Первый танец

      На площади было невыносимо жарко, несмотря на то, что приближалась ночь. Пионеры разбрелись по улице, весело двигаясь под незамысловатую музыку этих времён. Я старался держаться у края, чтобы было удобнее смотреть на присутствующих. Танцевать совершенно не хотелось. Понятия не имею, для чего я в принципе пришёл, но и уйти теперь нельзя. Хотя бы наслажусь современной для них, но старинной для меня, музыкой.       В какой-то момент я затерялся в толпе, потеряв из виду знакомых девчонок, которые то и дело бросали на меня заинтересованные взгляды. В голове до сих пор звенел неистовый ор Ульяны, которая пыталась затащить меня в центр «танцпола». Нет уж, спасибо.       Я озирался по сторонам. Некой атмосферности и красоты сего мероприятия не отметить я не мог. Всё же вожатые отлично постарались, приукрасив скучную площадь яркими фонарями и лентами. Я продолжал бесцельно наматывать круги, пока не услышал, как весёлая музыка затихает. Слышится шуршание, кто-то с характерным звуком врезается в аппаратуру, а после я слышу бодрый голос Ольги Дмитриевной:       — Объявляется медленный танец!       Девушка рассмеялась и снова скрылась в толпе пионеров. Я не успел моргнуть, как вокруг меня начали быстро образовываться пары. Тишину наполнила приятная медленная музыка. Я замер, не зная, что и делать: по-тихому смываться или подождать, пока…       Из-за спины вынырнул Электроник и встал передо мной, держа руки за спиной. Я удивился, впервые увидев его в новом аккуратно выглаженном чёрном костюме. Как на свадьбу…       Парень широко улыбался, качаясь на носках. Я с воодушевлением смотрел на него, разглядывая знакомые черты лица, в которые уже успел влюбиться. Сердце ответно заколотилось. От одного его образа — вечно яркого, энергичного, неугомонного, мне становилось теплее.       Мы вместе всего два дня. Наверное, многим такой маленький срок показался бы слишком жалким и незначительным, но для меня они имели огромное значение. Как и сам Электроник. Я знаю, что в моём положении влюбиться и полностью отдаться собственным чувствам — максимально нелогично и просто глупо. Но я не хочу задумываться об этом даже на секунду. Мне нравится всё, что происходит со мной сейчас. Понятия не имею, сколько мне ещё предстоит находиться в этом лагере, и что будет со мной, когда смена кончится. Поэтому я хочу просто насладиться тем, что у меня есть, пока судьба терпеливо позволяет мне это.       — Не желаете подарить мне первый танец? — Хитро спрашивает Электроник и кокетливо подмигивает, отчего давление подскакивает до предела, и я просто перестаю дышать. Словно я взорвался изнутри.       — Конечно, — тут же отвечаю я.       Беру его за руку и веду куда-то в центр площади. На нас практически не обращают внимания. Даже если бы обращали — плевать. Электроник смотрит на меня, продолжая улыбаться. Его взгляд — хитрый, но нежный, заставляет меня тонуть в его незабываемых глазах и пробуждает все самые сокровенные чувства.       Я приобнимаю Электроника за талию. В ответ он кладёт руки сначала на мои плечи, но потом медленно переносит их на шею. Нежно-розовый румянец растекается по его щекам. Мы стоим так довольно долго, пока не вспоминаем, что должны танцевать. Ещё несколько секунд выжидаем подходящий ритм.       Мы начинаем двигаться одновременно. Я не хорош в танцах, да и в целом мне не греет душу мысль об унылом передвижении конечностей под музыку, но если передо мной стоит Электроник, то я готов вывернуться наизнанку, лишь бы провести с ним эти считанные минуты, исполняя «дискотечный вальс» — так называли медленные танцы в моей школе. Да и танец с Электроником язык не поворачивается назвать «унылым передвижением конечностей».       Парень движется очень плавно и уверенно, набирая довольно быстрый темп. Даже имея скудный опыт и исключительно косвенные познания в хореографии, я понял, что Электроник ни один день посвятил изучению данного искусства. По крайней мере, в вальсе он был крайне хорош. Честно сказать, я был не просто удивлён. Я поразился столь чёткой структуре его движений, их изящности и точности.       — Ого… — На выдохе произнёс я, изо всех сил стараясь успевать за парнем, что давалось мне, по правде говоря, очень не легко.       — Прости, — Он тут же это понял и, виновато улыбаясь, замедлился. — Ты напряжён…       — Может.       Тогда я уже смог поймать его ритм и по-настоящему взять на себя роль ведущего. В груди полыхал безумный пожар, который я был не в силах остановить. Двигаясь по кругу, мы смотрели друг другу в глаза. Я снова счастлив. Я снова забываю о всех трудностях и осточертевших загадках. Мы послушно подчиняемся такту мелодии, одурманенные секундами той нежности, которой иногда чертовски не хватает. Вокруг нас проносятся такие же влюблённые пионеры: они не замечают нас, а мы не замечаем их.       Краем глаза вижу Ульянку, которая мечется в истерике, увидев нас с Электроником. Не думаю, что в эти времена существует понятие «шипперов», но именно этот термин подходит ей сейчас. Судя по характерному кашлю, Ульянка начала задыхаться от радости. Электроник еле слышно засмеялся.       Когда музыка достигла своей кульминации — яркой и звонкой, мы ускорились. Тогда я уже привык к нашим движениям, к стилю Электроника. Я знал, что от партнёра зависит практически всё. Например, в школе я несколько раз танцевал с неопытной девчонкой: она держалась за меня слишком сильно и грубо, во время танца наступала каблуками мне на ступни, что, однозначно, принесло немало дискомфорта. Тогда я просто молился, чтобы песня поскорее кончилась. С Электроником же всё было совсем наоборот. Несмотря на то, что мы критически близко к друг другу, с ним легко и свободно. Я чувствую его дыхание, обжигающее шею. Я не хочу, чтобы музыка прекратилась. Я хочу держать его в своих объятиях ещё и ещё, хочу продолжать смотреть в его глаза, видеть эту любимую, неисчезающую с его лица улыбку. Мне не нужно больше ничего.       Меня пронзает ноющая боль, когда я слышу, как песня затихает. Мы останавливаемся. Но я не отпускаю Электроника. Напротив, ещё ближе прижимаю к себе. Он снова смеётся — очень ласково и так по-детски мило. Поднимает голову, и я, уже не сдерживаясь, страстно целую его в губы. Опять знакомый визг где-то позади, удивлённые вздохи некоторых пионеров. Даже в моё время к двум целующимся парням относятся с презрением, а здесь-то…       Отстраняюсь и, совершенно не обращая внимания на остальных, крепко-крепко обнимаю, положив подбородок на его золотистую макушку. Сквозь приятный звон в ушах слышу голос Ольги Дмитриевной, объявляющий о конце дискотеки. Слава Богу, она достаточно далеко, чтобы не заметить двух обнимающихся парней. Хотя, будь это не так, меня бы всё равно это не беспокоило. Подсознательно я удивился тому, как сильно меня изменило общение с Электроником.       Наконец, я отпускаю парня.       — Где ты научился так хорошо танцевать? — Спрашиваю я и, взяв его за руку, направляюсь к его домику.       — Полгода жизни с двоюродной сестрой, обожающей бальные танцы, — кибернетик громко усмехнулся.       — Тебя насильно заставляли танцевать?       — Типа того, — он заливается звонким смехом, который я просто обожаю. — Никогда бы не подумал, что этот навык действительно пригодится.       Он немного помолчал и, убедившись, что мы остались вдали от всех, приподнимается на носки и сладко шепчет мне на ухо:       — Спасибо большое за танец…       Меня охватывает неописуемое чувство. Становится трудно дышать. И опять эти бабочки в животе…       Поддаюсь странному соблазну и с лёгкостью беру Электроника на руки. Молча иду так дальше по дороге. Невольно вспоминаю один фильм, где жених так же нёс невесту к алтарю. Перевожу взгляд на парня: он удивлённо смотрит на меня, хлопая сияющими в темноте глазками. Я несу его так всю дорогу до его домика — совсем как в фильме. Я слышу, как наши сердца стучат в такт друг другу. Вдруг я чувствую робкий поцелуй на своей щеке — такой невесомый и осторожный, но такой важный для меня.       Наконец, мы пришли. Бережно ставлю своего мальчика на землю. Он держит мою руку, видимо, тоже не желая расставаться.       — Спокойной ночи, — тихо произношу я, стараясь уже не смотреть на него: чем больше смотрю, тем сложнее оставить. И хоть я понимаю, что до нашей следующей встречи всего одна ночь, но для меня она кажется целой вечностью — бесконечной и мучительной.       — Спокойной, — шепчет Электроник и устало улыбается. На прощание целует меня в уголок губ. Я улыбаюсь. Нехотя отпускаю его руку и, прикрыв глаза, быстро ухожу. Уже на середине дороги я невольно оборачиваюсь и вижу, как он всё так же стоит на крыльце домика, провожая меня влюблённым взглядом. Это ласкает мою душу, заставляя снова почувствовать это невероятное тепло, согревающее изнутри.

Я, чёрт возьми, люблю его.