Red Alert

Для прямого, как штыковая лопата, Аянги работа под прикрытием была чем-то вроде похода к зубному врачу: головой ты понимаешь, что тебе это нужно, но всё равно продолжаешь отлынивать до тех пор, пока обстоятельства не оставят выбора. Здесь и сейчас выбора у Аянги и впрямь больше не было. Поэтому пришлось засунуть поглубже вбитую в подкорку за годы службы прямоту и заказать порцию виски, чтобы не выглядеть белой вороной в этом средоточии пагубных радостей жизни. А ещё впервые пожалеть, что за всю свою тридцатипятилетнюю жизнь так и не научился курить, носить дорогущие официальные костюмы и флиртовать с женщинами. Может быть, закурив и угостив шампанским ослепительную блондинку в розовом, Аянга почувствовал бы себя более уверенно. Но блондинка уже щебетала что-то бармену, а тяжёлая зажигалка хоть и оттягивала карман, но была совершенно бесполезна без пачки сигарет. — Не возражаете, если я составлю вам компанию? — неожиданно за столик Аянги плавно скользнула леди в роскошном меховом палантине. Затянутой в шёлковую перчатку рукой она держала тонкий мундштук с ещё не зажжённой сигаретой. — Мой спутник отлучился по делам, а я терпеть не могу сидеть в одиночестве. В этом есть что-то… отчаянное. Знаете, какая-то драма, надрыв… В вас тоже это чувствуется… Незнакомка всё продолжала говорить, а Аянга даже головой встряхнул, чтобы сбросить с себя наваждение. Голос у леди оказался совершенно невозможный, низкий, грудной, с пикантной хрипотцой и обволакивающим, как горячий шоколад, послевкусием. Аянга совсем не умел держать себя с женщинами. Там, где прошла большая часть его жизни, были песок и снег, дневной жар и ночной холод, короткие приказы командира, продуваемые всеми ветрами палатки и въевшийся в ноздри запах оружейной смазки. Куда чаще томного женского смеха Аянга привык слышать автоматные очереди и взрывы гранат. Ему негде было приобрести бесценный опыт знакомств, заигрываний и расставаний с умницами и красавицами. Вместо этого он обучал новобранцев, выполнял опасные задания, прикрывая спины своих товарищей, и их же хоронил, если ситуация выходила из-под контроля. И даже сейчас, спустя два с лишним года мирной жизни, Аянга всё ещё просыпался не от прикосновения к своему плечу изящной женской ручки, а от очередного кошмара. Именно поэтому он не придумал ничего лучше, кроме как вставить в плавную речь незнакомки сухое «простите». — О, что вы! Это вы меня простите! Мой спутник считает, что я абсолютно невыносима. Я всегда слишком много говорю и пытаюсь вовлечь в разговор даже тех, кто в этом не нуждается. Я пойму, если вы сейчас скажете, что моё общество вас тяготит. Конечно же, я затаю обиду, как все женщины… Но я пойму! — леди переложила мундштук из одной руки в другую, а потом даже вскрикнула: — О боже! Простите! Простите мне мою бестактность! Я потревожила ваш покой, но даже не представилась. Луна Юнь, «Юнь» как «облако», но можно просто Луна. — Очень приятно, — Аянга даже не стал пытаться выдавить улыбку, заранее зная, что затея обречена на провал: штыковые лопаты не улыбаются, когда их используют не по назначению, а для того, скажем, чтобы взрыхлить землю в горшках с комнатными цветами. Впрочем, протянутую леди Луной руку взял и даже наметил поцелуй, хоть и не видел никакого смысла целовать шёлк. — Вы так любезны, — снова защебетала леди Луна, не спеша, впрочем, отнимать руку. Аянга не представлял, что ему делать дальше, поэтому продолжал мягко придерживать чужую кисть. — Вы знаете, в вас сразу чувствуется такая невероятная сила. Наверное, вы могли бы разорвать меня пополам, если бы захотели… Или хотя бы моё платье, — она засмеялась своим невозможным смехом, а Аянга неожиданно выпрямился. Плеснувшее в низ живота возбуждение было похоже на прямое попадание разрывного снаряда. Внутренности тут же смешало в кашу, а в глазах потемнело. На долю секунды Аянга выпал из реальности, а когда вернулся снова, наткнулся на внимательный и неожиданно холодный взгляд кофейно-чёрных глаз. Изгиб длинных ресниц и штрихи чёрного карандаша только подчёркивали необычный разрез этих глаз, не давая отвести взгляда. Аянга ощущал себя так, будто балансировал на большой высоте над пропастью и даже не пытался найти себе точку опоры. А чья-то ладонь, наверняка затянутая в шёлк, едва заметно касалась спины, то ли лаская, то ли предупреждая, что толчок неминуем. Аянга не мог обернуться, не мог прочитать этот сигнал по глазам, не мог вернуть себе контроль над своей жизнью, потому продолжал вглядываться в бездну и просто ждать. — Я надеюсь, вы извините мне мою настойчивость… Но может, вы назовёте своё имя? Я же должна знать, кого благодарить за спасение от одиночества, — леди Луна, похоже, уже поняла, что если за этим столиком не будет говорить она, то не будет говорить вообще никто. — Аюньга. Я в вашем распоряжении, госпожа Юнь, — Аянга с большим трудом вспомнил подходящую к ситуации реплику из списка, что для него подготовили в отделе. Памятуя о его неприспособленности к неуставным человеческим отношениям, помощники подготовили для него добрую сотню страниц с инструкциями на все случаи жизни, но Аянга привычно ими пренебрёг, уверенный, что для дела ему хватит боевого опыта. Впрочем, короткое знакомство с леди Луной наглядно продемонстрировало провал Аянги по всем фронтам. — Ах, кому вообще нужны эти церемонии? Вы можете называть меня просто Луной, я, кажется, это уже говорила. Все эти титулы так утомляют. Иногда так хочется броситься бежать, скрыться, лишь бы не видеть этих оскалов, этих налитых кровью глаз… А вы совсем другой, как будто не с этой планеты. Я, наверное, не ошибусь, если скажу, что вы здесь впервые. Это слишком бросается в глаза… Вы, наверное, единственный, кто до сих пор не попросил повторить напиток. А здесь, кстати, отличный виски, Four Roses Single Barrel. Я это знаю, потому что мой спутник курирует поставки элитного алкоголя во все подобные заведения… На долю секунды у Аянги в мозгах что-то замкнуло. Его пальцы инстинктивно сжались, а на идеальном фарфорово-гладком лице леди Луны промелькнула гримаса боли. Впрочем, почти сразу же ей на смену пришла лёгкая улыбка: — Приятно видеть, что я не ошиблась на ваш счёт, Аюньга. — Я прошу прощения, — Аянга решил, что это самый подходящий момент, чтобы отпустить наконец руку прекрасной леди. Его взгляд метнулся от её лица ниже, по меховому палантину к другой руке, всё ещё сжимающей мундштук. – Может быть, вы хотите прикурить? — С удовольствием, — леди Луна любезно позволила помочь ей с сигаретой, невыносимо изысканно затянулась, а потом, выпустив в воздух облачко дыма, чуть наклонилась над столом и накрыла ладонью руку Аянги. — Вы просто спасёте меня, если угостите напитком… — Что вы предпочитаете? — с каждой минутой у Аянги получалось всё лучше. Нет, напряжение никуда не делось, но сейчас его причиной был не полутёмный бар и даже не люди, для наблюдения за которыми Аянга был отправлен на это задание, а совершенно удивительная женщина, так легко прорвавшаяся через его оборону. — Ваш виски, — она снова засмеялась, очень естественно, чуть откинулась на спинку стула и позволила палантину слегка разойтись, открывая вид на алое платье, державшееся, похоже, исключительно на честном слове, и умопомрачительно дорогое бриллиантовое ожерелье. Любой другой мужчина на месте Аянги наверняка спустился бы взглядом к соблазнительной ложбинке груди или хотя бы к бриллиантам, ослепительно засверкавшим даже в слабом освещении. Но Аянга просто не мог отвести взгляда от скульптурно вылепленных ключиц и ямочки между ними. На долю секунды Аянге даже захотелось, чтоб Луна повела плечами и сбросила свой палантин совсем. Внутренний голос подсказывал, что Аянга получил бы удар по всем своим сенсорам. И внутренний голос не ошибся. Может быть, даже недооценил эффект, который леди произвела, позволив чёрному меху соскользнуть с одного плеча. — Госпожа Юнь… Вы можете располагать не только моим виски, но и моим сердцем, — Аянга даже не задумался, как это прозвучало. Он просто позволил говорить своей интуиции, которая до сих пор ни разу не подвела его на поле боя и сейчас, похоже, почувствовала себя в привычной обстановке. И пусть вместо автоматов и гранатомётов ревела эта почти невыносимая электронная музыка, а вместо врага, от которого Аянга не отвёл бы взгляда, даже если бы захотел, было молочно-белое худое плечо. И даже святой не устоял бы перед желанием коснуться губами этой кожи, мерцавшей на свету не хуже самых чистых бриллиантов. А Аянга не был святым. — Я уже говорила, что вы невероятно любезны... Не удивлюсь, если у вас отбоя нет от женщин. Простите великодушно, если я снова покажусь вам бестактной, — Луна сделала глоток виски и даже бровью не повела, будто в стакане был чай, а не крепкий алкоголь, пьянящий одним только ароматом. — Я не могу не спросить... Кто та счастливица? Кому повезло стать вашей страстью? — Вам, — и снова за Аянгу заговорила его интуиция. Всё равно он едва ли смог бы придумать ответ лучше. К тому же Луна действительно была первой женщиной, вызвавшей у Аянги такой неподдельный интерес, тем более удивительный, что до сих пор его куда сильнее впечатляло мужское тело. — Вы мне льстите. Я не могу поверить, что такой мужчина, как вы, всё ещё свободен. Это просто... Противоестественно! Или у вас настолько высокие требования? — Луна снова отпила виски, а потом собрала крохотные капельки с губ языком. Аянга закрыл глаза и глубоко вздохнул. Хорошо бы было вспомнить шаманский заговор, который мать читала, чтобы отвадить от дома злых духов, но память Аянги сию минуту была чиста, как жёсткий диск после принудительного форматирования. В голове разве что пустынные ветра не гуляли. А ещё от хвалёной дыхательной гимнастики впервые не было никакого толку. Вместе с воздухом в ноздри Аянги ворвался тонкий горький аромат парфюма Луны. Аянга смог разобрать полынь и лаванду, и от этого запаха голова у него закружилась. Леди Луна напомнила ему тихую ночь в горах, одну из немногих хранившихся в памяти среди счастливых воспоминаний. — Луна, вы... — Аянга с трудом сглотнул, с тоской взглянул на совершенные губы, наверняка искусно накрашенные, и понял, что совершенно не представляет, что сказать дальше. А ещё, кажется, понятия не имеет, зачем он здесь. — Вы знаете, обычно я не тороплюсь сближаться с мужчинами, тем более такими... эффектными... Но с вами мне этого хочется. Поэтому я хочу, чтобы мы с вами перешли на «ты». И пошли танцевать, — неожиданно предложила леди Луна, а Аянга только растерянно моргнул: — Танцевать? — Вы же не откажете даме в такой малости? — Луна, хоть и предложила перейти на «ты», сама с этим не спешила. И Аянга решительно сделал шаг ей навстречу: — Для меня большая честь танцевать с тобой. Лицо Луны моментально осветилось дивным внутренним светом. Ещё раз пригубив виски, она поднялась, а её палантин остался лежать на стуле. Аянга сжал протянутую ему руку и безвольно последовал за Луной, будучи не в силах отвести глаз от её плеч и открытой платьем спины. Татуировка в виде проработанного до мельчайших деталей золотого дракона начиналась на затылке под волосами, тянулась по позвоночнику и скрывалась в вырезе платья. Чтобы увидеть её продолжение, достаточно было потянуть за молнию... — Здесь так редко бывает хорошая музыка. Не хочется упускать момент. Мой спутник практически всегда работает, поэтому я вынуждена сама себя развлекать, — Луна повернулась и вскинула руки, чтобы положить их Аянге на плечи. Потом, правда, улыбнулась понимающе и сама пристроила руки Аянги себе на талию. — Держи меня крепче. Аянгу не нужно было просить дважды. К собственному удивлению, он воспринимал просьбы прекрасной дамы как прямые приказы вышестоящего начальства, которые обсуждению не подлежат и выполняются в тот же момент. Правда, нельзя было исключать, что подобное чудо послушания не осталось незамеченным самой Луной: уж очень ловко она пользовалась своей новообретённой властью. Умелое чередование приказов с поощрениями говорило о ней как об опасном и опытном сопернике. Вернее, говорило бы, если бы Аянга вообще пытался рассматривать Луну как соперника. Но Аянга мог рассматривать её только как недостижимый идеал, а поэтому никакими стратегическими выкладками себя не утруждал. И ни на что особо не рассчитывал, если быть откровенным, потому что такие женщины не могли себе позволить терять время с солдафонами вроде Аянги. С трудом отвлекшись от соблазнительных губ Луны, Аянга скользнул взглядом по открытым ключицам и сверкающим бриллиантам и вздохнул как-то слишком уж обречённо. Луна была достойна этих драгоценностей, роскошных мехов и всего того прекрасного, что только существовало в мире для украшения и без того совершенной красоты. А что мог дать ей Аянга? Холостяцкую берлогу, где единственная комната выполняла функции и гостиной, и спальни, и столовой, и гардеробной? Или, может, свои воспоминания о полуголодном сиротском детстве и об армии как единственном способе выжить, оставшись при этом в ладах со своей совестью? Или, может, свои шрамы, оставшиеся после ранений, полученных на поле боя? Аянге нечего было предложить этой умопомрачительной красавице, кроме разве что своего виски и зажигалки, чтобы прикурить её сигарету. — Милый, — Луна скользнула по его лицу внимательным взглядом и неожиданно подалась ближе, коснулась своей щекой щеки Аянги. — Ты можешь сказать, если моё общество тебя тяготит. Я не хочу быть причиной твоей тоски... Или ты здесь, потому что что-то случилось? У тебя что-то произошло, раз ты пришёл сюда? Доверься мне, я умею хранить тайны... — Луна! С кем это ты тут трёшься? — неожиданный грубый окрик прервал их спонтанное уединение в центре огромного зала. Аянга медленно обернулся и на чистых инстинктах задвинул Луну себе за спину. — О, дорогой, тебе не о чем беспокоиться, — она выскользнула у Аянги из-за спины, пролетела мимо него, походя подразнив тонким запахом духов, а потом, вся такая томная и сладкая, обняла своего возвратившегося спутника за шею. — Просто ты ушёл, милый, оставил меня одну. Ты никогда меня не берёшь... Мы скоро поедем домой? — У меня ещё дело в доках, так что езжай одна, — похоже, у спутника Луны было совершено каменное сердце. Иначе как объяснить, что он даже не попытался поцеловать женщину, скользнувшую к нему в объятия? Он даже не обнял её толком, только слегка шлёпнул по бедру, и Аянгу передёрнуло от того, как дёшево и пошло это выглядело. — И что мне делать в твоём особняке без тебя? Дрессировать твоих слуг? Они у тебя и так шёлковые. К тому же вдруг ты снова задержишься? Что тогда? — Луна говорила, говорила и говорила, будто кружево словами плела, отчего даже Аянга ощущал себя завороженным. Спутник Луны, похоже, тоже плохо мог противостоять этому виду магии, поэтому несколько раз моргнул растерянно, а потом спросил: — Что ты хочешь? — Твою кредитку, конечно, — Луна обворожительно улыбнулась. — Я видела вчера в одном салоне дивные туфли... А в другом — фантастическое бельё. Хочешь, я куплю их и надену для тебя? А потом сниму... — Однажды ты меня погубишь, моя звезда, — оказалось, что спутник Луны тоже умел улыбаться. Конечно, больше похожая на гримасу улыбка нисколько его не красила, но она давала понять, как велика была власть прекрасной женщины даже над этим каменным истуканом. — Купи всё, что захочешь, моя богиня... Вечером я заеду за тобой, — пообещал он и поцеловал Луну в лоб. — Я оставлю тебе кого-нибудь из ребят, чтобы проводили... — О, дорогой, не беспокойся об этом, — Луна мягко погладила его по щеке затянутыми в шёлк пальцами. — Меня проводит этот господин. Ты же знаешь, я никогда не перехожу границы. — Ты же знаешь, моё сокровище, что его потом не найдут, если с твоей головы хоть волос упадёт, — мужчина бросил быстрый взгляд на часы. — Я уже опаздываю, а всё ты. Искушаешь... — Совсем немного, — Луна снова улыбнулась, а когда её спутник со своей охраной удалился из зала, потянула Аянгу за столик. — Ты же не возражаешь, что я предпочла тебя его охране? — Не возражаю, — Аянга чуть прищурился. — Но я не понимаю, в какую игру ты играешь? Зачем я тебе, если у тебя есть этот... — О, не горячись, — Луна наклонилась и прижала пальцы к губам Аянги. — Ты совсем его не знаешь. И ты совсем не знаешь меня. — Почему же, его я отлично знаю, — Аянга ощутил, как поднявшееся было на несколько отметок настроение снова опустилось на уровень дна Марианской впадины. Этот человек, между прочим, был ключевым элементом его задания, главной целью. Аянга должен был проследить, разузнать, выяснить, но вместо этого просто потратил вечер на красивую женщину, коллекционировавшую таких, как он, словно охотничьи трофеи. — Уверена, что ты ошибаешься, — Луна снова призвала на помощь магию своей улыбки. — Но я совсем не хочу говорить об этом здесь. Я устала... Эти каблуки меня утомили, — Луна переменила позу, позволив Аянге увидеть в разрезе платья длинную стройную ногу, туфлю с тонкой, как стилет, шпилькой и край резинки чулка. Аянга пообещал себе, что если выберется из этого неравного боя со своими демонами и страстями живым, то обязательно вызубрит все шаманские заговоры от злых духов. И даже найдёт в степи знахаря, чтобы проверил его на остаточные чары. Луна наверняка заколдовала его, раз он так реагировал на то, что прежде не вызывало у него никакого интереса. Никогда прежде его так не тревожил подъём ступни, только подчёркнутый умопомрачительной шпилькой, изящная щиколотка или изгиб бедра. Аянга должен был думать о том, как выполнить задание, как проследить за тем, куда направился его объект, а мог только представлять, какой упругой и гладкой должна быть кожа под кружевной резинкой. И как сладко, упоительно порочно было бы поцеловать её, попытаться губами разгладить следы... — Мне кажется или здесь становится невыносимо скучно? — Луна придвинулась к Аянге, прильнула к плечу и даже прижалась к нему виском. — Ты же проводишь меня? — Не уверен, что это хорошая идея, — Аянга действительно хотел её проводить. И воспользоваться любой причиной, чтобы задержаться, подняться в квартиру и там рискнуть, провести ладонью по спине, чтобы подцепить собачку замка, спустить к ногам алое платье... Но задание всё ещё никто не отменял, как не отменял и его долг перед страной. Он должен был, обязан был отказаться от соблазна, чтобы не стать слабаком и тряпкой в собственных глазах. — Почему же? Ты же не боишься меня? — Луна вскинула на него любопытный тёмный взгляд, просканировала и вдруг улыбнулась: — Нет, ты меня не боишься. Но ты не всё знаешь. А я могу... это изменить. Но для того, чтобы это случилось, ты должен пойти со мной. Проводи меня, пожалуйста, — Луна произнесла последнюю фразу громче, укутала плечи палантином и поднялась. — Пожалуйста. — Хорошо, я... Я провожу тебя до машины. Вызвать тебе такси? — Аянга всё ещё не мог понять, какие цели преследует роковая красавица. Зачем она так вцепилась в него? Неужели просто сочла достойным случайного приключения на одну ночь? Или задумала схему сложнее? — Нет необходимости. Моя машина здесь, — Луна улыбнулась немного печально. — Мне жаль, что я так утомила тебя своим обществом, что ты и минуты лишней не хочешь возле меня задержаться. Но я понимаю отказ и принимаю его, — она покорно склонила голову, и Аянге стало больно в груди от того, какой ранимой и беззащитной она сейчас выглядела. — Я просто... Господи, у меня просто есть ещё дела, которые я не могу отменить. Я был бы счастлив задержаться рядом с тобой на всю... На всё то время, что ты захочешь, — Аянга не был уверен, что может заинтересовать кого бы то ни было в долгосрочной перспективе. Но хотя бы какое-то время... Он бы старался быть с ней лучшей версией себя. — Хорошо, конечно, я всё понимаю, — Луна продолжала смотреть так, словно чувствовала обман, но была слишком великодушна, чтобы на него указать. — Пожалуйста, я что-то очень устала. — Конечно, — Аянга кивнул, тяжело поднялся из-за столика и только в последний момент вспомнил, что до сих пор не рассчитался за виски. Ещё не хватало, чтобы бармен подумал, что он пытается сбежать. Аянга вовсе не собирался привлекать к себе внимание. Конечно, когда рядом была Луна, очень трудно было не представлять интереса для сторонних наблюдателей, но, по крайней мере, глупое выражение на лице Аянги, его суетливость и неумение держаться можно было списать на эффект прекрасной женщины. — Я сейчас расплачусь… — Конечно. Я всё равно ещё собиралась в дамскую комнату, — Луна бог знает откуда извлекла аккуратную маленькую сумочку и прижала её локтем. — Я постараюсь не заставлять ждать. Аянга проводил её взглядом и с удивлением подумал, что вполне нормально соображает, пока Луны нет рядом. И даже помнит, что собирался сделать. У стойки он привлёк внимание бармена, чтобы расплатиться, но тот внезапно наклонился к Аянге и одними губами прошептал: — Не увлекайтесь, агент Аянга. Она действительно его женщина… — Это… — Аянга хотел сказать, что это уж точно не касается сопляков, торчащих за барной стойкой, но в последний момент опомнился и кивнул: — Я прошу прощения. Об этом тоже нужно было подумать, но ноги сами несли Аянгу в коридор, через который можно было попасть к уборным. Вела ли его интуиция, или внутренний голос, или чутьё, обострявшееся обычно только на поле боя, Аянга не знал, но в одном он точно был уверен: с Луной что-то произошло. Увидев свою идеальную женщину бесцеремонно прижатой к тёмному кафелю, Аянга в одно мгновение потерял над собой контроль. Он без особых усилий оттащил невысокого и пьяного до потери человеческого облика мужчину от Луны, скрутил и затолкал в ближайшую открытую кабинку. И сам привалился к двери, чтобы у Луны было время прийти в себя. — Ты просто невероятный. Как ты понял? – Луна наклонила голову к плечу и бросила на Аянгу благодарный и полный неподдельного восхищения взгляд. — Не знаю, — Аянга пожал плечами. – Я просто догадался, что ты влипла. И будет здорово, если мы уже уйдём, — Аянга отлично чувствовал спиной, как пьяный мужчина пытается выйти из кабинки и никак не может сообразить, почему дверь не открывается. — Ещё секундочку, пожалуйста, — Луна повернулась к зеркалу, раскрыла сумочку и извлекла из неё маленький золотой футляр. Присмотревшись, Аянга догадался, что красавица достала помаду. Её только что прижимал к стене какой-то пьяный боров, а она словно и думать об этом забыла. Зато всё это время держала в уме, что ей нужно освежить макияж. Невероятная женщина! Невыносимая! Аянга едва дотерпел до щелчка, с которым закрылась сумочка, резко отлип от двери, за которой если ещё и теплилась жизнь, то уже куда менее активно, чем несколько минут назад, подхватил Луну под локоть и потащил за собой к выходу. И даже догадался кивнуть бармену: — В уборной человеку плохо. Перебрал, наверное. — Мы об этом позаботимся. Хорошего вечера, — бармен кивнул и сосредоточился на протирании и без того идеально сверкавшего стакана. — Аюньга, — Луна попыталась окликнуть его, чуть замедлить шаг, но Аянга не позволил ей. Он понимал, что не сможет сдвинуться с места в своём расследовании, пока не убедится, что Луна в безопасности. И если для этого её нужно было отправить домой, Аянга собирался это сделать. — Аюньга… Ай! — она вскрикнула пронзительно и так болезненно, что у Аянги сразу же сердце кровью облилось. — Что такое? – он наконец остановился, обернулся и увидел застрявший в мелкой решётке каблук. Просто каблук, без оставшейся части туфли. — Ох, ты в порядке? — Ноги… Нога болит, — Луна так и замерла в неловкой позе, явно опасаясь не устоять на ногах. – Я, наверное, её подвернула… Аянге ничего не оставалось, кроме как подхватить Луну на руки. Он бы солгал, если бы попытался сказать, что это было легко. Но Аянга всё равно был готов нести её столько, сколько потребуется. Или хотя бы до машины… Чёрт возьми! Подвернув ногу, Луна моментально лишилась возможности самостоятельно добраться домой. А ведь она ещё и выпила немного… За долю секунды Аянга сделал самый сложный выбор в своей жизни. — Где твоя машина? Луна? Я отвезу тебя домой… — Ты не обязан, — она будто забыла, что ещё недавно сама настаивала на этом. — Я могу взять такси… Сломанный каблук — это пустяк. — У тебя дома есть что-нибудь, чтобы сделать тугую повязку? — Аянга двинулся к алой спортивной машине и даже не удивился, заметив на её капоте изображение вставшей на дыбы лошади. На чём ещё могла гонять такая фантастическая женщина? — Или я могу отвезти тебя в больницу… — Аюньга, не сходи с ума, — Луна чуть нахмурилась. — Завтра уже всё пройдёт. Не нужно никуда меня везти, просто… Помоги мне добраться до дома, и я больше не буду тебя задерживать. Я же помню, что тебя тяготит моя компания. — Ничего меня не тяготит, — Аянга со всей осторожностью устроил Луну на сидении, а потом присел у её ног и бережно снял с неё туфли. И не удержался, скользнул ладонью от щиколотки к колену. И доли секунды хватило, чтобы Луна заметила его слабость и приняла капитуляцию. — Я очень хочу домой, — Луна откинулась на спинку сидения и обхватила колени руками. Ещё одна беззащитная и ломкая поза, буквально кричавшая Аянге в лицо, что, несмотря на всю свою силу, эта женщина так хрупка и нуждается в нём. — Конечно, — Аянга в таких машинах и не ездил-то никогда. Ему куда проще было вертолёт посадить, боевую машину пехоты провести через болото, чем уместить себя в откровенно маленьком салоне, где всё было рассчитано на солидный банковский счёт, а вовсе не на эффективность и функциональность. Но Луна сидела рядом и без конца трогала свои губы, покрытые свежим слоем помады. Аянге даже казалось, что он чувствует тонкий сладковатый запах, примешивающийся к горечи полыни и терпкости лаванды. И этот запах сводил Аянгу с ума, подстёгивал и вынуждал спешить. И чем сильнее Аянга удалялся от злополучного бара, тем меньше в голове оставалось мыслей о работе, прикрытии и задании, которое нужно было выполнить. Зато Луны там становилось всё больше, и Аянга уже мог честно сознаться, что готов согласиться подняться на чай, кофе, приватный танец и даже яд, если его подадут руки Луны. Лишь бы ещё немного задержаться возле неё... — Я не могу не попытаться ещё раз, — Луна коснулась рукой в перчатке колена Аянги. — Ты можешь сказать, что я ошибаюсь, но я тебе не поверю. Ты же хочешь меня... — Хочу, — Аянга крепче вцепился в руль и уставился прямо перед собой. Ему нужно было сохранить остатки самообладания, чтобы в целости и сохранности доставить своё неожиданное сокровище до дома. И ещё раз положиться на удачу, улыбавшуюся ему когда-то в бою. — Тогда не отказывайся. Я уверена, что эта ночь... Я уверена, что нам обоим это нужно. Я нужна тебе сегодня... — Луна продолжала накладывать на Аянгу свои чары. Как будто он с ней спорил! Да он вообще обо всём забыл, стоило ей только поманить его за собой! И похоже, даже вспоминать не собирался — как минимум до утра. Правда, Аянга не был уверен, что сможет внятно что-то ответить. Горло сдавливало волнением, необъяснимым предчувствием чего-то грандиозного и одновременно пугающего. А ещё не хотелось выставить себя в глазах такой женщины дураком и неудачником. Нет, в глубине души Аянга именно так себя и чувствовал. Но он рассчитывал ещё хоть немного потянуть время, попытаться получить хоть немного ещё удовольствия от близкого общения с великолепной и чарующей Луной. А для этого ему стоило бы молчать и дальше. И держать лицо как можно более равнодушным и незаинтересованным, чтобы хоть немного увлечь и раззадорить её. Заставить её засомневаться в собственной неотразимости, если это вообще возможно. — Аюньга, — Луна мягко окликнула его, когда Аянга остановил машину на подземной парковке элитного жилого комплекса. — Ты уверен? Мне кажется, ты уже жалеешь... — Тебе кажется, — Аянга механически сунул ключи в карман, а потом вышел, обошёл машину и помог Луне выбраться, чтобы снова взять её на руки. — Мне уже намного лучше, — похоже, она собиралась намекнуть, что отлично дошла бы и сама, но Аянга не собирался к этому прислушиваться. Сейчас он искренне наслаждался её близостью, её телом, прижатым к его собственному, её невероятным запахом и даже тем, как она ощущалась у него на руках. Слишком высокая для женщины, вовсе даже не пёрышко, хоть и худая, даже угловатая, она виделась Аянге идеальным творением природы. Почти идеальным. Мужчиной Луна была бы ещё прекраснее. Очередные ключи, на сей раз от квартиры, так же автоматически перекочевали к Аянге в карман, после того как он открыл дверь. Луна прямо в прихожей выскользнула из его рук, чтобы грациозно опуститься на банкетку и вытянуть ноги. Аянге показалось, что вот сейчас наступил переломный момент. Ему предстояло решить, уйти навсегда прямо сейчас или остаться. Разумеется, до утра, на большее он даже рассчитывать не смел. А потом тоже уйти. И тоже навсегда. Оба варианта выглядели не слишком привлекательными. Но в одном из них всё же было кое-что, что заставляло колебаться. — Помоги мне добраться до спальни, — у Луны, похоже, иссякло терпение, и она решила взять дело в свои руки. — Обещаю, я не буду к тебе приставать... «Зато я буду», — подумал Аянга, прежде чем снова, уже даже как-то привычно подхватить на руки лучшую женщину на планете. И не отпустить даже в спальне. Наверное, стоило бы признаться, что при виде огромной, больше подходящей под определение «аэродром» кровати Аянга немного оробел. И снова начал спрашивать себя, а есть ли у него право претендовать на это ложе и на эту женщину? Даже если речь шла о приключении на одну ночь. Впрочем, приключением на одну ночь это должно было стать только для Луны, заскучавшей в отсутствие своего основного любовника. Для Аянги их близость могла стать главным событием в жизни. И лучшим, пусть и самым болезненным воспоминанием. До сих пор таким событием для него было утро, когда он очнулся в военно-полевом госпитале и осознал, что жив. И будет жить дальше ещё какое-то время. — Всё, можно выдохнуть, — неожиданно у Луны изменился голос. Впрочем, и сама Луна изменилась тоже. Аянга даже сообразить не успел, что к чему, как по ковру к большому зеркалу прошёл худой высокий мужчина в алом платье и меховом палантине. — Что здесь происходит? — Аянга зачем-то оглянулся даже, словно ожидал, что увидит позади кого-то, кто сможет всё чётко и внятно объяснить. — Луна? Госпожа Юнь... — Госпожа кончилась, — мужчина обернулся и бросил на Аянгу заинтересованный взгляд. — Меня зовут Юньлун... Но я надеюсь, что тебе хватит ума сразу же это имя забыть. — Кто ты такой? — Аянга не мог не оценить эту мастерскую игру слов. Луна Юнь. Юньлун... Даже мучиться не надо, чтобы привыкнуть к новому имени. Очень тонкая игра. — Что ты делал там? — Хотелось бы сказать, что я делал там то же, что и ты, но увы... Я там работал. Задание, знаешь ли, прикрытие, все дела. А вот ты свою работу провалил с треском. У тебя же на лбу было написано, что ты боец. Такие, как ты, в самом месиве налево и направо врагов в штабеля складывают. В секретных операциях тебе делать нечего… — неожиданно завёлся мужчина. Резким движением он стянул с головы парик и сетку, взлохматил собственные, тоже довольно длинные, волосы и снова бросил на Аянгу недовольный взгляд. — Мне придётся доложить… — Докладывай, — Аянга пожал плечами. До сих пор Юньлун не сказал ничего, чего Аянга и сам бы не знал. Как будто он не понимал, что не годится для подобной работы! — И доложу! Ещё не хватало, чтобы тебя раскрыли! — Юньлун отцепил и без всякого трепета швырнул на столик под зеркалом бриллиантовые серьги. Когда туда же отправилось и колье, Аянга не выдержал. Он приблизился к Юньлуну и остановился в шаге за его спиной, перехватил его взгляд через зеркало и зачем-то вдруг сказал: — Ты беспокоишься обо мне? — Я о себе беспокоюсь, — Юньлун придвинулся к зеркалу и упёрся руками в столешницу. — Как только раскроют тебя, сразу же начнут проверять всех остальных. И тогда выяснится, что последние полгода рядом с самым главным человеком в иерархии находится вовсе не томная красотка, а мужик из разведки. Как ты думаешь, долго мы после этого проживём? — Ты из разведки? – Аянгу будто дьявол какой-то подталкивал в спину, заставлял двигаться, действовать и совершать такие поступки, которые в другой ситуации Аянга бы не совершил даже под страхом смерти. А сейчас… Он как будто умер уже и перестал бояться. Просто сбросил с себя груз ответственности и положился на обстоятельства. — Ты только это услышал? – Юньлун хмуро смотрел Аянге в глаза через зеркало. — Я пытаюсь сказать, что уже полгода… — Я понял, — Аянга с нажимом провёл ладонями по обнажённым плечам Юньлуна. Наверное, стоило бы спросить себя, как он этого сразу не заметил. Как упустил наличие кадыка, ведь видел же… Хотя что он вообще видел? Ямочку между ключиц и мерцание бриллиантов. Руки он видеть не мог, Юньлун не снимал перчаток. Ноги… Аянга пялился на чулки и совершенно не думал о том, что ступни его богини несколько больше женских. Но, кажется, пришло время задуматься. И убрать руки с плеч Юньлуна, потому что едва ли тот собирался играть в эту игру до конца. — Помоги мне, — Юньлун не стал уточнять, какая именно помощь ему требовалась, но Аянга и сам всё понял. Или решил, что понял. Потому что провёл пальцами по спине Юньлуна, чтобы подцепить собачку молнии, и аккуратно расстегнул. Алая ткань соскользнула вниз и осталась сверкающим озерцом у ног Юньлуна. А тот переступил через платье и повёл плечами, заставив золотого дракона зашевелиться. Освещения не хватало, поэтому Аянга не мог полагаться на свои глаза. Он хотел просто проследить татуировку на позвоночнике, бережно коснуться искусно проработанных чешуек золотого дракона, но почувствовал под пальцами тонкие рубцы. — Что это? — Шрамы, — Юньлун пожал плечами. — Старая история. — А тату? Это же примета, — Аянга продолжал водить пальцами вдоль позвоночника Юньлуна. — У Луны не может быть шрамов от осколочного ранения. Луна хорошая девочка, — Юньлун опустил голову и задышал чаще. Аянга не стал тратить время зря и коснулся губами затылка. Юньлун сказал бы, если бы не хотел. Ведь сказал бы? И он точно мог за себя постоять. И если бы он возражал против того, что Аянга с ним делал, то давно бы его вырубил. Но Аянга до сих пор мог целовать напряжённую шею и плечи, губами изучать каждый рубец на коже, и это значило только одно: Юньлун ему позволял. Это сложно было уложить в голове. А внятно объяснить и вовсе невозможно. Как так вообще могло получиться? Разве он мог почувствовать в леди Юнь мужчину? Да он и не почувствовал! Он наивно решил, что впервые в жизни так горячо и страстно отреагировал на женщину, удивился, поразился — и рухнул в неё как в омут. И даже не удивился особо, когда под всей этой мишурой из длинных волос, мехов и бриллиантов обнаружился мужчина. Может, если бы Аянга соображал чуть получше, он бы задал себе вопрос: а не слишком ли всё быстро? А не дурак ли ты, часом, что так легко всё это проглотил? Как вообще можно было отодвинуть на задний план всё, что не касалось желания и томления? Если бы Аянга хоть глоток виски выпил в том баре, он бы сейчас решил, что его одурманили. Подмешали в напиток афродизиак, наркотик, что-то такое, что срывает всяческие тормоза и размывает границы рациональности. Но Аянга был уверен, что не принимал ничего. Что дело в собственной магии Юньлуна. Это он приворожил, заморочил Аянгу так, что тот напрочь забыл о своём задании, о прикрытии и даже о том, что уже утром ему придётся держать ответ за свой порыв. Но то утром, а сейчас его ладони касались плеч Юньлуна — и весь мир мог бы подождать. — Ты позволишь мне? — Аянга не мог не спросить. Он хотел услышать, что Юньлун тоже хочет того, что вот-вот может произойти между ними. Где-то совсем уж глубоко внутри себя Аянга хотел большего. Чтобы Юньлун пылал так же сильно, как сейчас пылает Аянга. Чтобы с ума сходил, чтобы дышал поверхностно и часто. Но Юньлун даже не вздрагивал, когда Аянга к нему прикасался. — Возможно, — Юньлун чуть повернул голову, чтобы видеть Аянгу как есть, а не через зеркало. — Но ты должен ответить мне на один вопрос. — Какой? Хочу я тебя или тебя в чулках и с помадой? — уточнил Аянга, но Юньлун только фыркнул. — Как тебя зовут? На самом деле. — Аянга. Это монгольское имя... — Я знаю, — Юньлун фыркнул снова, чем напомнил Аянге кота, по неосторожности сунувшего морду в миску с водой. — Это значит «молния», по-моему. А вот это всё, — Юньлун провёл ладонью по бедру, задев широкую кружевную резинку, — можно просто снять. — Можно, — Аянга согласился, а потом мягко развернул Юньлуна и подтолкнул к кровати. — Сядь, я сделаю. Аянга опустился на колени у ног Юньлуна, аккуратно подцепил кружевную ленту и потянул вниз. Пальцы скользили по упругой и шелковистой коже, и у Аянги внутри всё скручивалось в узел от нетерпения и только усилившегося желания. Не справившись с собой, Аянга прижался щекой к такому соблазнительно гладкому бедру и слегка потёрся, царапая кожу отросшей за день щетиной. А Юньлун откинулся на заведённые за спину руки и развёл колени, позволяя Аянге в мельчайших деталях рассмотреть плотное кружево нижнего белья. Такое же алое, как и платье... «Силы небесные, помогите мне!» — взмолился Аянга, потому что у него натурально затряслись руки. В глазах потемнело и жарко стало невыносимо. Невозможно. И так же невозможно не коснуться этого безумия. — Это тоже снимешь? — колени Юньлуна разошлись ещё немного шире, позволив Аянге придвинуться почти вплотную. — Сниму, — он даже не сомневался. И уже понимал, что сделает это даже без рук. Аянга хотел этого так отчаянно, что, наверное, даже заплакал бы, если бы Юньлун не позволил. Но тот, кажется, был не против, если не сказать больше. Он подначивал, дразнил откровенно и сам толкал в бездну. Длинные пальцы вплелись в волосы на затылке Аянги, дёрнули с силой, но грани, за которой боль стала бы неприятной, Юньлун не переступил. Зато подтолкнул Аянгу туда, откуда возврата назад уже не могло быть. К полыни и лаванде примешался собственный запах тела Юньлуна, и Аянгу повело. Ему захотелось потереться, вжаться лицом в чувствительную нежную кожу — и чтобы ничего не мешало. Аянга действительно справился без рук там, где без них можно было обойтись. А потом по-армейски быстро стянул и отбросил к дальней стене и алое кружево, и скользкий шёлк чулок. Ему не требовалось всей этой мишуры, чтобы до потери себя хотеть этого человека. Он бы даже помаду стёр, если бы ему не было так жаль драгоценного времени. Каждая секунда близости с Юньлуном стоила для Аянги больше, чем все сокровища мира. И поэтому плевать он хотел на помаду, на её сладковатый химический привкус, окрасивший первый поцелуй, на следы, что они потом оставляли на коже друг друга. Куда важнее было то, что Юньлун отпустил себя тоже. Не сразу, не так безудержно, но он тоже позволил себе увлечься, поддаться и раствориться во взаимном желании. Это желание разрывало плоть и крушило кости. Их обоих словно в гигантский водоворот утянуло, с силой швырнуло на острые камни. Было почти больно от того, с какой жаждой они вжимались друг в друга. И страшно не хотелось сорваться уже здесь, сдаться, так и не добравшись до главной вершины. Той, покорить которую можно было, только став единым целым друг с другом. Аянга и сам знал, что ему нужно делать. Но он медлил, потому что хотел запомнить каждое мгновение из этой ночи. Он хотел сохранить в своих воспоминаниях влажную прядь волос, чёрным росчерком пересёкшую щёку. Ему жизненно важно было оставить в себе ощущение, как ноги Юньлуна оплетали его бёдра и подталкивали его ближе и глубже, когда он двигался в нем медленными, тягучими движениями. И как сам Юньлун шептал тихо, хрипло, перемежая слова тяжёлыми выдохами: «Давай... Давай же... Ещё, я хочу ещё...» У Аянги не было ресурса на слова. На каждый короткий приказ — Аянга и сам не понимал, почему ему хотелось трактовать эти просьбы как приказы, — на каждый стон и каждый сорванный вдох он отвечал беспорядочными поцелуями. У него во рту почти не осталось слюны, и сухие шершавые губы болели от того, как часто они касались кожи Юньлуна. Но даже стерев их до крови, Аянга бы не прекратил. Только не сейчас, когда Юньлун был так близко к краю собственной пропасти. Той самой, в которую Аянга был бы счастлив сорваться вместе с ним. Возвращение в себя было чем-то похоже на выход из глубокого наркозного сна. Аянга понимал, что сравнение нисколько не поэтичное, зато очень чётко отражает его состояние. Он уже приходил в себя так, словно отсутствовал в мире целую вечность. Только сейчас его возвращению аккомпанировал не противный писк датчиков, а шумное дыхание Юньлуна прямо возле уха. Который выдохнул с коротким, острым, как кинжальное лезвие, смешком: — Сдвинься хоть немного. — Не могу, — Аянга выдохнул прямо в шею, теперь украшенную не бриллиантами, а ожерельем из следов его губ. И кораллово-красной помады. Аянга мог бы голову дать на отсечение, что такие украшения подходили Юньлуну больше. — Ты меня задушишь, — Юньлун повозился, а потом оттолкнул мягко. Аянга ощутил, как каждый из них снова стал отдельной человеческой единицей, и с восторгом уловил тень смущения на покрасневших скулах Юньлуна. Тот перехватил немного изумлённый и полный неприкрытой радости взгляд Аянги и дёрнул плечом нервно: — Эти звуки... — Только звуки? — Аянга и сам не понял, зачем ему понадобилось срочно взять реванш. Но теперь, когда связь между ними уже обрела физическое воплощение, Аянга захотел большего. Теперь ему как воздух требовалось личное отношение Юньлуна. Не желание получить удовольствие, для воплощения которого годился буквально любой, а нечто большее, то, что заставит Юньлуна выбирать Аянгу из всех вариантов. Всегда. — Не только, — Юньлун зачем-то поднялся с постели, всё ещё грациозно, но совсем не так, как он двигался, играя роль прекрасной женщины. Он достал из верхнего ящика большого комода новую пачку сигарет, открыл и вытряхнул одну. Потом привалился к комоду бедром и прищурился: — Угостишь зажигалкой? — Конечно, — Аянга быстро нашёл дорогую игрушку в своих вещах и не задумываясь бросил Юньлуну через половину комнаты. Прекрасной леди Юнь он бы помог прикурить, но ведь он был не с леди. Юньлун ловко поймал зажигалку, прикурил и спросил неожиданно о том, о чём Аянга не планировал вспомнить хотя бы ещё час-другой: — Первый раз под прикрытием? — Первый и, похоже, уже последний, — упоминание задания заставило Аянгу выпрямиться, как будто он на ковре у начальства находился, а не в спальне у любовника. — Сам же сказал, задание я провалил... Ты меня раскрыл. — Потому и раскрыл, — Юньлун затягивался каждый раз глубоко, и сигарета быстро прогорела до фильтра. Он тут же закурил вторую и пояснил: — Я подумал, что будет лучше, если я выведу тебя из-под удара. Пусть лучше тебя отстранят твои руководители, чем снимет снайпер Фэна. — О, ты всё-таки помнишь его имя! А то всё «мой спутник, мой спутник»... — Аянга и не подозревал, что его шпилька прозвучит так ревниво и ядовито. — Он не любит, когда его имя упоминают вслух, — сухо пояснил Юньлун, после чего затушил второй окурок в пепельнице и выпрямился, перестал наваливаться на комод. — К тому же в баре было полно его людей. Некоторых даже я не знаю в лицо, хоть и провёл рядом с ним достаточно времени, чтобы втереться в доверие. Если бы я попытался предупредить тебя там, мы оба сейчас уже лежали бы в лесу в чёрных пакетах. И хорошо если в двух, а не в двадцати. — Если бы не ты, он бы сейчас сам лежал в пакете, — Аянга нахмурился. — У меня было задание... И если бы ты не вмешался... — Если бы я не вмешался, твоей семье сообщили бы, что ты погиб, героически спасая Родину. Ты же служил, ты не мог не заметить, что всю дорогу от бара и до машины тебя вёл снайпер? — Юньлун шагнул к постели, но практически сразу же замер, зашипел рассерженной кошкой. Аянга даже не догадался сразу, в чём дело. Зато догадался потом и не удержался, ухмыльнулся самодовольно, потянулся, схватил Юньлуна за запястье и дёрнул на себя. Поймал, без всякой жалости укусил за плечо, а потом спросил чуть насмешливо: — Так ты меня собой прикрыл? Специально сломал каблук, чтобы мне пришлось нести тебя на руках? — Ты же не думаешь, что я стал бы просто так портить такие туфли, — Юньлун явно не возражал против столь близкого контакта. И против рук Аянги, круживших в опасной близости от самого сокровенного местечка. Аянга касался его кожи мягко, дразняще, наслаждаясь её теплотой, скользил ладонями по ягодицам, осторожно сминал их, разводя в стороны и пальцами задевал края припухшего входа, еще скользкого от смазки. — Я вообще не могу думать, когда ты такой, — Аянга отступил к кровати, сел и заставил Юньлуна расположиться у него на коленях. — Я знаю, что это непрофессионально, можешь мне не напоминать... Но если я с этой ночи безработный... — Посмотрим, — Юньлун положил руки Аянге на плечи, привстал на коленях, а потом опустился снова, насаживаясь на член, выдохнул резко: — Хорошо так. — Осторожнее, — Аянга даже придержать не успел, сам едва не задохнулся от моментально нахлынувших ощущений. — Что ж ты... Голодный такой. — Ещё бы, — Юньлун плавно качнул бёдрами и ухмыльнулся, когда Аянга закусил губу от удовольствия. — Я уже полгода ни с кем... Вообще ни с кем. — А как же Фэн? — Аянга не был уверен, что этот разговор годится для постели и того, чем они сейчас занимались, но сказанного было не вернуть. — Давай потом об этом, — Юньлун добавил своим движениям ещё немного страстности. Хотя, казалось бы, куда уж больше? Аянга и так едва мог это выносить. Но ему не оставалось ничего, кроме как позволить Юньлуну действовать так, как тому хотелось. Расслабиться и получить удовольствие от того, как Юньлун пользовался его телом, получая своё. Едва ли Аянга в своей жизни видел что-то прекраснее. И кого-то красивее, чем Юньлун в точке наивысшего наслаждения. Раскрасневшийся, разгорячённый, с налипшими на лоб и шею волосами, он жмурился и жадно хватал воздух открытым ртом. Невыносимый. Аянга прижал его к себе, когда всё закончилось, только тогда почувствовав тёплую влагу на своём животе. С откровенным удовольствием погладил по спине, по позвонкам, будто отдельно хотел приласкать невероятного золотого дракона. Он мог бы даже вылизать татуировку, ощущая языком каждый рубец шрамов, доведя Юньлуна до исступления одними нежными ласками. На это, конечно, потребовалось бы время, но ночь длинная, а отпускать Юньлуна от себя не хотелось совсем. Сейчас, когда всё тело ещё гудело от напряжения, Аянга мог позволить себе больше ни о чём не думать. Ему не хотелось возвращаться в реальность, где существовала его контора и контора Юньлуна, работа под прикрытием и тайные операции на полгода и более, где всё ещё был Фэн, готовый в любой момент остановить сердце Аянги метким выстрелом своего снайпера. И никто не мог гарантировать, что он не собирался сделать это теперь, когда Аянга польстился на его «женщину». — Ты же просто лопнешь сейчас. Спрашивай уже, — Юньлун снова опёрся на плечи Аянги, поднялся и поморщился: — Мне срочно нужен душ. — Не нужен, — Аянга попытался его удержать, но Юньлун покачал головой: — Я сам решу. — Ладно, — Аянга тут же сбавил обороты. Ему не следовало вести себя с Юньлуном так, словно у него на что-то было право. Не было. Юньлун и так достаточно для него сделал. И в баре помог, и собой прикрыл, и даже в постель свою пустил, хотя мог бы выставить вон, объяснив ситуацию. Едва ли снайперы были на всех крышах по пути к дому Юньлуна. — Я не стану возражать, если ты ко мне присоединишься там, — Юньлун читал его так легко, как до сих пор не мог ни один психолог, которых Аянга после службы и ранения посещал десятками. С другой стороны, от Юньлуна Аянга и не закрывался. Почему-то с ним хотелось быть максимально обнажённым, как физически, так и морально. — Но я напоминаю, что ты можешь спросить о том, что тебя так интересует. Я же вижу, что ты снова об этом думаешь. — Как Фэн не раскусил тебя? Ты же его подруга, неужели он не заметил? — Аянга решил, что должен выяснить хотя бы это, раз уж не удалось разобраться, куда объект подался на ночь глядя и зачем. — Заметил бы, если бы хоть раз видел меня без одежды, — Юньлун пожал плечами. — Но когда мы готовили операцию, мы выяснили кое-что... После одного ранения, на первый взгляд довольно лёгкого, он утратил способность пользоваться своим членом по назначению. Ты должен понимать, что для человека его положения это настоящая трагедия. Это удар по репутации, мгновенные сомнения в том, что он может занимать своё место... Фактически это смертный приговор. Поэтому он искал себе такую спутницу, которая могла бы поддержать его репутацию и сохранить его тайну. Я смог втереться к нему в доверие, убедить, что постель меня не интересует... Но при этом я продолжал активно поддерживать миф о том, что у него всё в порядке с этим делом. В благодарность он обеспечил меня квартирой, машиной, всеми этими вещами... Юньлун поднял с пола палантин, зачем-то накинул на голые плечи, но потом сразу же снял и небрежно бросил на спинку кресла. Туда же полетело и платье. Заметив в руках у Юньлуна алое кружево белья, Аянга не раздумывая выпалил: — Отдай мне. — Что? Ах, это, — Юньлун усмехнулся. — Забирай, — он небрежно скомкал кружевные трусики и швырнул ими в Аянгу. — Так что, ты со мной в душ? Или ты собираешься спать так? Аянга до этого момента даже не знал, что он собирается спать. Тем более с Юньлуном. Тем более спать в смысле «спать»: лечь рядом в одну постель, укрыться одним одеялом и довериться друг другу, потому что во сне человек особенно беззащитен. Сжав в кулаке алое кружево, Аянга решительно кивнул: — Я с тобой. В душ и... и потом. — Насчёт потом ещё надо подумать, — Юньлун задумался, даже брови немного нахмурил. Он выглядел так, словно сию минуту продумывал сложный план. Аянга дорого дал бы, чтобы узнать, в чём его смысл, но всё равно молчал, только смотрел пристально и размышлял, что, скорее всего, согласится на любой вариант, который Юньлун ему предложит. Даже если для этого потребуется уйти из конторы, сменить имя, да хоть эмигрировать в Африку или самому надеть женское платье. Аянга, конечно, не мог пообещать, что из него получится столь же соблазнительная дева, как из Юньлуна, но он всё равно был готов рискнуть, если бы это помогло ему ещё ненадолго задержаться рядом. Впрочем, платье ему не понадобилось.

***

— Помогите! Пожалуйста! Помогите мне! Я ранена! Помогите! Крик ввинчивался Аянге в голову и заставлял паниковать. И это фактически в боевых условиях, там, где Аянга паниковать и нервничать себе не позволял. Но этот голос! Аянга знал, кто это кричал, и не мог не фокусироваться на том, что слышал. Ранена... Ранен. Юньлун ранен? Но как? Все бойцы получили команду не стрелять в женщин. Или его ранили люди Фэна? Но зачем? Скорее уж они попытались бы уберечь любимую женщину своего босса любой ценой. За такой героизм Фэн мог щедро вознаградить. Мог бы... Да, именно «бы». В сослагательном наклонении. Потому что в изъявительном он был задержан и уже передан людям, которые должны были вытрясти из него всё, а потом передать материалы в суд. Аянга был уверен, что из тюрьмы Фэн уже не выйдет никогда. Да и там едва ли протянет дольше нескольких лет. Но плевать на Фэна! Сейчас куда важнее было найти Юньлуна и вывести его из здания, часть которого уже была объята огнём. Отступая, люди Фэна подожгли несколько комнат, и теперь коридоры были затянуты дымом, мешавшим ориентироваться и искать последних затаившихся бойцов. — Помогите... — голос прозвучал откуда-то слева, и Аянга метнулся туда, положившись на свою интуицию. Плотное золотое платье было видно даже в дыму, как и красное пятно на нём, в области живота. — Далун, — Аянга рухнул рядом с ним на колени. — Только не отключайся... Я сейчас помогу... — Это не моя кровь, — едва слышно прошептал Юньлун, вцепившись в Аянгу. — Я мог бы и сам выбраться, но тогда это было бы... А так ты вынесешь меня раненого... то есть раненую. А потом я якобы умру в больнице. Или в машине скорой. И леди Луна Юнь перестанет существовать, а я смогу вернуться к своей жизни. Так что давай уже, вытаскивай меня отсюда... Только сделай более кислое лицо, ты всё же не невесту в постель несёшь. — Да, пожалуй... В постель я отнесу тебя позже.