Город, полный крови

      В огромном белом помещении находились стеклянные коробки. Они соединялись узкими дорожками, подвешенными над многометровой пропастью. На стенах бликовали видеокамеры, внимательно следя за пленниками. Периодические вооруженные патрули, коим приходилось ходить по двое по спасательным мостикам, не думая на какой они высоте, не давали даже шанса сбежать из тайной европейской тюрьмы для эсперов «Мерсо».       В одной из клеток за бронированным стеклом скучал глава русской подпольной организации «Крысы мертвого дома». Казалось, его совсем не тяготило вынужденное заключение. На утонченном бледном лице надзиратели регулярно наблюдали легкую улыбку. Лишь раз одной из групп удалось заметить удивление в его темно-фиолетовых глазах. Это случилось, когда он наткнулся на насмешливые карие, что принадлежали высокому каштановолосому юноше. Немногие до сегодняшнего дня знали, что он является главным стратегом японской организации «Вооруженное Детективное Агентство».       Вопреки ожиданиям работников, эти двое не допускали даже намека на оскорбления в диалоге. Они говорили про какие-то шахматы и игры, и единственное, что точно поняли специально приставленные наблюдающие, — это то, что заключенные как-то связываются с внешним миром.       Некоторые работники «Мерсо» предпочитали читать новости не только Евросоюза, поэтому знали опасность преступников не только по сухим отчетам. Йокогама — японский город, в котором и были задержаны столь выдающиеся личности — всегда славился своими преступными разборками, выливающимися на улицы. Кроме «Портовой мафии», что предпочитала подпольную торговлю наркотиками и оружием террористическим группировкам (но, впрочем, и не чуралась их), и «Вооруженного Детективного Агентства», что до громкого заявления прошлого дня была самой уважаемой организацией, спасшей город от американской преступной группировки «Гильдия», в Йокогаму периодически наведываются одинокие эсперы и целые организации вроде «Крысы мертвого дома». Сейчас в портовом городе полиция активно выслеживает оставшихся членов «ВДА», ибо они оказались замешаны в похищении и убийстве нескольких высокопоставленных политиков. За всю историю «Мерсо» в нее было заключено более сотни эсперов, но такие крупные рыбы одновременно не попадались никогда.       Отзвук далеких шагов разрезал вязкую тишину. Сидящий на койке глава подпольной организации слегка повернул голову, заставляя длинные черные пряди вновь упасть на глаза. Стратег детективного агентства, что для стороннего наблюдателя виделся спящим, заинтересованно приподнялся на локтях. Распорядок дня в тюрьме никогда не менялся и являлся изученным в совершенстве. В это время пленников могли тревожить лишь по одной причине. На навесной дороге появились семеро. Две пары стандартных патрульных, нервно сжимающих автоматы, не представляли особого интереса. Преступники лишь мельком отметили, что оружие было снято с предохранителей. В центре своеобразного конвоя двое мужчин в масках на пол-лица тащили тощую детскую фигуру. При приближении процессии стала видна белая тюремная роба, острые скулы, спутанные черные с проседью волосы. Провожатые в масках бросили свою ношу на койку пустой камеры и после активации электронного замка удалились.       Присутствующие заключенные были весьма удивлены данным пассажем. Вопреки возможным суждениям они были изумлены не нежным возрастом нового пленника, ведь сами довольно рано начали свои карьеры, и даже не странным личностям в масках, мало ли кто мог заплатить руководству «Мерсо». В недоумение их привело само появление на этаже незнакомца. Заключенные небезосновательно считали, что их неспроста отрезали от остальных жителей данного заведения. Власти жаждали узнать информацию из первых рук, а что может быть выгоднее, чем подслушать жаркий спор давних противников. По слухам, «Вооруженное Детективное Агентство» не в первый раз сталкивается с деятельностью «Крыс мертвого дома».       Поэтому от присутствующих не ускользнул момент, когда незнакомец пришел в себя. Ребенок резко распахнул глаза, тут же прикрыв их от нестерпимо яркого белого света ладонями. Он потянул на себя край одеяла и весь сжался под ним. Преступники не спешили заводить диалог и не прогадали. Вскоре они вновь услышали шаги. Кроме уже знакомых охранников, по мосту шел молодой мужчина. Грубые черты лица проступали из-за маски, высокий лоб обрамляли слегка вьющиеся черные волосы. Быстрый шаг, уверенный взгляд голубых глаз, повелевающие движения, — он явно был главный в этой компании. По его приказу клетку с ребенком открыли и внутрь внесли небольшой поднос. Мужчина сел на койку к новому заключенному и за плечи поднял его. Тот сжался от прикосновений еще больше, но сел. Криво состриженные волосы откинулись назад, и стали видны острые скулы да глубокие синие впадины под глазами. Почти черные глаза смотрели обреченно на своего надзирателя, однако их обладатель все же взял предложенную кружку.       — Давай попробуем сначала, — послышался спокойный голос мужчины. Двум преступникам пришлось напрягать слух, чтобы не только услышать, но и понять речь, английский не был родным ни для одного из них. — Мы же можем вновь сотрудничать. Посмотри, вон в той камере сидит Осаму Дазай, — ребенок послушно перевел взгляд на каштановолосого. — Он приговорен к заключению за сто тридцать восемь убийств, триста двенадцать вымогательств и шестьсот двадцать пять других мошеннических действий. — Глава русской организации заинтересованно склонил голову, таких подробностей он не узнавал. — Так неужели ты можешь позволить ему продолжать убивать людей. Нам нужна твоя помощь, Саша. Давай начнем с легкого. Сколько ему лет?       — Двадцать два, — впервые разомкнул губы ребенок. Его голос был тихим и тонким, словно вот-вот обломится.       — Прекрасно, — голос мужчины стал на пару градусов теплее. — В каких организациях он состоял? С указанием времени.       — С пятнадцати до восемнадцати в Портовой мафии, с двадцати в Вооруженном Детективном Агентстве.       — Способность?       — «Неполноценный человек», позволяет нейтрализовать любую другую способность.       С каждым новым словом новенький сжимался все больше, но взгляда от Осаму не отводил. Бледное лицо побелело еще сильнее, обескровленные губы приобрели синий оттенок. Дазай нахмурился, его взгляд застыл, он обдумывал информацию, пытаясь найти выход из ситуации. Лицо третьего заключенного также выдавало напряжение его обладателя. Не столько информация, что с трудом выдавливал из себя ребенок, давала пищу для размышления, сколько само дитя. Незримый ответ — новый заключенный эспер — не являлся достаточным, чтобы оценить риски и продумать новый ход.       — Отлично, ты молодец. Теперь скажи, как он связывается с внешним миром?       В аметистовых глазах вспыхнули искры интереса, их обладатель чуть подался вперед.       — Я… я не знаю, — голос задрожал. Это было ложью.       — Неправильный ответ, подумай еще. Посмотри на этого преступника, что лишил сотни семей их кормильцев, и ответь, как он связывается с внешним миром.       Новенький упрямо сжал губы.       — Тварь! — в голубых глазах мелькнул металлический блеск, и облаченная в белую перчатку рука прилетела ребенку по щеке. Голова мотнулась от мощного удара, и дитя повалилось на койку без сознания. Кружка покатилась по стеклянному полу. — Шприц, — один из безмолвных провожатых протянул требуемое.       Мужчина обнажил худое плечо, на котором виднелось множество ран от предыдущих инъекций, и ввел препарат. После этого он покинул камеру, оставив на постели недвижимое тело. Оставленные в одиночестве преступники задумчиво смотрели на ребенка. Дазай чувствовал от него угрозу. Стоит только тюремщикам или давнему врагу узнать о способе связи с внешним миром, и его команда за стенами тюрьмы останется без поддержки. Глава «Вооруженного Детективного Агентства» уже схвачен властями, и единственная надежда оставалась на него и «Портовую мафию», хотя Осаму не понаслышке знал, во что обойдется поддержка последних.       Мысли второго преступника лежали в иной плоскости. Он не беспокоился за своих людей, ибо все шло по плану. Его больше волновал незнакомый эспер, что носил русское имя. Хотя акцента в английской речи ребенка не было, он присутствовал у его собеседника. Глава преступной организации мог безошибочно узнавать знакомый говор. А ведь его собственный опыт четко говорил, что если в поле зрения появляются незнакомые эсперы из России, то готовься встретиться с Министерством внутренних дел этого государства. Однако к дискуссии с соотечественниками он был еще морально не готов.       — Федор, продолжая наш диалог, — вдруг заговорил шатен, что неудивительно на японском, — что же стоит делать, если кто-то угрожает раскрытию важной информации?       — Надо его поймать, выпытать все известное и умертвить. Желательно показательно, чтобы больше никому не было подавно. — Тонкая улыбка разрезала лицо его собеседника. — Встречный вопрос, что бы ты сделал, если бы угрожали кандидату в твою организацию?       — Поговорил бы с этими людьми. Уверен, они бы поняли и отступили. Иногда разговор лучший выход из ситуации. — Смотрители были готовы хвататься за головы: заключенные вновь начали непонятную им игру. — Что же стоит делать, если ты хочешь помочь друзьям, но они вне зоны досягаемости?       — Выносить планы мести, а потом уничтожить всех, кто посмел угрожать. Все равно ты сейчас их не спасешь, — названный Федором легко рассмеялся.       — Не будешь меня спрашивать? — после недолгой паузы поинтересовался Дазай.       — Зачем? — издевательская улыбка не сходила с утонченного лица. — Мне было бы интересней послушать нашего гостя. Как тебя зовут? — переключился на английский говоривший.       Очнувшийся ребенок открыл глаза, поняв, что прятаться больше не имеет смысла. Он сначала лишь плотнее сжал губы, но наткнулся на теплый взгляд аметистовых глаз. Его щеки вновь стали на полтона серее. Непонятно, что именно он там заметил, однако счел лучшим подчиниться.       — Александра Блок.       — Сколько тебе? — Федор скрыл легкое замешательство, вызванное ошибочным впечатлением о поле ребенка.       — Четырнадцать.       — Меня зовут Федор Достоевский, и я очень хочу разобраться в случившемся. Скажи, кто эти люди, что привели тебя сюда.       Александра вздрогнула, услышав приказное «скажи», и сжалась, прижимая худые колени к себе.       — Не стоит так грубо с ребенком. Меня зовут Осаму Дазай, — включился в диалог стратег Детективного Агентства. Свой мягкий голос он дополнял теплой улыбкой. — Понятно же, что те, кто позволяет поднимать руку на детей, не могут быть добрыми.       — Кто бы говорил, — вдруг хрипло рассмеялась девочка. — Рюноске может это подтвердить.       Смех прекратился также внезапно, как и начался. Выражение лица заключенной стало испуганно-удивленным, и она заткнула себе рот рукой. Она резко задрала рукав и с ужасом уставилась на недавний укол, он выделялся красной капелькой крови. На послышавшиеся шаги Блок нервно дернулась и с обреченностью наблюдала за приближающейся угрозой. Рядом с тройкой людей в масках шел один из патрульных с автоматом. Он остался за дверьми камеры и внимательно наблюдал за взрослыми заключенными.       — Ну что ж, давай закончим начатое и поедем домой. Как он связывается с внешним миром?       — П… пульсом, — споткнулась на слове девочка.       — Подробнее.       — Датчик на груди. — На ее лбу выступила испарина. — Он контролирует пульс. Информацию читает человек снаружи.       — Как?       — Взломал систему.       — Имя? — Она захрипела и зашлась сухим кашлем. Руки потянулись, чтобы расцарапать горло. Дознаватель легко их перехватил, такая реакция не была для него неожиданностью. — Скажи. Мне. Имя.       — К…Катай Таяма.       Мужчина ее отпустил, отчего Александра упала на пол. Хриплый кашель пронзил вязкую тишину. Бледный Дазай напряженно смотрел на разворачивающуюся перед ним сцену.       — Любитель рыбалки? — едва слышно протянул Федор.       — Ну что ты, — потрепал мучитель ребенка за плечо, — видишь, как тебе легче стало. Зачем же ты сопротивлялась? — Даже сквозь маску можно было почувствовать его садистскую улыбку. — Договор выполнен, — скорее утвердительно обратился он к местному провожатому. Тот выслушал приказ по рации и отрывисто кивнул. — Значит, приступим к личности поинтересней. Что же ты мне расскажешь про Федора Достоевского? — он перешел на русский, отчего патрульный поморщился. — В каких группировках он состоит на данный момент?       — «Крысы Мертвого Дома», «Смерть небожителям», — она лежала на полу, и ее пустой взгляд был направлен на объект интереса.       — Какова численность второй организации, кто их глава?       — Четверо. — Дыхание стало прерывистым. — Камуи.       — Кто это? — непонимающе нахмурился мужчина.       — Человек, — ее губы расползлись в глупой улыбке, зрачки стали расширяться, — он сидит и просит, он так просил. Я не хотела никому причинить вреда, я хотела помочь. — Тонкая струйка слюны потекла по щеке. — Дядя Ося, почему вы сердитесь? Я же хотела помочь… — речь становилась все менее разборчивой, — так хотела… помочь…       Мучитель резко подскочил с койки и буквально вырвал из рук подчиненного очередной шприц. Новая инъекция — и уже стеклянные глаза закрываются. Мужчина процедил что-то нелицеприятное насчет составителя препарата. Внезапно один из наблюдателей протянул рацию своему боссу, и тот после пятиминутного слушания бросил короткое «да». Он недобро взглянул на всех присутствующих.       — Подготовьте вертолет, отправляйте ее через час.       Он быстрым шагом покинул помещение. Подчиненные мучителя переглянулись и спокойно вышли из камеры. Один из них связался с кем-то извне, и стал зачитывать поручения. Ответ был достаточно тихим, поэтому преступникам его разобрать не удалось. Дверь в помещение открылась, и вошли четверо. Двое из них держали подносы. Федор улыбнулся и подошел к двери своей клетки. Там находилась прорезь, чтобы передавать еду. Охранники отчего-то не желали заходить внутрь. Тем временем наблюдатели за Александрой решили покинуть территорию коробок. Мостик был слишком узким, чтобы комфортно разминуться двум командам.       Проталкивающий поднос Достоевскому патрульный сделал лишь шаг. Один маленький шаг к заключенному, но тому этого было достаточно, чтобы перехватить невезучего охранника за кисть. Миг осознания — и мертвое тело летит в напарника. С тихим пиликаньем электронные замки, что так неосторожно подключены к общей сети, открылись. Лишь легкими касаниями Федор лишил жизни остальных. В последний момент он успел перехватить чуть не улетевший в пропасть автомат. Вторая двойка, что несли еду Осаму, запоздало обернулись на шум, но лишь чтобы увидеть свинцовую очередь.       — Мой вопрос, — будто ничего не произошло, произнес Федор, быстрым шагом направляясь к камере Александры, — готов ли ты спуститься в подвал?       — Конечно, — беззаботно ответил Дазай, — но девчонку придется тащить тебе.       Достоевский поднял бессознательную Александру на руки. Ее голова безвольно свесилась. Зная о своей анемии и худобе, преступник ожидал, что ноша станет для него серьезной проблемой, однако веса в этом худосочном теле было явно недостаточно. На пороге коробки его уже дожидался Осаму. Давние противники могли разразиться угрозами, предупреждениями или обещаниями, но ни один из них так ничего и не сказал. Это было лишним.       Они не стали терять время и направились к выходу. Там должна была быть лестница наверх. По их расчетам, основные силы бросили в главный зал, поэтому они пройдут почти свободно. Автоматная очередь из-за угла немного развеяла лишние надежды. Дазай скосил глаза на путников, но в данный момент от них было пользы меньше, чем от безвольного Чуи. Тот в свое время хоть ужас на шпану наводил, и его всегда можно было бросить в противников. Однако сейчас единственным шансом на спасение был помешанный русский, поэтому приходилось терпеть. Впрочем, особых проблем это не принесло. Охранники лучшей европейской тюрьмы для эсперов были на удивление плюшевыми.       — Я так хочу спать, — послышалось на этаж ниже, стоило им перейти в соседний зал.       Осаму был готов поспорить, что не так давно уже слышал этот голос. В паре мостиков от них стояло оно. Говард Филлипс Лавкрафт лишь на первый взгляд напоминал человека. Ни крепкая мужская фигура, ни распущенные темно-синие волосы, а неестественно длинная шея да абсолютно черные глаза без белков выдавали в нем потустороннюю сущность. Его руки превратились в пучки мощных щупалец, что отправляли за грань целые отряды патрульных.       Перед Дазаем спрыгнула новая группа, он нажал на курок, но патроны кончились. Патрульный что-то прокричал, и на громкий звук прилетела конечность Лавкрафта. Щупальце проломило бронированный мостик словно соломинку. Бывший мафиози успел вовремя сориентироваться и перескочить на соседний. Федор редко принимал участие в полевых действиях, поэтому такими навыками не обладал. Увидев, что его временный союзник отскакивает, он дернулся за ним, но казавшаяся крепкой опора проломилась, нога подвернулась, и достаточно сильного толчка не получилось. Достоевский выбросил руку вперед, чтобы схватиться за край дороги, но не дотягивался.       Миг — и сильные пальцы сжимаются на чужой кисти. Осаму буквально распластался на мостике, но Федора держал крепко. Он одним резким рывком вытащил юношу и его ношу. Выражение крайнего удивления на утонченном лице было не новым, но в этот раз оно продержалось дольше пары мгновений.       — Ну не мог же я оставить столь прекрасную даму в беде, — нервно улыбнулся Осаму, поднимая на руки Александру.       Достоевский не стал отвечать. В его глазах вновь вернулась серьезность и холодный расчет. Дазай чувствовал легкую досаду за то, что подставился, и некую веселость, смешанную с чем-то давно забытым. Словно ему интересно, что принесет завтрашний день, словно не все равно, чем закончится очередная выходка. Он выбросил эти мысли из головы. Сейчас стоило сосредоточиться на другом.       Лавкрафт перестал бушевать, наконец покинув здание, но неожиданный взрыв дал четкое понимание, что некоторые эсперы решили-таки отомстить своим надзирателями. В этот раз на лестницах преступники не встречали никакого сопротивления лишь паническое бегство. Пришло осознание, что от «Мерсо» не останется ни камушка. Его такими темпами легче закидать ракетами, только чтобы не допустить освобождения некоторых индивидов.       Выскочив на крышу, Дазай сразу увидел вертолет. Федор без раздумий направился к нему. Стратегу ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Вдруг он услышал свист пули и почувствовал резкую боль в шее. Все-таки зря он доверился русскому.       Федор задумчиво проводил взглядом падающее тело.