Прогулка по Петербургу

Смеркалось. Серые дома Петербурга уныло глядят на пустые улицы. Нормальные люди в плохую погоду сидят в своих теплых квартирах, а не бродят по городу. Тёмные тучи, разбросанные по всему небосводу, предвещают о скором дожде. Порывы ледяного ветра хлещут по лицу, а холод пробирает до костей. Но двум громко смеющимся молодым людям в легких пальто, похоже все равно на погоду. Они влюблены. Заметов, взяв Раскольникова под руку, рассказывает ему о своей работе. Александр смеётся, а Родион, похоже, его совершенно не слушает, а лишь делает вид. Он влюблёнными глазами ловит озорную улыбку, цветущую на нежном лице Заметова, смотрит на то, как тот неловко касается холодной изящной рукой руки Родиона, в попытке взять ее, как взмахивает чёрными волосами, постоянно падающими ему на лицо. Александр вздыхает и, обиженно фыркнув, отворачивается от Раскольникова. Он, резко остановившись, опирается на холодные перила и заглядывает в темную мутную воду. Родион, кротко улыбнувшись, легонько коснулся плеча Заметова и тот, сбрасывая чужую руку дрогнувшим голосом спрашивает: —Вы меня совсем не слушаете. Вам со мной совсем не интересно? —Не говорите глупостей. — отрезает Раскольников. — Лучше уберите руки с перил, а не то замёрзнете. Заметов отпускает перила и вновь продолжает их с Родионом путь. Вмиг по руке Александра начинает расходиться согревающее тепло, идущее от кончиков пальцев и доходящее чуть ли не до самого его сердца. Раскольников коснулся руки Заметова, практически взяв ее. Сердце Александра учащено забилось и он, тяжело дыша от волнения, с заметной робостью, сплетает свою руку и руку Родиона меж собой. Перстни Заметова чуть впивались обоим в кожу, но пара не придавала этому особого внимания. Их это никак не волновало. Всю оставшуюся дорогу до дома Заметова они шли в полной тишине. Каждый из них хотел нарушить это неловкое молчание, так резко и неожиданно повисшее в воздухе, но отчего-то не смел этого делать. То ли смелости им не хватало, то ли их просто-напрасно устраивала вся обстановка. —Это же ваш дом? — спрашивает Родион, указывая пальцем на темный кирпичный дом, у которого остановился Заметов. —Да, все верно, мой. — вздыхает Александр, — Ну... — он с нежеланием выпускает руку Раскольникова из своей. — вам, наверняка, пора. Благодарю вас за этот день, за эту прогулку, ведь она была просто великолепна! —Не за что, не за что, — смутившись, повторял Раскольников, — это вам спасибо! В следующий раз обязательно возьмите с собой перчатки, хорошо? — заботливо, с особой теплотой и нежностью в голосе попросил он. —Хорошо-хорошо, — с улыбкой умиления пообещал Заметов, — да вот когда будет этот «следующий раз»? —Да когда захотите! — воскликнул Раскольников, — Хоть завтра! Хотите завтра? — с надеждой спрашивает он. —Да, — соглашается Александр, — а почему бы и нет? —Тогда, до завтра! — прощается Раскольников. Он, аккуратно обхватив Заметова руками, обнимает его, чуть прижимая к себе. На щеках Заметова вспыхивает пунцовый румянец. Раскольников, чуть наклонившись к щеке Александра в попытке ее поцеловать, резко замирает в паре сантиметров от его лица. Александр чувствует горячее дыхание Родиона у себя на коже, жар его русых волос. Заметов, в знак согласия, беззвучно кивает и Родион, чуть поддавшись вперёд, целует Александра в щёку, и оставив на ней лёгкий поцелуй, отстраняется от Заметова. Он махнул ему на прощание рукой и тут же скрылся за темным углом. Охваченный восхищением Александр, пребывая в лёгком шоке, коснулся рукой горящей от поцелуя щеки и, улыбнувшись, поспешил домой.