Наши снимки уносит ветер

Таверна «Доля ангелов» никогда не пустовала, в погожий денёк все столики снаружи были заняты любителями прохладительных напитков, и, пока Чарльз занимался ими, сам мастер Дилюк обслуживал внутри тех, кому солнечный свет по разным причинам опостылел. В тёмном углу лицом на столе спал Стэнли, не выпуская кружку сидра из рук, а возле входа — некто в маске Фатуи, то ли не замечавший, то ли игнорировавший косые взгляды хозяина. Никто из них не издавал ни звука, к тому же эта гнетущая атмосфера становилась только мрачнее от звонкого хохота снаружи. Дверь открылась, и один из весельчаков с бархатистым смехом вошёл внутрь. Без того кислое, как виноградный сок без сахара, лицо Дилюка совсем скривилось. По количеству выпитого этот клиент давно уже мог считаться почётным, вот только обходительного обращения он тут в жизни не дождётся. — Сам хозяин, какая честь! Доброго дня, — Кэйя сел за стойку и показал пальцем, что хотел бы выпить один стаканчик. Невыводимая фальшивая улыбка не угасла ни на миг, но взгляд был серьёзный. Вряд ли в Тейвате нашёлся бы другой астролог, способный читать по чёрным звёздам в синеве его глаз, но Дилюк за долгие годы поднаторел в этом искусстве. — Сэр Кэйя, вы что-то хотели? — наливая вино в стакан, он будто невзначай мазнул взглядом по агенту Фатуи, что так и застыл за своим столиком. — Ничего такого уж важного! — воскликнул Кэйя. Причина его радости плескалась золотом в стакане — настоящее вино из одуванчиков! Не иначе, Дилюк перепутал бутылки. — Вы, наверное, и сами слышали о Монштадском шутнике. Дилюк поднял одну бровь, без интереса ответив: — Вовсе нет, не интересуюсь клоунами. Проглотив колкость, Кэйя невозмутимо продолжил: — Ну уж об этом должны были слышать, весь город на ушах стоит. — Чем же он так знаменит? — Да вот о нём самом как раз ничего и не известно. Этот шутник выставляет на посмешище других. Только сейчас в алых глазах Дилюка промелькнула крошечная искра интереса, однако он не сдался так сразу. — Всё ещё не понимаю, почему я должен об этом знать, — он сложил руки на груди, не сводя насупленного взгляда с Кэйи, который мелкими глотками пил вино между фразами. — Разумеется, такую важную фигуру, как владелец крупнейшей в Тейвате винокурни и лучшей таверны в Монштадте, трогать наш шутник не решился. По крайней мере, пока, — видимо, Кэйя плохо старался, потому что ни одно его слово не вызвало реакции на каменном лице Дилюка. — Однако ты уже отчасти сообщник его преступления. — Чушь не неси. Оба так резко перешли с показного вежливого тона на грубый, что даже агент Фатуи нервно поёрзал на месте, наконец почувствовав себя неуютно. Как в гостях, когда хозяева начинают ругаться. — Можешь возражать сколько угодно, но неоспоримые доказательства находятся прямо за этой дверью, — судя по тону, упомянутая дверь должна была вести в потайную комнату или как минимум подвал, но Кэйя указал на входную. Дилюк не удержался от мгновенного порыва выйти посмотреть, и, хотя он тут же остановился, с досадой увидел довольное выражение Кэйи — тот добился своего. — Просвяти же меня, вижу, тебе прямо не терпится, — в качестве мести он убрал под стойку бутылку с вином, и Кэйя печально проводил её взглядом. — Что ж, кто-то должен держать тебя в курсе дел простых смертных, — Кэйя отодвинул пустой стакан. — Некой таинственной личности показалось хорошей идеей развесить на всех досках объявлений фотографии горожан в компрометирующих ситуациях. «Что развесить? В каких ситуациях?» — хотел бы спросить Дилюк, но уточнил только: — И этот кто-то — не ты? — Жаль, что ты такого низкого мнения о моём чувстве юмора. Впрочем, многие фотографии весьма забавны, — он улыбнулся, вспоминая кое-что из собранного рыцарями с досок архива. Дилюк почувствовал раздражение. В смысле, ещё большее. — Или рассказывай всё нормально, или вали отсюда, не мешай работать. Кэйя саркастически окинул взглядом почти пустой зал, но всё же начал рассказ. — Тебе известно, что такое фотокамера? К его удивлению, Дилюк слегка покраснел и кивнул. — Хо-хо? — лукаво прищурился Кэйя, чувствуя интересную историю. — Никакого «хо-хо»! — Дилюк потёр нос и поправил перчатку. — Горничные заставили меня с ними сфотографироваться. И даже хотели повесить в поместье снимок, но я запретил. — Какая жалость, — Кэйя не уточнил, что именно: что горничные заставили сделать фотографию, или что в поместье нельзя увидеть навсегда запечатлённое лицо крайне сбитого с толку Дилюка. — В общем, в сувенирной лавке любой желающий может купить обычную чёрную камеру. Как ты знаешь, на ней кто-то должен нажать кнопку, чтобы получить фотографию. Разумеется, можно сделать это незаметно, но количество нежелательных снимков так велико, что шутника рано или поздно заметили бы и… научили манерам, скажем так. Его речам внимали целых три пары навострённых ушей: даже Стэнли проснулся, хотя не подавая виду так и лежал лицом на столе. — К счастью, нашлись внимательные жертвы, которые заметили, что их снимала серая камера, висящая в воздухе, — немного зловеще закончил Кэйя. — Что, прости? Хочешь сказать, их сфотографировал невидимка? — совершенно не впечатлённый Дилюк скептически поднял бровь. — Может, и так. Сам знаешь, такие умельцы встречаются. Либо камеру заставили снимать с помощью силы элементов. — Скорее всего, анемо, — бросил Дилюк. — Нужны способности изобретателя, чтобы перенастроить камеру, — добавил Кэйя. Они переглянулись и через пару секунд одновременно сказали: — Да нет, не может быть. Агент Фатуи поднял руку, будто хотел уточнить, но опомнился и быстро отвернулся. — Давай я сэкономлю время нам обоим: ты хочешь, чтобы я помог тебе изловить этого шутника? — Дилюк скрипнул сапогами, переминаясь на месте. — В целом, да, — Кэйя обворожительно улыбнулся, ничуть не расстроившись, что ему не дали как следует поболтать. — Почему бы тебе не попросить нашего знакомого путешественника? Кажется, такие происшествия как раз по его части. — Я бы с радостью! — захохотал Кэйя. — Но, видишь ли, он стал одной из жертв и теперь стесняется показаться в городе. — Его… Сфотографировали? — это прозвучало как «убили с особой жестокостью». — Да! На доске гильдии два дня висел снимок «Почётный рыцарь Монштадта ворует редиску с грядки в Спрингвейле»! Кэйя не мог перестать хохотать, а Дилюку стало очень стыдно. Он вдруг понял, что человек, которого он считает если не другом, то добрым знакомым, не имеет ни кола, ни двора, живёт на улице и питается тем, что пошлют архонты. А ведь с ним ещё путешествует прожорливое дитя. Решив при случае невзначай пригласить его на ужин, Дилюк сдался: — Хорошо, я помогу. — Правда? — Кэйя вмиг успокоился. — Вот удача, даже мой последний козырь не пригодился. — Козырь? — Видишь ли, те фотографии не просто висят возле твоей таверны, они были тут сделаны! Сразу два стула скрипнули по полу. Оба посетителя, на ходу кивнув хозяину, выбежали наружу, чуть не толкаясь в проходе. — Что ж, — подытожил Кэйя, — теперь об опасности будут знать все горожане и постояльцы гостиницы «Гёте». Надеюсь, у нас поубавится хлопот. Дилюк выглянул на улицу и сказал Чарльзу, что оставляет таверну на него, после чего снял рабочий фартучек и, уперев правую руку в бок, спросил: — Ну, с чего начнём? — У меня есть одна теория, которую я хочу с твоего позволения проверить. В ответ Дилюк только дёрнул головой: продолжай. — Жарко сегодня, — вдруг заявил Кэйя и скинул на барный стул меховую накидку. Оттянув на груди рубашку, он сделал шаг в сторону Дилюка. Тот рефлекторно отступил. Стрельнув глазом по сторонам, Кэйя снова пошёл на него, явно зажимая в угол. — Эй, ты чего? — слегка испуганно спросил Дилюк. Кэйя подошёл ещё ближе, и Дилюк почувствовал спиной деревянный столб. Отступать было некуда. Кэйя и его рубашка стали совсем близко, и Дилюк внезапно понял, что да, сегодня действительно жарко. Он выставил руки перед собой, а Кэйя возле самого его лица приподнял повязку на глазу. Дилюк зажмурился и сглотнул, но в тот же миг почувствовал холод и услышал: — Попробуй, уклонись! Что-то с грохотом упало на пол. Открыв глаза, Дилюк увидел, что Кэйя сидит на корточках в углу и изучает серую фотокамеру, покрытую льдом. Он подошёл и поднял маленький квадрат бумаги, валявшийся рядом. Его щёки, Глаз Бога и фотография вспыхнули в один миг. Совладав с собой, он спросил: — Ну как, твоя теория подтвердилась? — Полностью! Видел снимок? «Надеюсь, его не видел ты», — подумал Дилюк и кивнул. — У меня есть несколько других, что были сделаны тут, по ним я вычислил примерное место, где спрятана камера. Моя теория состояла в том, что она срабатывает сама, когда люди перед ней попадают в неловкую ситуацию, — Кэйя поучительно поднял указательный палец. — И как же камера это понимает, умник? — огрызнулся Дилюк: очень уж его раздражал кое-чей самодовольный вид. Задумавшись, Кэйя потёр подбородок. — Эмоциональный всплеск?.. — Такое вообще возможно?.. Оба погрузились в раздумья. — Давай спросим у Лизы, — наконец предложил Кэйя. — Возможно, она с таким сталкивалась, или хотя бы читала. — Изобретение ведь совсем новое, — Дилюк забрал обмороженную камеру у него из рук и тоже изучил. — А у тебя что, есть идеи получше? Уже зная ответ, Кэйя пошёл на выход, не потрудившись забрать накидку. — Эй, не разбрасывай тут своё барахло, как у себя дома! — Дилюк косился на мех на стуле, будто это опасный дикий зверь. — С некоторых пор у меня нет дома. Это было сказано так холодно и отстранённо, что даже Дилюку не захотелось отвечать, и он молча пошёл следом. *** Улицы Монштадта выглядели чинно и благородно. Даже чересчур, если учесть, как тут почиталось вино. Люди с озабоченным видом только и думали, как бы не выставить себя дураками. Никто не стоял по колено в фонтане, не искал яйца по кустам, даже на верхней площади поубавилось желающих помолиться. Впрочем, туда Кэйя и Дилюк не дошли, потому что путь их лежал в штаб Ордо Фавониус. По негласной договорённости все посвящённые в проблему не рассказывали ничего Джинн, чтобы не добавлять ей работы. Поэтому, когда Дилюк первым делом направился к ней в кабинет, Кэйя схватил его сзади за пояс. — Не думаю, что это дело достаточно важное, чтобы беспокоить действующего магистра, — Кэйя улыбнулся и кивнул насторожившемуся охраннику в коридоре. — Почему? — удивился Дилюк. — Так вот как у вас тут принято, секретничать за спиной у начальства? — он шлёпнул Кэйю по рукам, но дал увести себя в сторону. — Никто не секретничает. Когда мы со всем разберёмся, я сразу ей доложу. Последний раз взглянув на дверь в кабинет Джинн, чтобы убедиться, что она не выйдет на шум, Кэйя затащил Дилюка в библиотеку. Тот со скучающим видом сразу пошёл изучать книжные полки, предоставив все объяснения напарнику поневоле. Кэйя разочарованно посмотрел ему в спину и со вздохом шагнул к столу Лизы. Вокруг всё было заставлено высоченными стопками книг, поэтому посетителей она даже не заметила. Крадучись Кэйя зашёл ей за спину и присмотрелся, чем же она занята. На листке с длинным списком имён Лиза ставила напротив них галочки, сверяясь со стопками вокруг. Сначала Кэйя понял, что все имена знакомые — это рыцари ордена, а потом разглядел пугающие символы черепа с молнией напротив некоторых и содрогнулся. Он постарался запомнить как можно больше людей, которых срочно нужно спасти, но почти сразу почувствовал лёгкое покалывание в области живота. С грацией дикого кота Кэйя отпрыгнул как раз вовремя, чтобы не получить сильный электрический разряд. — Это они тебя послали? — гримуар, зависший в воздухе перед Лизой, яростно хлопал страницами, пока сама она кровожадно улыбалась. Кэйя на секунду был готов признаться в измене, но она продолжила: — А ведь могли просто вернуть книги вовремя… Над их головами уже начал формироваться искрящийся фонарь, когда Дилюк спас положение. — Кхм-кхм, — он постучал костяшкой пальца по столешнице. — Не подумай, я совершенно не против, чтобы ты подпалила его тёмную шкурку, но у нас к тебе дело, Лиза. — Мастер Дилюк, — она приветственно кивнула. — Надеюсь, вы не ждёте, что я буду работать сверхурочно, — она так сильно поставила точку, что проткнула пером бумагу. — Нет, что ты, — замахал руками Кэйя, — просто консультация. — Что я за это получу? — Лиза мгновенно подобрела, но просто так помогать, разумеется, не собиралась. — Если хочешь, я сам соберу просроченные книги по этому твоему списку. Сощурившись, Лиза взвешивала в уме два факта. Он всё-таки сунул нос в её бумаги — это неприятно; можно спихнуть часть работы — это замечательно. Сложив руки на груди, она постукивала пальцем по локтю, и в итоге решила: — Выкладывай. Обрадованный Кэйя тоже подтащил себе стул и сел с обратной стороны стола, наклонившись, чтобы никто не подслушал. — Приходилось ли тебе слышать о силе элементов, которая срабатывает под воздействием эмоций? — Ну разумеется, — без раздумий ответила Лиза. — Примерно так мы и получаем Глаз Бога. Способностями мы управляем с помощью силы воли, желания… Кэйя и Дилюк переглянулись. Удивительно, что они не догадались сами. — Тут дело несколько иное. Кто-то заставил предмет работать против людей, когда они чувствуют себя… Определённым образом… — Выражайся яснее, пожалуйста. — Ох, ладно. Невидимая камера снимает, когда перед ней кто-то позорится, а потом фотографии развешивают где попало. Таких камер натыкали по всему Монштадту, мы хотим их обезвредить и найти зачинщика. Дилюку не понравилось это «мы хотим», и он хмыкнул, но его проигнорировали. Лиза погрузилась в раздумья. Закусив палец так, что любое неравнодушное к женщинам сердце бы дрогнуло, она встала и пошла осматривать полки. Кэйя чувствовал, что его затылок сверлят взглядом, но никак не реагировал — неотрывно следил за Лизой. Наконец она вернулась с двумя книгами: одной толстой и одной маленькой. Инстинктивно Кэйя протянул руку ко второй, полистал и открыл наугад страницу. Лиза книгу тут же отняла, сама нашла нужное место и показала пальцем. Кэйя пробежался глазами и нахмурился: — Ерунда какая-то. Метла, которая сама метёт?.. В книге действительно была история о ленивом монштадце, который не хотел убирать в доме, поэтому однажды у него завелась самометущая метла. — А там не сказано, в чём секрет? — уточнил Дилюк. — Её хозяин говорил, что усердно молился, — усмехнулся Кэйя. — Действительно, ерунда. Лизе не понравилось, что они не оценили помощь, и она хлопнула по столу второй, толстенной книгой, да так и оставила руку сверху. — Вот здесь алхимические эксперименты Альбедо по воздействию силы элементов на разные предметы. — Альбедо? — тонким голосом переспросил Кэйя. В памяти сразу всплыли долгие и подробные объяснения, из которых он всегда половину пропускал мимо ушей, а оставшуюся половину не понимал. — Знаешь… мы уже уловили суть, примера с метлой было достаточно. Спасибо, Лиза, — Дилюк улыбнулся и положил свою руку сверху её. Лиза тут же отшатнулась назад, а Кэйя — подался вперёд. Все неловко застыли, когда откуда-то послышалось: — Скажите, а это не угрожает хиличурлам? Кэйя заозирался по сторонам, и Дилюк кивнул головой вниз. Там стояла девочка с двумя косичками и очень серьёзным лицом. Похоже, отвечать они не собирались, так что Лиза взяла ответственность на себя: — Не думаю, что хиличурлам знакомо понятие «неловкость», да и вешать фотографии у них некуда. Девочка поразмыслила и кивнула: — Хорошо. В глазах Кэйи и Дилюка застыл немой вопрос, но Лиза только махнула рукой. — Вам ещё нужна от меня какая-то помощь, или я могу наконец заняться делом? — Да, если можно, подскажи, какие из мест на фотографиях тебе знакомы. На стол посыпалась целая уйма квадратных карточек: сначала несколько из-за пазухи, а потом, с затяжными паузами, из передних и задних карманов узких тёмно-синих штанов. Лиза смотрела фотографии, а Дилюк — как Кэйя их достаёт. Все про неё забыли, но девочка никуда не ушла. Она взяла со стола две фотографии и сказала: — Это у нас в школе. Джозеф и Люси часто прячутся вместе по углам, — без капли эмоций она показала на совсем юную целующуюся парочку. — Где-где?.. — переспросили вместе Дилюк и Кэйя. — В школе, — ответила за неё Лиза. — Я, Альбедо и несколько сестёр из собора Барбатоса учим детей разным вещам. Вы что, не ходили в школу?.. Вопрос Лизы смутил Кэйю, но Дилюк спокойно ответил: — У нас был домашний учитель, мой отец нанял его для обоих. Лиза хмыкнула с пониманием и обратилась к девочке: — Элла, можешь проводить этих юных господ туда, где была сделана фотография? — Не стоит! — быстро отказался Кэйя. Его опыт общения с детьми ограничивался одной взрывной малышкой, так что новых знакомств не хотелось. — Мы сами найдём дорогу. Что с остальными снимками? — Я могу подписать на обороте. На том и порешили. Элла, убедившись, что хиличурлам ничего не угрожает, вернулась к книгам, Кэйя рассовал обратно по карманам подписанные снимки, и они с Дилюком впервые в жизни пошли в школу. *** На самом деле, далеко идти не пришлось. Так называемая школа занимала первый этаж в обычном доме рядом со штабом ордена. Как оказалось, дом принадлежал одной из монахинь, Джиллиане, а раньше детей учили на самом верхнем этаже собора. — Хорошо, что мастер Крепус спас нас от всех этих лестниц, — прокомментировал Кэйя. Углов, где могли бы зажиматься малолетние парочки, как и самих парочек, было крайне мало. Всего две классных комнаты и одно помещение для учителей, соединённые коридором. Муж сестры Джилианы, Рудольф, как раз только что закончил ремонтировать деревянный пол. — Скажите, когда мы сможем всё тут осмотреть? — спросил у него Дилюк. — Да хоть сейчас, — ответил тот с широкой улыбкой. — Дети! — он заорал так, что содрогнулись окна. — Уроки окончены, по домам! В коридор тут же с криками выбежало полтора десятка детей разных возрастов, и стало понятно, что пол приходится ремонтировать частенько. И двери. И возможно стены. И вообще непонятно, как этот дом до сих пор стоит. Следом за детьми вышла сестра Джиллиана. — В чём дело, дорогой? Разве уже время? — Мастер Дилюк и сэр Кэйя хотят осмотреть школу, — объяснил ей Рудольф. — Ах, вот как, — она улыбнулась и сложила ладони вместе. — Хорошо, пускай детишки отдохнут. Поистине, сестра Джиллиана была верной последовательницей Барбатоса — бога свободы. Поблагодарив хозяев, они стали осматривать классы. К счастью, на стенах висели разные плакаты, поэтому они смогли определить, где именно шутник установил камеру — его интересовала не малышня, а только дети постарше. Только что толку, если камера не появится без выполнения условий. — Может, есть способ как-то развеять эту силу? — спросил Дилюк, потирая подбородок. — Лиза написала тут по поводу невидимости, — Кэйя достал тетрадь с пометками. — Хм, здесь только, как применить силу, и ничего про отмену. Хочешь, я на тебя применю? Дилюк потянулся к мечу, чтоб защищаться, но, во-первых, меча у него с собой не было, а во-вторых, в двери зашла Сахароза. — Ой, — только и сказала она. — Привет, — обольстительно улыбнулся Кэйя, заставив её попятиться. — А где дети? — спросила она почти из коридора. — Их сегодня отпустили, потому что… — Дилюк осёкся, получив в бок тычок от Кэйи. — Что? Без слов Кэйя попытался показать, что Сахароза, вообще-то, подозреваемая, но Дилюк убийственно посмотрел на него и уточнил: — Ты дурак? — А что? — обиженно спросил Кэйя. — Вдруг это у них такой эксперимент… Только вот Дилюк уже его не слушал, а отошёл к Сахарозе. — Тебе что-то об этом известно? — он показал одну из фотографий. Сахароза тут же покраснела и не смогла ответить ничего членораздельного. «Вот видишь!», — торжествующе показал на неё пальцем Кэйя, но Дилюк проигнорировал. — Они… Они… Ц… Це… — с ощутимой дрожью Сахароза попыталась ответить. — Стой, — Дилюк успокаивающе положил руку ей на плечо. — Я не об этом. Сам снимок, он был сделан тут, верно? Преодолевая смущение, Сахароза поправила очки, пригляделась и кивнула. — Не знаешь, кто бы мог его сделать? Здесь не появлялся никто чужой? — Н-нет, кроме вас никого… — Ты умеешь делать предметы невидимыми? — прямо спросил Кэйя: его раздражало, когда так мямлили. — П-простите, я никогда не пробовала, — Сахароза совсем немного отступила от него за спину Дилюка. — Но я могу попробовать, если найду способ… — Не нужно ничего искать, вот, — отодвинув Дилюка с дороги, он сунул ей тетрадь. Оскорблённый, что к нему относятся как к мебели, Дилюк отвернулся к окну. Обычно бдительный, видимо, этих двоих он не счёл врагами, но просчитался. Сахароза с первого раза успешно использовала силу невидимости… на нём. Кэйя, идейный вдохновитель эксперимента, согнулся от хохота, представляя реакцию Дилюка, которую не мог увидеть. Кстати, как ему отвесили пинок, он не увидел тоже. — Да полегче ты, не злись! — Кэйя выставил руку вперёд, второй потирая задницу. Теперь-то он почувствовал на своей шкуре, как опасно бодаться с невидимками. — Так ты можешь посидеть в засаде и подождать, когда наш шутник придёт забрать фотографии. — Я мог спрятаться в шкафу, — ответил Дилюк совсем не с той стороны, где его воображал Кэйя, и тот подскочил с разворотом. — Что ж, зато выставлять себя дураком придётся тебе одному, потому как меня камера не снимет, даже если захочет. — Спорный вопрос, — Кэйя крайне неуютно себя чувствовал, когда не знал, куда смотреть. — Если она реагирует на эмоции, то не всё ли равно, видно тебя или нет? Взявшись за подбородок, Дилюк походил туда-сюда. Кэйя немного расслабился, когда научился отслеживать его по звуку шагов. Никто из них даже не заметил, в какой момент сбежала Сахароза, но все бумаги она оставила на учительском столе. — Давай почитаем записи повнимательнее, — предложил Кэйя. — Может, всё-таки сумеем вернуть тебя. — Я никуда не пропадал, — заворчал Дилюк. Отвлекающий манёвр сработал успешно: Кэйя усадил его рядом с собой за нужный стол. Положив посередине толстую книгу записей Альбедо, он стал медленно её листать и отрывками зачитывать вслух. Утро в баре выдалось тяжёлое, летом все хотят освежиться коктейлем, поэтому даже на час чтения формул и рассуждений Дилюка не хватило. Невидимость сошла на нет, и камера тут же щёлкнула, запечатлев навсегда, как он спит у Кэйи на плече. Без лишних слов Кэйя заморозил камеру, прежде чем она снова исчезла, но больше шевелиться не мог, чтобы не потревожить спящего. Тихий уютный класс и сопение под ухом убаюкали и его, только, стоило ему ненадолго прикрыть глаза, как Дилюк проснулся и чуть не упал вместе со стулом. — Ты же его так упустишь, чего расселся! Томно потянувшись, будто это и правда он тут спал сладким сном, Кэйя встал и подобрал испорченную камеру. — Всё в порядке, она обезврежена. Можно идти в следующее место. Ему повезло, что Дилюк был не в том состоянии, чтобы сообразить: раз камера сработала, должен быть и снимок! Однако Кэйю беспокоило другое: если они не подбирали фотографию, то где она? Под окном, под столами — везде пусто, сколько бы он ни оглядывался. — Что за следующее место? — Дилюку хотелось поскорее отсюда уйти. — О, тебе понравится! — Кэйя на время отложил вопрос с пропавшим фото в уголок памяти. — Общая баня Ордо Фавониус. — С чего ты взял, что мне понравится? Я туда не ходил даже в бытность рыцарем. — Именно поэтому! — с довольной улыбкой Кэйя пошёл впереди, а чего бы ему не улыбаться: Дилюк ни на шаг не отставал! *** Общая баня Ордо Фавониус располагалась в подвале с другой стороны от библиотеки. Вода поступала прямо из Сидрового озера по трубам через систему нагрева, так что можно было принять душ и окунуться в просторную купальню, устроенную в полу. Некоторым рыцарям нравилось, когда от жара и пара их тело начинало плавиться, так что в комнате нагрева воды для них специально стояли каменные скамейки. Разумеется, лучше бы деревянные, но пиро слаймы, которые и согревали воду, быстро превращали их в пепел, хоть и сидели за металлической решёткой. Лабиринт из труб служил слаймам отличной забавой, так что они не пытались сбежать. Иногда Кэйе приходила мысль выпустить их и посмотреть, что будет, но, во-первых, его же и заставят разгребать последствия, а во-вторых, не стоит разбрасываться таким хорошим способом отвлечь Орден без причины. Пересменка рыцарей проходила на закате, так что пока в бане было пусто. Попасть сюда оказалось не так просто: сначала пройти через холл, спуститься по лестнице, дальше вернуться по коридору, чтобы увидеть две двери с объявлениями крупным текстом на обеих: «В доспехах не входить!». Они свернули в правую и попали в небольшое помещение, где можно оставить вещи, а дальше за прозрачной завесой располагался просторный зал, в котором гулко капала вода. Словно и правда пришёл помыться, Кэйя начал живенько раздеваться и складывать одежду на полку. Дилюк же стоял неподвижно, сложив руки на груди и тщательно отводя глаза. — Ой, да брось, — Кэйя с облегчением гладил предплечья, избавившись от тугих рукавов и перчаток. — Ты разве не вспотел? Расслабься хоть немного. — Даже будучи рыцарем, я никогда не ходил сюда и ни перед кем не раздевался, — отрезал Дилюк. Кэйя закатил глаза: — Не строй из себя скромнягу. Кого здесь стесняться, женская баня за другой дверью. Или хочешь пойти туда?.. — он даже показал большим пальцем через плечо, куда именно. — Нет! — ещё немного, и Дилюка можно было сажать в парилку вместо слайма. — Если ты такой бесстыжий, это не значит!.. — Да-да, — Кэйя отвернулся, чтобы надеть полотенце вместо штанов. — Если надумаешь, чистые полотенца на полке. Когда Дилюк, вцепившись в узел на полотенце, зашёл внутрь, Кэйя уже обнаружил место, где пряталась камера, и щадить он никого не собирался. — Самое время придумать, в какую неловкую ситуацию попасть! Видя его радостную улыбку, Дилюк сжал полотенце ещё сильнее. — Пфф, — засмеялся Кэйя, — как банально. У меня есть идея получше. Стоит отметить, что свою повязку и заколку, что держала волосы, Кэйя оставил в раздевалке, от пара его тело стало влажным, волосы липли к плечам… Дилюк вздрогнул, когда Кэйя дотронулся до его собственных встопорщенных кудрявых локонов. — Оп-па, — Кэйя придержал его за руку. — Осторожно, пол скользкий. Садись-ка вот сюда. Он поставил маленькую табуреточку прямо перед камерой. — Что ты собрался делать? — недоверие в голосе Дилюка было гуще скопившегося в воздухе пара. — Причёску! — Кэйя помахал перед ним расчёской и парой завязочек. Оставалось загадкой, где он их прятал, если из одежды на нём было только полотенце. — Такая важная фигура с милыми хвостиками — наш шутник обязательно клюнет. Решив, что так отделается малой кровью, Дилюк сел на табуреточку. Мурлыкая под нос песенку, Кэйя сначала тщательно расчесал его, потом разделил волосы на пробор и заставил Дилюка держать половину, при этом улыбаясь от уха до уха. Дилюк старался сохранять серьёзное лицо и не показывать, насколько ему приятно ощущать прикосновения. Он прикрыл глаза и лишь едва заметно шевелил головой, однако Кэйя заметил и растянул простейшую процедуру настолько, насколько смог. — Повернись-ка, — наконец провозгласил он, и сразу, как Дилюк чуть повернул голову, раздался звук затвора фотокамеры. Щелчок пальцев — и подплавленная камера упала на пол, ещё и расколовшись. — Уж прости, — подскочив с места, Дилюк пошёл поднимать фотографию, чтобы тут же уничтожить, — если бы ты применил мороз, мы бы тут застыли из-за пара… Чтоб ты провалился, Кэйя! — заорал он, увидев карточку. — Где, бездна тебя поглоти, твоё полотенце?! С невинной улыбкой Кэйя показал вниз, полотенце действительно уже было на нём, в то время как на фотографии… — Похоже, тут кто-то есть, — раздался голос из-за завесы. — Вот зараза, не приведи архонт встретить капитана… Кэйя быстро сообразил, что кто-то из рыцарей сбежал с поста пораньше, чтобы помыться без толкотни, вот только сам капитан сейчас хотел быть обнаруженным ещё меньше, чем они. Не успел он ничего сказать, как Дилюк сгрёб его в охапку и затолкал в парилку, прижав к стене и закрыв ему рот рукой. Оба замерли и прислушались. — Да нет, показалось, — раздался голос из-за двери, которую они неплотно прикрыли. — Скажи спасибо, иначе я б тебя убил, это ты меня уговорил сюда прийти! Две пары босых ног прошлёпали по полу и зазвучал шум воды. — Брюс и Майлз, — прошептал Кэйя в ладошку Дилюку имена нарушителей, и тот отдёрнул руку. — Да какая разница, — прошептал он в ответ. — Надеюсь, они быстро помоются и не додумаются зайти сюда. Кэйя согласно кивнул, и, чтобы не терять время зря, устроился полулёжа на каменной скамейке. Дилюк стойко держался, не отходил от двери и прислушивался к звукам из купальни. Слаймы, увидев посетителей, радостно забулькали и начали раскаляться. — Ты не запомнил, как работает наведение невидимости? — спросил Дилюк и на свою голову повернулся. — Прости, нет, — с искренней извиняющейся улыбкой ответил Кэйя, слегка обмахивая рукой покрытую потом шею и грудь. — Надеюсь, они скоро закончат, потому что долго я не выдержу. — И я, — тоже совершенно искренне ответил Дилюк. Их план был обречён на провал: Брюс и Майлз любили поплескаться подольше. Когда они наконец ушли, дверь парилки распахнулась, Дилюк вынес оттуда на руках почти потерявшего сознание Кэйю и тут же стал с ним под прохладный душ, заботливо придерживая. *** Одним архонтам известно, как перегретая парочка добралась до таверны, но после кружечки сидра, выпитой прямо в кладовой, Кэйя пришёл в себя и стал поправлять надетую кое-как одежду. Уже наступил вечер, свежий от приятного монштадского ветра, и он накинул сверху оставленные здесь меха. Никакой неловкости в его поведении не читалось, и Дилюк тоже решил сделать вид, что ничего не было. Из главного зала доносился слегка дрожащий голос Шестипалого Хосе, и, хотя Кэйя не был его поклонником, он стал мычать себе под нос, притопывая в такт мелодии — видимо, выпивка начала действовать. — Чего расслабился? — только хорошее воспитание помешало Дилюку пнуть ножку стула, на котором сидел Кэйя. А может, то, что стул принадлежал ему. — Дело твоё мы ещё не закончили. Кэйя шумно вздохнул и потрепал рукой недосохшие волосы. — Слишком много работы для одного дня, — пожаловался он. Приложив руку ко лбу, Дилюк ответил: — Не забывай: тебе ещё завтра выполнять поручение Лизы. С совсем уж жалобным вздохом Кэйя поднялся и потянулся. — Так и быть, давай сходим ещё в одно место, но чур оно будет последним! Задумавшись, как так повернулось, что теперь он уговаривает Кэйю, а не наоборот, Дилюк не успел помешать ему допить одним махом всю бутылку перед уходом. Вечер — лучшее время в Монштадте, когда солнце прячется, а ласковый ветер обещает все удовольствия и прямо гонит на улицу. Не только «Доля ангелов», а все заведения собрали множество народу, на нижней площади стайки молодых людей пели песни, играли и то и дело смеялись. Тимей что-то объяснял искателям приключений, лавка закрывалась, потому что все товары были распроданы, а из «Хорошего охотника» на улицу вытащили дополнительные столы. Попав в свою стихию, Кэйя здоровался чуть ли не с каждым встречным, и все знакомые бросали любопытные взгляды на Дилюка у него за спиной. Столь необычный «вечерний аксессуар» вызывал волны перешёптываний, поэтому Кэйя наслаждался реакцией и выискивал взглядом, с кем бы ещё перекинуться парой слов. Трое незнакомых девушек робко поглядывали на них, и Кэйя сам к ним подошёл, оставив Дилюка позади. Тот мог только смотреть, как они несмело улыбаются, просят Кэйю наклониться, чтобы сказать ему что-то на ухо, а потом вручают цветы. С милой улыбкой Кэйя принял цветы и погладил по голове девушку, которая ростом едва доставала ему до груди. Когда он резко повернулся, успел встретиться взглядом с Дилюком, и заулыбался шире. Помахав девушкам на прощание, он вернулся к спутнику, более не желавшему смотреть ему в глаза. — Держи, они просили передать тебе, — вдоволь потянув время, наконец сказал Кэйя. — Обойдусь, оставь себе, — и голос, и лицо Дилюка источали равнодушие. — Зря ты так, она вложила в букет любовное письмо. С обратным адресом, — Кэйя показал небольшой конверт, плохо спрятанный среди светяшек. Возможно, чтобы написать вежливый ответ, а возможно, чтобы его не написал Кэйя, но Дилюк достал конверт из букета и спрятал в карман. Он точно пожалел бы о своём решении, если бы подумал, как они теперь выглядят со стороны: гуляют вдвоём вечером среди парочек, причём один с букетом. Судя по ехидному лицу Кэйи, он как раз подумал. — Может, скажешь уже, куда мы идём? — спросил его Дилюк, поднимаясь по лестницам, которые они сегодня исходили вдоль и поперёк. — А куда ходят отчаявшиеся люди, когда у них ничего не получается? Мы идём помолиться! Момент они выбрали удачный: вечерняя служба уже закончилась, все люди вышли из собора на площадь, смотреть концерт Барбары. В толпе можно было заметить даже Виктора со светящейся палочкой, он старался держаться в стороне, но покачивался под музыку. Монахини стояли вокруг и строго следили за порядком. Кэйя поискал взглядом Розарию, но та, видимо, ушла в патруль до утра. Придётся им разбираться самим. Внутри Собора Барбатоса всегда гулял ветерок, даже при закрытых окнах, потому всякого заходящего в дверь сквозняк гладил по щеке. В пустом здании гулко отдавались шаги по каменному полу, когда Кэйя смело пошёл вперёд. — Здесь очень красиво, когда утренний свет пробивается сквозь витражи, но я больше люблю приходить сюда вечером, — прикасаясь рукой к скамьям по пути, он через плечо пояснял Дилюку. — Огни свечей дрожат, как живые, и собор кажется меньше, даже уютнее. Можно присесть, где захочется, и никто не будет тебя трогать: сюда приходят поговорить с архонтом, а не друг с другом. Дилюк молча ступал следом и внимательно слушал его разглагольствования. Его самого вера занимала мало, особенно последнее время, послушать же откровенные мысли Кэйи удавалось, как правило, только когда тот пьян. Дойдя до органа, Кэйя раскинул руки и повернулся, словно церемониймейстер. — Сцена готова, переходим к последнему акту нашего спектакля! — он ещё раз обернулся на месте, взмахнув волосами и мехами, но в конце чуть пошатнулся и захихикал, испортив впечатление. — Так, кто же будет… Давай подбросим монетку? Хоть Кэйя и посмотрел на Дилюка в ожидании ответа, тот вообще не понимал, о чём речь, просто стоял внизу, не подходя ближе. Видимо, сочтя молчание за знак согласия, Кэйя таки подкинул монетку, ловко поймал и перевернул на кулак. — Стало быть, я, — он кивнул сам себе. — Эй, Люк, иди сюда, иначе не попадёшь в кадр. Устав за день от перебранок, Дилюк вздохнул и сделал, как он просит: поднялся и стал лицом к Кэйе, боком к рядам скамеек. Стоило поймать его улыбающийся взгляд, как Дилюк поднял брови от неожиданности: Кэйя бухнулся на одно колено и протянул ему давешний букет, который таскал всё это время. — Дилюк Рагнвиндр, — прочистив горло, заговорил Кэйя чётким голосом. — Мы выросли вместе и у меня нет человека ближе, но, когда ты сказал, что больше мне не брат, я обрадовался, ведь сам тебя никогда братом и не считал. Совершенно обомлевший Дилюк почувствовал, как бешено заколотилось его сердце, и не выдернул руку, за которую взялся Кэйя, хотя букет так и не принял. Мысленно он спросил себя, как мог забыть надеть после бани перчатки. — Признаться, я долго колебался, но понял, что лучшей судьбы я никогда бы не нашёл: ты богат, красив, надёжен, да к тому же в твоей власти лучшее вино в мире! — Кэйя засмеялся, сощурившись. — Поэтому сегодня, перед лицом великого Барбатоса, я хочу предложить тебе связать со мной свою жизнь, ну, знаешь, в горе и в радости, в общем, стать моим мужем. Под конец он сбился, но Дилюк даже не заметил: похолодевшими пальцами он взял букет, и в этот момент вместо ожидаемого щелчка камеры раздались аплодисменты. Смущённые донельзя, оба повернулись на звук. К удивлению, им пришлось поднять головы: в воздухе, постепенно снижаясь, парил Барбатос собственной персоной, такой довольный, будто ему подарили целую бочку яблочного сидра. — Да-а, — звонко сказал он в наступившей тишине, когда коснулся ногами пола. — Вот уж не ожидал, что моя любимая парочка станет каноном. «Чего?», — переглянулись Кэйя с Дилюком, сбитые с толку. Порывшись в кармане шорт, Венти достал стопку фотографий. — Не думал, что моя коллекция за сегодня так пополнится! — он показал им снимки, и те, что они сегодня уничтожили, и тот, что потеряли, и даже несколько старых, о которых не подозревали. — Можете замереть на секунду? Я так обрадовался, что забыл сфотографировать самое главное… Эй, ребята, вы чего?! Даже без своих мечей капитан рыцарей и народный мститель были сильными противниками. На Венти обрушились объединённые стихии льда и пламени, и ему пришлось резко взмыть к потолку, чтобы увернуться. — Я так не играю! — возмутился он. — Думаешь, с тобой кто-то играет, бард? — прорычал Дилюк. — Стоило догадаться, кто за этим стоит, с самого начала, — сокрушался Кэйя. — Что вы за скучный народ? — надулся Венти. — Где ваш дух свободы? Разве этому я… — Я тебе сейчас покажу дух свободы! — Дилюк вооружился подсвечником. — Эй, — неожиданно серьёзно и грозно отозвался Венти. — Давайте не забывать, что я могу сдуть вас отсюда вместе с этим зданием. Я бы предпочёл его оставить, сами понимаете. Цыкнув языком от досады, Дилюк поставил подсвечник на место и даже зажёг потухшую свечу. Кэйя же, рассмеявшись, возможно, только для вида, поднял руки в примиряющем жесте. — Давайте не будем горячиться. Владыка Барбатос, прошу, в этот раз ваша шутка слишком затянулась, люди уже боятся выйти на улицу. Помните нашего друга путешественника? Я уже скучаю, так долго его нет в городе. Видимо, упомянуть путешественника было верным решением: Венти горько вздохнул и виновато ответил: — Ладно, так и быть, я уберу камеры. Но с одним условием! — Каким? — спросил Дилюк, а Кэйя уже чувствовал, что придётся принести себя в жертву. — Вы всё-таки дадите мне сделать последний снимок для коллекции, — его широкая улыбка не была доброй, а лишь показывала, что возражений он не потерпит. — Чего? Лучше немедленно уничтожь… — Дилюк чуть не совершил ошибку, поэтому Кэйя зажал ему рот и потащил на нужное место. — Возьми букет и не возмущайся, ради блага всего Монштадта, — попросил Кэйя, снова становясь на одно колено. Выражение лиц у них было совсем не подходящее к ситуации. Впрочем, тут как посмотреть: возможно, в их случае немое пожелание смерти — как раз то, что надо. К счастью, Венти это полностью устроило: насладившись их унижением, он исчез, напоследок затушив свечи. — Может больше не рассчитывать на бесплатное вино в моей таверне, — пригрозил Дилюк в сложившейся интимной обстановке. — Ой, да брось, — ответил Кэйя, наслаждаясь мягким светом звёзд, и сел прямо на пол, свесив ноги вниз. — Славно повеселились. — Боюсь, у нас разные представления о веселье, — Дилюк сел рядом с ним. Кэйя засмеялся, и даже Дилюк улыбнулся в ответ, надеясь, что в полумраке никто не заметит. Всё ещё смеясь, Кэйя положил руку ему на ногу, и Дилюк вдруг сказал: — Мне срочно нужно в поместье. — Зачем? — опешил Кэйя от внезапной смены темы. — Давай ещё посидим, тут так спокойно. — В отличие от тебя, я занятой человек. Нужно посмотреть, когда у меня ближайший свободный день, — он в задумчивости согнул вторую ногу, положил руки на колено, а сверху упёрся в них подбородком. — Зачем тебе свободный день? — с неясной тревогой продолжал допытываться Кэйя. Он приблизился и вгляделся в лицо Дилюка, хотя тот отворачивался, и заметил достигший ушей румянец. — Ты ведь свободен только по выходным? У меня на них вечно назначены встречи, придётся что-то сдвигать… — он всё-таки повернулся и разозлился, что Кэйя не понимает. — Ну что ты так смотришь? Нам же нужно назначить дату брачной церемонии!