Хэй, Бакуго!

— Хэй, Бакуго! Кацуки слышит это постоянно. От родителей, учителей, одноклассников, один Деку индивидуум и называет иначе. Но только с Киришимой всё, почему-то, как-то по-особенному. Он зовёт на обед, вместе пройтись до станции, залипнуть в видео-игры на выходных. Он не бесит. После каждого "Бакуго" от Киришимы в плечах не возникает напряжения и Кацуки соглашается на всё практически интуитивно, не всегда даже осознавая происходящее. Уже позже он обнаруживает себя стоящим в очереди и разглядывающим мощную спину напротив. Уже позже они слишком тесно прижимаются друг к другу в давке вагона и это как-то неловко, хотя обычно Кацуки просто злится и ненавидит всё вокруг в такие моменты. Уже позже он пробует домашний лимонад на кухне Киришимы и думает, что всё в порядке. Кацуки просто немного рассеян, такое же со всеми бывает? — Бакубро! Кацуки сложно принимать что-то новое, тем более если это что-то связано с ним напрямую. Его бесит это глупое прозвище целых... три дня. На четвёртый он выглядывает из-за стола и тянет руку, а уже через минуту Кири (когда Кацуки начал называть его именно так в своих собственных мыслях?) садится напротив. Они подтягивают несколько тем учебного материала, Киришима оплачивает обед под предлогом "спасибо за помощь, не знаю, что бы делал без тебя!" и зовёт прогуляться. Кацуки не отказывает. Ни сегодня, ни во все остальные дни. Они ходят в кино и у Киришимы оказывается довольно неплохой вкус в этом, а потом Кацуки познаёт и всю прелесть дурацких игровых автоматов, поход куда становится их своеобразной и негласной традицией для выходных дней. Кири не пытается поддаваться и ему приятно проигрывать, потому что это раззадоривает дальнейший азарт и ещё какое-то странное чувство, но Кацуки даже не пытается его понять. Эта дружба поглощает его полностью и не хочется искать подвохов. — Кацуки... Когда Киришима целует его под мостом на одной из прогулок всё заканчивается крупной ссорой. Нет, на самом деле не так. Кацуки просто рефлекторно бьёт его по лицу, а затем долго и громко возмущается, быстро уходит. Жалеет об этом почти сразу, пока продолжает ругать и себя и Киришиму по дороге в общагу. Кацуки ничего не понимает. Не понимает почему так щемит сердце и почему так много мыслей в голове. Когда вечером Киришима не решается зайти в его комнату и тихо извиняется прямо за дверью, Кацуки жалеет снова. "Прости, Бакуго. Я не хотел ранить твои чувства". Это пугает, потому что Кацуки ни черта не ранен, а вот Кири, кажется, да. Пугает и очень грузит то, что Кацуки вообще (практически) не осознавал (или не пытался) наличия подобных чувств в себе, но уже успел ранить подобные чувства Киришимы. Это же влюблённость, правильно? Он решился поцеловать его именно поэтому? Чёрт. В следующий раз своё имя от Кири Кацуки наконец слышит лишь спустя четыре месяца, три из которых они встречаются. Кацуки казалось, что он не сможет к такому привыкнуть, а Киришима видел это и без слов, поэтому всё вновь сводилось к "Бакуго" и "Бакубро". Но однажды стало иначе. Киришима впервые хрипло шепчет "Кацуки" в самое ухо и Кацуки кончает так болезненно ярко, что перед глазами рассыпаются звёзды. Вместо удара в этот раз Эйджиро получает лишь поцелуи. — Киришима Кацуки. Кацуки не верит в происходящее ровно до момента, в который священник произносит одновременно его имя и фамилию Эйджиро. Чуть позже, чеканя свою так по-дурацки заученную клятву, Эйджиро повторяет это сам. За секунду в голове проносятся несколько лет и путь от "Бакуго" до сегодняшнего дня. Кацуки несдержанно усмехается и довольно сильно щурится, скрывая выступившие слёзы. — Всё в порядке? На лице напротив собрано волнение всего мира. Кацуки протягивает руки и мягко сжимает плечи Эйджиро, уверенно кивая. — Да, продолжай. Я внимательно слушаю, Кирибро~ Секундное молчание и они разделяют смех на двоих. Спустя несколько минут они разделяют на двоих уже целую жизнь и наверняка до сих пор пытаются осознать, как же до этого дошло с самого первого "хэй, Бакуго!"