточенно смотрел на лицо тёмного папы. Водил ручками по нему, исследуя и запоминая, сопровождая это нехитрое занятие воплями разной интонации и степени громкости. Иногда пальчики цеплялись за линии, и малыш так и норовил потянуть маску за них, на что Эребос ворчал, отцепляя дитя от них. — Ты, конечно, маленький вредитель, — щёлкнул Тенебраля по маленькому носику, когда тот снова издал возмущённый высокий звук. — Но это не значит, что я хочу навредить тебе.       Лицо тёмного папы было необычным и любопытным, и Тенебраль никак не хотел отлипать от него, продолжая тыкать маску и скользить по ней ладошками. Эребос же наблюдал за ребёнком с ответным любопытством, пытаясь понять его логику и уследить за логикой его действий.       В конце концов дитя утомилось. Долго бодрствовать ему всё ещё было трудно. Зевая, Тенебраль смотрел прямо на маску, и маска смотрела на него, снова ожидая, что он предпримет. Ребёнок вдруг солнечно улыбнулся, и сидя на руках, спонтанно подался вперёд, ткнувшись лбом куда-то Эребосу в плечо. Тоненькие ручки обняли его за шею, прижав и оттянув волосы, но дитя предсказуемо не обратило на это внимания. Эребос же вновь порадовался, что маска в любой ситуации остаётся непроницаемой: внутри он тщетно пытался побороть тёплое чувство, очень похожее на умиление. — Ты знаешь, что это запрещённый приём? — прошелестел безликий, но обнял ребёнка в ответ, мягко погладив по спинке. Вряд ли, конечно, Тенебраль знал об этом, а потому он продолжил обнимать тёмного папу, почти моментально уснув, доверчиво устроившись на его груди.       Эребос не спешил отпускать дитя. Маленькое тёплое тельце согревало что-то в груди безликого, и он продолжал держать его и аккуратно прижимать к себе. Маска скрывала мимолётное смущение — он поймал себя на мысли, что хочет подержать дитя ещё, пусть в этом не было никакой необходимости. Мягко поглаживая по спинке, скрывая в своих объятиях даже от второго родителя — в этом было что-то очень нежное и личное, что-то, чему сам Эребос очень удивился. Необычный, но приятный опыт.       В конце концов, впрочем, он всё же отпустил дитя, оставляя его отдыхать. Сам он тоже получил много пищи для размышлений, так что ему было чем заняться в ближайшие дни.