Назови мне свой любимый запах.

Интересно, почему в шесть часов утра девятнадцатилетний я нахожусь не в своей комнате, в постели, а на песчаном берегу моря с моей любимой сестрой. На самом деле, это идея моего Солнца. К Билли на ум всегда приходят безбашенные мысли, особенно ночью или ранним утром. Час назад она прокралась ко мне в комнату, вылила мне на душу её ночные терзания и предложила сейчас же отправится к утреннему морю, ведь, по её словам, это место наполнено лёгкостью, спокойствием, но при этом и какой-то глубиной, что заставляет о многом задуматься. Конечно же я согласился на эту предрассветную авантюру, моя жизнь слишком рутинная без её идей и поступков. На удивление мне сейчас совершенно не хочется спать. Я и Билли сидим совсем рядом, обхватив ноги руками и смотрим на серо-голубоватое туманное небо. Если судить по времени, то уже должен был появиться хоть один лучик солнца, который затем превратится в прекрасную солнечную палитру красок на небосводе, но небо всё такое же серое. Однако, мне, как и Билли нравится такая особенная погода. Такое чувство, будто сама природа что-то скрывает за серым облачением. Это точно особенное утро. Я вдыхаю морской бриз, но, самое главное, запах моей Айлиш, который всегда вызывает множество неконтролируемых эмоций. Иногда, обнимая Билли, я чувствую запах уюта, семьи, ощущаю спокойствие. В другие разы, когда она подбежит ко мне и что-то прошепчет на ухо, я чувствую что-то лёгкое, заигрывающее, словом, ощущаю себя живым. -Назови мне свой любимый запах,-прерывает утреннюю тишину предмет моего воздыхания. Ну и как она догадалась, что именно сейчас я думаю о запахах? Всегда чувствовал нашу с ней неземную связь, неподдающуюся никаким законам, поэтому в её присутствии стараюсь думать, как бы это сложно не было, о самых чистых и приличных вещах, хотя знаю, что она чувствует меня всегда. Я сам непроизвольно ощущаю её мысли. Не все, конечно, и не точно, но хотя бы примерный смысл и настроение её размышлений. Это непонятное чувство и нет никакого, так называемого «голоса в голове», нет, это совсем иначе. Я ощущаю её мысли вместе со своими, словно они слились в единый поток. -Ты попросила сюда приехать, только чтобы спросить о моём любимом запахе, сестрёнка? Моё лицо невольно исказилось в лёгкой ухмылке. Ну и что мне ей ответить? Не могу же я сказать, что она сама и есть мой любимый запах. -И даже если да, то что, Финн?- не отрывая взгляда от размеренных волн, задала вопрос моё прекрасное создание. -Год назад ты вёз меня к этому дурацкому мосту «Golden Gates» около 2 часов, чтобы только спросить, не хочу ли я спрыгнуть,- отвечает без раздражения, с насмешкой и сарказмом, в её стиле. -Всё было не так, ты же знаешь, Солнце. Во-первых, ехать около 30 минут. Во-вторых, я правда переживал за твоё состояние и хотел показать, насколько опасен один необдуманный прыжок с моста самоубийц. Ты же сама заявляла, что хочешь покончить жизнь на этом чёртовом мосту, а точнее под ним! Я хотел произвести впечатление. И правда, тогда у Билли с моральным состоянием было совсем плохо. С растущей популярностью от нашей песни «Ocean eyes» от неё отвернулись чуть ли не все друзья по причине “зазвездилась“. Ещё из-за травмы пришлось бросить танцы-её почти единственное утешение и расслабление. Я очень за неё переживал и поддерживал, боялся потерять её. Это ведь мой самый страшный кошмар. Если эта глупышка решит что-то с собой сделать, я сделаю то же самое. И у нас уже был не один разговор по этому поводу. Она не допустит, чтобы со мной что-то случилось, это я точно знаю. Это вызывает во мне раздражение космического уровня. Ну почему она всегда переживает за других, решает их проблемы и совсем не задумывается о себе, она же не чёртов спасатель! Вижу, что её милое личико погрустнело. Она кладёт руку на землю и чувствует холодный песок, который начинает перебирать между пальцев, смотрит на море, а точнее на волны, которые со временем становятся всё выше. Скорее всего она вспомнила все тяжёлые моменты того времени. Или нечто другое её тревожит... -Да, знаю, извини,-ненавижу заставлять её испытывать грусть. Боже, почему вообще это прекрасное создание извиняется? Это я виноват, что напомнил ей об этом трудном периоде. Нежно беру её ангельское личико за подбородок и аккуратно поворачиваю в свою сторону. Какая же она красивая. Не просто красивая, это слово слишком обыденное для описания её внешности. Она невероятная. Её светлая молочная кожа, словно у фарфоровой куколки, аккуратный носик, кончик которого всегда забавно блестит при малейшем попадании лучика солнца, эти пухлые губы... Нет, ненавижу себя за свои мысли. Но эти губы... я всегда мечтал прикоснуться именно к её губам, почувствовать их вкус, ощутить нежность их прикосновения. Эти глаза! Вот, что спасает меня от всех бед этого мира. Только её кристально-небесные глаза, которые обрамляются размашистыми бровями, показывающими её дерзкий характер. Вся она - сплошное эстетическое наслаждение. -Не хочу, чтобы ты передо мной извинялась,-нежно поглаживаю её по щеке и смотрю ей в глаза, однако она старательно отводит взгляд. Что-то не так, какие-то тревожные мысли терзают её, я это чувствую. Она нервно кусает губу: дурацкая её привычка, выводящая меня из равновесия. -Нет, Финнеас, прости меня,-к концу предложения голос становится тише. Она... она плачет. Одинокая слеза катится по её нежной щеке. Она очень давно не плакала. Значит случилось что-то действительно серьёзное. А волны моря становятся всё выше. -Билли, Солнце моё, за что ты извиняешься? Что случилось? Иди сюда,- крепко обнимаю её, жду, когда она хоть немного успокоится. Спустя минуту ослабляю объятия, немного отодвигаюсь от неё, чтобы наконец поймать её взгляд. -Финнеас, если я скажу тебе, ты не захочешь со мной общаться или вообще отдалишься от меня,- в её голосе отчётливо слышатся нотки вины. -Айлиш, никогда так не говори. Я не отдалюсь и не брошу тебя. Никогда.- делаю акцент на последнем слове. -Даже, если ты совершишь нечто ужасное, я буду всегда с тобой. Я прощу тебе абсолютно всё. Слышишь меня? Только пожалуйста, прошу, расскажи мне, что тебя гложет. Вижу, что она почти готова, но не решается произнести, тяжело дышит. Я прямо чувствую, что сейчас она скажет что-то особенное. Почему она так старательно уводит от меня взгляд? В очередной раз в груди разливается неприятное чувство, будто пытаются отобрать что-то очень дорогое мне. -Билли, посмотри на меня, я с тобой,-произношу это так, чтобы придать ей, да и себе, уверенности. Я подозреваю, что она хочет мне сказать. На ней сейчас вся ответственность и так не хочется, чтобы она переживала это в одиночку. Хочу защитить её, сам во всём признаться, чтобы не терзать её чувства. Но я в неё верю. Давай, Айлиш, ты сможешь сказать то, что мы оба всегда друг к другу чувствовали. Нам просто нужно открыться и признать это. -Я люблю тебя. Казалось бы, обычная фраза для кровно родных людей, но она произнесла это так, что я почувствовал истинный смысл. Неужели это действительно свершилось? Все мои фантазии вылились в одном её предложении. Чувствую сильное волнение, исходящее от неё. Я знаю, что сейчас сделать, чтобы она поняла, что сделала всё правильно: призналась мне. Заправляю прядь её светлых волос за ухо. Подношу прекрасное лицо ближе к своему и нежно целую эти губы. Я целую её не страстно, но и не совсем аккуратно. Так, чтобы она почувствовала то же, что и я. Целую так, как её никто никогда не целовал. Такие горячие губы отдаются мне до последней капли и боятся меня потерять. Но я даю нам насладиться сполна, лишь иногда отрываясь моего трогательного создания, чтобы вдохнуть немного кислорода и снова отдать его ей. Этот удивительный момент нельзя описать никакими словами. Я наконец чувствую её. Ужасных усилий стоит оторваться от таких манящих губ, только чтобы произнести: -Я всегда так любил тебя, милая.-шепчу ей горячим дыханием прямо в губы и снова нежно, но в этот раз быстро прикасаюсь. Она своей ладошкой гладит меня по волосам, пронзая томным взглядом и улыбаясь. -Так о чём ты там спрашивала? Назови мне свой любимый запах? Её искренняя улыбка становится шире. Теперь я ощущаю такое облегчение и понимаю, что ничего ”неправильного” в нашей любви быть не может. -Твой запах.-одновременно произносим мы.