sincerity

— Эй. Луи поднимает голову, как только балконная дверь со скрипом отворяется, а из-за неё высовывается сонный Гарри. Он переминается с ноги на ногу, дрожа от холодного ветра, но всё же делает шаг и садится на небольшой выступ рядом. — Прости, не спалось, — виновато улыбается Луи, стряхивая пепел в рядом стоящую, почти заполненную, банку. Гарри молча кивает, забирая сигарету и делая короткую затяжку, после чего отдаёт обратно. Зажав фильтр между губ, Томлинсон осторожно перехватывает чужие лодыжки, и перекладывает их себе на колени. Надо ведь было додуматься выйти босым на балкон в одних только боксерах и тонкой футболке. Осень в Лондоне хоть и обладает своим шармом, но не щадит его жителей, обрушивая дожди и первые заморозки в конце октября. Гарри кладёт голову на плечо Луи и обхватывает его талию обеими руками, прижимаясь как можно ближе, чтобы украсть немного тепла. — О чём думаешь? — тихо, едва уловимо для слуха, спрашивает Гарри. Его голос до сих пор хриплый, немного сонный. Луи поворачивает голову и утыкается носом в кудряшки, вдыхая. — О тебе. О нас, — признаётся Томлинсон, тут же ощущая движение рядом, а затем ловя на себе заинтересованный взгляд. — Собираешься бросить меня, Томлинсон? Ничего не выйдет, — отшучивается Гарри, но изо всех сил старается придать своему выражению лица серьёзный вид. Он заинтересован в продолжении. — А конкретнее? — Помнишь, как мы встретились? — Луи закусывает губу, подавляя в себе улыбку. — Ты тогда был до усрачки пьян, а я только расстался с Эль. Гарри не любит разговоры о Колдер. Возможно, он до сих пор ненавидит её. То, в каком состоянии был Томлинсон в тот момент, до сих пор заставляет его сердце ускоренно биться. Полное моральное истощение и огромная дыра в сердце, вот, что она оставила после себя. — Я думал тогда, что не смогу полюбить также сильно, и даже сильнее. Не смогу вновь впустить кого-то в свою жизнь. А ты без остановки трепался о том, что я ещё обязательно влюблюсь, что она меня не достойна. И вообще, чтобы я прекращал разводить сопли из-за какой-то дуры. Гарри усмехается и пожимает плечами. Он до сих пор придерживается своей позиции. В конце концов, он ведь оказался прав, верно? Только к чему весь этот разговор? — Мне казалось, что ты ещё слишком маленький, что нихуя не понимаешь в этой жизни. Всего семнадцать. Ты просто не мог знать, что такое настоящая любовь, — Луи получает удар в бок и смеётся. — Что? Это правда! — Тебе было двадцать один, не далеко ушёл. — Тебе сейчас двадцать один, — мягко напоминает Томлинсон. — Я уже сказал, что если ты собираешься меня бросить, у тебя нихуя не выйдет, — Гарри возвращает голову на плечо и устремляет свой взгляд куда-то вперёд, на крыши соседних домов и дальше, на сотни горящих огней на горизонте. — Я, — Луи запинается и облизывает обветренные губы. Делает последнюю затяжку и выкидывает бычок в банку. Он обнимает Гарри одной рукой, пытаясь направить поток нахлынувших воспоминаний в нужное русло. Со встречи в маленьком баре на окраине Донкастера прошло уже чуть больше четырёх лет. И вот, они здесь, на балконе съёмной квартиры. Вдвоём. — Я боялся сближаться с тобой. Но, блять, Стайлс, ты же прёшь как танк, не замечая никаких преград на своём пути, — снова смешок и улыбка. Прошло достаточно времени, Гарри повзрослел, но что-то в его характере осталось неизменным. И Луи чертовски сильно любит его за это. — А потом я боялся, что ты уйдёшь. Я так хорошо помню ту ночь, когда ты впервые остался у меня. Я не мог уснуть. Думал, открою глаза, а тебя уже утром не будет. Но ты всегда оставался. А я всё сильнее привязывался. Гарри молчит, не решаясь прервать. Слишком редко у Луи случаются подобные откровения. И он дорожит каждым из них. — Моя мама полюбила тебя с первой встречи. А Зейн всё бесился, думал, что ты вторая Элеанор. Постоянно ебал мне мозг, что ты не дорос до отношений, не нагулялся. И в каком-то смысле, я думал, что он прав. У тебя ведь толком никого не было до меня. Так что, когда я уехал обратно в университет, а ты остался заканчивать последний класс, я думал, что просто сойду с ума. И пусть формально они уже встречались, строили планы на будущее, говорили о переезде Гарри в Лондон и поступлении, Луи не мог найти себе места, постоянно вися на телефоне. — Каждый день начинался с того, что я проверял все входящие сообщения, молясь о том, чтобы не найти там что-то вроде «Думаю, отношения на расстоянии не для меня, нам нужно расстаться». Гарри недовольно фыркает, но голоса не подаёт. Сомнения и страхи в то время сжирали обоих, но он понимает, почему Луи был так сильно обеспокоен. В какой-то момент, он реально был слишком навязчив. Именно так бы подумал любой, кто прочёл бы их переписки. Но только не Гарри. Нет. Он нуждался в этом также сильно. Сумасшедшая связь. — А потом я помогал собирать чемоданы. Обещал Энн присматривать за тобой и быть всегда рядом. И это... Клянусь, Гарри, это был лучший день в моей жизни. — Я помню, — шепчет Стайлс, улыбаясь. Это был и его лучший день. — Я ревновал тебя. Ко всем тем придуркам из универа. Ты, наверное, не заметил. Блять, мне так стыдно. Но я еле сдерживал себя, чтобы не начать читать все твои переписки, пока ты принимал душ или засыпал раньше меня. — Не заметил? Я думал, ты убьёшь каждого, кого я к нам приглашал, — Гарри совсем не злится. Первый год на расстоянии он и сам утопал в пучине ревности, до боли сжимая кулаки по ночам после любой сторис Луи с тусовки. Вокруг него всегда крутились, да и крутятся до сих пор, сотни красивых девушек и парней. Но со временем пришло понимание и безграничное доверие. — Прости, я знаю, что было непросто первое время. — Это точно, — подначивает Стайлс, но мягко целует Луи в плечо, как бы говоря «всё в порядке». — Джемма сказала, что это не должно быть чересчур романтично. Что ты не любишь весь этот фарс и пафос. — Что? — непонимающе мычит Гарри. — А я думал, что всё должно быть как в фильмах. Красиво и атмосферно, — Луи игнорирует вопрос Стайлса, продолжая твердить своё. Чуть позже тот поймёт, что это всего лишь волнение и сильный мандраж. — Так что я всё распланировал. Хотел сделать это завтра, но не смог уснуть. И разбудил тебя, да? — Да о чём ты? — Гарри чуть хмурится, меняя положение и слегка отодвигаясь, чтобы видеть лицо Луи. — Хазз? — Томлинсон опускает его ноги на холодный бетон, а сам неловко пересаживается на одно колено. Тяжело сглатывает и шмыгает носом, на секунду прикрывая глаза и прогоняя непрошенные слёзы, успевшие скопиться в уголках глаз. — Хазз, — Луи тянется рукой к карману шорт, в котором весь вечер пролежало кольцо, выбранное не без помощи Малика в любимом винтажном магазинчике Гарри. — Ты выйдешь за меня?