бессмертная кровь

      В свое оправдание Реборн мог бы сказать только то, что в то время страдал от невыносимой скуки, и только поэтому согласился на невероятно тайное задание от самого Девятого. Не было ни одной объективной причины, по которой он должен был рыться в тайных каналах CEDEF, расшифровывать чужие письма, а после отправляться по добытому в ходе расследования адресу.       Просто нужно было срочно чем-то себя занять. Тело изнывало от долгого застоя, деятельный характер не позволял слишком долго лениться, и, как в последствии всегда оправдывал себя Солнце, именно по этой причине, а не по какой-либо другой, он гулял в тот вечер по Центральному парку Намимори.       У Савады Иемицу, нового Внешнего советника Вонголы, были какие-то тайны от своего Босса. Тимотео это не нравилось – уж слишком он привык управлять ситуацией – и потому задание отправилось по тайным каналам лично к Аркобалено. Вообще-то, это даже было задание не для Реборна, просто он настолько заскучал, что решил взяться за работу, которую обычно выполняла Вайпер.       Тайна Молодого Льва Вонголы звалась Савада Нана, без малого двадцати лет от роду. Маленькая, худенькая, с типичными для японок чертами лица – в общем-то, ничего примечательного. Обычная девочка, без образования, из простой семьи, где родителям за работой некогда следить за дочкой. Особые отличительные черты – восьмой месяц беременности (Реборн делал предположение навскидку, плюс-минус две недели).       В этой маленькой женщине, которая непонятно чем привлекла самого Внешнего, не было ни капли той особенности, которая всегда выделяла людей в толпе. Нана была такой обычной, что Реборну понадобилось напрячь все свои усилия, чтобы восстановить в памяти ее лицо, окруженное пушистыми длинными волосами, худенькое, простецкое, с легкой улыбкой на губах. Потрясающая посредственность.       Она с удовольствием кусала мороженое с тремя цветными шариками, и довольно щурилась, осторожно опускаясь на лавочку в парке. На дворе был конец лета, погода стояла отличная, теплая, солнце еще и не думало западать за горизонт, и по улицам сновала толпа, мешая обзору киллера. Убивать такую было бы просто глупо – она не представляла никакой опасности для старика-Тимотео, так много придавшего значения тайным телодвижениям своего помощника.       Но опасность мог представить будущий отпрыск Иемицу. Савада, будто сосуд, носила внутри себя маленькую звездочку – уже сейчас Реборн ощущал жар чужого Пламени, его удивительную чистоту. Настоящее Небо, яркое, сильное будет рождено на свет совсем скоро, и сможет посоревноваться за трон Вонголы с любым из сыновей Девятого. Даже если родится девочка – Реборн не обладал даром предвидения, но уже видел, каких высот может достигнуть это дитя, просто взмахнув рукой. Венценосный Десятый Вонгола – вот кем был этот пока не рожденный ребенок.       А Нана легко улыбалась, кусая мороженое, и совсем не подозревала того, какую огромную свинью ей, наивной маленькой японке, пытался подложить ее благоверный. Реборн даже на секунду восхитился наглостью и самоуверенностью главы CEDEF, ведь только безумец сделает своей женой настолько беззащитную и невинную женщину, еще совсем ребенка, выскочившего из родительских объятий сразу в кабалу замужества. Без силы, без способностей постоять за себя, без знаний, к кому обратиться за помощью – просто у всех на виду, будто бы во всеуслышание заявляя «вот, берите, кто хочет».       Кем был Реборн, чтобы не воспользоваться этой возможностью?       - Добрый вечер, - специально используя легкий акцент, проговорил он и обворожительно улыбнулся.       Он прекрасно знал о том, как выглядел и какое впечатление производил на женщин – вот и Савада заметно порозовела, столкнувшись с ним взглядом. Так она даже показалась бы красивой: розовощекая, смущенная, с широко распахнутыми карими глазами и распушившимися от ветра волосами.       - Здравствуйте, - ласково, легко проговорила она, и сердце Реборна пропустило удар.       Она говорила голосом Луче.       - Вы в порядке? – тоненькие брови удивленно изогнулись, и женщина осторожно потянулась к его руке, и Реборн дернулся слишком поспешно, чтобы показаться безразличным или спокойным. – Может, мне стоит вызвать скорую помощь?       - Нет-нет, все в порядке, - он легко отмахнулся, и отвернулся в сторону, чтобы немного собраться с мыслями.       Голос Луче, фигура Луче, такая, какой он старался сохранить ее в своей памяти, ее мягкость и сила Пламени ребенка, передавшаяся матери, сильно сбивали его с толку, заставляли чувствовать его странную боль в груди.       А, казалось, отболело и прошло.       - Если вы не хотите врача, то, может, просто присядете и передохнете? – дружелюбно улыбнулась ему девушка и подвинулась в сторону, хотя и так едва ли занимала много места на лавочке. – Ваше лицо кажется бледноватым, вы точно в норме?       - Да, не стоит беспокоиться, - отрывисто ответил он все-таки присаживаясь рядом. – Вы напомнили мне одного человека, простите. Обознался.       - Хорошего человека? – заинтересовано склонилась она к нему, не слишком-то стараясь скрыть свой интерес. – Ничего страшного, мне на секунду тоже показалось, что вы похожи на моего старого знакомого.       - В самом деле? – он удивленно вскинул брови и это, по всей видимости, показалось Нане очень смешным, потому что она тут же захихикала, прикладывая руку к губам.       Совсем-совсем не как типичная японка. Она вообще оказалась довольно открытой, в отличие от других жителей страны Восходящего Солнца.       - Да, - кивнула она, отсмеявшись, но глаза ее все еще явно поблескивали искоркой веселья. – У вас взгляд, как у Ямамото-сана, поэтому я на секунду вас спутала! Ха-ха, это так глупо, правда? Ямамото-сан всегда одевается просто, и у него точно нет такого черного костюма как у вас!       - Да, довольно забавная случайность, - легко согласился со смеющейся девушкой Реборн. – Вы тоже совсем не похожи на человека, которого вы мне напомнили. У вас голос совсем как у нее, поэтому я удивился.       Он не желал говорить этого, совсем не планировал. Признание вырвалось как-то само собой, без его волевого усилия, будто своей улыбкой Савада сама вытянула из него признание. Это не было похоже на гипноз или влияние – такие вещи Аркобалено легко улавливал – но, просто вдруг прорвало на ответную откровенность.       - Случайности не случайны, - улыбнулась она тогда, выбрасывая в мусорное ведро рядом упаковку от мороженого, и поднимаясь с лавочки. – Это уже судьба. Не хотите выпить со мной чашечку чая? Меня, кстати, Нана зовут, а вас?       ***       На самом деле, они не были похожи – даже несмотря на голос, Реборн не был одним из тех идиотов, что легко и просто обманывали себя, принимая желаемое за действительное. В Нане не было ничего от Луче, ни мудрости, ни вдохновенности, ни этого удивительного студящего душу взгляда, который знал все. Луче, несмотря ни на что, была главой мафиозной семьи, и умела принимать тяжелые решения, брала на себя огромную ношу ответственности, и сильно тяготилась самой жизнью, всем тем грузом предзнания, что дарила ей кровь Шаманов.       Нана была сущим ребенком. Она пела популярные песни на кухне, когда готовила по утрам завтрак, с интересом смотрела романтические сериалы по телевидению по вечерам и даже плакала в особенно трогательных местах. Легка, простая, она совсем не была похожа на человека, который тяготился жизнью. С улыбкой она убирала в квартире, с улыбкой читала книжки для будущих родителей, ходила по магазинам и с улыбкой ждала мужа дома – и не было в ней ни капли фальши, которая была присуще насквозь уставшей, источенной собственной силой, не могущей уместиться в слабом теле, Луче.       Реборн бросил сравнивать их еще на половине пути к дому Савады, потому что это было попросту глупым и бесперспективным занятием. Луче была королевой, всегда с ровной спиной встречающей удары судьбы, королевой, которая до самой смерти достойно несла себя по жизни и по мафиозному полю брани, не боясь испачкать белых одежд в крови.       Нана удивленно распахивала глаза, когда кололась иголкой, и запихивала палец в рот, посасывая ранку. Она не боялась выглядеть ни глупой, ни простой – была такой, какая она и есть. У нее не было никакого специального образования, после школы она просто на полный день устроилась работать официанткой в кафе, где в школьные годы подрабатывала на полставки. Там же встретила и своего будущего мужа, а потом все закрутилось, завертелось, и вот она уже домохозяйка, увезенная на другой остров Японии, совсем близко к Токио, в малюсенький провинциальный городок.       Ей легко удавалось создавать красоту и уют. Дом был совсем новеньким, необжитым, но в нем уже ощущалась умелая хозяйская рука, которая знает, куда и что положить, что сделать, чтобы в маленькую кухоньку так хотелось бы вернуться. Пить чай, сладкий без единой ложки сахара, наслаждаться легким запахом выпечки, которую юная хозяйка производила в прямо-таки промышленных масштабах.       Не то, чтобы Реборн находился в этом доме безвылазно, совсем нет. Но задание там, переговоры тут, и вроде бы до Намимори рукой подать, тем более, в маленьком городке есть свой собственный воздушный порт, и, оказывается, именно там каким-то волшебным образом, садится хотя бы один самолет из любой точки мира. Такой себе тайный международный порт.       Нана никогда не подавала признаков удивления, с гостеприимством распахивала двери, доверчиво подставляла спину, угощала булочками, корзиночками, пирожками и чем только в голову не взбредет, всегда находила чистейшее постельное белье, и никогда не лезла ближе, чем Реборн мог бы посчитать приемлемым.       Она с легкостью закрывала глаза на все те вещи, которые могли бы помешать ее комфорту: игнорировала капельки крови на рукавах его рубашки, совершенно не удивлялась его внезапным посещениям, странному виду и совершенно непонятным словам. Казалось, вообще ничто не способно пошатнуть ее сложившийся маленький мирок, внутри которого она существовала.       Восхищаться Савадой Иемицу теперь можно было только в свете того, как он умудрился забрать такого человека себе. Нана никогда не говорила ни слова лжи - но при этом, Реборн знал, в ней жило что-то большее, чем мог увидеть человеческий глаз, и это совсем не касалось будущего Дечимо (оказалось, ждет Савада мальчика, и уже несколько месяцев безуспешно пытается узнать у мужа его предпочтения по поводу имени).       Нана не была похожа на Луче, ни капли, но, казалось, в нее теле вместо человеческой крови текла магическая. Реборн разгадал и эту загадку, но продолжал молчать.       Ей было суждено родить не только Десятого Вонголу, но и нового хозяина Пустышки Неба, Последнего небесного Аркобалено. Солнце ощущал это родственное тепло, которое сердце разгоняло по маленькому телу вместе с кровью. Ихор тек в жилах маленького сына Внешнего советника, древняя кровь Шаманов.        Нана тепло улыбалась и принимала Реборна в своем доме как своего, как равного. Почему-то в душе жило знание, что Иемицу в этом месте так не принимали. Только он, главный хитрец, разгадавший ее тайну, заслуживал доверия и тепла, которое она проявляла, сама того не понимая, не делая этого намерено.       Древняя магия вела ее, защищала ее сердце и ум, не давая сбиться с пути, на который ее поставила сама Три-ни-сетте. Реборн восхищался ею, любил ее, как любят только нежно ожидаемых младших сестер. Он не позволил ни одному Аркобалено, ни одной шавке Вонголы добраться до нее, прикоснуться к сокровищу, которое из себя представляла эта маленькая, глупая и простая девочка.       Савада был слишком умен и думал о себе слишком много. Он взял на себя такую ношу, которую вынести ни за что не смог, решил, что нашел идеальный сосуд для будущего хозяина Вонголы, которую не мог взять он сам, но к которой мог бы прикоснуться руками сына. Он жестоко ошибся, сделав такую опрометчивую ставку.       Нана назвала сына Тсунаеши.                     Вернувшись спустя четырнадцать лет во все такой же гостеприимный дом, он увидел мальчишку, испуганного, домашнего, совершенно не готового к мафиозной жизни…       ...в глазах которого пылала настоящая Воля, которую не могли за собой спрятать его глупые попытки прикинуться никчемным идиотом.