Я в порядке

Валентина резко выдохнула с булькающим звуком, выталкивая наружу морскую воду и ошалело уставилась на ярко сияющее над ней солнце. Девушка решительно не понимала, где находится. Через пару секунд не особо приятного «пробуждения» к ней словно начали стремительно возвращаться чувства: под неприкрытыми одеждой участками кожи был горячий песок, рядом слышались плеск воды и низкие булькающие звуки обеспокоенного фамильяра. Не без усилия Вава поднялась на локтях, теперь уставившись прибивающиеся к берегу волны, которые едва облизывали её стопы. - Бу-бульк!!.. - раздалось внезапно прямо у уха девушки, отчего она чуть не бухнулась на бок от испуга. - Пуддинг! - Валентина вскинула руки от неожиданности, пытаясь сфокусировать взгляд на скачущем перед ней фамильяре. Одновременно с этим в её груди начало разрастаться чувство беспокойства и непонимания. Что случилось?.. Дождавшись наконец ответа хозяйки, пульпатат издал звонкий мелодичный звук, означавший радость, и смешно затряс отростком-фонариком у себя на голове. Пуддинг был ещё малышом и, когда Вава (очевидно!) потеряла сознание, то он запаниковал и не понял, что надо искать помощи у других. Вопрос был только в том, почему девушка, собственно, потеряла сознание?.. С кряхтением она поднялась на ноги, понимая, что успела вымокнуть до нитки. Неужели ныряла?.. Да ещё и после того случая с зельем русалки?.. Не успела Валентина прокрутить у себя в голове эти мысли, как тут же зашлась новым приступом кашля. Видимо, начали выходить ещё остатки воды из лёгких. На негнущихся ногах Вава решила отойти от воды подальше и оперлась рукой о булыжник, лежавший впритык с отвесной скалой. И начала вспоминать. День с самого утра у девушки ожидаемо не задался. Сначала были ранний подъём и очередь в общие женские душевые. Валентина всегда старалась встать пораньше, чтобы помыться первее остальных, так как перспектива оказаться под вниманием нескольких незнакомых ей женщин в обнажённом или полуобнажённом виде её не радовала совсем. Однако, удача ей в этот раз не улыбнулась, и этим утром Вава всё же ожидала своей очереди, сверля взглядом мозаичное покрытие под ногами и боязливо подтягивая халат, будто бы тот мог сам по себе распахнуться. Другие девушки чувствовали себя вполне комфортно, одни сгоняли с себя остатки сна, вторые более бодрые обсуждали с подругами грядущие планы на день. А сама Валентина всё стояла, плотно сжав губы, и украдкой вспоминала, как часами могла лежать в ванной в своей квартире, и как красиво в воде пенились ароматизированные бомбочки. Потом до полудня Вава выполняла поручения в библиотеке. После той миссии с возвращением малыша Эллиота к своим родным девушке пока не рисковали давать задания, предполагающие физическую активность. Девушка достаточно хорошо помнит, как после экстренной детрансформации из русалки в человека её ещё несколько дней мотало из стороны в сторону и выворачивало наизнанку при попытке проглотить хоть кусочек еды. Пусть обязанности Валентины в библиотеке ограничивались на данный момент одним «принеси-подай», сама Вава не жаловалась и в глубине души надеялась, что дальнейшие поручения для неё и впредь будут ограничиваться бумажной волокитой. Однако тот факт, что девушка числилась в гвардии Обсидиана, недвусмысленно намекал на то, что от физического труда она не отделается. Говоря об Обсидиане, сегодня на тренировку для новичков Валентина опоздала. Примерно минут на пятнадцать, но и этой разницы во времени хватило, чтобы в очередной раз сгореть от стыда и неловкости. Другие гвардейцы уже отрабатывали базовые удары деревянными мечами, когда как Валентина под косым взглядом тренера наспех пытается пройти серию упражнений для разминки и скорее взяться за тот пресловутый меч. Вава никогда не горела желанием изучать фехтование, но в данных обстоятельствах ситуация казалась ей по большей части безвыходной. Для членов Обсидиана тренировки были обязательными, так как именно эта гвардия составляла основную военную силу штаба. Наверное, многие помимо Вавы задавались вопросом, почему «эта землянка» была определена именно сюда. В очередной раз окружающие задались этим вопросом, когда деревянный меч выскользнул из её рук и с глухим стуком упал на землю. Девушка держала губы плотно сжатыми и старалась не отрывать взгляда от носков своих сапог, пока тренер устало в очередной раз объяснял её ошибки в держании оружия. Вернее, как объяснял, он повторял ей одно и то же, ибо с момента прошлого занятия пальцы и руки незадачливой ученицы едва ли успели окрепнуть. Пусть другие гвардейцы уже не обращали на Валентину внимания, она всё равно старалась сдержать непрошеные слёзы. Груз собственной беспомощности порой искушал её рыдать несколько часов подряд, но Вава пока ещё держалась. Но только пока. Вот мучительная тренировка наконец-то закончилась, и девушка не переодеваясь из своей тренировочной одежды поплелась на пляж. Вопреки устоявшемуся у её знакомых мнению Валентина не испытывала полноценной гидрофобии, пусть всё ещё и сторонилась входить в воду. Пляж по-прежнему оставался местом, где Валентина могла выпустить пар, а порой даже поплакать. Так Вава планировала сделать и в этот раз, ибо её настроение за прошедшие дни было попросту ужасным. Состояние девушки за сегодня смогло немного улучшиться тогда, когда её на равнине за штабом нагнал её фамильяр, вернувшийся с разведки. На этот раз маленький пульпатат вернулся с пустыми щупальцами, но при этом он был искренне рад видеть свою «мамулю» и издавал характерные булькающе-звенящие звуки. Они вместе идут на пляж, девушка снимает сапоги и идёт в дальнюю сторону пляжа, где начинаются входы в местные пещеры, Пуддинг бодро булькает, метаясь от ног хозяйки к приливающим к берегу волнам, а потом... А что потом? Потом Валентина приходит в себя на том же самом пляже, при этом она мокрая до нитки и наглоталась морской воды. Очевидно, между событиями похода на пляж и странным пробуждением не хватало связующего звена. Едва ли Ваве вдруг спонтанно захотелось бы окончательно перебороть свою фобию перед плаваньем, да и вряд ли бы девушка пошла купаться целиком в одежде. Вариант событий оставался только один, он же обухом ударил её по голове, заставив нутро сжаться. - Я... - она сглотнула, вжав голову в плечи, - …хотела утопиться? От осознания этого ноги Валентины тут же подкосились, и девушка неловко бухнулась на песок. Лицо Вавы побледнело ещё сильнее, приобретя теперь зеленоватый оттенок. Какое-то время она просто остекленевшим взглядом смотрела куда-то поверх горизонта, не издавая и звука. А потом из её горла раздался всхлип. А после ещё и один и ещё... - О-о-о-ох... - Валентина прижала ладонь ко рту и крепко зажмурилась, пытаясь хоть как-то сдержать нахлынувший поток слёз. Пуддинг на такую реакцию начал тревожно верещать и ластиться желеобразным телом к ногам хозяйки. Понимание того, что она сама сорвалась, что в итоге не смогла выдержать этого давления было уже тяжким ударом по психике. Но ещё большим ударом стало то, что за несколько часов, что Валентина пролежала на пляже без сознания, но её так никто и не хватился. Если бы всё закончилось летально, то сколько бы её тело вот так пролежало? Или, может, оно бы пошло ко дну? Девушка окончательно разрыдалась, согнувшись пополам и обхватив голову руками. Ей было плохо, горло вновь начали душить рвотные позывы, перенапряжённые мышцы ныли, а кожа головы покалывала из-за впившихся в неё ногтей. - Бу-у-уль! - протянул пульпатат, не оставляя попыток утешить свою «маму». - Пуддинг... бедный мой Пуддинг! - громко шмыгнув, Валентина прижала фамильяра к себе, чтобы хоть как-то успокоиться. Наверное, в этом безумном мире она нужна лишь этому крохотному существу. Пульпатат в ответ издал низкое гортанное урчание, завибрировав в руках Вавы, это в какой-то степени способствовало успокоению последней. Когда основная волна истерики схлынула, девушка устало завалилась на бок, виском прижавшись с шероховатой поверхности большого камня рядом с ней. Вновь уставившись куда-то поверх раскачивающихся волн, Валентина пыталась представить, что она вовсе не здесь, а где-то далеко, за пределами этого мира... Девушка отчаянно пыталась представить свой дом, свою комнату, где могла по-настоящему почувствовать себя в безопасности. Вава вспоминала свою семью, яркие эпизоды из своего детства и так и уснула, стремясь скорее закрыться ото всех. Её сон был беспокойным, словно кто-то посторонний пытался попасть в её воспоминания, прокручивая их без последовательности раз за разом. Когда Валентина открыла глаза, то чувствовала себя опустошенной. Хотя, впрочем, именно это чувство принесло ей спокойствие. Прошло довольно много времени, так как на небе начали сгущаться сумерки. Наверное, девушка в итоге уснула. Благо хоть место её временного пристанища было в тени скалы. Вава нехотя начала подниматься, задремавший до этого Пуддинг тоже проснулся, выскочил из рук и теперь со звонким бульканьем вертелся возле хозяйки. Девушка осмотрела себя. Она успела за время сна высохнуть, но ощущение опухших от плача глаз ещё не прошло. Валентина могла только гадать, как её лицо выглядит со стороны, но надеялась, что набирающая силу темнота поможет скрыть следы её недавних страданий. Ноги были облеплены песком, сброшенные ещё днём сапоги валялись в паре метров от неё. Тяжело вздохнув, Вава поковыляла подбирать обувку. В животе было неприятно пусто, а судя по времени обед и ужин она уже пропустила. Может, и к лучшему?.. Каруто ей был крайне неприятен, всегда пугал своей резкостью, а его блюда порой уж слишком сильно напоминали те неаппетитные средневековые похлёбки. Мерзкие и серо-зелёные похлёбки... Валентина попыталась всеми силами напрячь своё воображение, чтобы отбить себе аппетит, потому что до утра еды явно не предвидится. О повторной попытке покончить с собой Вава даже и не думала, понимая, что подобная слабость ничего толком не решит. Да и в какой-то степени злило, что никто из гвардейцев так и не пошёл её искать, пусть и понимала, что до неё и так никому нет особого дела. Так и ковыляла девушка по зелёной равнине, теперь уповая на то, чтобы успеть до комендантского часа. Ведь если ворота уже закрыли, то зачем ей вообще было нужно уходить с пляжа?.. Как ни странно, девушка успела вернуться в пределы убежища и теперь шла под аллеей арок, игнорируя урчание в животе. По расчётам к её возвращению в штаб гвардейцы уже пойдут на боковую, а везде преимущественно погасят свет. Вава шмыгнула носом, подозревая, что ей скоро грозит простуда с такими занятиями эскапизмом. В любом случае никто не должен узнать, что она попыталась с собой сделать сегодня. Может быть и хорошо, что никто её не хватился?.. - Валентина?! Что ты тут делаешь в такой поздний час? Тут девушка захотела провалиться сквозь землю, потому что меньше всего она хотела встретиться именно с [i]ним[/i]. Ну почему так? Она спокойно прошла равнину и арки, почему именно сейчас?.. Лейфтан поспешными шагами догнал ссутулившуюся девушку и теперь стоял совсем рядом. Вава старалась не поднимать головы, так как боялась, что при свете ночных фонарей Лейф запросто разглядит её зарёванное лицо. Впрочем, она и без этого казалась себе побитой собакой. Высохшие после морской воды волосы явно успели превратиться в странную слипшуюся массу на голове, которую неплохо было бы помыть нормальным шампунем и хорошенько расчесать, но откуда ей сейчас взять расчёску?.. Да и одежда наверняка не лучше смотрится — помятая, в песке... - Вава? Во имя Элдарии, с тобой что-то стряслось? - невиданного титанического усилия понадобилось девушке, чтобы не вздрогнуть, когда юноша положил свою тёплую ладонь ей на плечо. Но Валентина всё равно покраснела. Сжав губы в плотную полоску девушка помотала головой, при этом продолжая смотреть вниз. - Всё нормально, месье Лейфтан. Конечно же, гвардеец ей не поверил и как-то недовольно свёл брови к переносице. Он же ведь всегда просил обращаться к нему на «ты» без «месье». - Вава... Девушке было безумно стыдно за себя в этот момент. Ей казалось, что она лишь докучает сейчас такому прекрасному и занятому человеку, как Лейфтан, а потому совершенно не хотела ему ничего говорить. Либо не говорить правду. - Я... Я в порядке, правда... Месье Лейфтан... Я просто решила сама потренироваться на пляже и... и немного увлеклась! - Валентина подняла голову, дрожащим голосом начав плести всякий бред и надеясь, что Лейф в это поверит и отпустит её. Но конечно, он ни капли не поверил ей. - Валентина... - устало выдохнул юноша, после чего Вава тут же замолчала, - я же вижу, что ты говорить неправду... Тебя кто-то обидел? Ты ведь плакала? Давай пойдём в более спокойное место, и ты мне всё расскажешь, хорошо? - Н-нет, месье Лейфтан, это ерунда... - девушка хотела отстраниться, но гвардеец аккуратно взял её за запястье. - Пожалуйста, Вава, не бойся мне рассказать! Даже если это ерунда, я всё равно тебя выслушаю и помогу. Ну, что случилось? Валентина вновь подняла взгляд, встретившись с его зелёными глазами. На лице Лейфа отражались искреннее беспокойство, нежность... Последнее девушка не понимала совсем: с первого момента их знакомства юноша был как-то даже преступно добр к ней, особенно по сравнению с другими ощетинившимися на неё членами гвардии. Собственные чувства к этому человеку казались чем-то непозволительным, ведь доблестный господин Лейфтан всегда так занят, а неумёха-человек Вава не достойна даже и минуты его внимания. Так она сама думала. Но сейчас... Она вновь начала краснеть, видя, как Лейф слегка улыбнулся, желая показать свою доброжелательность к ней. Сердце быстро и гулко застучало, в коленках появилась дрожь, дыхание стало более глубоким и тяжёлым. - М-месье Лейфтан, на самом деле я... я... - Вава на полшажка подошла к нему, пытаясь выговорить всё предложение. Слова шли нескладно, но девушка решила довести до конца начатое. Набрав в грудь побольше воздуха, Валентина напрягла плечи и... Увиденное вдруг заставило Ваву подумать, что она потеряла зрение. Вместо светловолосого юноши перед ней стоял гигантский покачивающийся сгусток тьмы, который бы мог накрыть её собой целиком. Толком девушка не понимала, что происходит, контроль над её ощущениями и телом стремительно уплывал куда-то в небытие, словно все физические законы перестали существовать. Изображение перед глазами постоянно смазывалось, а после начало заливаться красным. Все попытки осмыслить происходящее пропадали, словно что-то намеренно не давало Валентине этого сделать, это же «что-то» внушало ей одну простую команду: как можно скорее вцепиться с сгусток тьмы перед ней и оторвать хотя бы кусочек. Еле-еле девушка смогла запомнить, как её дрожащие руки резко нырнули в пустоту, она даже отдалённо услышала удивлённый мужской восклик. После всё вокруг резко потонуло в красном цвете, не давая сделать хоть что-то. Последнее, что Валентина почувствовала, был невероятной силы гнев. Для Вавы это даже показалось странным, ведь в итоге она никогда не могла так сильно разозлиться, да и из-за чего?.. - Валентина?! Валентина, очнись! Во имя Элдарии, почему?.. - тем временем Лейфтан безуспешно пытался привести девушку в чувство, держа её на руках. Паника от внезапного обморока Вавы едва ли не заставила потерять самоконтроль, но Лейф смог собраться. Дрожащими пальцами юноша проверил её пульс, осмотрел её на момент возможных ран, но так ничего и не обнаружил. Всё ещё толком не понимая, что произошло, гвардеец по-надёжнее подхватил бессознательную Валентину на руки и под взволнованные визги её фамильяра спешно понёс её в медпункт. Кажется, у Эвелейн с другими медсёстрами будет бессонная ночь. Как и у него самого.