***
— Сосенка, подойди сюда… Билл снова зовёт его. Снова горделиво ухмыляется, уже предвкушая завистливые взгляды собеседников. Билл никогда не сомневается в его ценности. Никогда не задумывается, прежде чем показать своё главное сокровище. Потому что прекрасно знает — даже если его драгоценность придётся не по душе, никто не посмеет высказать ему это в лицо. Они натянуто улыбнутся, выскажут пару сухих комплиментов и с дрожью будут ожидать решения Билла. Конечно, ведь каждый знает — не стоит переходить дорогу Владыке. Он снова натягивает улыбку. Медленно выдыхает, прежде чем улыбнуться чуть шире и подбежать к мужчине, звонко стуча каблуками по паркету. Биллу нравится, когда он ведёт себя чуть по-детски. Нравится видеть его покорность и наивный взгляд. Нравится — потому что он прекрасно понимает, что этот образ обманчив. Что где-то глубоко внутри за этой маской безмятежности скрывается жар упрямства и ненависти. Настолько чёрной и глубокой, что невозможно сдержать. Билл насмехается над теми, кто всерьёз считает эту красивую маску реальной. Кто смотрит на очаровательно улыбающегося голубоглазого мальчишку и всерьёз верит, что это его настоящее лицо. — Да, Билл? — Диппер склоняет голову в сторону и невинно хлопает ресницами. — Тебе что-то нужно? Билл улыбается и тянет руку, чтобы привычным движением взъерошить волосы мальчишки. Ему нельзя вздрагивать, нельзя отшатываться от пальцев, которые сжимают пряди чересчур сильно. Поэтому Диппер замирает на месте и снова натягивает улыбку, прикрывая глаза. Ошибки никогда не прощают. Мальчишка прекрасно усвоил этот урок через боль и отчаянные крики. — Нет, мой ангел, — Билл словно невзначай задевает цепь ошейника. Мальчишка едва заметно вздрагивает, когда его тело прошибает ток. — Я просто хотел представить тебя своим знакомым. Он успешно играет лёгкое смущение, делая короткий шаг за спину мужчины. Хорошо изученным движением цепляется за рукав чёрной рубашки и осторожно тянет его, словно бы обращая внимание на себя. Наверное, со стороны это действительно выглядит очаровательно, потому что самые впечатлительные гости тут же заинтересованно рассматривают его, словно впервые осознав его ценность. У демонов странные предпочтения. — Здравствуйте, — голос слегка дрожит. Только вот далеко не от смущения — Билл сжимает цепь чуть сильнее и Диппер едва не кривится от неприятного давления на горле. — Я… Меня зовут М-мэйсон. Приятно познакомиться. Биллу нравится его настоящее имя. Он говорит, что оно больше подходит его образу. Тем не менее, родимое пятно мальчишки Билл никогда не прячет — наоборот, укладывает чёлку так, чтобы оно как можно лучше было видно. Демон любит странности. Ему нравится уродство мальчишки и он с наслаждением показывает его остальным. — Как мило, — вздыхает Пироника. В своём человеческом образе она выглядит более миролюбиво. — Ты показывал мне его в прошлом году, но сейчас он несомненно привлекательнее. Удивительно, что ты смог утихомирить его. Когда ты сказал, что собираешься приручить этого мальчишку, мы решили, что ты спятил. Диппер смущённо опускает взгляд, когда Билл заливается снисходительным хохотом. О, ему нравятся эти восхищённые взгляды низших демонов. Они смотрят на него как на божество — далёкое и непостижимое. Конечно, ведь все знают, что семья Пайнс — самая упрямая и просто неспособная к подчинению. Диппер едва сдерживает дрожь, когда перед глазами проносится пустой взгляд Мэйбл. И тут же получает лёгкий удар током от Билла — не время отвлекаться и выходить из образа очаровательного питомца. — Соглашусь, это было непросто, — Билл всегда говорит с лёгким сарказмом и снисхождением в тоне. Так, словно не признаёт собственных заслуг. И Диппер всей душой ненавидит эту его отвратительную черту. — Однако прогресс налицо. Верно, мой ангел? Диппер легко кивает и поднимает взгляд. При зрителях Билл всегда обращается к нему только так. «Мой ангел». Звучит по-идиотски. Словно насмешка над всей той грязной работой, которую он был вынужден выполнять. Но Билл говорит, что это идеально дополняет его образ. Он как будто пытается повысить его цену. — Я даже завидую, — вздыхает Пироника, протягивая руку в попытке коснуться его. Но её длинные пальцы останавливаются на полпути под ледяным взглядом Сайфера. — Мой пёсик абсолютно бесполезен. С ним так скучно — он совершенно посредственный во всём… Билл снова смеётся, а Диппер едва сдерживает рвотный позыв. Как же его тошнит от этих разговоров. — О, я выбрал лучшего из лучших, — и улыбается так горделиво, словно это великое достижение. Естественно, ведь всего полгода назад демоны смотрели на него как на полного психа. Диппер Пайнс не казался никому из них таким уж ценным приобретением. — Слушай, может отдашь мне его на пару дней? — взгляд демоницы становится почти умоляющим. — Я только немного поиграю с ним и верну в целостности и сохранности. Ну может пару шрамиков оставлю. Но это максимум! Всего за секунду в зале воцаряется полная тишина. С лица Билла всё ещё не спадает улыбка, но его взгляд не сулит ничего хорошего. Когда он зол — его глаза всегда приобретают алый оттенок. Холодный, неестественно яркий. На всякий случай Диппер делает шаг назад. Отмываться от холодной синеватой крови демона ему не очень-то хочется. — Конечно нет, — Билл говорит это так просто, словно чужая просьба ничуть его не задела. Он притягивает мальчишку ближе, приподнимает его лицо за подбородок, словно невзначай обнажая усыпанную метками шею, и легко прикусывает губы. И настойчиво тянет его за волосы, напоминая, что нужно раскрыть рот и послушно прикрыть глаза. — Он мой — целиком и полностью, — отвечает Билл, растирая кровь из прокушенной губы. А Диппер лишь на мгновение морщится. Единственное, за что он благодарен Сайферу — его собственнические замашки. Благодаря им Диппер никогда не попадал в руки других демонов. — И никто кроме меня не смеет его касаться.***
— Ты играл просто отвратительно! Диппер морщится, когда его бросают на постель. Вовсе не обязательно было тащить его за волосы через весь коридор до комнаты. — Мне так жаль, что я принёс недостаточно удовольствия твоим подстилкам, — огрызается Диппер и чудом уворачивается от пощёчины. — В следующий раз сдам тебя кому-нибудь из них, — шипит Билл. — Посмотришь, как воспитываются другие «питомцы». Ты будешь ползать у моих ног и молить забрать тебя обратно. Диппер плюёт ему в лицо. Буквально. И ничуть не удивляется, когда Билл мгновенно свирепеет и хватает его за горло, сжимая так сильно, что невозможно вдохнуть. И Диппер конечно сопротивляется. Пинает мужчину ногами, скребёт его руку, хрипит что-то невнятное и мечется из стороны в сторону. Он шипит что-то оскорбительное, когда видит широкую улыбку на лице Билла — тот явно доволен происходящим. И лучшее тому подтверждение прямо сейчас упирается ему в бедро. Воздуха не хватает. Когда перед глазами всё начинает темнеть, мальчишка замирает и чуть расслабляет пальцы. Сдаётся. И Билл конечно же приходит от этого в восторг: улыбается шире и ослабляет хватку, почти нежно растирая быстро темнеющие пятна на шее мальчишки. Плевать он хотел на состояние Диппера — ему просто нравится вид синяков на бледной коже. — Видишь? — шепчет Билл в раздражённое лицо мальчишки. — Ты такой слабый, что я могу сломать твои хрупкие кости одной только рукой. — Иди к чёрту, — отвечает Диппер и сердито хмурится, когда Билл накрывает его губы своими и настойчиво сжимает челюсть, заставляя раскрыть рот.***
Диппер отворачивается и прикрывает рот рукой, сдерживая стоны. Билл снова двигается слишком быстро, глубоко, жёстко. Знает, что это приносит мальчишке боль и всё равно делает это из раза в раз, чтобы наблюдать за тем, как парень шипит и быстро растирает глаза, на которые наворачиваются слёзы. — Нее… — Ты что-то сказал? — Билл замирает на мгновение и наклоняется чуть ближе. Проводит пальцем по искусанным губам мальчишки, чтобы затем слизать с него полоску крови. — Я не расслышал. — Мед… чёрт, — Диппер вскрикивает, когда Билл входит слишком резко. — Медленнее! Я сказал медленнее! Билл ухмыляется, останавливается на секунду, чтобы взять ещё более быстрый темп. — Волшебное слово? — он издевается. — Ты знаешь, как нужно просить, Сосенка. Диппер тихо выругивается, стискивает зубы и закрывает лицо руками. Конечно он не будет умолять. Биллу не нравится, когда он так быстро сдаётся. Он сдерживает крики и царапает ногтями чужую спину. Отворачивается, когда Билл поднимает его и усаживает к себе на колени так, чтобы мальчишка видел, как он входит в него. И конечно не забывает ругаться и шептать что-то оскорбительное через раз, делая вид, что он невозможно зол и раздражён этой ситуацией. Потому что Биллу это нравится. Потому что он действительно считает, что спустя столько времени Диппер всё ещё не утратил своего упрямства. Только псих сохранит остатки смущения после стольких проведённых вместе ночей. Но Билл, конечно же, был уверен, что Диппер Пайнс особенный. Что он будет сопротивляться до самой смерти. Что он единственный, кого просто невозможно сломать. Для демона разума Билл был до смешного наивен в своём мнении о мальчишке. В конце концов он даже не пытается читать его мысли. Считает это слишком скучным и предпочитает самостоятельно определять состояние мальчишки. Останавливается, когда считает, что парень близок к «слому» и даёт передохнуть. К сожалению или к счастью он так ни разу и не заметил, что Диппер Пайнс сломался уже давно. Он играл очаровательного и послушного питомца при зрителях, потому что Биллу это нравилось. Он играл дикого и упрямого мальчишку наедине, потому что Билл был от этого в восторге. Потому что так было легче. Потому что Диппер привык к такой жизни и не хотел пытаться импровизировать. Именно поэтому он кусается и бьётся в крепкой хватке Билла, когда тот снова ускоряется, чтобы через несколько секунд заполнить мальчишку своим семенем. — Ненавижу тебя, — шепчет Диппер, изображая злость и отвращение. Хотя плевать он хотел и на стекающую по бедру тёплую жидкость, и на Билла, который расплывается в довольной ухмылке. — Как мило, — отвечает он, прикусывая нежную кожу на шее. — Ненавидь меня до конца своей жизни, малыш… Он ложится рядом с мальчишкой и притягивает его к себе, терпеливо ожидая, пока парень устанет пинать его ногами. Накрывает его глаза рукой и крепко сжимает, пока мальчишка не затихает. Билл считает, что это должно успокоить его. «Восстановить душевное равновесие». Всерьёз верит, что немного проявленной ласки решит все проблемы и вернёт Диппера в прежнее состояние. Парень едва сдерживает смешок. Это до абсурда наивно с его стороны. И тем не менее Диппер расслабляется. Но далеко не из-за холодных рук Билла, осторожно приглаживающего самые болезненные укусы и метки. Просто Диппер знает, что чуть ниже подоконника, между камнями запрятан маленький кусочек стекла. Знает, насколько острый этот осколок и как легко он может разрезать кожу. «Демоны бессмертны» — думает Диппер, спокойно засыпая. — «Как хорошо, что я человек…»