три месяца назад, апрель.
яркие лучи солнца выходящие из-за тёмных тучек грели и наливали румянцем бледные щеки алины. грибной дождик кончился. хрупкие плечи обвили сильные и юркие руки сони, а нежно-розовые губы приятно ласкали шею, оставляя там еле заметные следы от поцелуев, но посылая яркие нотки чистой заботы прямо в сердце, которые еще долго будут отдавать теплом где-то в самом темном уголке. алина медленно повернула голову к рыжей и еле ощутимо поцеловала в лоб, мурлыкая что-то около уха софьи. — привет, рада тебя видеть, — мило и нежно шептала розововолосая, окончательно поворачиваясь к сомусевой и обнимая её за талию. — взаимно, котик, — улыбнулась соня на слова олешевой и сильнее прижалась к своей девушке.месяц назад, июнь.
— зай, будешь какао? — доносилось хриплым голосом с кухни. вместо ответа рыжая встала с мягкого дивана и пошаркала по направлению к алине. — конечно буду, а зефирку положишь? — мурлыкала софья, обвивая шею олешевой своими теплыми руками. — обязательно положу, — тихо ответила розововолосая крепче прижимаясь к старшей, продолжая заваривать какао и доставая из ящика зефир. после приятного и насыщенного запахом зефирок и шоколада вечера, две девушки лежали вместе на диване, еле слышно посапывая.настоящее время.
слезы уже закончились, но чувство нескончаемой грусти осталось. в таком состоянии сейчас сидела алина у бетонной стены без надежды на освобождение из этих оков отчаяния. правда какой-то вероятно странный человек, вдруг выглянул из-за угла и посмотрел на девушку, сидевшую в темном угле. возможно, алина бы могла бы поднять свой взор к этому человеку, но не было желания. дыхание у него было сбитым и тяжелым, одежда была промокшей, взгляд чуть затуманенный, а волосы спутавшиеся и огненные. девушка беззвучно подошла к алине усталой походкой и нежно обняла, стараясь разделить своё тепло с розововолосой. касания её были лишены всякой грубости и животного желания, это была самая чистая забота. наконец-то олешева подняла свой взор в ответ на обьятия и залилась слезами ещё больше, невольно притягивая девушку в ответные обьятия. — сонечка, — хриплым, сорванным от долгих истерик и криков, голосом шептала алина. — прости меня пожалуйста, я такая дура, — уже плача продолжала младшая. — солнышко, это ты меня прости, я не хотела на тебя срываться, — ответила рыжеволосая и чуть-чуть отпрянув и восстановив дыхание, после долгих поисков олешевой, соня впилась в губы своей маленькой алины. старшая провела большим пальцем по щеке, в то время как олешева обхватила руками шею рыжей и охотнее впивалась в уста сони. холодные капли стекали по губам девушек. тучи уже не казались такими темными, а дождь таким противным. всё-таки, алина любит дождь.