lieinshibuya

Звук мокрого асфальта медленно растаял в первых нотах Back in Black, когда он тряхнул мокрой головой и закрыл за собой массивную дверь, неспеша продвигаясь через плотную толпу людей к барной стойке. — Виски с колой, — его обычный заказ вот уже третийг день подряд. Бармен подошел к нему поближе. — Совершеннолетний? — Ему не пришлось ничего отвечать: один правильный (немного злой и взрослый, которому его когда-то научил отец) взгляд работал убедительнее документов. Которых, кстати, у него с собой не было. Глупая улыбка расплылась на чужом лице и человек за стойкой активно зашевелился — Понял. Будет сделано! Вообще-то он думал, что это было неправильно. Сбегать из дома не круто и родители, должно быть, сейчас места себе не находят, но... Сейчас он ни о чем не жалел. Ему было весело, непривычно и возможно немного страшно - все-таки, в Шибуе полно лжецов и преступников, которые запросто могли бы с ним сделать что-то неприятное. Если бы, конечно, он не был одним из них. Стакан со льдом и смесью глухо стукнулся об стол рядом с ним. Вокруг было очень шумно, кто-то то и дело задевал его плечом или спиной, но он знал, что это было не специально. Люди вокруг просто пытались дать своему телу, чувствам и мыслям свободу. Через алкоголь, собственно, поэтому выходило все именно так. И ему тоже очень хотелось оказаться в их числе, тоже потанцевать, покричать, позадевать кого-нибудь своими руками. И не извиняться, не обращать на это внимание. Позволять себе делать все, что хочется и не брать за это ответственность - вот этого ему сейчас очень хотелось. Виски приятно обожгли горло, кола смягчила их горечь, а лед медленно таял в стакане. Это было невозможно хотя бы потому, что он не мог напиться. А на трезвую голову расслабиться было нереально. Поэтому оставалось только молча смотреть и завидовать. Занимались ли чем-то подобным его одноклассники? Он никогда не слышал от них подобных историй. Все, о чем они говорили, было совершенно примитивным - может, потому что он жил в небольшой деревушке рядом с Токио и все, о чем мечтали его сверстники - желание поскорее после окончания старшей школы перебраться в Токио. Но ему здесь совершенно не нравилось. И единственное, чего он хотел - стать чем-то большим, чем он есть сейчас. Он сделал повторный заказ, а после оставил чаевые и вышел обратно на мокрую улицу. Шибуя была большой, но в то же время очень тесной. Особенно ночью; казалось, что здесь не было ни одного тихого и спокойного местечка, где можно было бы уединиться. Куда бы он не сунулся, везде его встречали пьяные улыбчивые лица девушек и парней, громкая танцевальная музыка и алкоголь. Здесь всем было все равно, сколько ему лет, откуда он родом, где учится и как его зовут. Здесь он был просто симпатичным парнем, с которым хотели весело провести время. И он никогда не отказывал. Вообще-то, ему больше нравились мужчины, чем женщины, но вторые были щедрее и глупее, часто упускали его из виду или вовсе, напившись до безпамятства, забывали, что сегодня вечером они были с ним. Мужчины же никогда не забывали, с кем и зачем они приходили, поэтому ему приходилось усерднее думать и не слишком напиваться. Конечно, взрослая жизнь была ему интересна, но в постели он мог полежать и один. Красивая блондинка взяла его за руку. Она была очень пьяна, но от нее здорово пахло мамиными духами, поэтому она даже немного располагала к себе. — Ты.. Такой красив- Кожаная сумочка с жемчужным ремешком свалилась вниз. Сандалии на невысоком каблуке спешно застучали по асфальту. Они столкнулись с каким-то мужчиной впереди и хотели пойти дальше, но кто-то сильно сжал ему руку. Пришлось остановиться и поглядеть на этого мерзавца. — Саске? В темноте было очень плохо видно, но он примерно понимал, кто стоит перед ним и от этого на продолжения вечера с прекрасной женщиной можно было не рассчитывать. Настроение из категории "я хочу напиться и забыть свое имя" переросло теперь в просто "я хочу забыть свое имя" и это очень огорчало. Он шепнул на ушко блондинке что-то о том, что она может идти вперед и ему нужно кое с чем разобраться, та послушно закивала головой, подняла упавшую сумочку и скрылась в толпе таких же пьяных блондинок. — Привет, Наруто. Занят сейчас? - И все-таки одно тихое местечко для уединений в Шибуе для них нашлось. Они завернули во дворик отеля, в котором расположился Саске и сели на каменные скамейки в небольшом парке. Наруто выглядел как-то странно. Непривычно. — Ну и что ты здесь забыл? Голос его был почти таким же, как и раньше, разве что слегка погрубел и стал немного хриплым. Должно быть, из-за курения. Обстановка между ними была интимная; фонари светили где-то вдалеке приглушенно-персиковым, а фонариков на солнечных батареях возле пруда едва ли хватало на то, чтоб рассмотреть собственные пятки. На языке вертелся почти сладкий привкус виски и все это прилично расслабляло. Но настроения откровенничать с Наруто так и не появилось, и именно поэтому Саске решил ответь первое, что пришло ему в голову. — Я приехал сюда, чтобы врать. Неловкое молчание застелило уши. Саске смотрел на маленький пруд с утками и думал о том, как бы ему уговорить неожиданного собеседника не звонить родителям, пока тот самый собеседник усердно создавал эту неловкость. Они очень долго не виделись и Саске хотелось, чтоб они не виделись еще столько же. И еще, и еще... Эта встреча не была полезной ни для одной из сторон. Быть может, в ней даже не было смысла. Потом молчание прервалось тем же банальным вопросом, что он получил несколькими минутами ранее. — Ну, все-таки. Зачем приехал? И вновь началось таким же банальным ответом: — К брату на каникулы. Чуть погодя, Саске достал из кармана недавно купленный CHAPMAN GOLD, немного посверлил пачку взглядом, прислушиваясь к чужим противоречивым вздохам и закурил. И все повторилось. — Твой брат умер четыре года назад, Саске. Он тихо рассмеялся. Хотелось ответить что-то вроде "Ха-ха, правда что ли?", но пришлось себя сдержать. Ему не хотелось портить такой чудесный момент. Сейчас, c тлеющей сигаретой в губах, расстегнутой белой рубашкой, в черном пиджаке своего старшего брата он выглядел более чем прекрасно. Может даже богоподобно. И точно не просто "хорошо". Наруто, должно быть, это заметил. Ну, конечно, трудно было не заметить... И вдруг его голову посетила совершенно неприличная и просто ужасная мысль. Она была грубой, бессердечной и возможно даже богохульной, совершенно не вписывалась в образ Саске, но при этом она существовала и была слишком плохой, чтобы ее вдруг не произнести вслух. — Точно... Тогда поживу у тебя? Бедный, бедный Наруто. Интересно, о чем он сейчас думает? Жалеет ли он о том, что несколько минут назад поймал его за руку в переходе? Жалеет ли он о том что когда-то они уже встречались? Было ли ему смешно? А может ему было страшно, очень страшно? И он не знал что делать в такой ситуации? Хотелось ли ему позвонить родителям и сообщить о том, что случайно встретился с их сыном в грязной ночной Шибуе? Предположений у Саске было достаточно, но все они казались ему пресловутыми. Не может такого быть, чтоб в этой чудесной больной голове находилось что-то настолько посредственное и скучное. Нет, должно быть, там было что-то не так. Что-то яркое, абстрактное, нечитаемое. Ему очень, очень хотелось думать об этом. — Можешь и пожить. Саске лукаво улыбнулся, выбрасывая докуренный бычок куда-то рядом с утками. — Говоришь так из-за чувства обязанности? Брось, меня это не интересует. Он собирался встать, но чужая рука, как и тогда на переходе, остановила его. Наруто выглядел непривычно серьезно и это очень бросалось в глаза. Обычно он никогда себя так не вел. По крайней мере, Саске никогда не видел эту эмоцию на его лице ранее. Значит, есть хотя бы маленькая вероятность, что за четыре года с ним что-то произошло и он изменился. Он мог только предполагать. — Нет. Ты можешь остаться, потому что я так хочу. И если ты, конечно, сам хочешь... Хватка на руке ослабла, поэтому ее удалось освободить. Он поправил слегка помявшийся воротник пиджака и вышел на мощенную дорожку до отеля. Ничего другого он и не ожидал. — Конечно хочу. Прямо сейчас и пойдем. Только заберу вещи из отеля, подождешь здесь или пойдешь со мной? Но ответа он так и не услышал, потому что массивная черная дверь из стекла закрылась прямо у его спутника перед носом. Саске рассмеялся над чужим недоумевающим лицом и скрылся за гостиничным поворотом к лифтам под не одобряющие взгляды ночной вахты. Бедные, бедные люди, не знающие ничего, кроме тоски, усталости и злости. Когда он вышел на улицу с маленькой сумкой в руках, то не ожидал увидеть там знакомый светлый силуэт. Почему-то он был уверен, что Наруто испугался, уехал домой и вызывал его родителей в Шибую, но увидев его за темными дверями, он понял, что хотя бы две трети из его предположений были неверными. А поскольку Бог любит троицу, третье его скверное предположение тоже было опровергнуто. Самостоятельно. — Я закончил. Далеко живешь? Наруто недоверчиво окину его взглядом. — Нет, в пяти минутах отсюда. Это все твои вещи? — взглядом он указал на маленькую твидовую сумку в руках Саске. Там лежали часы, телефон с зарядным устройством, банковская карта, которую еще почему-то не заблокировали, и школьный пропуск для метро. "Все самое необходимое,"— думал он, когда собирался. Остальное можно было либо дождаться курьером на утро, либо купить еще раз. Это касалось одежды и гигиенических средств. — А что? Думаешь, украл у кого-то? Мужчина нахмурился, сходя вниз, на тропинку, по каменным порожкам. — Я не об этом вообще. Маловато у тебя вещей. — Для комфортной жизни этого будет достаточно. Всю оставшуюся дорогу до дома они шли молча. Наруто периодически заинтересованно поглядывал в его сторону, еще несколько раз не решался завести разговор и еще парочку раз обменивался с прохожими дежурными фразами вроде "Какими судьбами?". Саске смиренно слушал и шел рядом, запоминая дорогу. Дом был хорошим. Находился не так далеко, был огражден забором и оснащен вахтовой охраной и домофоном. Подъездов было не так много, внутри было прохладно, чисто и со вкусом. Ничем не воняло - даже мусоропроводом, который тут, к счастью, имелся. Значит, Наруто хорошо устроился, раз мог позволить себе жизнь в подобном месте. Внутри его квартиры тоже было красиво. Просторная кухня с каменной плитой и роскошными шкафами и кухонной утварью, длинный широкий коридор с бледными мощенными светлым кирпичом стенами, богатая гостевая комната... Здесь было красиво, но очень пусто, от чего создавалось такое ощущение, будто бы Саске стоял голышом посреди толпы, которая непрерывно на него глазела. Хотя одежда на нем была, а за спиной стоял только Наруто. Он снял свой пиджак и бросил его на вешалку в прихожей. Мужчина активно завозился на кухне и в квартире стало немного живее. Он беззвучно подошел сзади и сел прямо напротив, внимательно изучая чужое тело. Изменился. Повзрослел, стал более мужественным, чем раньше, но все также похож на себя. Саске ему очень завидовал. — Я соврал тебе. Он замер всего на секунду. — Я знаю. А потом вновь зашуршали пакеты и застучали деревянные дверцы шкафов. Будто бы ничего и не было. Никогда. - Саске лежал в остывающих простынях и смотрел на тонкую линию пыльного света, просачивающегося через плотные грязно-серые шторы. Она была очень яркой и с ней постоянно происходили беспрерывные изменения. Сверкающие частички пыли бесновались в ослепительных хороводах, и он не мог оторвать глаз – это ослепляло и завораживало одновременно. А потом он переворачивался на другой бок, на сторону, где еще было темно и прохладно, резко зажмуривал глаза и наблюдал за постепенно угасающими белыми пятнами. Ему нравилось это чувство. Нравилось цепляться за мутный исчезающий образ внутри своих мыслей. Это состояние напоминало ему ту фазу сна, когда ты медленно просыпаешься – сон, который ты только что видел, начинает постепенно растворяться в твоем сознании. Ты пытаешься запомнить, но у тебя все равно ничего не выходит. Как только ты открываешь глаза, все исчезает. И как бы ты не старался вспомнить, что там было, ты никогда не можешь этого сделать. Он уловил легкое движение тени за дверным косяком. — Почему не заходишь? Тень неуверенно помялась на пороге и вошла в комнату. Это был Наруто. Оранжевый свитер совершенно не вписывался в сонную атмосферу комнаты, и они оба это почувствовали. Он вновь стушевался, присаживаясь на край постели. — Не хотел будить тебя. Ты так сладко спал... — Это я уже слышал. Придумай что-нибудь другое наконец? Рядом прозвучал хриплый смешок, а потом они вновь замолчали. Глаза Саске были закрыты, но он продолжал чувствовать на себе чужой взгляд. Что сейчас, что тогда за дверью – он мог точно сказать, откуда именно на него смотрят и кто это делает. Саске знает этот взгляд. Он всегда ощущается тяжело: как насморк или зажатое солнечное сплетение. Примерно так. — Скоро ты просверлишь во мне дырку. Завязывай с этим. Пришлось перевернуться обратно к свету. В глазах все побелело от резкой смены контраста и Саске нехотя зажмурился. Ему нравилось греть свое лицо на солнце. Это вроде называется «солнечные ванны». Кожа у него была очень бледной, почти мертвой. У японцев такой обычно не водится. Чтобы достичь такого результата, приходится ее отбеливать. Ну а Саске повезло родиться с ней. Одноклассники и учителя за глаза прозвали его «фарфоровым мальчиком», партнеры были в восторге, а в Шибуе его постоянно путали с какой-то известной фотомоделью. Но он никогда не видел в ней ничего, кроме минусов. Кожа никогда не прогревалась, иногда даже покрывалась противными красными пятнами, а кровь на ней выглядела чернее ночи в тундре – все это заставляло его думать о том, что он изначально дефектный. Ведь в нем полно вещей, которым можно уделить намного больше внимания... — Вы с ним очень похожи, — Почти прошептал Наруто, протягивая руку к темным волосам, спадающим на соседнюю подушку. Саске почувствовал чужие теплые прикосновения на толстых прядях и ему захотелось натянуть одеяло почти до лба. Да, волосы у него слегка отросли. Он, конечно, не хотел отпускать их совсем – это было бы неудобно. И короткими держать их было невыгодно: они были слишком красивыми для того, чтоб их прятать за уродливыми короткими стрижками. Да и родня была против... — О чем думаешь? Как же он ненавидел этот вопрос. О чем он думал... Самому бы разобраться, о чем. В голове постоянный ураган из мыслей, хаотично движущийся из одного течения в другое, совсем не связанное. Они перемещались в его голове со скоростью света, никогда не задерживаясь более, чем на пару секунд. Вот одна мысль и он ее ощущает, так хорошо, что мог бы даже ее погладить – но проходит секунда, случается яркая-яркая вспышка и мысль сменяется на другую, совершенно не похожую на прежнюю. Сначала он еще помнит, пытается совладать с собой и подумать над чем-то еще раз, но новая идея оказывается не менее увлекательной – и вот он уже забывает, о чем думал мгновение назад. Саске находил этот принцип и в реальной жизни: так можно было описать почти любое циклическое явление общества. Но кое-что все-таки в его голове было константой. Оно никогда не двигалось, никогда не стояло в потоке соревнующихся мыслей – оно просто висело где-то поблизости, на периферии сознания и подсознания, как религиозный талисман или печать. — Когда я смотрю на свет, я хочу спать еще больше. Эти вспышки напоминают мне начало сна. Еще немного и соберется какая-нибудь картинка. — Интересная теория, конечно. Но понять я ее не могу. Ненавижу спать при свете – никогда не могу заснуть. Вы с Итачи извращенцы, — Тепло медленно сползало с волос. Как и хотелось ранее, Саске натянул на себя одеяло, оставляя открытыми только глаза. — Мы с Итачи братья, а ты просто как всегда слишком узко мыслишь, — Яркий свет резко завалил помещение. Это было неожиданно с его стороны и подло со стороны Наруто, но ощущения, которые пришлось ему испытать, не приходилось испытывать раньше. Это было больно&сладко. То, что он чувствовал, можно было сравнить с оргазмом. Наверное. — А ты мой новый светоотражатель. Повешу тебя специально на капот. Он ничего не ответил. Да, машина у Наруто, должно быть, очень крутая. Он был материалистом, всегда уделял много внимания своим вещам и, конечно, к вещам людей поблизости. Временами это жутко раздражало. И это не потому что Саске чего-то не хватало в этой жизни и он был материально обделенным, нет. Это потому что взгляд Наруто казался ему слишком поверхностным. Будто бы он не заметил проблемы даже если бы ему положили ее корень перед носом. А может быть оно и к лучшему. На каждого слишком мудрого должен найтись совой дурак – и тогда баланс будет соблюден. Блаженство. Кожу между острых лопаток обожгло горячим дыханием. Наруто лег сзади, близко, и Саске это чувствовал, наверное, всем телом. Даже мизинцами на стопах. Он не пересекал черту, не трогал его за волосы, не лез руками под края одеяла, даже не гладил его по спине. Наверное, он даже не думал о том, чтобы сделать это, но отчего-то Саске сделалось так тяжело, будто бы его придавили огромным булыжником. Наруто лежал рядом, а Саске старался не глотать и внимательно прислушивался к чужому тоскливому дыханию. Конечно, он знает, кем его считает Наруто. — Иногда я представляю себя другим человеком. — Кем, например? — Похоже, блондина немного сморило. Его голос тянулся и хрипел так, будто он сейчас задремал. — Не знаю? Саем, например. Знаешь кто это? На другой половине кровати послышалось недовольное мычание. — Еще бы. Мы были в отношениях пару месяцев, — Саске легко рассмеялся. Ну, конечно, этого стоило ожидать от Наруто. Ведь Сай похож на Саске, а Саске похож на... — Почему именно он? Отвратительный же пример для подражания ты себе выбрал. — Чего это так критично? — Сай просто отвратительный человек. Он не застилает кровать по утрам, не стирает носки, не моет за собой ванную, постоянно раскидывает вещи... Саске громко расхохотался, прикрывая рот ладонью. Наруто под боком выглядел обескураженно. — Почему ты смееш.. — Все-все, не продолжай, я понял, — Развернувшись, он поймал чужой растерянный взгляд в свой, вязкий и глубокий. Улыбнулся, убрал руки от сухих губ и наконец-то понял, что Наруто смотрит будто бы сквозь него — Весь этот набор качеств... Мог бы просто сказать, что он неряха. Теперь-то понял, что не всегда то, что выглядит похожим внешне, имеет одинаковое содержание? Узумаки как-то глупо улыбнулся, все-таки протягивая руку к толстым гладким волосам, медленно сползавшим по подушке. — О чем это ты? — Я сказал, что хотел бы быть Саске Учихой. Собственный голос показался совсем незнакомым. Шибуя, шибуя... Может, ему вовсе и не стоило сюда приезжать. — Ерунда. И когда же ты уже вырастешь? — Задумчиво донеслось спереди, где Наруто осторожно игрался с его волосами. Конечно, вряд ли он его по-настоящему слушал. Может, всего лишь делал вид. Ради спокойствия. Саске перехватит его руку и поднялся с кровати. Одеяло медленно сползло вниз, оставляя брюнета нагим и беззащитным. — Знаешь, наша с тобой встреча – это что-то кармическое, — Он медленно пробирался к окну, похожий на домашнюю вредную кошку, чувствуя чужой взгляд в районе лопаток, где кончались его волосы и свисали с плеч как нитки с любимых твидовых пиджаков Наруто. Пальцы нежно проехались по краям атласных темных штор — Завтрак. Приготовь его мне, ладно? Свет тёплого дневного солнца пронзил его сквозь тонкие ребра, проникая в комнату с каждой секундой быстрее, затапливая ее ярким пыльным блеском, пока Саске, раскинув руки, стоял напротив огромного панорамного окна и смотрел на тот самый знаменитый перекресток, который сейчас казался ему просто ничтожным. Если честно, все сейчас казалось ничтожным, кроме фарфорового тела Саске, его души и разморенного Наруто позади. Все потому что он согласился готовить ему завтрак в обед. И больше не задавал глупых вопросов. - До обеда Шибуя выглядела совсем иначе. Саске бы сказал, что днем в ней делать было нечего – скукота да и только. Днем она ничем не отличалась от любого другого района Токио - лишь переполненный перекресток ее выдавал. Он напоминал большую воронку посреди океана с кучей плавающей рыбой внутри. Рыба толкалась, кружилась, спешила и, казалось, никак не могла выбраться, ее засасывало все глубже и глубже... Пока Саске наблюдал за всем этим из-за тонированного стекла чистенькой Хонды. Внутри был кондиционер, в салоне держалась некомфортная прохлада (или Саске просто волновался?) и из-за этого возникало ощущение, будто бы Наруто собрался применить к нему одну из психологических техник давления во время допроса. Интересно, если бы у него была возможность что-нибудь спросить у Учихи и получить на это честный ответ, какой вопрос бы он задал? И задал ли вообще? — Здесь скучно, ты и сам заметил, должно быть, — Кожаный руль крутанулся влево, пока чужие загорелые руки непринужденно гладили его. Саске хотелось сказать в ответ что-то едкое, но пришлось воздержаться — Можем поехать за черту города. Здесь не так далеко есть одно славное место, мы часто отдыхали там с Итачи в студенческие годы. Возможно, тебе там понравится. Итачи в студенческие годы... Это было не так давно. Они, конечно, были близки с братом - все же они прожили вместе добрую половину жизни, но Саске не мог сказать, что знал, каким Итачи был на самом деле. Иногда он даже не мог вспомнить, как выглядело его лицо. Весь образ старшего брата, сформировавшийся в его голове к настоящему времени, состоял по большей мере только из постоянных замечаний и воспоминаний окружающих. Например, когда мама ночью в слезах сидела возле его кровати, пока он спал, гладила его по голове и тихо шептала, как он похож на своего старшего брата. Или когда они с отцом обсуждали любимые автомобили, он с легкой тоской мог вдруг проворчать: "Да.. Итачи тоже любил эту модель". Или когда старая баскетбольная команда его брата приглашала Саске вступить в клуб, чтобы вдруг закричать на притихнувшей площадке чужое имя. Может быть, он уехал из пригорода по этой причине. Ему впервые захотелось, чтобы кто-то не делал ошибок в его имени, не путал его с кем-то и не видел в его лице знакомые черты. И может быть, все сложилось бы так, как он и планировал, если бы они с Наруто не встретились. Сейчас Саске прекрасно понимал: приезд в Шибую был грубой ошибкой. — Ну так что? — Мне все равно, твоя же машина, езжай куда хочешь. Наруто за рулем нахмурился, но взгляд от дороги решил не отводить. Они проезжали среди офисных двориков, которые между собой совершенно ничем не отличались. Внутри возникло ощущение того, что они попали в бесконечный лабиринт - прямо как в той пасте о желтой комнате. — Неужели, тебе совсем неинтересно? Бежевые однотипные стены все также проплывали мимо. Казалось, им не было конца. — Я просто хотел бы найти что-то свое. Свое место. Блондин как-то по-доброму рассмеялся, умело лавируя среди одинаковых зданий и поворотов. — Ну, когда-нибудь в жизни подростка наступает такой момент. Ох уж этот твой юношеский максимализм... Хотя, о чем это я... Сам же был не лучше. Славным местом оказался бар, в котором Саске сидел по приезде. Да, здесь было здорово – но теперь у него появилось небольшое отвращение. Неужели, они с Итачи действительно похожи? Даже в таких незначительных вещах, как выбор баров. От этого ему стало немного не по себе. — Ну, как? Тебе здесь нравится? Они расположились в небольшом, но уютном закутке, где было мало людей, но бар находился на расстоянии вытянутой руки. И в принципе, Саске был доволен выбором Наруто, не считая выше описанных обстоятельств. Здесь был виден каждый другой угол заведения, центр и выход. Удобное место, ничего не скажешь. — Может, уже закажешь что-нибудь? Или заставишь меня есть мороженное и пить колу? Наруто нахмурился и взял в руки кошелек, заглядывая. Что ж, денег у него было не занимать. Саске так думал – ни одна морщинка на чужом лице не дрогнула, значит, денег достаточно. — Если ты так сильно просишь… Тут же испуганно перебил. — Нет конечно! Это была шутка… Блондин улыбнулся и подозвал бармена ближе. — Я знаю, просто не мог упустить возможности тебя подразнить. В итоге они заказали стейки, какие-то замудренные салаты на выбор Наруто и пиво. За едой они не разговаривали, но он то и дело ловил на себе чужой взгляд. В эти моменты хотелось, чтоб тот случайно подавился и перестал так таращиться. — Куда поедем после? Наруто задумчиво посмотрел на наручные часы. — Хм… Ну, если Шибуя тебе не очень нравится днем, а для вечерних похождений ты еще слишком мал, могу предложить поехать ко мне на дачу. Природа, все дела… Пожарим мясо на гриле! Что думаешь? Саске ничего не думал. На самом деле, ему было все равно. О даче Наруто он слышал еще от Итачи. — У меня же нет выбора, зачем тогда спрашиваешь? — Выбор есть всегда! — Рассмеялся Наруто и допил стакан с пивом. — Ты сядешь за руль? Саске выгнул бровь. Хотя в глубине души он и понимал, что от одного стаканчика Наруто вряд ли станет пьяным, но ему все-таки нужно было что-нибудь из себя строить. — А что? Ты хочешь повести машину? «Мухлюет. Все равно же не даст» – подумал школьник и потянулся к пиву. — Ну, теперь точно не поедешь. Так ты! Такой шанс… Учиха закатил глаза, встал из-за стола и направился к выходу. — Ты бы все равно не дал мне ее повести, придурок. За спиной послышался тихий смешок, утонувший в городском шуме. Да уж, Шибуя была такой людной и… живой? Это совсем не подходило Саске. Здесь было так много людей, которые постоянно куда-то двигались, но казалось что они вовсе не замечают никого. Ни толпу, ни Саске, ни даже самих себя. И зачем они тогда здесь нужны? Это место отличалось от того, где ему приходилось жить раньше. Может, оно было ужасным, но старый дом Саске… Кажется, в этом мире для него не было ничего отвратительнее родительского дома. Пусть здесь и много людей и на каждом перекрестке можно умереть от давки, но зато здесь никто не смотрит на него как на Итачи. Никто, кроме Наруто. — Не заснул? Мы почти приехали. Во-от там, впереди – мой дом, видишь? — Саске посмотрел туда, куда указал Наруто, но ничего не увидел, кроме разноцветного месива. У него ужасное зрение, поэтому мир дальше трех метров для него был словно не прогрузившиеся текстуры какой-нибудь дефолтной игры на Unity. Он стал различать бежевый силуэт двухэтажного здания, только когда они заехали во двор. Дом в скандинавском стиле с огромными окнами и странной формы – Саске не привык видеть такие дома. В деревне все дома были квадратными и походили на серо-оранжевые коробки из дерева и бетона. Дом Наруто был огромным и ярким, но живой энергии от него не исходило. Когда Учиха вышел из машины, ему стало немного не по себе. Сложилось ощущение, будто этому месту чего-то не хватает. Какого-нибудь огонька, которое зажгло бы его изнутри. — Когда ты был здесь в последний раз? Наруто, выгружавший багажник, вдруг замер. Всего на секунду, но Саске уловил эту мимолетную тревогу в чужих глазах. А потом он задумчиво почесал голову и широко улыбнулся. Как всегда, когда хотел увильнуть от ответа. Саске уже выучил. — М, не помню? Знаю, что давно. А когда давно – даже и не запомнил. Почему спрашиваешь? Теперь ему все больше и больше казалось, что Узумаки играет с ним в какую-то дурацкую игру. Он не был уверен, можно ли было доверять Наруто, но это был единственный шанс узнать ответ на вопрос, который мучил его так долго. — Это чувствуется. Красивое, но пустое место без сердца. — Как скажешь, конечно… С каких пор ты потерял чувство такта? Раздражающее качество… Не став помогать блондину с разгрузкой чемоданов и прочего добра, школьник пошел во внутренний дворик. Небольшое озерцо посередине, сад с беседкой, заброшенный огород… Он уже догадывался, кто здесь жил. Наверное, Итачи скучал по деревне. Все-таки, он очень любил копаться в огороде, грядки, цветы, деревья – это было его страстью. За уши не оттащишь в «дачный» период от огорода. Поэтому они так хорошо ладили с матерью – помощник, как никак. Да еще и наверное знал побольше нее. Он прошел к беседке и сел внутрь. Когда Наруто увидит его со спины, его сердце сожмется? Что он почувствует? Разочаруется ли он, когда поймет, кто сидит перед ним? Из беседки открывался вид на весь двор. Саске подумал, что быть бестактным не так уж и плохо. По крайней мере, так он меньше походил на брата. Скамейка прогнулась под чужим весом. Наруто сел слишком близко, Саске чувствовал запах его геля для душа. — Абрикосовые деревья уже отцвели, к сожалению. Здесь было красиво в мае, а сейчас все похоже на пустыню. — Господи, что будет с тобой, когда настанет зима, — Эта манера Узумаки все драматизировать так раздражала. Почему он придает вещам так много смысла? Почему он так уверен, что его будут слушать и слышать? Что кому-то будет интересно, какое значение он вкладывает в свои слова? Почему он надеется на то, что кто-то отыщет его сокровенное и заметит его боль, когда он сам настолько глуп, что не понимает даже очевидного? — Переживу как-нибудь, хотя и ненавижу ее. Приезжай сюда весной, тогда поймешь, о чем я… Саске хмыкнул. — Я и так все понимаю. Но я обязательно приеду. Конец предложения прозвучал как-то ласково. Узумаки удивился внезапной откровенности, но вида не подал; по крайней мере, он думал, что не подал. Саске, конечно, заметил эти слегка округлившиеся от удивления глаза. — Может, посмотришь что внутри дома? Думаю, тебе понравится! Ага… Иногда, он завидовал оптимистичности и уверенности Наруто. Заявлять что-то такое, не поведя и бровью, человеку, которого знаешь только по фоткам из семейного альбома своего парня. Но все было объяснимо: просто он, как и все остальные, был уверен, что раз они с Итачи братья, то и интересы у них одинаковые. Дом встретил холодом. Наруто стукнул себя по лбу, пробубнил под нос что он «совсем забыл!» и убежал обратно на улицу. Дверь хлопнула и Учиха остался в звенящей тишине. Не снимая обуви, он прошел внутрь. Знакомый запах заставил его немного поежиться; он был едва уловимым, но набирал свои обороты по мере продвижения вглубь коридора. На стенах висели общие фотографии Итачи и Наруто, какие-то фотки с семьей, с друзьями, с собакой… У него была жизнь. На каждой фотографии он улыбался так широко и лучисто, что Саске начинал ему завидовать. Хотелось бы ему иметь хотя бы частичку той жизни, что была у Наруто. Запах Итачи становился настойчивее. От него пахло чем-то теплым, летом или сахарной ватой, а может все вместе. Странный запах, который трудно не запомнить. На секунду ему показалось, что если он сейчас откроет последнюю дверь перед ним, за ней будет его старший брат. Будто бы он сейчас сидит на краю кровати, расчесывает волосы и упорно ждет, пока на пороге появится Саске. Тогда он скажет ему, что все это было шуткой и на самом деле все эти четыре года он просидел в этой комнате, ожидая, что любимый младший брат его отыщет. Поддавшись чувствам, Саске толкнул дверь и… Чуда не произошло. Кровать была пустая, расческа лежала на тумбочке возле зеркала и ничто не намекало на присутствие здесь живого человека. Лишь тусклый запах Итачи вызывал призраков прошлого. Входная дверь хлопнула и в коридоре включился свет. — Ну как? Нравится здесь? Он улыбнулся. — Неа. Учиха прошел внутрь комнаты и открыл окно. - Многие упрекали его в том, что он никогда не показывал чувств тоски и уныния, не разделял чужую скорбь и уходил всякий раз, когда кто-то заводил речь о его брате. Люди считали его жестоким и обреченным, родители отказались давать последние огрызки любви, а друзей у него никогда не было. Но даже если бы они и были, он уверен: они бы тоже от него отвернулись. Когда из картины вырывают центральный пазл, она начинает рушиться. Чтобы картина не рушилась, центральный пазл заменяют на новый. Иногда новые пазлы не подходят по размеру, цвету или из-за неправильного узора на деталях. Тогда другие пазлы начинают вытеснять то, что выбивается из общей картины. Прямо как в стаде: пазл становится паршивой овцой и уходит либо сам, либо его отделяют. В любом случае, он остается чем-то ненужным и неправильным. Итачи был единственным человеком, который различал в нем личность. Он был тем, кто привил ему чувство уверенности, позволил изучать себя как отдельное «я» и всегда становился на защиту его интеллекта. Ему всегда было жаль, что «такой умный мальчик, как ты, Саске, вынужден жить под вечным гнетом родителей». Может, он понимал, что младшему никогда не угнаться за старшим, может, он уже тогда знал, что Саске никогда не стать лучше, а может он действительно искренне хотел, уберечь брата от когда-то собственной участи. Независимо от его истинных умыслов, старший брат был единственным, кто действительно интересовался настоящим Саске. Он запросто мог отличить его притворство, понимал, когда ему нужна была поддержка, знал, чем увлекается мальчик и выучил все его дурные привычки. Он был единственным, с кем Саске ощущал себя настоящим человеком, ведь от Итачи он никогда не слышал что-то о их схожести. Возможно, это потому, что только он давал ему шанс быть самим собой. Даже если на самом деле у Саске был дурной характер. Ему уже приходилось слышать о смерти и присутствовать на мемориальных церемониях. Тогда, четыре года назад, он плакал так громко, что казалось, будто его было слышно даже в Токио. Ему было так больно, страшно и одиноко, что хотелось лезть на стены. В тот день он был совершенно один. Родители всю ночь просидели в городе, на квартире, где жил Итачи, а когда вернулись домой, то даже не заметили, что оставленный на кухне ужин был не тронут. Наверное, это было первым предательством в его жизни. А потом стало все равно. Он просто делал то, о чем его просили. И все было в порядке. У всех, конечно, кроме Саске. На холодное плечо упало что-то мягкое и теплое. Учиха дёрнулся от испуга и снял наушники. Это был Наруто, он принес плед и сел рядом. Как всегда слишком близко. — О чем задумался? Ты будто не здесь был. Трясся от холода, но лицо оставалось таким безучастным… — Да так. Думаю, если убью тебя прямо здесь, как скоро найдут твое тело? Наруто улыбнулся. На улице уже смеркалось. Небо было сиреневым и из-за этого все вокруг тоже становилось таким же. Приятный цвет. — Наверное, дня через три. На работе потеряют. Да и родители начнут суетиться, если перестану отвечать на звонки. — Ты правда думаешь, что я способен кого-то убить? — Нет, именно поэтому ты сейчас здесь. Ну кого ты можешь убить? Ты слишком чистый для такого. Саске задумался. В наушниках что-то приглушенно звучало. Он слишком чистый? А разве не наоборот? Что в нем чистого? Он даже голову мыл два дня назад. Бред. — Ну, себя например. Скамейка завибрировала от чужого смеха. Это чувство было таким странным. Когда он находился с блондином, то постоянно ощущал какие-то вибрации. То ли это от того, что у Наруто был слишком сильный голос, то ли от того, что у него в жопе находился вибрирующий телефон. Что из этого было правдой, Саске, к сожалению, так и не смог узнать. — Так о чем ты думал? — О том, как будут цвести эти абрикосовые деревья. Очень хочу посмотреть. - На даче было здорово. Наруто учил его как правильно заправлять и разжигать мангал, резать мясо и после жарить его, как рубить дрова и топить дом. Саске впервые чувствовал себя более-менее расслабленно за последние несколько лет. Казалось, что здесь ему ничего не угрожает. Ну, кроме надоедливого Наруто, разумеется. Сейчас они сидели в бане. Учиха подумал, что ему все-таки пора помыться. — Чем мы похожи? С Итачи, — вопрос был слишком резким, но Саске уже надоело слушать бесполезную болтовню Наруто о работе и друзьях. Он наверное так бы до бесконечности рассказывал про своих забавных коллег и дебильных друзей, если бы Саске его не перебил. — Ну.. Внешне ты почти его копия. Даже волосы такие же мягкие, как у него. Со спины вас вообще не отличить. Талия, руки, губы, глаза… Даже походка одинаковая. Я иногда задаюсь вопросом: как такое возможно? — А внутри? — Что? — Внутри тоже похожи? Наруто почесал затылок и уставился куда-то в стену. Он был красным, пот медленно стекал по смуглой коже и скрывался за краем полотенца. Здорово выглядит, Учиха почти залип. — Не знаю, мне как-то все равно было. Наверное. Разве что ты грубиян, в отличие от Итачи. Саске улыбнулся. Как-то все равно. Что ж, другого ответа он и не ожидал. — Люблю «Radiohead». — Чего? — Признаюсь в своей невинности. Веришь мне? Узумаки скорчил недовольную рожу. И что Итачи в нем нашел? Хотя… Возможно, эта глупость – единственное искреннее в Узумаки – и правда была очаровательной. Во всяком случае, Учиха медленно стал к ней привыкать. И наверное, это было большой проблемой. — Ты постоянно говоришь какими-то загадками. Кто тебя этому научил? Ужасная привычка. — Проверь. Наруто закатил глаза. — Ну вот, снова. Что проверить? — Проверь, что у меня внутри. Полотенце медленно сползло с бедер, оголяя покрасневшую нежную кожу. Саске не препятствовал его падению, только молча наблюдал, как ткань тонет в луже на полу. Прямо как частички самообладания Узумаки. — Малолетний придурок! Наруто швырнул в него своим полотенцем и, сверкая горящей задницей, скрылся за дверью. Саске глухо рассмеялся. Интересно, как долго еще он будет отрицать неизбежное? - После бани Узумаки отказался ночевать с ним в одной кровати. Про себя школьник думал, что его нынешняя нянька просто испугалась ответственности и… войны гормонов. Но почему-то вместо обиды это вызывало улыбку. Это было так забавно… Наруто взрослый мужчина, который боится какого-то подростка в пубертатном периоде. Боится настолько сильно, что даже сбегает спать в другую комнату. И ведь Саске значительно уступает ему в росте, в комплекции и в силе. Умора. Он решил остаться в спальне, где раньше жил его старший брат. Насколько рациональным это решение было он еще не просчитал, но здесь было спокойнее. Хотя окно и было открыто весь день, запах духов Итачи все еще витал в воздухе. Интересно, сколько раз Наруто ночевал здесь? Сколько раз брызгал духами на простыни? Сколько раз утыкался в подушку и плакал? Это, должно быть, печально и тоскливо, остаться в таком огромном доме совсем одному. Стены, все-таки, помнят все. Вот так ходить по пустому холодному дому и слушать мертвую тишину, когда в голове непроизвольно раздаются голоса прошлого. Он бы обязательно понял, если бы узнал, что Наруто пролежал на этой кровати целый месяц в слезах и соплях, постоянно прокручивая в голове приятные воспоминания. Сейчас они, вероятно, уже поблекли и потеряли всякую силу. В этой комнате стены казались молчаливее. Как бы Саске не пытался их разговорить, постоянно сверля взглядом, они продолжали молчать. И даже не было никакой звенящей тишины. Из-за сладкого запаха казалось, что Итачи сейчас был здесь, но разум все же подсказывал, что это выдумка. Здесь не было никого, кроме него и не зашторенного окна. Если бы сейчас старший брат был здесь, он бы обязательно дал какой-нибудь дельный совет и придумал, что делать. Наверное, Саске этого очень не хватало в последнее время. Интересно, как бы он отнесся к тому, что он собирался сделать немногим позже? Испугался? Расстроился? Разозлился? Или толкнул поближе? В голову пришла идиотская идея. Он зажег светильник на тумбочке и принялся искать духи. Запах был почти свежим, значит, их использовали и они должны были оставаться где-то поблизости. Как он и думал – духи оказались спрятаны в дальний ящик. Не долго думая, он щедро нанес их на все, что только было можно и лег обратно в кровать. И правда: вот так казалось, что Итачи был где-то здесь. А может, он просто соскучился и начал сходить с ума. Прямо как все его родственники. Когда он посмотрит в зеркало, увидит ли он там прежнего Саске Учиху? - — Кем ты хочешь стать? Брюнет ковырялся палкой в углях мангала. Прямо как и в детстве, ему нравилось смотреть на то, как она медленно тлеет и трещит. Огонь это наверное единственная вещь, которая так сильно его завораживала. И восхищение которой его не отталкивало. — Я уже говорил, что хочу стать собой. — Я помню. Но что это значит «стать собой»? Разве ты уже не тот, кто ты есть? Как же у этих людей все просто. Хочешь стать собой? Оглянись, ты уже тот, кто ты есть. Хочешь заработать денег? Устройся на работу и вот тебе копейка. Хочешь есть? Так пойди и приготовь, делов-то. — А я есть? Нет уверенности в том, что мое существование не ограничивается предписанием. Я совсем не знаю, что мне нравится или какие фильмы я люблю смотреть, мой эмоциональный спектр включает в себя только злость и обиду, друзей у меня нет, собственно, интересов тоже… Чтобы быть собой, нужно обладать хотя бы чем-то, что можно назвать своим. Лицо Наруто полностью подходило его личности. Оно было таким ярким и эксцентричным, с нестандартными чертами, будто его рисовали рваными штрихами каким-нибудь углем. Детская светлость вперемешку с горячей распущенностью пытались ужиться на чужом лице и чудесным образом эти потуги были гармоничны. Глаза, наверное, были самой удивительной составляющей. Он не был уверен, нравились ли ему глаза Наруто потому что они действительно были красивыми, все-таки, он европеец, а Саске – японец, вся его семья и знакомые тоже японцы… В любом случае, глаза были чудесными. Он мог разглядеть в них дно и когда они играли в гляделки, утонуть в них никак не получалось. В отличии от глаз Саске, которые вечно пугали своей чернотой и отстранённостью. — Мне кажется, что ты слишком загоняешься. Быть такого не может, чтоб тебе ничего не нравилось. Вот, например… — Между ними возникла неловкая пауза. Наруто наклонился поближе и тут же отскочил, словно его током ударило — Ты пользовался духами брата? Точно… Он совершенно позабыв о своей вчерашней шалости. Стало неловко. Это ведь что-то личное. Почти как когда читают твой личный дневник без спроса или ловят тебя за тем, как ты поешь в душе… — Не пользовался. — Врешь ведь. Я ведь тоже когда-то… Холодная рука накрыла сухие губы. Взгляд Учихи из-за сумерек было совсем не понять; но, кажется, он не очень хотел продолжать разговор. — Ну, например что? Очевидно, что ничего. Ведь у младшего Учихи действительно нет никаких отличительных качеств – за эти четыре года он отточил навык притворства до такой степени, что и вовсе позабыл, кем он был на самом деле. Если был вообще. Все чаще ему казалось, что он уже был рожден фанерой. Тенью Итачи. — Что-то особенное. Я пока и сам не понял, но я с таким еще не сталкивался. Короткий смешок. Ну, конечно. - Страшнее всего были не призраки прошлого, не ядовитые мысли и даже не монстры под кроватью. Больше всего на этом свете Саске боялся грозы. И он искренне ненавидел оставаться один, когда она начиналась. Все потому что каждый раз ему приходилось переноситься в тот самый день и проживать его снова и снова. Словно кошмар наяву, который нельзя прервать. Наруто, как и всегда, пришел к нему перед сном. Он стоял в дверном проеме и почему-то не решался зайти внутрь. Сейчас он был каким-то другим. — Так и будешь там стоять? Блондин дернулся от неожиданности. Видимо, находился где-то глубоко в своих мыслях, когда Саске его окликнул. Он замешкался и прошел в комнату, присаживаясь на край кровати. — Да уж… Погода не из лучших. Опять дороги размоет… Хотя он и выглядел как обычно, говорил о всякой бесполезной ерунде, лишь бы разбавить обстановку, но что-то все-таки были не так. То ли легкая дрожь в его голосе, то ли едва заметная напряженность мышц лица выдавали всегда беззаботного Узумаки с потрохами. — Останься со мной? Ему тоже тяжело. Саске знает, как никто другой: оставаться одному в такую погоду отвратительно. Будет лучше, если сегодня они будут вдвоем. Переживать горе проще, когда рядом с тобой есть кто-то, кто знает, что у тебя болит. Наруто молча лег рядом с ним. Он был близко. Настолько, что Саске мог разглядеть его веснушки и морщинки возле глаз. Как много он плакал? Выглядит уставшим. Рука непроизвольно потянулась к светлым волосам. Они были мягкими и теплыми. Как давно он не чувствовал этой теплоты? Грубые шершавые пальцы сжали основание ладони. Внутри Учихи что-то щелкнуло. Затрещали шестеренки. Сейчас… — Прости меня.. Наруто поцеловал его. Теперь Саске ощущал его тепло на своих щеках. Узумаки целовал нежно, так, будто боялся случайно сломать в нем что-то. Руки медленно спустились на бедра. Жар чужого тела быстро распространялся по собственному телу Саске – как будто у него резко поднялась температура. Сердце колотилось как озверевшее, дышать становилось тяжело, выдохи становились глубже с каждым перерывом между поцелуями. Это то, что испытывают люди, когда любят кого-то? Это то, о чем говорил ему Итачи? Совсем скоро стало легко. Так, будто его душу вытянули из тела. Ощущения сливались в один комок, постепенно Саске начал терять связь с реальностью. Ему так хорошо… Как же давно ему не было так спокойно. Именно это спокойствие – то, зачем он приехал в Токио. И всего-то нужно было найти одного человека… Наруто прижимался к нему сзади. Саске смотрел в окно. Кажется, там началась буря, но это уже не пугало. Внезапно захотелось отменить все свои планы и остаться здесь, с Узумаки, навсегда. Просто вот так лежать рядом и ни о чем не беспокоиться. Интересно, брат решил уехать с Наруто, потому что ощущал все то же самое, что ощущает сейчас Саске? — Итачи... Наруто глухо простонал ему куда-то в затылок. Саске вдруг стало невыносимо обидно. — Я Саске! — эхо громко отдалось от мертвых чёрных стен. Так, будто бы саске был один в этой комнате. Ни мебели, ни постельного белья, ни тяжело дышащего наруто... Ему казалось, что если они сейчас продолжат молчать, то он обязательно разрыдается. Горло дрожало. он постарался взять себя в руки и зазвучать спокойнее — Я Саске. Холод. Кровать прогнулась с громким скрипом. Наруто больше не было рядом. Он сидел где-то с краю, испугано дыша. Брюнет не видел его лица, но мог поклясться, что тот сейчас схватился за голову. Вот же драма… Он спрятался с головой под одеяло. Плакать сейчас было стыдно. Если Узумаки увидит его слезы… Должно быть, он причинил ему много боли. Наверное, не стоило вообще появляться здесь. Нужно было отказаться еще тогда, когда они случайно столкнулись в Шибуе. — Я… Чужой голос дрожал. Чувствует ли он вину? О чем он сейчас думает? Если он сейчас извинится, Саске лопнет. Только не это. — Ты ведь ничего не сделаешь?.. Черные глаза блеснули в полумраке какой-то болезненной нежностью. — Ничего. Возвращайся и ложись спать. Наруто хотел еще что-то сказать, но замешкался. Дверь тихо закрылась. Передумал. И хорошо, что так – если бы он извинился… Стало бы еще паршивее. Всю жизнь ему приходилось видеть чужую жалость. Казалось, будто люди ничего другого и не могут испытывать по отношению к нему. Разве это справедливо? Когда он наконец-то позволил себе стать свободным, стать самим собой, как тень старшего брата снова поглотила его. Похоже, это невозможно. Ему никогда не избавиться от образа Итачи. Ему никогда не возненавидеть Итачи. Ведь он был единственным человеком, с которым Саске чувствовал, что он действительно существует. Дождавшись, когда Узумаки заснет, брюнет вызвал такси и вышел на улицу. Гроза вместе с жутким ливнем больше не пугала его. Кажется, сейчас ему было совсем все равно. Он сел в машину. — На радужный мост, пожалуйста. Водитель сонно зевнул и включил таксометр. - Этот мост он видел только по телевизору. Он ему совсем не нравился, что тогда, что сейчас. Слишком яркий и какой-то несуразный. Но сейчас он вселял в него какое-то странное спокойствие и чувство родства: люди приходили сюда потому, что мост был похож на Золотые Ворота в Сан-Франциско. Другой причины, вероятно, не было, потому что красивым это место назвать было нельзя. Людей здесь было мало крайне мало, как и машин. Оно не удивительно: кто в такую отвратительную погоду вообще решит выйти на улицу. Саске достал из кармана портсигар, который нашли при Итачи в тот конченный день. Наверное, Наруто подарил. Учиха усмехнулся. Забавно получается… Потом перегнулся через ограду. Из-за дождя было плохо видно, но залив выглядел красиво даже так: переливался огоньками еще не спавшего города. Вдали посигналили. — Ну вот… Саске разочарованно выдохнул. А потом пришло осознание. Вот он и нашел что-то, что ему нравилось. Пальцы отпустили заржавевшие перила. Долгий гудок сигналки, визг колес, чей-то крик, а потом хлопок – и все исчезло. Наконец-то. Его наконец-то оставили в покое. - — Саске! Наруто сполз по ограде и завыл. Вот и все. Он и правда спрыгнул. Это то, что он так хотел найти? Взгляд устало опустился на мокрый асфальт. Красный портсигар блестел под дождем, отливая огоньками радужной подсветки. Узумаки пригляделся: на глянцевой поверхности, всего на несколько мгновений, появлялись крохотные снежинки. Он тряхнул головой: и правда, на крышке то появлялись, то исчезали резные кусочки снега. Не может быть, сейчас же разгар лета! Наруто поднял голову. Черное небо стало в крапинку белым. Кажется, теперь он понял, что тогда имел ввиду Саске, когда он спросил у него, зачем тот приехал в Шибую. 4:56. Июльский дождь сменился первым снегом.