Беспредел.

            За их первую встречу, самым интересующим вопросом у мальчика было : Что спрятано за пакетом? Логично, лицо, но зачем скрывать его? Может у него шрамы или он настолько страшный, поэтому не хочет никому показывать? Из-за этого голова распухала, ведь кроме этого в голову зачастую ничего нелезло. А жаждущие чувство росло, ведь тайну товарища слишком хотелось узнать. Даже незаметный намёк в его сторону, который казался никто не видит. Моно отрицательно мотал головой, будто прочитав его мысли и ход действий, притом, не видя самого юношу. Между ними в тот день, настала неловкая тишина.. Седьмой не пал духом, что начал поджидать когда тот откусывал хлеб или поправлял свой головной убор. Всё было тщётно, сдаваться не хочется, поэтому ждал подходящего момента. Даже позабыл главную задачу, выбраться из этого гребаного Чрева. Но это уже не играло важной роли.... *** Заплутавшись в нескончаемых коридорах, мальчики находят единственный выход через вентиляцию. Моно шёл как всегда впереди, он сзади, так что можно было немного отвлечься от всей этой суеты и попытках сбежать от монстров. Неожиданно, в голову приходит странная мысль, от которой прошлись мурашки. А если насильно стянуть его пакет? Силой и выносливостью Седьмой был лучше, хотя понимает что после этого их дружба пошатнётся. Но избавится от безбашенной идеи не удавалось, что в разуме померкло как и в глазах... Моно тихо окликает его, открывая люк, от чего по коже проходится противная прохлада. Вылезли не пойми куда. — Ты чего? — оглядываясь назад, аккуратно спрыгивая вниз, не заметив лужу — Блин. В ответ мальчишке приходит тишина, которая резко напрягала, несвойственно этому болтуну. — Что-то случилось? — обернувшись, не ожидав что друг будет стоять за спиной, с испугом шлёпается в туже лужу — Ты чего пугаешь?! Недовольно вскрикнув потирает ушибленное место, намочив рукава пальто. Заданный вопрос отбился от стен, превращаясь в блеклое эхо, что сильно перепугало мальчишку. Подняв голову, смотрит испуганными глазами на товарища, который кажется даже не шелохнулся. — Седьмой? — попытавшись встать, отталкивают обратно, чуть нависая сверху — Ты чего, Седьмой!? Щурит глаза, неожиданно потухшая лампочка замигала, начав подавать свет. Но силует товарища загораживал её, ужас начал подкрадываться тихо и незаметно, отчего становилось не по себе. Моно не понимает, в безысходном положении... Это предательство? Неужели он просто использовал его или просто надоел? Но всё же шло так хорошо, да, могли немного повздорить но не большего. Что же происходит? Одежда стремительно начала намокать, прилипая складками к потной спине, шелохнутся страшно, вдруг этими действиями разозлит сильнее. Сглатывает как можно тише, но пакет зашуршал, для него кажется слишком громко. Из-за чего внутри всё сжимается, как и глаза. Седьмой смотрит не отрывно, выжидая и готовясь. Моно шокировано раскрывает глаза, дышать стало труднее а тяжесть на животе заставила поморщится. Когда скрытые взгляды встречаются, что его застало в тупик, ведь глаза товарища были темнее обычных. Беглец тянет руку к пакету, но только подушечка пальца прикасается к картону. Моно перехватывает чужую кисть дрожащей ладонью, сердце в бешенном ритме билось об грудную клетку. Ему страшно, но позволить такое не может... — Что ты творишь, Седьмой!? — в который раз вскрикнув, но слышит собственные слова, чувство что разговаривает сам с собой — Ты... — Тихо... От голоса товарища передёрнуло, такой интонации он никогда не слышал и слышать больше не хочет. Дышать старается реже, а дрожащую руку перехватывают в свою не сильно сжимая. Седьмой пытается дотянутся, но Моно уклоняется, отвернув голову в бок прикусив губу. Брюнет помнил, он никому не даст снять с себя свою Защиту. А разве кому то нравится лишние движения и хлопоты, правильно, никому.. Коленка больно заезжает в бок, сдавленно зашипев, забыв о напарнике... — Будешь и дальше сопротивляться, станет только хуже... Давит всем, что голова идёт кругом, а глаза щипят предательски подступающие слёзы. В ушах звенит, но мальчик различает только звук шуршащего пакета, как лицо обдаёт прохладой и сыростью. Открывать глаза страшно, шелохнутся и вздохнуть немного воздуха, Моно как никогда раньше боится. Пытается внушить себе что это глупая шутка или просто страшный сон. Печально что кисть руки горит огнём, а бок болезненно ноет. Моно чувствует на себе разглядывающий взгляд Седьмого, от которого хотелось провалиться под землю, только чтоб избежать с ним зрительного контакта, ведь теперь лицо всё открыто... — Странно... Зачем тебе надо было прятать лицо? — говорит вслух, то разжимая и сжимая кисти рук — У тебя такое красивое лицо... Даже слишком, я думал оно у тебя всё изуродованное... — Прекрати — шёпотом просит, почти что молит друга, такое он не сможет больше перенести — Перестань, Седьмой.... — У тебя глаза так переливаются от слёз, даже не понятно какого они цвета — задумчиво тянет, дёрнув на себя — Карие... Я всегда считал этот цвет грязи... — Замолчи — не выдержав голос дрогнул, значит сейчас и первая слеза скатится по бледной щеке. Тихий всхлип, кажется что шею свернёт, как та учительница, вот только вреда ей это не приносила, а ему принесёт — Прийди в себя, Седьмой... — Они сейчас так блестят от слёз... Мне нравится — кажется что его кукушка поехала на нет, ведь всё что происходит, полное сумасшествие — Можешь ещё поплакать для меня? Сжимая челюсть поворачивает к себе, не может налюбоваться этими глазами, заправляет чёлку как может дальше, ведь сейчас она неимоверно мешала. Моно трясёт адски, тихо шмыгает красным носом, сдерживая слёзы. Это не поможет... Беглец касается пересохшими губами к щеке, ловя солёную каплю, видя как у мальчишки сужаются зрачки, а грудь высоко вздымается, что приносит неимоверную наслаждения. А для Моно нету такой радости, дикий ужас охватывал его щуплое тельце, вырываться бессмысленно, только вреда себе больше сделаешь. Поворачивает обратно, стискивая челюсть в руках, подмечая, что кожа здесь более мягкая и нежнее, чем остальное. Неотрывно следит за скатывающей каплей, как блестит потом след от неё ловит губами, чувствуя солёность когда проводит языком нижней, не прерывая зрительного контакта. В карих глазах видно отчётливо страх, но, так красиво переливаются слезах, от чего грудную клетку распирает от странного чувства. — Остановись — голос задрожал, от чего говорить становилось всё трудней. — Такой интересный вкус — опять начиная свой разговор в никуда, неосознанно сжимает сильнее чужие руки — Не знал что ты и пищать умеешь.. Моно понимает свою беспомощность, что вырваться ему почти не возможно, хоть и старше товарища на год, но сила заметно различалась в них. Так ещё и взгляд, открытое лицо, это всё не давало нормально думать и рассуждать как превести его в чувства. Чужое дыхание опаляет нос и лоб, сейчас слишком близко, что перечёркивает рамки границы дозволенности. Зубы легко смыкаются у красных щеках, продолжив до подбородка. Темноволосый шипит, пытаясь вывернуться, но приносит только больше дискомфорта. Приподнявшись, смотрит вновь сверху, отчего глаза вновь намокают, а паника возрастает. Ведь у него чувство загнанного животного, которое сейчас убьют. В его осмыслении..... Он жертва насилия.