Цветочный магазинчик напротив

У Джина готова взорваться голова, от обилия той информации, которую он получил за последнее время. Омега неспешно открывает входную дверь в магазин, и медленно проходит вглубь. В доме темно, и тихо. Чонгук уже давно улёгся спать, устав спамить Джину в KakaoTalk, с требованиями отчитаться о своём местоположении. Сокджин не стал говорить брату, что находится в соседнем доме, сейчас он был не готов вывозить лишние вопросы. Успокоив Гука, байкой о неожиданной встрече с каким-то, давно забытым дальним другом, Джин отправил альфу спать, пообещав, что завтра они обязательно со всем разберутся.       Сна у Сокджина не было ни в одном глазу, и это не удивительно, мозг кипел и бурлил, пытаясь переварить последние события. Воспользовавшись уединением и тишиной, Джин, не включая свет, обошёл прилавок и сел в кресло. Расслабившись и тяжело выдохнув, омега замер, погружаясь в размышления.       После того как Намджун закончил свой рассказ, сердце Джина разрывалось от обиды за этих двух братьев. Он даже не смог сдержать слёз, настолько его эмоции просились наружу. Но взяв себя в руки, Сокджин утер рукавом, выступившую влагу, и посмотрел на, сидящего напротив, альфу. Джина одолевало желание подойти ближе и крепко обнять этого мужчину, ведь Наму выглядел таким уязвимым, но омегу останавливала та неловкость, которая воцарилась между ними. Как будто они только встретились, как будто они опять незнакомцы, и небыло никаких откровений и уютных разговоров по ночам. Ещё тот поцелуй. Как же давно это было, словно в другой жизни или реальности. Но тут произошло то, что, в душе Джина, вернуло всё на свои места. — «Ты веришь мне, хён?» — Спросил Джун, а в его глазах отражался страх вперемешку с надеждой. И тут Сокджин понял, что он может, а главное хочет, стать поддержкой для этого человека. Это, вдруг, стало невероятно важным. — «Да. Я верю тебе, Намджун.» — Омеге было в новинку, так называть Наму, но произнеся его полное имя, Джин хотел показать, что он принял настоящего Ким Намджуна и хочет остаться рядом. — «Спасибо…» — Искренне поблагодарил Джун, при этом улыбнувшись так тепло и с таким облегчением, что Сокджин более не мог стерпеть, рвавшееся наружу, желание прикоснуться и помочь снять тяжесть, которую альфа взвалил на себя, в столь юном возрасте. Омега подошёл к дивану, и поборов последнюю неловкость, сел рядом с Намджуном. Помедлив ещё пару секунд, он обнял альфу за плечи и притянул к себе. — «Я хочу вам помочь. Пожалуйста, доверься мне.» — Просил Сокджин, поглаживая спину Джуна. — «Не стоит, это слишком опасно. Я не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится.» — «Но я…» — «Хён прав, не вмешивайся в это дело.» — Джин дёрнулся от, неожиданно, прозвучавшего глубокого голоса. Они с Намджуном быстро отстранились друг от друга, как будто их застали за чем-то непристойным, и Сокджин перевёл взгляд на дверь, где в проёме стоял Тэхён. Красивое лицо омеги не выражало никаких эмоций, но тот холод который от него исходил, заставил Джина внутренне поёжиться. — «Уходи. Тебе нечего здесь делать.» — Продолжал Тэ. — «Возвращайся в свою беззаботную счастливую жизнь, а нас оставь в покое.» — «Тэхён, прекрати…» — Намджуну было стыдно, перед Джином, за такое резкое поведение брата. Он даже подскочил с дивана, в порыве успокоить Тэ, но омега его перебил: — «Нет, хён, это ты прекрати,» — На лице Тэхёна, вновь начали проступать эмоции. — «Прекрати думать, что у нас может быть всё хорошо! Прекрати верить в то, что нам может кто-то помочь! Прекрати надеяться, что мы кому-то нужны! Прекрати думать, что я достоин счастья! Прекрати! Прекрати! Прекрати!» Младшего Кима вновь начало накрывать истерикой, но не успел Намджун подбежать к брату, как мимо него вихрем пронёсся Сокджин, и схватив в охапку Тэхёна, крепко прижал его к себе. — «Нет! Отпусти меня! Убирайся отсюда!» — Тэ продолжал кричать, пытаясь вырваться, но Джин сжимал его в объятиях всё крепче. Намджун, в растерянности, наблюдал за этим со стороны, и не знал что предпринять. Но вскоре младший омега стал успокаиваться. Он перестал кричать и его тело обмякло в руках Сокджина. Тэхён уткнулся носом в плечо соседа, после чего послышались его редкие всхлипы. Джин всё так же стоял, не выпуская из рук парня, он стал нежно поглаживать омегу по волосам, пытаясь успокоить. — «Зачем ты это делаешь?» — Пробубнел в плечо Тэхён. — «Почему не уходишь?» — «Потому что я хочу помочь,» — Джин аккуратно отстранил голову Тэ от своего плеча, и взяв его лицо в ладони, проговорил глядя в глаза. — «Потому что твоя красота, это не повод страдать, она дана тебе, чтобы сделать твоего альфу счастливым. Красота даётся, чтобы ею украшать это унылое место под названием «мир». Уж я то знаю, я и сам красавчик, а ещё работаю с цветами.» — Сокджин усмехнулся сбственной шутке и нежно провёл большим пальцем по щеке Тэхёна, на ней слегка опухла маленькая царапина, которую Джин не заметил ранее. — «А ещё, ты брат дорогого для меня человека, поэтому если вам понадобится моя помощь, я сделаю всё, что в моих силах.» — «Ты наивен. Всё что ты говоришь, может, и работает в твоём цветочном королевстве, но не в моей клетке.» — Холодно ответил Тэхён. — «Тем не менее, к какому бы решению, вы с братом, не пришли, знайте, я всегда готов вам помочь.»       После этого Джин ушёл, оставив братьев одних, к тому же ему самому нужно было всё хорошенько обдумать. Омега, конечно, смело предложил свою помощь, но если быть откровенным, страшно ему всё-таки было. Сейчас, опустив все эмоции, и спокойно обо всём размыслив, в тишине и наедине с собой, Сокджин осознаёт всю опасность ситуации. Но даже после осознания, омега уверен, что готов вмешаться в это дерьмо. Он понимает, что уже не может просто, вот так, взять и забыть Ким Наму, точнее Ким Намджуна. Как оказалось, альфа довольно крепко засел в сердце Сокджина. Так же, Джин не может бросить его брата. То что пережил Тэхён, даже самому заклятому врагу не пожелаешь. После того как Сокджин узнал историю Тэ, ему теперь, элементарно, совесть не позволит, отвернуться от проблем двух братьев.       Таким образом, омега лёг спать только когда уже занялся рассвет. ***       Чимин давно проснулся, но открыть глаза было выше его сил. Помимо жуткого похмелья, на мозг давила причина, этого самого похмелья. Когда алкоголь выветрился из организма, воспоминания вновь вернулись и стали мучить с не меньшей силой. У омеги вновь появилось желание напиться до состояния полена. Стало ли для Чимина сообщение от Хосока чем то неожиданным? Нет. Было ли ему менее больно? Тоже нет. Пак ещё должен быть на дежурстве, и скорее всего его засыпали звонками и сообщениями коллеги, но, кажется, вчера Чимин разбил свой телефон. Поэтому, сейчас омега мечется между желанием провалиться куда-нибудь в чёрную бездну и необходимостью соскрести себя с кровати, чтобы найти способ сообщить на работу о том, что он жив. Вчера, когда Пак только заступил на ночную смену, ему на телефон пришло сообщение от Хосока. Ещё только услышав уведомление, Чимин нутром почувствовал, что ничего хорошего ждать не стоит. Как только у омеги появилась возможность уединиться, он тут же открыл телефон, и после этого его голова отключилась, отказываясь верить в то, что видят глаза: «Чимини, я не знаю, что мне делать >////< " «Алекс признался, что я ему нравлюсь, как альфа» «Я в растерянности, пожалуйста, посоветуй, что мне делать? Стоит ли что-то начинать? Стоит ли позвать его на свидание?» «Чимини-и-и-и ㅜ0ㅜ» Дрожащими руками, Чимин набрал единственное сообщение: «Хоби-хён, ты самый лучший альфа на планете, никогда не сомневайся в этом Слушай своё сердце и не ошибёшься Хён, прости, но мы больше не сможем быть друзьями, поэтому прошу, не звони и не пиши мне Будь счастлив» Затем гаджет познакомился со стеной. После случившегося, Чимин был просто не в состоянии сосредоточиться на работе: из рук всё валилось, а истерика грозилась вот вот прорваться. В конце концов, когда сдерживаться сил уже не осталось, омега просто сбежал с работы и напился в ближайшем уличном ресторанчике. Что было дальше, Пак помнит с трудом, но вот как он набросился на Гука с поцелуями, всё-таки в памяти всплыло. — Тц, час от часу не легче. — Совсем поник Чимин, но, наконец, открыв глаза и обнаружив себя в постели Хосока, простонал вслух: — Зато, Гуки, ты мне с лихвой отомстил. Всё же, один плюс в этом местоположении был, теперь Паку гораздо легче себя заставить встать, чтобы поскорее убраться отсюда. Выйдя из комнаты, пусть помятый и с больной головой, но Чимин, первым делом, направился в торговый зал, в надежде найти там Джина и впасть в его успокаивающие объятия. К сожалению, старшего друга там не оказалось, зато за прилавком обнаружился Чонгук. И вот как теперь, после вчерашнего, смотреть этому мелкому в глаза? Чимин не знает, но ретироваться уже поздно, альфа его заметил, к тому же, рано или поздно, им всё равно пришлось бы поговорить. — Доброе утро, прогульщик, — усмехнулся Гук. — Потянуло на авантюризм и приключения? Пак прошёл к креслу за прилавком, и игнорируя взгляд альфы, собственную панику и неловкость, завалился на сиденье. Ему надо ещё на работу позвонить, и выслушать все нелестные эпитеты в свой адрес. — А где Джин-хён? И с чего ты взял, что я прогульщик? — На самом деле, вариантов осведомлённости Чонгука куча, элементарно сам Чимин, в пьяном угаре мог разболтать, но от этого реальный источник стал ещё интереснее. — Джин-хён ещё спит, он вернулся только под утро. Встречался с каким-то давним другом. А по поводу твоего прогула: вчера, поздно вечером, сюда звонила ваша старшая медсестра, искала тебя. Сказала, что ты сбежал со смены и твой телефон вне зоны. — Гук продолжал в упор смотреть на Пака, явно забавляясь его неловкостью. — Хорошо, что ты ей оставил наш контакт, она сказала, что прикроет тебя. У Чимина будто откололся кусочек камня, который навалился на его плечи, сердце и душу. Хотя бы одна проблема решена, а с Соха-нуной, он обязательно поговорит и поблагодарит за помощь. Омега уверен, эта удивительная женщина, поймёт его и не осудит. Пак с неким облегчением выдохнул и потёр переносицу прикрывая глаза. — Ты не собираешься рассказывать? — Чимин знал, что друг не отстанет от него, пока омега ему всё не расскажет, и пьяный порыв так просто не растворится где-то в истории неловких ситуаций. — Я даже не знаю с чего начать. — Пак старался смотреть куда угодно только не на альфу, разговор предстоит сложный, а смелости у Чимина осталось мало. — С другой стороны, мне уже терять нечего. — Прозвучало как-то уж больно безнадёжно. — Голос Чонгука стал взволнованным. — Хён, что у тебя случилось? — У меня случился твой брат. — Тяжело вздохнул омега. — Джин-хён? — Гук был в шоке, что Сокджин мог стать причиной такого упаднического настроения друга. Старший наоборот всегда был поддержкой для всех. — Что между вами успело произойти? — Да не Джин-хён, — Чимин устало помахал рукой из стороны в сторону, отрицая догадку альфы. — А Хосок-хён. — Хоби-хён? — Гук продолжал удивляться и не догонять, что за чёрная кошка могла проскочить между лучшими друзьями. — Но хён в Америке, когда он успел что-то натворить? — Эх, Гуки, надеюсь ты никогда не узнаешь что такое безответная любовь. — Как-то грустно усмехнулся омега. — Что? Хён, наконец-то, признался тебе? Вау, я думал он никогда не решится. — Уж больно весело воскликнул Чонгук. — Но погоди, получается, он тебе не нравится? Поэтому ты такой грустный? Блииин, Хоби-хёну, наверное, сейчас ещё хуже. Гук выглядел расстроенным совершенно искренне, от чего глаза Чимина, были готовы полезть на лоб от удивления. — Да нет же… всё… всё наоборот. — Ошарашено, почти проблеял омега. — Что значит наоборот? Ты не грустишь? Ты от радости напился? Получается, ты полез ко мне целоваться потому что с хёном перепутал? — Всё не так, Чонгук! — Пак даже прикрикнул на младшего, ведь от его словесного потока у омеги начала кружится голова. — Что значит твоё: «Он наконец-то признался тебе»?! В чём Хосок-хён должен был мне признаться?! — В том, что он сохнет по тебе. — Хлопая глазами, ответил Гук. — Не может быть… Этого не может быть… — как-то истерично рассмеялся Чимин. — Зачем ты меня разыгрываешь, Чонгук? Это жестоко. — У омеги увлажнились глаза и он был уже готов расплакаться. — Хосок-хён мне вчера прислал сообщение, что собирается пригласить на свидание Алекса, как он может быть влюблён в меня? Скажи мне, Гук? Как? Чонгук не на шутку растерялся от того, что сейчас творилось с его другом, но что-то конкретное ответить не мог. — Я не знаю, хён, но он правда был влюблён в тебя, однажды он признался мне в этом сам. Правда… — Что правда? — Чимин шмыгнул носом и уставился на альфу, в надежде, что он сможет хоть чуть чуть прояснить ситуацию. — Правда он боялся, что если признается тебе, то вашей дружбе может прийти конец. - Тихонько закончил Гук. И тут произошло то, что очень напугало Чонгука. Чимин ни с того ни с сего очень громко и сильно рассмеялся, но явно не от радости, а от того, что у него внутри взорвались эмоции. От этого смеха у Гука побежали мурашки, он не знал что сделать чтобы успокоить друга, а тем временем омега захлёбывался хохотом: — Ахахаха! Какие же мы идиоты! Ахахахахаха! Мы всё просрали, Гук! Ахахах! Всё! Понимаешь! Всё! Ахахаха~ Чонгук уже хотел бежать за Сокджином, но в этом небыло нужды, старший сам прибежал на шум. — Что у вас здесь происходит? — Джин не мог понять стоит ли паниковать или младшие просто так веселятся, но увидев перепуганные глаза брата, понял, что ничего хорошего здесь нет. — Чимин? Чимин, что с тобой? Старший омега подлетел к Паку и схватив его за плечи попытался встряхнуть. Чимин не мог дышать из-за приступа смеха, что очень испугало Сокджина. — Чимин! Чонгук, дай мне пулевизатор! Срочно! Чонгук аж вздрогнул от голоса брата, но это заставило его выйти из оцепенения и бросится разыскивать бутылку. Благо, у Джина всегда всё стоит на своих местах и поиски заняли минимум времени. Как только Сокджин получил необходимое, тут же стал обильно опрыскивать лицо друга. Чимин дёрнулся от неожиданности и стал успокаиваться. -Вот так, дыши, малыш, дыши. — Джин взял лицо Пака в свои ладони, и попытался установить с ним зрительный контакт, при этом почувствовав лёгкое дежавю. Буквально этой ночью, он, точно так же, пытался успокоить другого омегу. В глазах Чимина наконец проявилось сознание, посмотрев на Сокджина, он прохрипел: — Мы такие идиоты, хён. — Ничего страшного, с кем не бывает. — Попытался улыбнуться Джин. — Чонгук, что ты ему сказал? — Выяснить причну срыва он решил всё-таки у брата. — Ничего такого, только то, что Хосок-хён сох по нему долгое время. — Гук стоял всё такой же перепуганный. — Откуда ты это знаешь? — Хён сам мне говорил. Однажды, мы вместе выпивали и он мне признался. Это был его секрет в обмен на мой секрет. — Тогда почему у Чимина случилась истерика? Только это не могло довести его до такого состояния. — Вчера, Хосок-хён написал мне, что собирается встречаться с Алексом. Тот ему признался в симпатии. — Ответил уже более менее успокоившийся Пак. — Да-а-а-а, — устало протянул Сокджин. — Может, когда-то давно наш род прокляла ведьма? Иначе я не могу объяснить эту дичь. Интересно, какие ещё на нас навалятся неприятности? — Вчера на школьной ярмарке я почувствовал омегу, по которому сходит с ума моя внутренняя сущность. — Решил добить брата Гук. — Что? — И ты молчал? — Ты с ним познакомился? — Кто он? — Почти в унисон, всполошились омеги. — Нет. Меня отвлекли и я потерял с ним связь. — Чонгук на корню уничтожил, все надежды на решение хотя бы одной проблемы. — Чимин, ты случайно не знаешь хорошую гадалку, которая снимает сглазы? Нам, очень надо. — Тяжело вздохнул Сокджин. Тут раздался звон входного колокольчика и все обратили своё внимание на дверь. — Я же говорил, что ещё вернусь к вам, господин флорист. — Эта лукавая улыбка отложилась в памяти Джина и Чонгука ещё в первую встречу с этим мужчиной. Кажется, именно сейчас, проклятье вступило в полную силу.