Удиви меня.

Эрвин не помнил, как вообще оказался в этом баре. После очередной ссоры с Мари он привычно вышел проветриться, но каким-то образом обнаружил себя в баре, что был в конце улицы, с уже вторым стаканом виски в руке. Конечно, он не был ханжой, но в барах бывал редко и только с дружеской компанией. Зачатки статуса располагали заседать разве что в ресторанах. Либо же, это Мари ему навязала некий престиж. Черт его знает. Смит вообще сомневался уже во всем в своей жизни. Сейчас это называли кризисом среднего возраста. Он называл это падением. И ему казалось, что ниже падать уже некуда, но вот он в баре и готов заказывать третий стакан. Эрвин не знал, есть ли такое в жизни, что бармены - это некие внештатные психологи, выслушивающие всю херню, что произошла с тобой за день с таким участливым видом, словно им на самом деле это интересно. Он не верил в это, но даже если и есть такое, то ему, видимо, не повезло. Потому что стоящий перед ним бармен вообще дружелюбным не выглядел. Скорее так, словно его самого все это доебало. Стоял себе спокойно, протирал стаканы, и когда очередной клиент делал заказ, казалось, что он либо закатит глаза и пошлет нахуй, либо ударит. Но все равно с раздраженным видом шел и разливал напитки. На его фоне резко контрастировал второй бармен, крутящийся как белка в колесе, да старающийся всем улыбаться. Может потому, что он был моложе, от того и казался чересчур активным. И, возможно, Эрвину повезло бы больше, если бы его обслужил именно он. Может быть, он почувствовал бы себя как в тех тупых фильмах, где по пьяни вываливают все дерьмо незнакомцу. - Может, ты сразу бутылку возьмёшь, чтобы не ебать мне мозги каждые пять минут? – спросил бармен, ставя перед ним уже пятый по счету стакан. Хорошо, что хоть кричать здесь не приходилось. Громкой музыки не было, совсем тихая, для атмосферы, да пара телеков на стене, по которым смотрели какую-то спортивную игру, и только крики посетителей оказывались единственным шумом. Эрвин привык, что обычно люди подобных профессий должны быть дружелюбными. Не сами по себе, но хотя бы ради престижа заведения. Этот парень был чертовым куском говна с холодным взглядом, что аж в дрожь бросало. Да и как-то слишком уж сильно он нарывался, будучи ростом с сидящего Эрвина. Смит коротко кивнул ему. - Неужели! Надеюсь, руки у тебя не отсохли, и наливать себе сможешь сам, - бармен поставил перед ним бутылку, а после принялся готовить коктейль по заказу со столиков. - Полагаю, зарабатываешь ты здесь немного, с таким-то отношением, - усмехнулся Эрвин, покручивая в руках стакан с алкоголем. Он чувствовал себя паршиво, напиваясь, фактически, в тишине. Ниже падать некуда, но хмельное сознание требовало развязать язык, так что все приличие он послал к черту. - Когда как. Не особо заботит, - безразлично ответил бармен. - Почему бы не постараться вести себя не как мудак и подняться на чаевых? - Чтобы убить к черту свои нервы, выслушивая, какая у всех поганая жизнь, когда у самого не сахар? – бармен подозвал к себе девушку, что разносила заказы к столикам, и отдал ей пару коктейлей, после чего оперся руками на стол и осмотрел Эрвина так, что становилось неловко. – Большая часть людей здесь – уебки с кризисом среднего возраста, которые на каждую проблему видят один выход – напиться. Словно это решит все проблемы. И ты один из них, сразу видно. Одно из трёх: развод, увольнение или же просто заебался и не знаешь как жить. - Все сразу, - ответил ему Эрвин, залпом осушая стакан. - Бинго! – крикнул проходящий за спиной бармена второй, тот, что помоложе. – Первое за последние две недели! И обслуживающий его лишь раздражённо закатил глаза. - Неважно. Ты здесь впервые, и вот тебе дальнейший сценарий: ты придешь снова. Если не сюда, так в другой бар. Потому что эта иллюзия того, что здесь легче, будет тебя съедать. Будешь работать на дерьмовой низкооплачиваемой работе и снова приходить сюда, пить и делать вид, что все под контролем. Но ты уже все проебал, и когда опомнишься, будет поздно осознавать это и пытаться что-то изменить. - Не все люди одинаковы, и не все таким образом справляются с проблемами, - пытался возразить Эрвин, но язык его уже мало слушался. А ему ведь ещё утром идти и дорабатывать оставшиеся две недели после увольнения. Дерьмо. - Не все. Те, кто справляются иначе, не приходят в бар, когда проблемы нависают мертвым грузом. Они решают их, а не сбегают. Будь Эрвин трезвее, он бы с ним даже согласился. Всегда считал это низостью, опускаться до того, чтобы в одиночестве бухать в баре, да говорить за жизнь с его работниками. Он никогда не сбегал. Черт, его развод длился уже, считай что, полгода, и все это время он стойко держался, доказывая в суде, что и с ребенком своим он справится лучше, и что Мари, и без того имея внушительную семейную недвижимость, не имеет прав на его простенькую квартирку, в которой они жили. Но увольнение с любимой работы и дальнейший скандал с пока не бывшей, но уже почти, женой, добил его окончательно. И вот он здесь. Как сказал бармен, один из них. И почему-то, сильнее всего ударили именно его слова. То ли из-за алкоголя, то ли из-за природного упрямства, но Эрвину хотелось встать, строго сказать, что он не такой, и попытаться прямой походкой пойти домой и разбираться со своим дерьмом прямо сейчас. И больше никогда не возвращаться в этот бар, дабы утереть нос этому карлику, который считал, будто знает о жизни все. Но вместо этого Эрвин тяжело вздохнул и долил себе виски. Люди, смотрящие телек, громко завопили из-за очередного события в игре, и Смит заметил, как бармен брезгливо поморщился. - Не пытался найти место для работы получше, если тебя всё это настолько бесит? – поинтересовался Эрвин. - Зачем? Мне нужна работа, и она у меня есть, ровно по тем доходам, которых мне хватает. - И что, никаких стремлений там по карьерной лестнице, добиться хоть каких-нибудь вершин? – пьяно рассуждал Эрвин, получая в ответ от бармена взгляд, словно Смит - умалишенный. – Может ты как раз из тех, о ком сам и говоришь? - Это вряд ли. В отличие от тебя, меня все устраивает. Дальше разговор у них особо не клеился. Эрвин был слишком пьян, да и рядом с ним подсел новый клиент, и большая часть раздражения бармена теперь выпала на него, пусть с ним он был и более молчалив, так же как и клиент, который только делал заказы, будучи столь же недружелюбным. Остатки ответственности Эрвина хватило на то, чтобы покинуть заведение через полчаса. В конце концов, уже через несколько часов ему на работу. Он надеялся, что и Мари, и Хистория уже спали, но ему не повезло. Стоило только войти в квартиру, как Мари тут же стала причитать о том, что как человек он упал ещё ниже. Конечно, она была права. И конечно, она использует это потом против него самого. Она пилила его весь путь до дивана, на котором он теперь спал. В своей же собственной квартире. Эрвин не понимал, почему, если ей он теперь так противен, просто не уехать в один из домов, принадлежащих ее семье. Да, проблема была в Хистории, но Смит не понимал, зачем она Мари, если дочь все равно большую часть времени всегда проводила с ним самим. Эрвин честно не собирался идти в бар на следующий же день. Да, денёк выдался хреновым с самого начала: ему с похмелья пришлось идти на работу, несколько раз он запутался в предметах, которые должен был вести. А после ещё и практически до вечера заставили сидеть и заполнять документы, которые и раньше восторга не приносили, а сейчас, когда через две недели он свалит на мороз, уж тем более. Он обещал Хистории провести с ней время этим вечером, но когда смог вырваться с работы и вернуться домой, то дочери дома уже не было, а на столе была оставлена записка о том, что Мари забрала ее на выходные, так как она и ее новый, или же старый, Эрвин не знал, любовник, едут на базу отдыха. И это выбило его из колеи настолько, что не выпить он просто не мог. Но, посчитав, что делать это в одиночестве – признак алкоголизма, то решил сделать это в баре. Он и вправду строил для себя иллюзии. Пока что не те, о которых говорил бармен, но хотя бы по поводу того, что если он напьется не дома, а в баре, то это позволит ему считаться здоровым человеком. Эрвин считал, что ему повезло, когда за барной стойкой он увидел одного только парня, снова моложе того, который обслуживал его вчера, но уже другой. Этот не был столь активным, а больше внимания уделял парочке сидящих у стойки барышень. Заметив его, бармен тут же отвлекся и повернулся к Эрвину. - О, подождите секунду, сейчас позову, - сказал он и Эрвин посмотрел на него непонимающе. - А разве ты обслужить не можешь? - У нас правило: не больше пятерых клиентов на стульях на одного бармена, - пожал парень плечами и прошел в служебную комнату. Когда к нему вышел вчерашний грубый бармен, то Смит даже не удивился. Жизнь не могла быть к нему настолько благосклонна в этот день. - Виски или удивишь? – все тем же безразличным тоном спросил бармен, закидывая полотенце для рук себе на плечо. - И чем же я могу тебя удивить? Текилой? - Водой, - пожал плечами бармен. – Воду никто не заказывает. - Зачем идти в бар ради воды, которую можно попить дома? – недоуменно спросил Эрвин. - Зачем идти в бар одному ради алкоголя, если его можно попить дома? – парировал бармен и Смит тяжело вздохнул. Это будет сложный и долгий вечер. А ведь он просто хотел расслабиться. С другой стороны, ничего не мешало ему просто пойти и присоединиться к кому-нибудь из просителей, да вот только местные девушки привлекали мало, да и в целом контингент не его уровня. Говорить об очередной игре, в которой он не разбирался, с теми, кто выглядит так, словно проебали свою жизнь лет двадцать назад - не его. Бармен хоть и тот ещё кусок говна, но хотя бы связно мыслить мог. - Слушай, у меня был ебаный день на работе, дома продолжился ещё хуже, так что, будь добр, не еби мозги и налей виски. Двойной. Бармен разочаровано усмехнулся, но все же принялся готовить заказ. - Тебя же уволили, разве нет? - Отрабатываю последние две недели. - И кем же пашешь? – поинтересовался бармен, ставя перед Эрвином стакан с алкоголем. - Учителем младших классов. - Что ж, хотя бы мелочь, наверняка, позабавилась с твоего бодуна. - Особенно когда вместо народного творчества я начал задвигать им про теорию вероятности. Бармен нахмурился. - Разве теорию вероятности преподают в начальной школе? - Нет, но я смог вспомнить только ее. Бармен обречённо мотнул головой и, выудив из под стола бутылку с виски, уже, словно по привычке, поставил ее перед Эрвином. Видимо, и в самом деле мужчина знал что-то о таких, как он. - А помимо подобного, что вообще нужно учудить, чтобы тебя выперли со школы, да ещё и с младших классов? - Нужно, чтобы твоя дочь училась в этой школе, а директором был отец твоей практически бывшей жены. По крайней мере, он ненавидит меня не настолько, чтобы зарубить все на корню, и дал уволиться по собственному желанию. - Ага, а возможность устроиться куда-то заново ты тратишь на то, чтобы набухаться. - Тебе ведь это приносит деньги, так в чем причина такого отвращения? – возмутился Эрвин. - В том, что это просто жалко. Не принесут такие, как ты, так всегда есть нормальные люди, которые приходят повеселиться по выходным, расслабиться в компании. Эрвин вздрогнул, когда рядом раздался громкий звук разбитого стекла. Хоть Смит и отвлекся на разговор, но все же замечал, как молодой парень красовался и крутил эти несчастные бутылки в руках, но вот одной из них не повезло. И теперь он стоял с глазами, полными ужаса. - Мистер Аккерман, простите, - пролепетал он. - У тебя пять минут на то, чтобы убрать все это. И если я увижу, что этим занимается Саша, то после смены лично будешь драить весь бар. - Да, сэр, - тут же отозвался парень и скрылся в служебном помещении, после выйдя оттуда с ведром и тряпкой. Эрвину это показалось даже забавным. По сути, Аккерман этот, был на том же уровне, что и второй бармен. Но, казалось, словно он здесь за главного. Да и то, с каким трепетом парень тут же стал выполнять просьбу, впечатляло. Бармен покинул самого Смита, уделяя внимание и тем клиентам, которых до этого обслуживал его напарник. И он заметил, что с остальными он ведёт себя ещё более холодно и отстраненно. Если с Эрвином он хотя бы разговаривал, то у остальных просто безразлично брал заказы и молча делал их. Смит мог понять его. Пусть бармен и тот ещё мудак, но мозги у него явно были. А о чем такой, как он, мог бы говорить с местными завсегдатаями, Эрвин даже представить не мог. Зато мог представить, как Аккерман выходит на конфликт с каким-нибудь типичным игроком в бильярд за десятой кружкой пива, и все кончается дракой. Да, такой расклад более вероятен. А ещё Эрвин заметил, что даже при всей холодности и отстраненности бармена, те девчонки, перед которыми так старался выделывать его напарник, теперь стоявший позади и собираюший осколки, стали как-то нервно возбуждены, пока Аккерман с выражением великого похуизма на лице готовил им какую-то приторную херню. Смит мог понять и их. Возможно, ему и вправду не стоит пить, по крайней мере, что-то настолько крепкое, потому что он чувствовал, что с таким темпом начинает пьянеть слишком рано, но он правда понимал этих девушек. Он и сам уродом не был, и в свое время, пока не стал «занудным умником в костюмчиках», пользовался популярностью. Такие, как он сам, привлекали именно что надёжностью. Высокий, статный, крепкий. Как за каменной стеной. Обещающий безопасность. Бармен был из иной когорты привлекательности. Эрвин даже сказал бы, что из параллельной. Не только из-за роста, который Смит считал единственной удивительной в мужчине вещью. Часто девушки в первую очередь ведь обращают внимание именно на это. Но в остальном, бармен был типажа «мы любим тех, кто нас не любит». Закрытый и отстраненный, вызывающий трепет и тревогу, нежели чувство безопасности. Темная лошадка, с которой просто было бы интересно попасть в парочку авантюр и не более. Потому что если уж Эрвин за два вечера с ним уже с ума сходил от того, насколько этот бармен прямолинейный, то что будет с тем, кто осмелится сойтись с ним хотя бы на месяц? Да и внешне, несмотря на рост, из-за которого бармен казался едва ли не подростком моложе тех, с кем работал, он был дохрена жилистым и стройным. Маленький, да ловкий. И Эрвин был совершенно не из тех, кого всецело привлекали мужчины. В конце концов, пока что он все ещё женат, и у него есть дочь. Но по молодости бывали и эксперименты. Он не видел в этом ничего зазорного. Да и когда вся эта канитель с разводом и дележкой кончится, возможно, он попробовал бы вновь. Не отношения, упаси Боже. А просто развеяться с кем-то новым. Если Мари можно было в то время, когда каждую ночь они спали вместе, то почему ему нельзя будет, когда все закончится? Аккерман всецело вернулся к нему только через полчаса. Чем позднее становилось, тем больше народу наплывало, и тут уже явно не до философских разговоров о жизни с полупьяным зубрилой будет. Разве что где-то между остальными заказами Аккерман ему заказанные орешки поставил. Спасибо на том, что не в рожу кинул. - Так значит, мистер Аккерман? – поинтересовался Эрвин, когда бармен с лёгким налетом усталости встал перед ним, протирая стойку. - Тебя так удивляет, что у человека есть фамилия? - Да нет, просто вы, вроде как, в одной лодке, да и если ты его старше, то ненамного. Обычно в таком случае развиваются более приятельские отношения, - пожал плечами Смит. - Я старше него лет на десять. И я работаю не ради того, чтобы заводить приятелей. Эрвин навскидку попробовал посчитать его возраст, и если его напарнику не менее двадцати одного и не более двадцати трёх, то в любом случае Аккерману больше тридцати. И он вообще не выглядел хотя бы на двадцать семь. Он выглядел на заебанные девятнадцать. - Социальные взаимоотношения являются неотъемлемой частью нормальной жизни, иначе так недолго стать социопатом-отшельником, - медленно проговорил Эрвин. - Я разговариваю с тобой, а значит, у нас уже выстроились какие-никакие социальные взаимоотношения, и я уже не отшельник. Пусть даже этим взаимоотношениям я не особо рад. - Для социальных взаимоотношений нужно хотя бы познакомиться, - усмехнулся он и протянул бармену руку. – Эрвин Смит. - Не очень приятно познакомиться, Эрвин Смит, - игнорируя его жест, ответил бармен. - Ну вот, говоришь, что не отшельник, а социальные навыки напрочь отсутствуют. Обычно люди представляются в ответ. Эрвин понимал, что Аккерман просто по-своему издевается над ним. Забавляется, пусть на его лице и не отражается ни одной эмоции. - Ты уже знаешь мою фамилию. И я все ещё не особо рад этим взаимоотношениям. - Чего же такого секретного в твоём имени? - Ничего. Просто не вижу смысла говорить его тому, с кем надеюсь больше никогда не встретиться. - И почему же? – либо Эрвин и вправду пьян, либо ему правда стало обидно от этих слов. - Потому что это будет значить, что ты стал одним из немногих, кто благополучно выбрался из этой хуйни и стал полноценным человеком. Эрвин не помнил, сколько толком проспал, но это было совсем раннее утро, а из бара ночью он уехал гораздо позже, чем днём ранее. Но, несмотря на головную боль и тошноту, он был чересчур бодрым. И потому, сидя на пустующей кухне с чашкой крепкого кофе, он пытался вспомнить, как вообще домой попал. Последнее, что он помнил, это то, как Аккерман, после того, как Эрвин допил бутылку виски, говорил ему идти домой, но Смит сопротивлялся. Он не хотел домой. Дома гнетущая тишина и одиночество. После, он вспомнил, что какое-то время просто сидел и пьяно вдуплял то ли в стену, то ли прожигал бармена пустым взглядом и тот, заметив это, в итоге просто вызвал ему такси, выпытав у Эрвина адрес, а после сказал кому-то из персонала проводить его до машины. Аккерман, конечно, тот ещё прямолинейный и дерзкий мудак. Но хороший мудак. Последующие несколько дней Эрвин старался не ходить в бар. Пил меньше и делал это дома, включая всякую херню по телеку, чтобы хоть как-то заполнить тишину. Он мог бы искать новую работу, мог бы поговорить со своим адвокатом, который правда старался сделать так, чтобы у Эрвина осталось право хотя бы видеться с дочерью, но вместо этого он просто скучающе смотрел телек, в попытках доказать Аккерману, что ничерта он не такой же, как все те пропитые мужики в баре. Но с каждой минутой осознавал, что, в общем-то, именно это его и ждёт. Он просто пустил все на самотёк, в надежде, что само как-то вырулит, что было несвойственно для него. Всегда землю зубами грыз, лишь бы добиться желаемого. Да даже ради Марии он нажил себе врага в виде бывшего лучшего друга. Его никогда ничего не останавливало. Вижу цель – не вижу преград. А теперь, один малейший камешек на его пути, и он спотыкается об него, не желая больше подниматься. Он просто становился падшим овощем, и в какой-то момент его начало тошнить от самого себя. Смит стал пытаться разбираться в документах вместе со своим адвокатом, пусть и мало что понимал из всего этого. Теперь его лимитом было выпить пару стаканов виски, когда совсем уже заебется. Даже на работе он начал вновь давать отпор, когда его заваливали заполнением всевозможных журналов, которые он не должен был даже заполнять. На пару дней он снова почувствовал себя былым человеком. А потом приблизилось время судебного разбирательства, и за два дня до него Мари, устроив ему очередной скандал, заявила, что до решения суда они с Хисторией переезжают в одну из ее квартир. Эрвин знал, что там так же будет жить и ее нынешний любовник, но ему все равно. Ему в целом было плевать на то, с кем будет Мари, и что она будет делать. Если бы не Хистория, его и сам бы развод волновал мало. Даже если бы Мари смогла забрать у него квартиру, у него имелись финансы найти себе жилье. Но проблема была в том, что у них есть общий ребенок, и Мари всеми способами будет добиваться того, чтобы Эрвин даже ее отцом перестал считаться. Исход, при котором Хистория всецело осталась бы с ним настолько призрачный, что он оказался бы рад и тому, что ему просто будет позволено быть ее родителем наравне с самой Мари. Но сейчас он ничего не мог с этим сделать. Их ругань ни к чему не приведет, а насильно удерживать дочь у себя он не мог. Не тиран же, в конце концов. Когда Эрвин вошёл в бар и присел на свое привычное место, то не увидел за стойкой Аккермана, и стало как-то непривычно и тоскливо. Конечно, глупо было ожидать, что тот работал каждый чертов день, но как назло, Эрвину, видимо, повезло попасть среди всех хуевых дней в особенно хуевый. - О, мистер Бинго! – поприветствовал его парень, который, кажется, работал с Аккерманом в первый день. – Что будете? Бутылку виски или все же смогли выплыть из клоаки? Смит оценивающе осмотрел его, вздернув бровь. - Парень, ты слишком много общаешься со своим напарником, и его манеры тебе никак не идут. Но бармен в ответ только пожал плечами. - Кстати о нем. Где он? - Мистер Аккерман? Так рано же ещё, он всегда берет ночные смены. Придёт через час, может. Что ж, по крайней мере, не настолько хуевый день. Эрвин и сам не заметил, что в доме все произошло ещё тогда, когда вечер едва наступил. Он не стал заказывать сразу бутылку. Пытался растянуть один стакан с двойной на тот час, пока не придет Аккерман. Не хотел напиться быстро и так же быстро свалить. В этот раз его первоочередной задачей было именно поговорить, а не уехать в дерьмище пьяным. Но как бы парень, которого, как оказалось, звали Эреном, не пытался разговорить его, Эрвин не собирался делать это с ним. Бармен просто заметно скучал. Народу и вправду в это время ещё было немного. В основном все сидели за столиками и преимущественно ели, изредка заказывая пиво, и парню нечем было заняться. - Ну надо же! А я-то уж понадеялся, что и вправду сможешь удивить, - услышал Эрвин совсем рядом. - Я тоже рад тебя видеть, - ответил Смит. И говорил он это совершенно искренне. Да, у Эрвина были друзья, но все они говорили о том, какая Мария сука. Аккерман был единственным, кто мог сказать ему, что он сам еблан, который нихуя не делает. Подойдя к нему, Аккерман нагло взял его стакан, который Смит с таким трудом растягивал, и в котором осталось алкоголя, разбавленного со льдом, на самом дне, и допил содержимое. - Мистер Аккерман! – осуждающе вскрикнул Эрен. - Моя смена начинается через пять минут. Могу себе позволить, Йегер, - усмехнулся бармен и, зайдя за стойку, скрылся в служебном помещении. Эрвин вопросительно взглянул на пораженного парня, который так и застыл с шейкером в руках. - Что? – все же спросил мужчина. - Да просто, видимо, сегодня хороший день. Обычно его даже в праздники в нормальном настроении встретить невозможно. Хотя, в праздники все ещё хуже, чем обычно, - задумчиво нахмурился Эрен, но тут же пришел в себя, когда Аккерман вышел за стойку. На улице уже наступали зимние морозы, и от бармена, не успевшего согреться, все ещё тянуло морозной свежестью. Да и лёгкая краснота с лица не успела сойти. Будь Эрвин немного пьянее, то называл бы это даже милым. - Он Вас, кстати, ждал, - указал Эрен на Смита и ушел в другую часть стойки, куда как раз уселся кто-то из завсегдатаев. Вздернув бровь, Аккерман встал перед ним, сложив руки на груди. - И чем же обязан? Брезгуешь получать заветную бутылку из рук студентов? - Нет. Сегодня я здесь больше не ради бутылки, как ради поговорить, - пожал плечами Эрвин. - А как же то, что я ничерта не дружелюбный и будь более социализирован, получал бы больше? Эрвин слабо усмехнулся и прикрыл глаза. - И в итоге получается, что ты единственный, кто говорит все прямолинейно и без жалости. Аккерман хмыкнул. - Считай, что тебе повезло, и сегодня я тебя даже послушаю. Но по правилам ты должен что-нибудь заказать, здесь тебе не психологическая консультация. Эрвин хотел растянуть ещё пару стаканов на все оставшееся время, что он собирался здесь провести. Но как только бармен налил ему алкоголь и Смит задумался о том, о чем собирался рассказывать, чувствовал, что все пойдет ничерта не по плану. - У меня жена дочь пытается забрать. - Ты вроде не похож на тот тип объебосов, которые на досуге колошматят своих отпрысков. - Нет, - мотнул головой Эрвин. – Но это и не нужно. Она вполне способна внушить или заставить ее саму сказать в суде любую херню. Пытается добиться, чтобы я не мог с ней видеться. Хочет увезти ее в другую страну, но знает, что я этого не позволю. - И когда суд? –Аккерман подлил ему виски. Эрвин даже не заметил, как выпил предыдущий. - Через два дня. - И вместо того, чтобы исполнять свое голословное «я этого не допущу», ты припёрся сюда? - Ты, вроде, сказал, что сегодня мне повезло, и ты меня послушаешь? - Но я не сказал, что буду говорить о том, какой ты бедный и несчастный. Если бы Эрвин ожидал от него этого, то не пришел бы. - Ты слабак, Эрвин Смит. Будь тебе все это на самом деле нужно, ты бы уже давно нашел решение этой проблемы любыми способами, честными и нечестными. Но ты уже поддался этому искушению. Тишине, забвению и отсутствию ответственности. Ещё месяц назад Эрвин нашел бы способ. Все было бы так, как говорит он. - Я просто устал, - тихо сказал он и опустил голову. - Все устают. И всем вокруг на это плевать. Что хуже - жизни на это плевать. Пока ты сидишь здесь и ноешь - она забирает у тебя все, что тебе дорого. - Неужели у тебя никогда такого не было? – вопрошает Эрвин. Ему казалось, что Аккерман на самом деле каждый день уставший, судя по его синякам под глазами. - Было, - безразлично отвечает бармен. - И что ты с этим делал? - Пересиливал себя и жил дальше. - Невозможно так жить из раза в раз. В какой-то момент твоя психика не выдержит, - протянул Смит. - Ага, мы уже выяснили, что я – социопат-отшельник, - Аккерман кивнул на его опустевший стакан. – Ещё? Эрвин не помнил, сколько на самом деле уже успел выпить, потому что пил залпом. Не хотел быстро пьянеть, но все пошло как обычно. Он кивнул и с этого момента пропал. Нет, в отличие от предыдущих разов он помнил все. Помнил, как все же взял потом бутылку. Помнил, как скучал, пока Аккерман отвлекался на других клиентов и на Эрена, который оказался чересчур активным в эту ночь. Но будь он в тот момент трезвым, ему не было бы столь стыдно за дальнейшее. Потому что он решил, во что бы то ни стало, узнать имя бармена. Эрвин видел, как Эрен то и дело хотел сказать ему, но один холодный взгляд от Аккермана тут же заставлял того заткнуться. Вряд ли его имя было такой уж тайной, но, видимо, бармен просто так забавлялся, наблюдая с долей жалости и насмешки за пьяными потугами Эрвина угадать. Выпив ещё больше, Эрвин стал задавать ему наводящие и каверзные вопросы, чтобы выбить Аккермана из колеи, но забывал о том, что из них двоих пьян именно он. Смит вообще не планировал сидеть там едва ли не до утра. Он не планировал напиваться до такого состояния, что даже встать не мог. И когда ближе к четырем утра на смену официантке пришла другая, которую его пьяное сознание сперва какого-то черта перепутало с самим Аккерманом, бармен почему-то только тогда доверил Эрену и ей разобраться с заведением до утренней смены, когда придут другие работники. А сам поехал вместе с Эрвином. Аккерман мудак, конечно. Но надёжный, сука. Мог бы ведь просто выкинуть Смита на улицу или одного усадить в такси, а дальше как-нибудь сам разбирайся. Эрвин вообще сомневался, что тот сможет его дотащить, но бармену это и не потребовалось. Он положил руку ему на шею, и первым пьяным инстинктом мужчины было подтянуться к касанию, но тут же Аккерман до боли сжал его кожу, и от неожиданности Смит подскочил. Чуть не навернулся, но все же устоял. И такой шатающейся походкой, придерживаемый Аккерманом за воротник, как нашкодивший щенок, он шел до такси. Унизительно, но сработало же. Когда они подъехали к его дому, то Аккерман попросил таксиста подождать пару минут, а сам повел пьяную тушу в дом, по пути спрашивая этаж и номер квартиры. Эрвин надеялся, что Мари уже исполнила свою угрозу, и он просто завалится на первую же мягкую поверхность и уснет. Но вот только еще на улице он увидел, что свет в квартире горел. И когда его почти бывшая жена открыла им, то сразу же начала кричать на него, едва ли не впадая в истерику. Эрвин хотел кричать на нее в ответ, но вместо него говорил Аккерман своим спокойным ледяным тоном, не поддаваясь на ее провокации, от чего женщина впадала в какой-то ступор, а Смит попросту забавлялся с того, сколько эмоций способна выдать она, и сколько бармен, стоящий с таким мертвым лицом вселенской заебанности, что Эрвину было и смешно и стыдно. Смит тут ныл об усталости, а Аккерман в это время выглядел так, словно ментально помер ещё пару лет назад. Домой Мари его так и не пустила. Сказала либо бросить под дверью, либо везти в другое место. Вот тебе и тринадцать лет брака и любви, сука. И теперь, проснувшись, Смит сразу понял, что он нихрена не у себя дома. Догадаться, что он у Аккермана было несложно. Ночью он особо не осматривал обстановку, но сейчас его поражало то, насколько в квартире пусто. Аскетично. Ничего лишнего, но со вкусом. И просторно. Явно на зарплату бармена такое не купишь. Да даже Смит себе такое жилье позволить не мог. По-любому где-то в центре. Эрвин присел на диване в гостиной, на который ночью его скинул бармен, и понял, что даже не раздет. Хоть разут, и на том спасибо. Он не представлял, как вообще смотреть Аккерману в глаза после этой ночи. Конечно, Эрвин мог бы вести себя достойно и стойко изображать из себя дохрена интеллигента, коим и являлся по сути, да вот только голова болела слишком сильно. - Если наблюешь на пол, то отмывать будешь сам, - долго и кропотливо, - после чего полетишь из окна, - услышал он знакомый голос и посмотрел на Аккермана, который сидел в кухонной зоне и завтракал, копаясь в телефоне. - И на каком мы этаже? – на всякий случай спросил Эрвин. Потому что его желудок хотел бунтовать, и если они на каком-нибудь втором этаже, то черт с ним. Снег смягчит падение. - На десятом, - безразлично отозвался Аккерман. - Дерьмо, - пробурчал Смит. – А сколько сейчас времени вообще? Глянув в окно это было сложно определить. Явно утро, но зимой что ранее, что позднее ничерта не отличались. - Семь утра. - Черт, я должен быть на работе через час, - подорвался он, тут же справляясь с резким головокружением и приступом тошноты. Это было одной из причин не сидеть долго и не напиваться до такой степени в будний день. - Я тоже, так что у тебя полчаса на то, чтобы привести себя в порядок и все прочее. Если это не нужно - выметайся прямо сейчас. - Про гостеприимство, я так полагаю, ты не слышал? - Похуй, - только и отозвался Аккерман. - И ты работаешь в ночную… На этот раз мужчина все же отвёл глаза от телефона и посмотрел на Смита как на идиота. - Я думал, что ты посообразительнее. По-твоему я живу здесь на зарплату бармена? - А кем ещё работаешь? Аккерман раздражённо закатил глаза. - Тебя это правда так сильно ебет прямо сейчас? Ты, вроде как, опаздывал. - Просто интересно. А ещё я не знаю, где ванная. Бармен указал ему на нужную дверь, вновь возвращаясь к своим делам. - Полотенца в тумбочке, ничего остального нет, так что придется тебе переться как есть. И если останется хоть один след твоего присутствия, то… - Да, да, окно, я помню. - Нет, сперва все вылижешь, а потом я накину полотенце, которым ты вытирал свою жопу, тебе на лицо и спущу с лестницы, в конце которой случайным образом окажется мусорный контейнер. Он говорил это с таким безразличием, совершенно не обращая на Эрвина внимания, что Смит невольно задумался, серьезно он это или просто издевался. Мужчина не знал, чего ожидал, но в ванной все было так же пусто. На полках только самое необходимое и зеркало небольшое висело слишком низко, что ему приходилось немного наклоняться. Выглядел он как дерьмо. В этой квартире становилось даже как-то грустно. Эрвин и сам не любитель заваливать все барахлом, но у Аккермана было просто безжизненно. Наверняка тот жил один. Никто бы не выдержал жить в таком месте и не обзавестись депрессией. Эрвин привык видеть Аккермана в обычной одежде, да в куртке, когда тот приходил в бар. Но сейчас, когда он вышел из ванной и столкнулся с хозяином дома, одетым в костюм, то почувствовал себя едва ли не бомжом рядом с ним. Кто этот парень, блять, вообще? - Если работа в баре ничего тебе не даёт, то зачем ты вообще это делаешь? – недоумевал Эрвин, когда они уже стояли в ожидании лифта. Он понимал, что, возможно, уже достал его. Но ему правда интересно. Все это было как минимум странно. Аккерман рядом шумно выдохнул и критично осмотрел Эрвина сверху вниз. - Потому что каждому из нас тяжело. Каждый может назвать свою жизнь дерьмом, и бесполезно сравнивать кому хуже, а кому проще. Все заключается в том, кем мы становимся после. И в баре я просто смотрю на то, кем я стать не хочу, что бы ни произошло. Они вошли в лифт, и Эрвин прижался затылком к холодному металлу, прикрыв глаза. Несмотря на то, что с каждым разом Аккерман бил все сильнее по тому, что происходит с самим Смитом, с ним было спокойно. Эрвин был женат, у него были друзья, но попробуй он за все это время сказать им хоть что-то из того, что знал Аккерман, они бы не смогли дать ему то, что давал бармен. Эрвин опустил взгляд и понял, что впервые смотрит на Аккермана трезвым взглядом. Этого человека сложно было представить в качестве кого-то серьезного, работающего на нудной работе в офисе, живущего в центре. Возможно, на Эрвина срабатывал тот факт, что видел он его до этого исключительно в баре, и было в Аккермане что-то бунтарское. Словно когда-то он и сам, будучи моложе и безрассуднее сидел в таком же баре, но не поникшим, как Эрвин, а молчаливым и агрессивным, словно это было его способом выплеснуть все дерьмо, что творилось внутри. Но сейчас перед ним стоял тот, кем был сам Эрвин до всего этого. Аккерман определенно знал, о чем говорил. Он просто изо дня в день видел, как люди идут по его пути, но в обратную сторону. Если он словно выбрался из дерьма в хорошую жизнь, то они скатывались из хорошей жизни в дерьмо. И в этот момент Эрвину стало совестно. Через день у него суд, он должен думать об этом. О дочери. О том, как ему выплыть из всего дерьма, чтобы позаботиться о ней, чтобы если и не быть с ней рядом постоянно, то хотя бы быть достойным отцом, а не жалким алкашом. А он стоит и думает о том, что какой-то, казалось бы, бармен выбрался из херни и теперь словно служил для него примером. Но ещё хуже стало, когда он стал именно что рассматривать Аккермана. Будучи пьяным он находил его симпатичным и очаровательным в своей холодности и похуизме. Сейчас же, уже трезвым, он оценивал его. Стройный, подтянутый, с вечно прямой осанкой. Казалось, его выражение лица никогда не меняется. Холодный, отстранённый. И Эрвин понял одну простую вещь – ему нужен такой человек как Аккерман в его жизни. Не только в это тяжёлое время, в которое тот вел себя с ним без жалости и поддакиваний. После тринадцати лет брака с той, кого приходилось поддерживать, кому приходилось потакать, и кто не мог ничего дать в ответ, Эрвин, казалось, уже не сможет вступить в отношения с тем, кто слабее него морально, хоть и сам он сейчас далеко не пример благородного мужчины. Но он мог представить все с перспективы того, кем он был. Они были похожи – он и Аккерман. Но если Эрвин был скорее оратором, дипломатом, он был надёжен своей уверенностью, свои опытом и поддержкой, то сила Аккермана была в его прямолинейности и действиях. Он был тем, кто запросто мог уничтожить. Ему нужен Аккерман. - Добираться будешь на автобусе, в машину я тебя в таком состоянии не пущу, - оповестил его мужчина, когда они вышли на улицу. Да, действительно, центр. И Аккерман подошёл нихрена не к дешевой тачке. Эрвин считал нужным что-либо сказать. Хоть что-нибудь, чтобы не потерять с ним связь. - Все равно спасибо, и извини за тот скандал, что устроила моя жена. - Ага. Я удивлен, как ты вообще жил с этой истеричкой и не сдох от головной боли спустя год. Эрвин улыбнулся ему. - Что ж, я бывал у тебя в баре, ты таскал мою никакую тушу на себе, я был у тебя дома. Но я всё ещё не знаю твоего имени, - принял он очередную попытку, словно его имя даст ему хоть что-то. Но он был крайней удивлен, когда оно и вправду дало ему многое. - Ты ведь не отъебешься, да? – слабо усмехнулся Аккерман. – Леви. Меня зовут Леви, - он открыл дверь машины. – Прощай, Смит. Надеюсь, больше никогда не встретимся. И это не было грубостью. Эрвин знал. Он просто надеялся, что Смит заживёт нормально. Леви. Эрвин уже слышал это имя. Он сомневался, что оно настолько распространено, чтобы он встретил его дважды за жизнь. И единственным человеком, который мог повторять это имя по несколько раз на дню в своих жалобах на крайне грубого и наглого коллегу, была Ханджи. - Боже, ты выглядишь отвратительно, - первое, что она сказала ему. Они договорились встретиться в кафе во время обеда. Воодушевленный утром, Эрвин, несмотря на свой помятый вид, вполне достойно отвел несколько уроков, что в какой-то момент даже начал гордиться собой. Но уже к обеду похмелье дало о себе знать в полную силу, и он надеялся, что кофе и еда хоть как-то помогут ему. - И тебе привет, - усмехнулся он, присаживаясь напротив. – Надеюсь, я не оторвал тебя от чего-то важного. Ханджи довольно махнула на него рукой. - Считай, что ты меня спас от самой скучной части работы. Самое интересное закончилось, а Моблит на больничном, чтобы заполнять эти скучные документы. Поэтому я свалила их на Леви, который сказал мне отъебаться, так что я приняла это за согласие мне помочь. Леви. Он слышал о нем от нее довольно часто. С работы девушки Эрвин был знаком только с ее ассистентом, и то потому, что Ханджи вечно таскала его с собой. Но учитывая, сколько раз она упоминала Леви, он просто удивлен, как не встретил его раньше в ее компании. Да и в целом представить Аккермана в качестве исследователя было сложно. Но он предполагал, что в их лаборатории не только учёные подобно самой Ханджи. - Как тянется развод? А то ты совсем с нами перестал контактировать, а мы переживаем. Эрвин тепло улыбнулся ей. - Я знаю, прости. И сейчас я здесь не за этим. Не хочу шибко об этом говорить, пока все не кончится. Ханджи понимающе кивнула. За это он ее и любил. Пусть она часто и лезла в личное, но каким-то своим ебанутым чутьем понимала, когда лучше не надо. - На самом деле, я здесь из-за Леви, - признался он, делая заказ. - Леви? – удивилась Зоэ. – А что он? Она пристально посмотрела на него и в какой-то момент раскрыла рот в удивлении, а потом широко улыбнулась своей безумной улыбкой. - А я всегда говорила, что ты бы с ним поладил. Ну и как ты умудрился с ним пересечься? - В баре. - О, так ты был в моем баре? - Твоём баре? – вздернул бровь Смит. - Ага. Ну, это только формально мой бар. А так это бар Леви. От его пизданутого дядюшки достался. Он сперва хотел избавиться от него, а потом что-то в его голове щелкнуло, и он спросил, не нужен ли мне бар. Ну а я тогда была на мели из-за закрытия исследований. В итоге у меня есть бар, но управляет в нем преимущественно все равно он. А я чисто получаю свою долю и бумажки заполняю. - Моблит заполняет, ты хотела сказать. Ханджи с довольной улыбкой развела руками. - Ну так, что же ты хотел знать о нашем коротышке? - Кто он? – просто спросил Эрвин. Он не знал, что конкретно ему нужно. Он понял, что Леви работает в исследовательской группе, что у него есть бар, поделенный с Ханджи. Он просто не знал, что ему в целом нужно. Ему нужно просто знать хоть что-то ещё. - Ага, вернее, что с ним не так? Просто я этим вопросом задаюсь уже лет пять, - усмехнулась Зоэ. - Можно и так сказать. - Ну, я и сама не шибко много знаю о нем прямо до подробностей. Знаю, что детство у него было хреновым, голодным. Часто попадал в тюрьму за драки и мелкие правонарушения. А потом его забрал дядя, который тот ещё мудак, но дал ему хоть какие-то перспективы на жизнь. Но Леви все равно взял это в свои руки и в итоге каким-то чудом после армии попал к нам, теперь работает в смежном отделе по разработке оружия, но с нашим дерьмом ему тоже приходится сталкиваться. Да и в целом крутится как белка в колесе. Работа, бар, иногда подрабатывает в ещё одном заведении, которое уже сам открыл. Берет постоянно на работу нуждающихся студентов, сам от зарплаты отказывается, отдает все им, мол ему и так на жизнь хватает, - пожала плечами Хаджи. – Но, кажется, в баре ему больше всего нравится, пусть и открещивался от него первое время как от огня. Странный он. Я люблю его, но понять его сложно. Не сложно, - думал Эрвин. Леви – человек действия. Он не станет поддерживать тёплыми словами. Он даёт этим студентам возможности, и, учитывая, что он видел в баре, вырабатывает дисциплину, показывает, что не все даётся просто так, чтобы просто они не скатились в то, кем был он сам, или в то, кем являются многие люди в этом баре. Не поддерживает как добрый Самаритянин, раздавая деньги направо и налево, просто так давая тому, кто попал в дерьмо, кров и продолжение жалкого существования. Он заставляет действовать самостоятельно. И за это Эрвин стал уважать его лишь сильнее. Потому что и ему самому он помог так же. Не играя из себя доброго психолога, а просто говоря все как есть. - А теперь признавайся, он тебе понравился, не так ли? – выпытывающе смотрела на него Ханджи, сложив руки в замок. И под ее взглядом сложно было слукавить. - Возможно. Он сильно мне помог, и однажды хотелось бы его отблагодарить. Но всей правды говорить он не хотел, хоть она и была проста. Аккерман нужен ему. Как бармен, как друг, как партнёр. Неважно. Он нужен ему в его жизни. - Да, похоже на него. Грубый и похуистичный, но какого-то черта постоянно всем помогает. Итак, дать его номер? Ханджи выглядела как хренов купидон, довольный своей работой. - Нет, - мотнул головой Смит. – Думаю, мы с ним ещё не скоро встретимся. - Почему? – обиженно надулась Ханджи. - Есть причины. Когда все закончится, то я сам найду его. И, Ханджи, не говори ему о том, что я спрашивал о нем, ладно? - Твой секрет умрет со мной. Да и он, так или иначе, знал о тебе до всего этого. Но не говорил, что вы теперь знакомы. Вечно я всё узнаю последней. - Обещаю, когда мы с ним снова встретимся, ты узнаешь об этом первой. И ещё, он?... Этот вопрос было задать сложнее всего. В конце концов, вряд ли Леви свободно распространялся о своей ориентации, но зная Ханджи… - О! – словно так просто догадалась она. – Не думаю, что у него вообще есть предпочтения в плане женщина или мужчина. Кажется, у него какие-то свои стандарты. Это было сложно. Тяжело, выматывающе. Эрвин понимал, что за сутки до суда работу нормальную он не найдет. И поэтому углубился в свое дело, надоедая своему адвокату в течении всей ночи. Без алкоголя было тоже тяжело, голова работала слишком активно без возможности расслабиться. Но в итоге, все прошло не так уж и плохо. Он не получил полной опеки над Хисторией, в этом суды часто были на стороне матерей, да и он не был уверен, что хотел бы этого в полной мере. Мари не забирала ее на злобу ему, она любила дочь, да и она уже почти устроила свою личную жизнь, плотно вписав в нее девочку. А Эрвину всё ещё только предстояло разобраться с собой, с жизнью, с Леви. И поэтому, когда все было решено, и он мог видеться с дочерью по выходным, забирать ее к себе хоть на неделю, он остался доволен исходом. С работой все стало ещё сложнее. Его бывший тесть относился к нему не так уж и плохо, оценивая его профессиональные навыки, и предложил просто перевестись в другую школу. И Эрвин вспомнил рассказ Ханджи о Леви, как его дядя предлагал ему перспективы, но тот сам себя устроил. И Смит задумался, а хочет ли он этого? Ему нравилось преподавать детям, но он считал, что его знания куда глубже и аналитичнее, нежели пересказывать учебники. Устроиться профессором в университет ему помог опыт и то, что до всего этого он не уставал совершенствоваться в знаниях, писать диссертации, которые, казалось, уйдут в никуда, но теперь пригодились. Самым большим удивлением для него было в первый же день услышать в коридоре знакомое: «О, мистер Бинго!». На одном потоке он встретил несколько знакомых из бара лиц. Эрена, Микасу, которая оказалась дальним родственником Леви, но больше всех ему приглянулся Армин. Как-то он видел его в баре. Кажется, тот выходил на утреннюю смену в момент, когда Леви вытаскивал пьяную тушу Эрвина из бара. Первое время Смит даже нервничал. В плане преподавания он всегда был уверен в себе, но учитывая, что эти ребята знали о его запоях, было не по себе. Но Армин с такой искрой в глазах впитывал любую информацию, и это вселяло ему уверенность в том, что все не напрасно. На другом потоке он встретил и того Дон Жуана, что работал с Леви. Жан. Самый способный из компашки таких же работников - Конни и Саши. И было ещё несколько человек, которые, похоже, работали на Леви в другом заведении и учились преимущественно заочно. И из-за того, что все они, так или иначе, знали его, прозвище мистера Бинго закрепилось за ним и в рамках университета, однако Эрвин видел, что все же и те, кто работали с Леви, и остальные студенты относятся к нему с большой лояльностью и уважением из-за того, как он преподает. И подобное в их глазах словно ставило его выше остальных занудных профессоров. Особенно подкупал Эрен, который, видимо, достаточно сильно прислушивался к Аккерману, и теперь на начавшего жить заново Эрвина смотрел с какой-то детской гордостью. Пару раз его так и тянуло спросить у кого-нибудь из них о том, как там Леви вообще, не спрашивал ли тот о нем, или просто начать спрашивать о самом Леви, но каждый раз сдерживался, понимая, что это не Ханджи, которая хоть как-то способна умолчать. Со своими друзьями Эрвин так же снова начал встречаться. Они даже успели отметить его успешный развод и новую работу. И пока остальные поздравляли и просто веселились, он видел этот дохрена намекающие взгляды Ханджи. Но ещё слишком рано. Только спустя два месяца с их последней встречи с Аккерманом Эрвин думал, что уже пора. Иногда он даже жалел, что не взял у Ханджи его номер, но это было бы неправильно. Он переехал. Продал квартиру, которая все же осталась ему, и купил новую - поменьше и получше. Без прошлого, без воспоминаний, ненамеренно ближе к центру. И когда все было готово, когда его жизнь наконец-то устоялась, он поехал в бар. Не вечером, даже не ранней ночью. По его прошлым посещениям он мог догадаться, что Леви с его графиком работает примерно до четырех утра, и его удивляло, когда тот успевал спать. Он поехал к концу его смены, в три ночи. В это время веселье внутри бара было в самом разгаре. Будучи пьяным он никогда не замечал этого, но когда вошёл сейчас, Эрвин увидел, насколько здесь реально тяжело работать. Эрен на баре крутился между клиентами, в зале расхаживали Микаса и Жан, который попутно ещё и успевал с кем-то болтать. Саша где-то протирала столы и ставила стулья за ушедшими клиентами. - О, мистер Бинго, вы снова здесь! – поприветствовал его Эрен. – Это значит, что на первую пару завтра можно не идти? - Мистер Смит, честно, я сдам Вам эссе на следующей паре, - пролепетал запыхавшийся Жан, забирая со стойки пару коктейлей, и тут же убежал обратно в зал. Эрвин улыбнулся. Несмотря на то, что бар был заполнен (кажется, сегодня была какая-то важная игра), по-своему все это показалось ему даже уютным. - Нет, Эрен, на первую пару завтра придется идти, я здесь не за этим. Сперва парень расстроено нахмурился, а потом в его глазах блеснуло что-то, что до этого он видел у Ханджи. - О, я понял, - сказал он и развернулся. – Мистер Аккерман! Что ж, догадливый. - Да ёб твою! Иду я, - услышал Смит, и из служебного помещения вышел Леви с несколькими бутылками алкоголя, расставляя их на полки. Резко в баре все закричали, когда на экране телевизора что-то произошло, и Эрвин видел, как все работники поморщились. Видно, не в первый раз. Леви взял бутылку виски и налил кому-то, сидящему рядом с Эрвином. И лишь тогда Аккерман заметил его. Ни «привет», ни «снова ты». Он лишь глянул на него как-то разочарованно и слабо помахал бутылкой виски, который до этого часто пил Эрвин. - Что ж, видимо не зря брал, - мрачно усмехнулся он. - Возможно, но не для меня, - улыбнулся ему Смит. - М, - угрюмо отозвался Леви и, убедившись, что его никто сейчас не зовёт, встал перед Эрвином. – Слушая все эти тирады о том, что ты теперь важный профессор и какой ты классный, я и вправду поверил, что ты больше здесь не появишься. Ну и что же пожелаете, профессор Смит? Аккерман практически не изменился. Хотя, что ему было меняться в отличие от Эрвина. Разве что более уставшим стал. Ему бы в отпуск. Хотя бы на одной из работ. - Колу и сухарики, - склонил голову на бок Смит. Наблюдать за тем, как на лице Аккермана проскакивает хоть лёгкое, но все же удивление, было приятно. - Зачем же ты пришел, Эрвин? – спросил Леви, ставя перед ним заказ. – Жан! – угрожающе крикнул он. Жан стоял у стойки, наблюдая за развернувшимся действом, но тут же едва ли не подпрыгнул, забирая чей-то заказ и ушел в зал, что-то бурча под нос. - Подождать конца твоей смены, - слабо пожал плечами Эрвин. - Угу. И что дальше? Учти, даже если ты внезапно напьешься, ночлежка для тебя будет закрыта. - Я и не собирался. Просто пройдемся, если ты не на машине, поговорим. - Хм, - только и сказал Леви, и тут же его кто-то позвал. – Я заканчиваю через час. - Я знаю, - спешно ответил Эрвин. - Вы только посмотрите на него, как стал профессором, так сразу все-то он знает, - ворчал Леви, уходя к другому клиенту. - Что ж, видимо, хотя бы его завтра стоит ожидать в хорошем настроении, - подмигнул ему Эрен. Эрвин закатил глаза. - Иди работать, а то я начну говорить о твоей успеваемости. Эрен тихо рассмеялся и ушел к клиентам. Ближе к назначенному часу работники стали сменяться. Кого-то он не знал вовсе, а кто-то был знаком с заочного отделения. - Ну идём, профессор, - услышал он за своей спиной. В какой-то момент он потерял Леви из виду, когда тот ушел в служебное помещение. И сейчас даже немного напугался. На улице было достаточно темно, только городские фонари освещали дорогу. Зима была в самом разгаре, и было даже уютно. Романтично. Хорошая ночь, - думал Эрвин. Особенно когда рядом с ним медленным шагом шел Леви, сунув руки в карманы куртки и уткнувшись в шарф. - И ты каждый раз ездишь отсюда на такси, когда есть машина? - По настроению. Эти мелкие придурки часто просят их подвезти, когда я на машине, и это отнимает лишние полчаса сна, которого у меня и так немного. А сегодня машина в ремонте, потому что Ханджи не умеет водить. - Вот черт! – воскликнул Эрвин, доставая из кармана телефон. - Что? - Я обещал Ханджи, что она узнает первой о том, что мы встретились. Леви тихо хмыкнул. - Что ж, половина твоих студентов узнала об этом раньше. - Что, тебя это даже не удивляет? – нахмурился Смит. - А должно? – Леви запрокинув голову, когда пошел мелкий снег. – Ханджи не умеет держать язык за зубами. - А обещала умереть с этим секретом. - Ну, фактически она не говорила о том, что ты с ней разговаривал обо мне. Но когда она несколько недель ебала мне мозг тем, как я смотрю на высоких статных блондинов, догадаться было несложно. Эрвин обогнал его, обхватив за плечи, и улыбнулся. - И как ты смотришь? Леви остановился и посмотрел на Эрвина снизу вверх. - А как я смотрю на тебя? - Так же как и на всех – как на говно. - Ага, - подтвердил Леви. - Однако ни к кому из остальных посетителей ты не отнёсся так же, хотя многие из них, я уверен, примерно в такой же ситуации, - Эрвин на пробу поднял руки выше, положил их Леви на плечи. И тот его не отталкивал. - Потому что я много слышал о тебе от Ханджи. Ты казался мне хорошим человеком, и увидеть тебя таким было слишком жалко. Да и большая часть этих людей, видно, считают, что знают все лучше всех, а выглядят уже как дерьмо. Ты просто другой. Тебя сложно было представить в таких условиях жизни. И я не хотел видеть тебя в таких условиях. - И больше ничего? – лукаво улыбнулся Смит, кладя руки ему на шею, немного приспуская шарф и проведя пальцами по его подбородку. - М, высокий, статный, крепкий блондин. Было бы дохрена печально, если бы через год ты стал бы заросшим уебищем с пивным пузом, которое смотрит ночью телек, запивая всю жалкость своего существования пивом, закидываясь крошками чипсов. На такого и не подрочишь. - О, так все же ты смотрел на меня, - улыбнулся Эрвин и наклонился к нему, одной рукой обнимая за талию. Губы у Леви на удивление мягкие, податливые. Смит ожидал чего угодно, на самом деле. Что Аккерман резко даст ему под дых, врежет коленом по яйцам. Но никак не того, что тот приподнимется и обнимет его за шею, отвечая на поцелуй. - Вухууу! – раздался эхом по всей улице восклик Эрена из проезжающего мимо них по дороге такси. Следом за этим раздался резкий оклик Микасы и непонятное приглушённое бормотание парня, видно, через закрывающую его рот ладонь. Эрвин тихо рассмеялся и даже удивился, что Леви легко улыбнулся. - Похоже, завтра тебя ожидает весёлый день в универе. - А тебя - веселая ночь в баре. Аккерман мотнул головой. - Настоящее веселье меня ждёт в лаборатории. Уже чувствую, как сейчас разрывается мой телефон от сообщений. - У нас возле университета есть неплохое кафе. Пообедаем вместе? - Если ты думаешь, что нам удастся пообедать вдвоем, и Ханджи не последует за мной, то ты слишком самонадеян и слишком веришь в людей, Эрвин Смит. - Приму это за согласие.