Прикажи мне здравствовать

...Когда снова поднялся на крыльцо дома и, тяжело дыша после такой пробежки, оказался вновь в холле, заметил Тао. Тот ждал его с тем же нечитаемым лицом, а едва стоило появиться в поле зрения, снова нажал на кнопки и направился в сторону кабинета. Ифань только неловко закусил губу, так и не зная, что делает не так, потому пошёл следом. Кабинет ему уже был знаком, но сегодня письменный стол из добротного тёмного дерева был просто завален бумагами, при чём их было много – возможно, даже слишком, поэтому Ву даже слегка растерялся, садясь в кожанное кресло, и поднял глаза на Цзытао, который остановился рядом, ровно как и в их знакомство. Заметив замешательство в чужих глазах, он слегка кивнул в сторону неразобранной стопки бумаг. — По очереди распаковывай конверты и показывай мне – я скажу, в какую из папок их отложить. Потом разберём содержимое самих папок. — Хорошо, — наконец понял, в чём суть этой части расписания и взял в руки специальный ножичек, аккуратно вскрывая первый попавшийся на глаза конверт. Затем развернул сложенный в несколько раз лист бумаги и протянул Тао. — Адвокат, — коротко заключил на это. Ифань бросил взгляд на ровные ряды папок, лежащие на краю стола чуть накладываясь друг на друга. Найдя папку с указанной подписью, быстро открыл её с тихим поскрипыванием липучки и отложил туда этот документ, вскрывая уже следующий конверт. — Работа, — ещё более равнодушно заключил Тао, только пробежавшись по тексту. Пропечатанный листок тут же отправился в другую папку. В кабинете повисла слишком неуютная тишина, прерываемая, по сути, только монотонным голосом Цзытао. Ву один за одним вскрывал конверты, а их, казалось, даже не становилось меньше. — Финансы, — снова монотонно отчеканил Тао, лишь бегло взглянув на бумагу с бесчисленным количеством чисел. — У вас всегда так много почты? — наконец решил спросить Ифань, откладывая листок в указанную папку, после чего взял в руки ещё один конверт и мельком взглянул на указанного отправителя, отчего брови слегка приподнялись в удивлении. — Скорее только сегодня, на прошедших выходных Лу Хань был занят, поэтому мы не разбирали документы, — голос Тао никак не поменялся во время этих объяснений, но стоило только заметить удивление на лицо помощника и сам вскинул брови вверх. — Что не так? На что так смотришь? — А, простите, я задумался, — неловко отводя взгляд, Ифань быстро вскрыл конверт и развернул письмо, вновь показывая Тао. Тот заметно хмурится и на миг засомневался на счёт этого письма. Когда же Ву поднял на него взгляд, замечая волнение, тут же постарался скрыть это за той же маской апатии и как можно увереннее отчеканил: — Это в папку личное, Лу Хань сам разберётся. Вложи письмо обратно в конверт. Такое замешательство заметно выделялось на фоне безразличия, но Ифань всё же свернул это письмо, снова вкладывая в родной конверт, и отложил в папку "личное". Но из головы не выходило то, как это письмо заставило Тао понервничать, и ещё адресат... Парень мог бы запросто дать руку на отсечение, лишь бы узнать, что же такого было в письме, а главное – кому именно это письмо адресовано. Правда, вряд ли сейчас лучшее время, чтобы спрашивать. Чтобы отвлечься от этих мыслей и разыгравшегося любопытства, быстро достал откуда-то из середины стопки розовый конверт подписанный каким-то неизвестным адресатом и вскрыл его, снова показывая Тао. На этот раз эмоции были более явные и скрывать их владелец не собирался, раздражённо хмыкая, и с отвращением отчеканил: — В мусор этот бред! Но в этот раз Ву, сам не понимая почему, помедлил и взглянул внимательнее на красивую картонную карточку, где в свободной графе стояли записанные от руки имена Тао, Лу Ханя и некого О Сехуна, тогда как печатный текст выше с приторной слащавостью сообщал, что указанные получатели приглашены на свадьбу Чжень Луна и Ли Хэмин, имена которых, впрочем, также ничего не говорили парню. Но зато их знал Тао, раз так отреагировал, вот только в чём причина такой ненависти? — Разве вы не собираетесь ответить? Это ведь приглашение на свадьбу. — Я и сам прекрасно вижу! — достаточно грубо отчеканил Цзытао, поджимая губы и прожигая гневным взглядом. — Я же сказал, чтобы ты выбросил это приглашение! Забудь о нём, у нас всё ещё полно конвертов, которые нужно разобрать. Не отнимай моего времени зря. — Разве вы сами не прожигаете своё время зря, сидя в четырёх стенах? — неожиданно спокойно и решительно спросил Ифань, не собираясь так просто сдаваться. — Это всего лишь один вопрос, разве так сложно ответить? — Тебя это не касается, — раздражённо хмыкнул Тао, отворачиваясь к двери. Ву пожал плечами, но тут ему в голову пришла странная идея и вместо того, чтобы всё же выкинуть это приглашение, незаметно спрятал его под стопку папок, а сам сделал вид, что запихнул обратно в конверт и так выбросил в корзину, стоящую рядом со столом, после чего также спокойно собрал уже пустые конверты, лежащие на краю стола, и тоже отправил в мусор, чем заметно освободил рабочее место. — Ладно, закроем тему. Давайте продолжим, — абсолютно спокойно сообщил Ифань, вновь вскрывая следующий конверт. Тао снова повернулся к нему и они разобрали остальные письма. Время летело быстро и когда неразобранных конвертов больше не осталось, на часах было уже 11:39. Стоило всё же попытаться прочитать хотя бы часть разобранной документации и решить, что с ней делать дальше. — С какой папки начать? — поинтересовался Ву, снова бросая взгляд на рукописные надписи на одинаковых синих папках. "Финансы", "Работа", "Адвокат", "Встречи", "Предложения", "Хобби" и "Личное" – кажется, некоторые папки уже устарели, ведь за сегодня ни разу не были упомянуты при разборе внушительного количества почты. К примеру, папки "Предложения" и "Хобби" – в них из стопки не отправилось ни одного письма. — Встречи, — всё также равнодушно ответил Тао, мельком взглянув в окно. Взяв упомянутую папку, Ифань отклеил липучку и положил перед собой раскрытую папку, где пылилось несколько приглашений в уже вскрытых конвертах. Некоторые из этих писем датировались прошлым месяцем и, судя по всему, уже утратили свою актуальность, другие же пришли не так давно и ещё были действительны. В руки попалось одно из приглашений, которое ещё имело актуальность, так как указанная дата ещё не наступила. — Приглашение на празднование 20-летия акционерного сообщества "Золотой Дракон", 21го апреля, — зачитал вслух печатный текст и тут же поднял взгляд на Тао. — Отклонено, — только и ответил, вновь глядя в окно. — Напиши это на конверте и оставь на краю стола. Потом перешлём обратно отправителям. Ифань не стал ничего говорить, взяв из специальной подставки на столе ручку, и аккуратно вывел указанное слово, после чего вернул приглашение в конверт и отложил на край стола. Дальше достал следующее письмо, уже датированное другим месяцем. — Приглашение на званый ужин в "KJM Inc.", Пусан, Южная Корея. На 5е мая. — Отклонено, — уже менее холодно ответил Тао, после чего добавил причину: — по состоянию здоровья. — Это кто-то важный? — всё же решился спросить Ву, записывая на конверте пометку. — Друг нашей семьи, KJM Inc. – союзная компания за границей, — всё же ответил на это с тоской в голосе. Цзытао был, пожалуй, самой большой загадкой в этом доме – его реакцию было сложно предугадать, даже если казалось, что его абсолютно ничто не способно заинтересовать. Думая об этом, Ифань едва заметно улыбнулся – лишь на миг – и отложил подписанный конверт с приглашением на край стола. Остальные приглашения также были отклонены, в основном из-за утраты их актуальности – некоторые были датированы последними числами марта, другие – первыми числами апреля, и все они просто отправились в мусор, даже не пополняя стопку отклонённых на краю стола. Закончив с этой папкой, Ву машинально проверил время. — 11:53, успеем разобрать остальное? — Документацию по работе и от адвоката позже заверит Лу Хань, как и письма из папки личное. — А что на счёт остальных папок? — Финансовые вопросы решаются в конце месяца, — Тао пробежал взглядом по надписями папок, отвечая снова довольно монотонно и лаконично. — Папка с предложениями давно пустует. — А что на счёт папки "хобби"? — он взял в руки упомянутую папку, которая, надо сказать, как раз была полной – обложка слегка выгнулась от количества бумаг внутри – и посмотрел на Цзытао. — Кажется, её давно не разбирали. — Потому что это в прошлом, — снова холодно отчеканил на это, щёлкнув кнопкой на панели управления, отчего кресло слегка развернулось, останавливаясь боком к столу, в сторону двери. — Давно пора выбросить эту папку. — Она ведь ваша личная? — предположил парень, всё ещё сжимая папку в руках. Ответа не последовало. — Я прав? — Просто выброси её, — наконец ответил Тао, пытаясь скрыть разочарование в голосе, — закроем тему. Уже время обеда. Под отдаляющееся шуршание колёсиков по ковру Ву поднялся с места, вновь бросив взгляд на эту папку, но вопреки указанию, вернул папку на её место на столе, после чего поспешил следом.

***

После обеда, снова проходившего в несколько напряжённом молчании, они снова пересекли холл. Ифаню было неуютно от такого холодного молчания да и вообще какого-то враждебного отношения со стороны Тао, поэтому в какой-то момент решил всё же спросить. — Вы злитесь на меня? Что я сделал не так? — и если первый вопрос остался проигнорирован, то после второго шорох колёсиков резко стих, позволяя им поравняться. — Если хочешь здесь работать, лучше не лезь туда, куда тебя об этом не просили. В твои обязанности не входят глупые подобия моральной помощи. Я не нуждаюсь в сеансах психолога и сам решу, что для меня лучше. — Прошу прощения, Цзытао, — Ву виновато поклонился, — впредь я буду более сдержан в своих словах. — В словах нет ничего такого, а вот в излишнем любопытстве – да. Просто не лезь ко мне с вопросами – я не могу полностью доверять тому, кого знаю от силы сутки, — спокойно объяснил Тао, чуть повернув голову в его сторону. — Сейчас я хочу побыть один, по крайней мере следующие два часа точно. — Цзытао, могу я... Спросить... Касательно моих обязанностей, — почему-то сейчас жутко нервничал, отчего в животе всё скручивалось в узел, а ладони потели. От неловкости слегка поворошил короткие волосы на затылке. — Что именно? — Если... Если забыть о моих неуместных вопросах, я вам подхожу? — Возможно, — уклончиво ответил Тао, — в любом случае, у тебя ещё месяц испытательного срока. — Тогда могу я ненадолго вернуться в город? Раз уж сейчас от меня ничего не нужно, я хотел бы ненадолго заехать домой. — Делай как знаешь, я буду в библиотеке наверху, — всё также равнодушно ответил Цзытао, вскоре скрываясь за углом в коридоре правого крыла. Ву спустился с крыльца, набирая в телефоне номер друга. — Чан, не занят сейчас? — спросил буквально сразу же, как на звонок ответили. На том конце послышалось шипение и лёгкий шорох, лишь после этого последовал ответ: — А, Крис... Я отвлёкся, — как-то уж слишком неловко прозвучал голос Чанёля, — у меня обеденный перерыв сейчас, так что нет, не занят. — Я могу попросить тебя подбросить меня до дома? — Так, минуточку! Ты что успел накосячить и тебя выгнали в первый же день? — Чан, успокойся, ничего такого не было. Вообще я не об этом, мне просто надо заехать вещи собрать, я останусь жить в особняке, — он прошёл мимо отдыхающего в тени Сюмина и приблизился к воротам. — Так что, сможешь приехать? — У тебя много времени в запасе? — Как минимум два часа. — Ладно, я сейчас переставлю покрышки на своей машине и приеду. Буду где-то минут через пятнадцать-двадцать, окей? — Ладно, буду ждать, — вздохнул Ву, сбрасывал вызов. Ну и что ему сейчас делать? Прожигать время бесцельно, как это делает Тао, он не умел. Обернувшись, заметил на себе пристальный взгляд Кима, который сидел на одинокой скамейке под вишнями и наблюдал за ним. Садовник поманил его жестом и Ифань подошёл ближе, присаживаясь рядом. — Кажется, Тао не особо настроен на общение сегодня? — мужчина слегка прищурился, поправляя козырёк своей кепки. — Немного есть. Так заметно, что он меня отчитал? — неловко улыбнулся парень и повертел в руках свой телефон. Сюмин только тихо по-доброму хмыкнул. — Ты просто напоминаешь меня в мой испытательный срок. Только меня тогда отчитывал старый садовник, которого я должен был заменить. Кстати говоря, Тао меня как раз защищал, ему тогда пятнадцать было – тот ещё непоседливый подросток. Мы быстро смогли сблизиться, думаю, нас можно было назвать друзьями. Порой он даже сбегал из своей комнаты наверху – строили в моей комнате домик из подушек и играли там в дженга, вэйци или сёги. Этот чертёнок вечно меня обыгрывал в дженга и вэйци! До сих пор не понимаю, как ему всегда везло с башней, но я ни разу не помню, чтобы она рушилась после его ходов – чистое везение, не иначе! — Я вот вечно продуваю почти в самом начале дженга, меня даже перестали из-за этого звать в команду, — честно признался Ифань, чем вызвал улыбку и смешок Кима. — Ну, дженга и рассчитана на везение игрока, тут уж ничего не поделаешь. — Вот как раз везения мне и не хватает в жизни, — вздохнул парень, сдувая упавшие на глаза пряди чёлки. — Всегда так было, не только в играх. — Удача – понятие слишком размытое, парень. Взять хотя бы то, что ты сейчас здесь. Вчера почти все двадцать пять человек до тебя ушли ни с чем, а ведь у них был и опыт, и образование, и даже уверенность в себе. Вряд ли бы кто-то другой решил отказаться от профессионала в пользу новичка без каких-либо рекомендаций, но Тао же что-то смог разглядеть, раз взял на работу именно тебя. Что это, если не удача? — Не знаю, может вы и правы, — снова вздохнул Ву и бросил взгляд на дисплей телефона. Двадцать минут прошли и на экране с тихим жужжанием появилось сообщение от Чанёля. — Ладно, спасибо, мне пора. Скоро вернусь. Быстрым шагом пересёк сад и слегка постучал по воротам. Охранник выглянул из окна будки и открыл перед ним ворота, когда узнал причину. За пределами особняка Ифань на миг обернулся, как будто почувствовав на себе чей-то взгляд, но решил, что ему просто показалось и подошёл к припаркованной на стоянке машине. Пак приветливо махнул рукой и улыбнулся, опуская передние стёкла, но настроения заводить разговор не было. Ву только кивнул в знак приветствия и снова обернулся, глядя на окна второго этажа особняка. В полной тишине они выехали из стоянки и поехали в город. Всю дорогу Чанёль то и дело поглядывал на притихшего друга, но приставать с расспросами не стал. Ифань всю дорогу сидел, слегка облокотившись на раму опущенного стекла, и задумчиво провожал взглядом мелькающие мимо дома и улицы. Такая меланхолия давно уже была несвойственна ему, но в тоже время именно это чувство погружения в тоску и тёмные глубины своих мыслей казалось сейчас правильным. Как будто вместе с этим чувством он на шаг приблизился к первому ключу от такой тайны, как Тао. Пускай это всего лишь первый день, но даже для первого дня он узнал довольно много о таком замкнутом и апатичном человеке, который отталкивал всех, но сам отчаянно нуждался в том, кому мог бы доверять. Машина остановилась у знакомой многоэтажки на окраине несколько мрачного района – мрачного не потому, что здесь в маленьких двориках всегда была тень, а потому, что жили в таких тесно сидящих, как грибы на пеньке, многоэтажках люди небольшого достатка. Здесь было просто снять небольшую квартирку-студию, где одному человеку вполне себе просторно, а вот двоим или троим уже тесновато вместе. Именно так – Ифань вышел из машины и поспешно нырнул в подъезд одного из домов, поднимаясь по лестнице на третий этаж. Дверь в их квартиру была заперта – значит мама ещё на работе. Он не стал слишком долго предаваться своим мыслям и совершенно точно знал, что собирается взять из вещей, поэтому сложил всё в потёртую и побитую временем спортивную сумку, которая оказалась даже не особо полной – вещей у него всегда было не особо много. На миг замедлился и присел на корточки, доставая из-под кровати небольшой деревянный сундучок с кованными деталями. Всего лишь одно движение – и петли слегка заскрипели, открывая взору содержимое. Здесь хранились самые важные воспоминания разного времени и о разных людях. Тут были довольно большие стопки фотографий разных размеров, несколько старых магнитных кассет и маленькая брошка в виде распустившегося бутона лотоса, в центре которого расположилась камея с рисунком поднимающегося над морем солнечного диска. Эта такая простая картина природы так искусно вырезана на камне, что достаточно было всего лишь прикосновения — всё становилось понятно. Слегка заострённые лепестки лотоса передавали хрупкую красоту и это сочетание делало украшение удивительно прекрасным. Но важна была не столько работа мастера, сколько сама история этой броши, хранившей память о светлых чувствах дарившего и обладательницы. Ву беззвучно вздохнул, пряча эту брошь среди своих собранных вещей, потом бросил сверху стопку фотографий и решительно застегнул молнию на сумке. Достав с полки небольшой диктофон, включил запись и проговорил вслух то, что не смог сказать маме лично: — Мама, прости, что снова оставляю тебя одну. Следующий месяц я буду жить там же, где устроился работать. Не переживай обо мне, я постараюсь заглядывать к тебе время от времени и... Буду звонить тебе вечерами. Я... Больше не стану причиной твоих слёз, мама. Обещаю.

***

По возвращении, едва только за ним закрылись ворота, на плечи будто бы снова тяжёлой пылью осела несколько притупившаяся за эти пару дней тревога. Каким бы огромным, светлым и красивым не был особняк, где теперь ему предстоит жить и работать, всё же сейчас это место было для него чужим. Неприступная замкнутая крепость, откуда так запросто не выйдешь, а это слишком роднило новую работу и тюрьму, где последние полгода пришлось провести по ужасному стечению обстоятельств. Вот почему, оказавшись в своей новой комнате, по размеру такой же, как и родная студия, не ощутил ничего, кроме мерзких и липких тисков подступающего страха, что будто бы выползший из тёмных глубин океана огромный спрут обплетал и сдавливал тело в своих холодных и склизких щупальцах. Ифань опустил сумку с вещами на пол рядом с большой кроватью и сам осел, сжимаясь в один маленький комок нервов. Обхватив согнутые колени руками, опустил на них голову и попытался унять накатившую дрожь. Воздух застревал в горле, а тишина на этаже только сильнее давила на плечи и разум. Как ему здесь жить ещё целый месяц? Это же практически сродни пытке. Хотя отступать поздно, да и глупо, учитывая, сколько сил приложил для того, чтобы сейчас иметь возможность отстроить свою жизнь. С трудом выдохнув, откинул голову на край кровати и попытался собрать разлетевшиеся в пустоте мысли. Затем медленно поднялся и сверил время по часам – 15:27. Наконец решил покинуть уже эту комнату и прошёл по коридору до библиотеки, где остановился в дверях. Тао всё ещё был здесь – в полном одиночестве и тишине глядя на город, что хорошо просматривался отсюда с балкона. Стеклянные двери балкона были распахнуты настежь и весенний ветер своим тёплым дыханием влетал в эту огромную комнату, играл с лёгким полупрозрачным тюлем, ворошил тёмные волосы Цзытао, при этом никак не мешая мечтать о чём-то тайном и несомненно красивом. Мешать и правда не хотелось, поэтому Ву тихо прошёл в этот зал, поднимаясь по пологому подъёму на ярус выше, к книжным полкам, где остановился. Пробегая взглядом по многочисленным корешкам книг, Ифань даже не сразу заметил чужой взгляд. Но это продолжалось около минуты и когда всё же обернулся, увидел, что Тао пристально за ним наблюдает. — Простите, если моё присутствие тут неуместно, — от этих извинений сами собой немели пальцы и снова накатывала волна страха. Сейчас больше всего не хотелось оставаться одному, ведь иначе едва ли сможет привыкнуть к этому месту. Снова попытался отвлечься, выбирая себе книгу, хотя вряд ли чтение могло бы ему помочь сейчас не думать о жизни в замкнутом кругу этого дома. — Я слышал, как ты вернулся, — спокойно ответил на это Тао, игнорируя прозвучавшие ранее извинения. — Разве ты не собираешься спускаться? Все работники дома в это время обычно ужинают вместе. — Я не голоден, лучше останусь здесь. Можете просто игнорировать моё присутствие, — он сделал пару шагов к огромным книжным полкам и практически коснулся пальцами корешка одной из книг, как в тишине вновь прозвучал вопрос, заставивший слегка дрогнуть и замереть: — Почему? Стоит ли признаваться, что сейчас чувствует себя, как оголённый нерв и не может спокойно дышать, если никого нет рядом? Ифань снова ощутил, как дрожат пальцы, и попытался отогнать наконец эту противную дрожь, пару раз сжимая и разжимая их. — По той же причине, почему вы постоянно стремитесь остаться один. Эти слова сорвались с губ раньше, чем успел это осознать, а когда обернулся, снова поймал на себе чужой пристальный взгляд, пускай и не такой колкий, как до этого весь день. — Можешь... Почитать для меня? — эта просьба прозвучала в тишине так правильно и так естественно, будто бы и не было той неловкости, с которой Тао озвучил её, как и оцепенения, что не давало Ифаню всё это время сосредоточить внимание на одной конкретной мысли. Словно бы всё сводилось именно к этой просьбе, вновь возведшей хрупкий мостик между ними. Страх наконец начал понемногу отступать и внимание смогло выловить из массы книг ту, которая должна была стать тем самым мостиком сейчас. Этой книгой стал сборник стихов классических китайских поэтов в твёрдой обложке изумрудно-зелёного цвета, походившей на шлифованный малахит. Именно с этой книгой в руках Ву спустился в зал и подошёл к Тао. Эта странная тишина между ними сейчас не казалась неловкой или давящей – скорее уместной. Как не казалось странным то, что Ифань также без лишних слов опустился рядом с креслом, садясь прямо на полу. Снова обхватив одной рукой согнутые колени, второй раскрыл книгу на совершенно случайной странице. — Это сборник стихов, не против, если я не буду идти по порядку? — даже не оборачиваясь, смог понять, уловить ту невесомую нить понимания, лишь ощущая чужой взгляд на себе. И хоть чтение вслух никогда не было одним из талантов, всё же сейчас это позволило ненадолго погрузиться в тёплую прозрачную сеть из воспоминаний, отчего и голос звучал ровно и уверенно по срокам стихов: — День промелькнет — Он короток, конечно, Но и столетье Улетит в простор. Когда простерлось небо В бесконечность? Десятки тысяч кальп Прошло с тех пор. И локоны у феи Поседели — То иней времени Оставил след. Владыка Взор остановил на деве — И хохот слышен Миллионы лет. Остановить бы Шестерых драконов И привязать их К дереву Фусан, Потом, Небесный Ковш Вином наполнив, Поить — чтоб каждый Намертво был пьян. —— Хочу ли Знатным и богатым быть? Нет! Время я хочу остановить.* Только дойдя до последней точки, Ифань смог осознать, что выбранный им стих так иронично подходит под их собственные желания. А ведь и правда – возможно сейчас, в этом хрупком мгновении, их с Тао объединяет одно несбыточное желание – остановить время, обернуть вспять, чтобы исправить, увы, уже не поправимое. Им уже не вернуть к жизни ушедших навсегда дорогих сердцу людей. Эти мысли никак не хотели вытесняться остальными, но хотя бы это лучше, чем чувство липкого страха. Время пролетело до неприличия быстро, когда вечерние сумерки начали проникать колкой прохладой в комнаты особняка. Даже если в библиотеке было уютно, всё же пора было её покинуть и спуститься на первый этаж. И снова это молчание между ними, но по крайней мере, уже не настолько неуместное и даже в какой-то мере правильное. Странно осознавать, что преобладающая тишина в стенах этого дома имела странное свойство быстро к себе располагать – всего за день, проведённый в тишине, начинаешь привыкать к ней и уже не воспринимаешь излишний шум, какой бывает в городе. Ифань прекрасно понимал, насколько они с Тао разные, но тем не менее за этот всего один день смог понять, что способы достучаться до чужого сердца есть. И если сильно постараться, ему тоже будут доверять. После ужина оставалось ещё пару свободных часов и Ву снова поднялся наверх, в библиотеку. Именно здесь, снова оставшись наедине, набрал номер мамы. После трёх противных гудков на том конце послышался родной голос, заставляя улыбнуться. — Как прошёл первый рабочий день? — сразу после приветствия прозвучал ожидаемый вопрос с явным интересом. Всегда так было. — Не так плохо, как я думал, — честно признался парень, неспеша пересекая комнату и выходя на балкон, откуда открывался прекрасный вид на вечерний город. — Хотя, возможно, мне просто нужно время. — Я получила твоё сообщение, — голос мамы прозвучал устало и несколько взволнованно, — надеюсь, в этот раз плохое и правда позади. — Я... взял некоторые из воспоминаний, — наконец озвучил то, о чём думал. — Жемчужинку? — Да, её тоже. Ты не против? — Конечно нет, по крайней мере, хотя бы какая-то связь между нами останется. А я ведь надеялась, что мы не будем снова порознь так скоро. — Прости за это, мама. Пожалуйста, не волнуйся за меня, я не допущу одну ошибку дважды, — Ифань слегка опирался рукой на каменные перила балкона, глядя на город в свете сотен огней, пока мыслями был ещё дальше. Вечерний ветер овевал своим дыханием лицо и хотелось как можно дольше вот так пробыть тут, под этими невесомыми мягкими касаниями. Теперь он несомненно мог понять, почему Тао любит оставаться здесь – это место дарит неуловимое чувство свободы. — Никто не застрахован от ошибок, в этом вся наша жизнь. Но ты так и не сказал мне, кто же твой наниматель. Где ты сейчас работаешь? — На счёт этого... Как бы тебе сказать... Помнишь Мин Хуалин? Мой наниматель – это её сын. — Довольно неожиданно, но вряд ли это случайность. Если это так, то я уверена, у тебя всё получиться. Всё куда проще, чем ты думаешь. Поверь. Завершив разговор на хорошей ноте и пожелав маме спокойной ночи, Ву выключил телефон и уже обернулся, собираясь уходить, как заметил Тао. Сложно сказать, сколько времени он находился рядом и как много успел услышать из телефонного разговора. — Как... Как долго вы здесь? — даже немного растерялся, машинально пряча в карман телефон. — Если думал, что что-то в этом доме может спрятаться от меня, то ты ошибся. Здесь ни у кого нет секретов, в частности от меня, — спокойно, но при этом не так холодно, как хотел бы, ответил Цзытао. В сумерках зала библиотеки, разбавленых мягким светом ламп, его тёмные глаза казались бездонными глубинами океана, куда никогда не проникал и слабый лучик солнца. Тем сильнее ощутилось это стойкое чувство тоски сейчас, в следующих его словах: — У тебя, похоже, очень тёплые отношения с матерью. — Так и есть. Но... Разве у вас всё было не так? — Ифань понимал, что рискует снова пересечь черту дозволенного, но этого не случилось. Потому что вопрос остался без ответа. Тао мог бы снова сказать, что такие вопросы неуместны, но решил просто никак не отвечать. Странное, но вполне уместное решение. Остаток вечера также прошёл в тишине. На сад опустились сумерки, напоследок одарив золотистыми лучами заходящего солнца, и дышать стало вдвойне приятно. Ву неспеша шёл по садовым дорожкам в полном одиночестве, но даже так присутствие Тао не исчезало. Вновь обернувшись, сквозь пышные заросли цветов можно было разглядеть его, молчаливого наблюдателя за стеклянными стенами собственной комнаты. Эти стены как нельзя лучше отражали всю суть владельца дома – Цзытао выстроил между собой и остальными такие же стеклянные стены, запираясь в прозрачном, но слишком прочном коконе от окружающих, пряча свою боль за маской безразличия. Его можно было понять. Скорее, Ифань сам понимал это желание – когда твой мир рушиться всего за мгновение и то, что любишь, рассыпается прахом, единственным правильным решением становиться возведение защитных стен в душе. Только так можно преодолеть боль и пустоту, чтобы в будущем не было так больно вновь. Время уже близилось к девяти, так что стоило вернуться в дом. После этих мыслей там, в саду, на сердце стало спокойнее – вернулось привычное равновесие. Ифань повторял все действия, что и утром, в обратной последовательности – сначала снял с Тао одежду и обувь, затем, переместившись в такую же как и в остальных комнатах, смежную душевую, приступил к водным процедурам. Во всех его касания и действиях чувствовала с какая-то неуловимая забота – то, как осторожно и легко протирал влажной тканью прохладную бледную кожу, не могло не привлекать внимание. За всё это время их взгляды ни разу не пересеклись, хотя Ву и ощущал на себе чужой взгляд. Уже позже, когда в комнате переодел Тао в мягкую пижаму и также осторожно опустил на кровать, на миг всё же поймал этот взгляд. Сумерки в комнате разгонялись только небольшой лампой у кровати, но в небе уже успела показаться половинка серебристой луны, мягким холодным светом заглядывая в окна. — А ты и правда мне подходишь, — наконец-то тихо сказал Тао. Прозвучало это не совсем так, как хотелось – куда теплее и честнее всего сказанного за день, без каких-то напускных колкостей и холода или официальности. Хотя, возможно, всему виной была атмосфера в комнате. Кто знает. И когда от этих слов Ифань снова улыбнулся, стало даже как-то теплее. — Спасибо, я буду рядом и дальше. Спокойной ночи, — свет лампы погас, вновь погружая комнату в ночной мрак, а тихие шаги постепенно отдалялись за дверью, вновь оставляя обоих наедине со своими мыслями. Эти вскользь брошенные фразы, несомненно, ещё не раз прозвучат в стенах особняка, но... Будут ли они всегда иметь один и тот же смысл, что сегодня? Кто знает...