***
Утром следующего дня прямо перед входом в школу девушку окликнул Ойкава, приветственно помахав ей рукой. — Доброе утро, Эй-чан! Встретимся сразу после занятий? — Доброе утро, Ойкава-сан, — поздоровалась девушка, слегка поклонившись. — В музыкальном классе обговорим организационные вопросы, затем получите ваше первое задание. И не забудьте про обед. — Да-да, ты просто лучшая. Уже с нетерпением жду встречи. Эйка только раздраженно цокнула, потому что парень совершенно игнорирует правила этикета, говоря с девушкой на «ты», хотя своего согласия на это она не давала. Может быть, его фанатки только и просят, чтобы он обращался к ним так, принимая это за флирт, но Эйка просто терпеть не могла фамильярный стиль общения. Тоору и Эйка учатся вместе давно: их пути пересеклись в Средней Китагава Даичи, затем и в Старшей Аобаджосай. Общались они как одноклассники и не более, здоровались, выполняли вместе какие-то школьные групповые задания, но дальше не заходили. Хотя им часто твердили, что они уж больно похожи. Один был полностью погружен в волейбол, другая — в музыку. Обоим нужно достигать идеала годами упорных тренировок и репетиций. Всегда стремится к совершенству, зная, что всё равно найдётся кто-то лучше. Но и сдаваться нельзя, сдаться — значит изменить себе, своим принципам. Проиграть. Первая половина занятий прошла быстро и незаметно, Эйка училась на отлично, постоянно была в первой двадцатке лучших учеников. Девушка готовилась к поступлению в музыкальное училище. С самого детства она знала, что хочет быть на сцене, чувствовать внимание всех людей в зале. Музыка — часть жизни и души. И она уже неразрывно с ней связана. Эйка продолжает каждый день музицировать, становясь лучше и лучше, чтобы в конечном итоге прийти к своей цели. — Эй-чан, — в класс ворвался Тоору и вырвал девушку из своих размышлений, мило улыбнувшись. — я ждал тебя у входа в класс, но ты всё не появлялась, и я решил зайти. Ты что ли забыла, что мы обедаем вместе? — Прошу прощения, Ойкава-сан, я задумалась. Идёмте. Парень просто не умолкал пока они шли до столовой, девушка кивала и поддакивала в нужный момент, хотя совершенно не слушала Тоору. Честно говоря, Эйке было не по себе от внимания парня. Не привыкла она к такому напору в общении. Поклонницы Ойкавы сейчас бросали на девушку завистливые взгляды, что пугало ещё больше. Не любит Эйка лишнего внимания к своей персоне. Присев за стол, девушка ждала Тоору с обедом. Она озиралась по сторонам, нервно теребя край рукава, стараясь не обращать внимания на исходящую от других враждебность. Вынырнула из своих размышлений только после того, как парень поставил перед ней поднос со стандартным обедом. — Угощайся, Эй-чан, — мило улыбнувшись, сказал Тоору. — жди, я сейчас приду. — Спасибо, Ойкава-сан. Девушка начала есть, не дождавшись возвращения парня, а когда он вернулся, молча продолжила, хотя Ойкава и пытался разговорить Эйку. И, когда девушка доела, у него это удалось. — Ойкава-сан, почему вы решили выбрать именно такой способ для признания? — Просто я знаю, насколько сильно она любит музыку. Думай, так я смогу завоевать её сердечко. — Понятно. Повисло молчание. Ойкава доедал свой обед и чисто физически не мог говорить и есть одновременно. Эйке же было комфортно в тишине. Она сидела и ждала пока парень закончит. Девушка рассматривала его и искренне не понимала, почему вокруг него столько шумихи. Он, конечно, красив, но при этом просто ужасный нытик. Но он умел флиртовать так, что любая девушка падала к его ногам, но разве этого достаточно? Его поклонницы видят лишь красивую картинку, а посмотреть, что же находится за всем этим фасадом они не хотят. И есть ли за ним вообще что-то. — Эй-чан, почему ты так пристально смотришь? Залюбовалась мной? — Просто задумалась. — Надеюсь обо мне? — Не думайте, что мир крутится вокруг вас, Ойкава-сан, — сказала девушка, пытаясь прикрыть волосами покрасневшие уши, так как парень попал в самую точку, а затем быстро добавила: — Спасибо за еду. Жду вас в музыкальном классе после занятий. Не дождавшись ответа, Эйка встала и слегка поклонилась, а после убрала поднос и вышла из столовой, направившись обратно в класс. Ей хотелось поскорее покинуть парня, чтобы не выдать своё смущение.***
Оставшаяся часть дня прошла быстро, и сейчас Эйка сидела и ждала своего ученика в классе. Сидя за инструментом, она настраивалась на занятие. Сегодня ей всего лишь нужно будет сыграть один раз, понять, нравится ли парню это произведение, затем нужно обсудить дни, в которые они будут заниматься, и напоследок должна объяснить ему азы в игре на фортепиано. На самом деле, выучить «К Элизе» можно и за день, но для этого должны быть способности к музыке и хоть какие-то базовые знания. У Ойкавы, скорее всего, не было ни того, ни другого, поэтому изучение базы является первостепенной задачей. В этот момент в класс заходит парень, продолжая улыбаться. Он положил сумку на пол перед дверью и подошёл к инструменту. — Прости за опоздание, отпрашивался у Ива-чана на сегодня, — сказал парень, поставив второй стул к инструменту, и сел рядом с девушкой. — Я готов к игре. — Вы думали, что мы сразу начнём играть? — спросила Эйка, насмешливо улыбнувшись. Его наивность была забавной. — А что мы тогда будем делать? — Сначала, определимся с расписанием. Когда вы можете уделять мне время? — Тебе хоть каждую свободную минуту, Эй-чан. — игриво сказал парень, за что в ответ получил строгий взгляд от девушки. — Лаадно, не сердись. В понедельник у меня отдых от тренировок, в остальное время занят. — Как вы рассчитываете выучить произведение в кратчайшие сроки, при этом уделяя один день в неделю? В таком случае, вам придётся ещё и дома заниматься, чтобы за неделю не забыть то, что мы уже выучили, — девушка перевела дыхание, а затем продолжила. — Сейчас я сыграю произведение на свой выбор, исходя из вашего запроса. Если вам понравится, то мы приступим к изучению, хорошо? — Как скажешь. Эйка удобнее устроилась за пианино, стараясь настроится на игру. Она закрыла глаза, медитируя, чтобы отключить свои чувства и настроиться на романтический лад. Ойкава наблюдал за ней, заинтересованно бегая глазами от её рук до лица. Затем девушка положила пальцы на клавиши и, выдохнув, начала играть. Она быстро, но при этом не теряя красоты и грации, перебирала клавиши, нажимала на педали, то повышая громкость, то уменьшая её. Девушка отразила всё: наивность влюблённости, надежду на взаимность и, наконец, страдания невзаимной любви. Закончив, Эйка посмотрела на парня, ожидая его оценки. — Это было волшебно, Эй-чан. Я хочу её. — В таком случае, сегодня начнём с базы. Смотрите, на белых клавишах постоянно повторяются одни и те же ноты от До до Си и так по кругу. Все они располагаются по порядку. Чтобы легче запомнить, где начало, есть хитрость. Видите чёрные клавиши? Так вот, они чередуются по две и три рядом, нота До всегда стоит перед группой из двух клавиш. Понятно? — парень кивнул, не отрывая взгляда от пианино, сосредоточенно смотря на него. — Хорошо, каждое такое повторение от ноты До до ноты Си называется октавой. Для воспроизведения средних и высоких звуков используются октавы с первой по пятую. Первая обычно находится в середине инструмента, а все остальные справа от неё. Пятая октава считается неполной, так как в ней есть только звук До. Слева от первой октавы находятся малая, большая, контроктава и субконтроктава. Последняя является неполной, также как и пятая, но имеет две белых клавиши Ля и Си. — А для чего нужны чёрные клавиши? — Они изменяют ноту на полутон, то есть повышают или понижают основные ноты. В языке музыке обозначаются как Диез и Бемоль соответственно. Но вам запоминать названия ни к чему, главное, знать для чего они используются. В целом, их использование легче понять на практике, поэтому пока не забивайте голову. А вот октавы и ноты нужно выучить, это и есть ваше первое задание. Дома я распечатала вам некоторые материалы, которые помогут запомнить, если у вас дома есть пианино или синтезатор, то лучше учить на нём. — Я понял, к следующему занятию буду знать идеально, честное слово. — В таком случае, сегодня вы можете идти. Без знания азов смысла начинать учить само произведение никакого. И поберегите пальцы на волейболе. Это главный инструмент в жизни пианиста. — Для связующего тоже, — переводя тему на любимый волейбол, ответил Ойкава. — Не хочешь прийти как-нибудь на мою тренировку? — Хотите завлечь ещё одну жертву в свою фан-базу? — усмехнулась девушка, но беззлобно. — Хочу покрасоваться перед тобой, — честно ответил Тоору. Эйке было приятно такое внимание от парня, но оно же и настораживало её. Не каждый день сам Ойкава Тоору липнет к совершенно обычной девушке, проводя с ней много времени. Девушка в свою очередь увидела, что парень немного поник, заметив, что она не соглашается, поэтому ответила: — Может быть я и загляну как-нибудь. А сейчас пора расходиться. — Ты замечательная, Эй-чан. Я буду ждать тебя. — сразу же обрадовался парень. — До завтра. И парень, положив данные ему материалы в сумку, вышел из класса. Девушка же продолжала сидеть за пианино, иногда проходя пальцами по клавишам. Ей хотелось остаться и ещё попрактиковаться, но нужно было идти домой и готовится к экзаменам. Помимо самой игры ей придётся сдавать и теоретические экзамены, и нужно уделить им чуть больше времени, чем практическим навыкам.***
Так прошёл месяц, молодые люди продолжали заниматься и вместе обедать. Один раз Эйка сходила на его тренировку, как и обещала, из-за чего Тоору просто летал по площадке, воодушевившись её появлением. С каждым днём ей становилось всё легче общаться с парнем, насторожённость ушла на второй план, хотя поклонницы продолжали немного напрягать. Ойкава раскрылся для неё с новой стороны. Оказывается, он помимо волейбола интересовался историей, любил читать. В общем, старался развиваться в разных направлениях. Они уже почти закончили учить «К Элизе», Эйка была прекрасным и терпеливым учителем. Когда Тоору был не в настроении, то вечно ныл, какой он бездарный. Один раз даже раздраженно ударил по клавишам, когда не получился переход от одного куска к другому. Девушка только вздыхала и, улыбнувшись, предлагала закончить занятие раньше, осознавая, что нужного для музыки настроения у парня нет. У неё тоже бывали неудачные дни, поэтому она прекрасно понимала, что в таком настроении ничего путного не выйдет. Последнее занятие, когда ученик должен был показать своему учителю то, чего он достиг за месяц, настало. Ойкава часто приходил в музыкальный класс во время перерывов, но так, чтобы Эйка не знала, и репетировал, чтобы показать ей наилучший результат в конце обучения. — Не торопись, сначала настройся, почувствуй то, что хотел сказать композитор, и подумай, как бы сказал это ты. А потом начинай играть так, как никогда в жизни не играл. Ты справишься. Ойкава коротко кивнул, от волнения его пальцы едва заметно подрагивали. Одно дело играть, когда девушка сидит рядом и может направить его, другое — когда она смотрит на него со стороны. И помощи ждать неоткуда. Сев за инструмент, Тоору вздохнул, закрыл глаза и зарылся пальцами в свои волосы, слегка оттягивая их вниз, успокаивая себя. Старался перестать волноваться, представляя, что он один репетирует в перерыве. После этого он посмотрел в глаза девушке, которая, заметив его взгляд, успокаивающе улыбнулась. Он ответил такой же легкой улыбкой. И по классу разлилась музыка. Тоору играл так проникновенно, на его лице отражались все те чувства, что он пытался выразить. Они смешивались: радость с грустью, отчаяние с любовью. Даже Эйка прониклась его игрой, в уголках её глаз начали скапливаться солёные капли. Он заставил её почувствовать его. — Ну как? — закончив, нервно сминая край пиджака, спросил Ойкава, заметив, что глаза девушки были мокрыми. — Это было невероятно! Я горжусь тобой. Ты действительно гениален Тоору-сан. — Нет, просто ты замечательный учитель, Эй-чан. — А ты старательный ученик — гордо произнесла Эйка. — Если ты так сыграешь перед той девушкой, то она точно будет без ума от тебя. — Правда будет без ума? — Правда. Тогда Ойкава встал из-за инструмента и медленно начал подходить к девушке. Он остановился буквально в нескольких метрах от неё. Одной рукой он, едва касаясь кончиками пальцев, провёл от кисти до плеча, поднимаясь выше, до шеи. Эйка начала нервничать. — Ч-что ты делаешь? В ответ Тоору обвил руками талию девушки, поглаживая большими ладонями её спину. Эйка же упёрлась обеими руками в грудь парня, пытаясь оттолкнуть его, но хватка Ойкавы была крепкой. Парень наклонился к уху девушки и прошептал: — Ты без ума от меня? — Что? — Ты сказала, что если я сыграю так перед той девушкой, то она будет без ума от меня, — шептал Тоору, касаясь губами мочки уха. — Повторюсь, ты без ума от меня? — Это не смешная шутка, Ойкава-сан. — Похоже, что я шучу? Я сейчас абсолютно серьёзен. — Слабо верится. Если вы решили таким образом подшутить надо мной, поиграть моими чувствами, то это просто грубо и некрасиво. За тобой бегают девушки получше меня, ты каждый день флиртуешь с каждой из них. Так почему сейчас стоишь напротив меня? — Мне нужна только ты! — перешёл на повышенный тон парень. — Прошу, поверь мне! Ты давно мне нравишься, но я не знал, как к тебе подступиться. Я хочу болтать с тобой, держать тебя за руку, гуляя по парку, целовать, чтобы все видели, что ты моя. Хочу поддерживать тебя, когда ты не справляешься. Быть рядом. За этот месяц мы сблизились, ты открылась для меня с новой стороны. На самом деле, ты очень весёлая, интересная, а не холодная и неприступная. Но больше всего мне нравится, что ты видишь цель и идёшь к ней, несмотря ни на что. Я люблю тебя и хочу быть с тобой... Последние слова ввергли в шок девушку. Напротив неё стоял тот самый предмет обожания всея Аобаджосай, Ойкава Тоору, с мокрыми дорожками от слёз на щеках и красными глазами, в которых были видны лишь надежда и бесконечная нежность. Эйка не ожидала от него такой искренности. — Ответь, взаимны ли эти чувства? — Да, — шёпотом, немного замявшись, сказала девушка. — Я... Но Тоору дальше не стал слушать, положив руку на тонкую девичью шею, притянул девушку к себе, невесомо коснувшись губами её губ, слегка посасывая их. Поцелуй в щёку. В другую. В нос. В лоб. Он зацеловал каждый участок её лица, таким образом показывая всю свою любовь, что копилась внутри, наконец-то найдя выход. Затем он перешёл на шею, но остановился, услышав рваный вздох. — Я буду беречь тебя, как самое драгоценное сокровище, — чередуя слова и поцелуи, шептал Тоору. — Клянусь, милая Эй-чан.