Племянница 2

      Жизнь Александра и Вейпер Вестов* была заключена в двух вещах: путешествиях и мотоциклах. Оба их увлечения отлично сочетались друг с другом, и беспечные ангелы колесили по планете, перебиваясь то тут, то там небольшими подработками по ремонту. Они были абсолютно счастливы. Потом в жизни кочевников появился маленький мышонок альбинос, и с тех пор, они путешествовали втроем.       Вини был самым непоседливым ребенком на свете. Он постоянно находил приключения на свою голову и головы, безмерно любящих его и друг друга, родителей. Белый мышонок совал свой любопытный нос везде и постоянно терялся. Родители, обнаружив пропажу, закатывали глаза с дружным: «Ааа!» - И искали. Находили всегда и никогда не ругали, не просили быть осторожнее.       В четырнадцать, у Вини уже был свой байк, на котором он не ездил – летал, а слово осторожность в его голове, прочно ассоциировалось с трусостью. Малыш Вест, сравнявшийся ростом с отцом, был все так же любопытен и теряться стал в два раза чаще. Правда теперь он умел пользоваться картами и JPS-маячком и находился сам.       Война застала его в одном придорожном кафе, где молодой мышь затусил с бандой байкеров ровесников, отстав от родителей на два дня пути.       Помогая всем, кому мог, объезжая катакомбы и завалы из машин, мотоциклов и мертвых тел на трассе, Вини гнал так быстро, как только мог. Спустя месяц пустых поисков родителей, Винсент Вест понял, он потерялся. Потерялся совсем. Даже для самого себя.       Нашел его Стокер. Закрыв глаза на возраст, он принял молодого повесу в «Борцы за свободу» и вырвал Вини из топи, в которую он сам себя загнал. Потом появились Дроссель с Модо и Вини нашелся совсем. Для самого себя нашелся.       Ему было двадцать два, когда он познакомился с ней. Тогда он не сразу просек, что Огонек девчонка и еще долго в этом сомневался после. От женщины в молодой девушке не было ничего: ни манер, ни фигуры, от волос она избавилась: мол, мешались. На самом деле, девчонок в секцию по рукопашке просто не брали, вот и косила она под пацана – драться хотела, страсть как. Вини тогда об этом откровении между ними, не сказал даже Модо. Слишком оберегающий семью здоровяк, узнай о таком, все бы испортил. А глядя на святящуюся счастьем малышку, у которой, по ее словам, самый опупительный, в группе, хук, он этого не хотел.       Огонек была прикольная. Она разделяла с ним любовь к спортбайкам. В плевки играла так умело, что Вини всегда хотелось аплодировать, стоя и свистя. Он искренне не понимал, почему серая пушистая мамочка Модо и Мэри сокрушенно качают головой. Талантище же девка, ну!       В шестнадцать Огонек стала неподражаема. Гибкая, ловкая девочка умело сочетала элементы гимнастики и рукопашного боя, изобретя свой собственный стиль борьбы. Не без помощи братьев и самого Вини, стреляла из обеих рук, как чертов Зеро из Марвел. А еще она была единственной, кто мог управлять его «Вирусом»*. Не так виртуозно, как сам Вини, но все же.       Второй раз в жизни Стокер хотел закрыть глаза на возраст бойца. Модо не позволил. И братья в этом его поддержали. Вини, как и многие, восхищался странной, жизнерадостной девчонкой. Однако ему совсем не нравилось, что мелкая рвется на войну, как корабли в порты красных фонарей. Впервые в жизни слово «осторожность» приобрело важность.       Выезжая в свой последний, на Марсе, бой, Вини, как и братья, намеривался покончить с этим. Чтобы мелкой пигалице осталось только пыхтеть в пухлые щеки от досады, что ей ничего не досталось.       И им удалось. Им, черт возьми, удалось! Однако мелкая, все равно, втесалась в ряды борцов. «Класс!» - Закатывая глаза, подумал Вини, когда узнал в незнакомом солдате, которого сшиб Модо, Огонька.       Следующая их встреча состоялась на Земле. Неугомонная девица удирала от межгалактических охотников. Так себе удирала, надо сказать. Мало того, что на хвосте их притащила, так еще и чуть не разбилась в лепешку! Вини был разочарован. Он сказал ей об этом и получил отменный удар под дых: чувствовалась рука Карабин.       В гараже у Чарли, когда они по старой памяти панибратски тискались под хот-доги и шипучку, Вини, наконец, заметил изменения в девочке. За жалких два года Огонек превратилась в девушку. Тонкие, изящные плечи и немаленькую, но аккуратную грудь теперь было сложно спутать с мальчишескими. А крутые бедра. БЕДРА, серая мамочка Модо! БЕДРИЩА! В общем, таки ляжки просто не спрятать. Прическа ее была короткая, однако под ноль Огонек больше не стриглась. И, сжигающие дотла, глазища смотрели беспощадно из-под лукавой челки с огненным росчерком.       «Красивая». – Оценивающе подумал Вини: «Легальная». – Пронеслась странная шальная мысль. В следующий момент он капитулирующее поднял руки, напоровшись на убийственный взгляд Дросселя. Рыжий был, чертовски, силен в телепатии и иногда слышал то, чего не должен бы. Остальные ничего не заметили, слава богу. Ни за что, получить в нос от обоих Фаеров* не хотелось.       Прошло пара месяцев, и Огонек снова свалилась на их головы. Снова на плутаркийском корабле. Снова с хвостом. Пилот от бога, ничего не скажешь. Ну, он тоже хорош, лучший марсианский боец с супер-пупер реакцией. Если бы не Модо, поставил бы девчонке фингал под глазом. Однако это было не важно. Важно было то, что Огонек совсем обнаглела! Случайно попасть в лапы охотников это одно. Но целенаправленно лезть в стан врага в одиночку! Желание выпороть было у всех, включая спасенного Стокера. - Поговори с подружкой. – Буркнул старый мышь, после заварушки с Лимбургером. – Чего она на тот свет торопится?       «С подружкой?» - Изумился про себя Вест. Это они их в друзья записали? Прикольно. Вернувшийся с улицы, пару минут назад, Модо, на немой вопрос Вини хмуро кивнул. Он все еще был любимым дядей, но его авторитет уже не был абсолютным. - Ладно. – Закатил глаза Вини. – Пойдем позаплетаем друг другу косички.       Огонек нашлась тут, на скамейках стадиона, не далеко от щита, в котором Чарли колдовала над кораблем. Мышка смотрела на звезды и громко шмыгала носом, не стесняясь, вытирая набегающие сопли рукой. «Ревет, что ли?» - Сомневаясь, подумал Вини: плачущей он ее не видел ни разу. Тут Огонек уткнулась лбом в согнутые коленки и мелко-мелко затряслась, от души при этом всхлипывая. - Да ну на фиг! – Заорал Вини на весь стадион. И Огонек, напугавшись, вытянулась по струнке, как на военном параде. - Я… Ам… Пыль… - Да забей. – Прервал ее попытку объяснения Вини. – Просто не знал, что ты умеешь. Знаешь? Снег растаявший, он –вода. Если хочешь идти - иди. Если хочешь рыдать – рыдай. – Присаживаясь, рядом вещал мышь. Марс, что за ахинею он нес?! И почему на ум пришли эти сопли, которые недавно напевала Чарли? Аж, глаз задергался. - Что? – Непонимающе произнесла Огонек, уставившись заплаканными глазищами на альбиноса. Конечно, нежные ушки малышки, воспитанные на тяжелом металле, такую фигню не слышали. - Садись, говорю! Чего подскочила?       Огонек кивнула и опустилась рядом, продолжая шмыгать носом. - Поцапались? – Задал совсем не дурацкий вопрос мужчина. Совсем не дурацкий, нет.       Огонек нахмурилась, точь в точь, как Модо, и махнула рукой. Поразительное семейное сходство.       Вини замолк. Посмотрел на звезды, потом на поле. Случайно глянул на осиную талию, которую не скрывала короткая майка. Еще раз посмотрел на поле, пытаясь представить выпотрошенного плутаркийца. Помогло. - Ты зачем это делаешь? – Задал он серьезный вопрос. Не валять дурака, быть открытым с ней, всегда было легко. - Что? - Очередь дурацких вопросов перекочевала, к девушке. - В пекло лезешь, «Что»? – Вини - добрый, пояснит, если надо. Девчонка шумно втянула в себя воздух и выдохнула приглушенное – Бляаать. - Огонек! – Вини обалдел, что скрывать? – Я не твой дядя, но по губам за такие слова дам. - Ты не мой дядя, и не надо меня жизни учить! – Рявкнула Огонек. Альбинос не ожидал. Честно. Давно она себя так ведет? - Во-первых: не ори! – Рявкнул Вини в ответ. – Во-вторых: ты реально дурра, или прикидываешься? Неужели, не понимаешь, что то, что ты творишь, неоправданный риск? - Ты мне о неоправданном риске, будешь говорить? – Апеллировала на повышенных тонах мышка. – Ты? Серьезно? Или Дроссель? Или дядя мой? Вы, какое право имеете, говорить мне что-то о неоправданном риске? Какое право имеете ВЫ?       «Ого!» - оценил Вини. Похоже, изменения произошли не только во внешности. Хорошо это или плохо Вест пока не понял. Ему определенно нравился накал страстей. Но с, заглядывающим в рот, подростком было проще договориться, чем с девушкой с уже своей головой на плечах. - Мы мужчины. – Спокойно и твердо сказал он. – Нам можно. Тебе - нет.       Мышка превратилась в тугую пружину. Антенки на голове засверкали, посылая импульсы гнева в окружающее пространство. Пальцы с хрустом сжались в кулачок. Огонек никогда не была такой девочкой, которой ее хотела видеть семья, которой ее представляло общество. Она дралась, брилась наголо и харкалась. Она тренировалась до упада, вставала и тренировалась еще – лишь бы не слышать: «Ты не можешь, потому что девочка». И вот, она одна из лучших! Но от клейма не избавиться. Он прошелся по больному. И самое обидное для девушки, он об этом знал. Мама и бабушка нет. Праймер о таком ее загоне не знала! Дядя не знал! А Вини… - Пошел ты. – Прошипела она сквозь стиснутые зубы, и попыталась уйти.       «Твою мать». – Обреченно подумал Вест, хватая девчонку хвостом и силой затягивая в стальные объятия: «Винсент Вест, ты попал».       Их мышиная возня продолжалась не долго. Спустя каких-то пять минут Огонек устала брыкаться, зло шипеть и кусаться. Безвольно уткнувшись в мужское плече, она заплакала. - Я же так стараюсь. – Сквозь слезы прошептала она. – Я… Почему никто не видит?       Вини закатил глаза. Огонек умела плакать – это факт. И судя по тому, как искусно она это делала, умела давно. Альбинос заподозрил, что с рождения. О, Марс, покарай ту женщину, которая придумала истерику и сделала ее трендом! За что это все ему? За что?! - Я ведь м… м… лодееец – Тем временем ныла Огонек, измазывая соплями… И слюнями! Его белоснежный мех! Фууу! - С чего ты взяла, что никто не видит? – Спокойно спросил он, глядя на, недоверчиво выглянувший из-под челки, карий глаз. – Все всё видят, Огонек. И что сильная. И что старательная. И что ловкая и меткая. И что смелая. О того… - Вини сильнее сжал ее в объятиях, утыкаясь носом в каштановую макушку. - О того и боятся за тебя, горячая ты голова. - Они немного помолчали, и он задал вопрос давно вертевшийся на языке. - Никогда не думала, скольких ты вдохновляешь?       Огонек, резко отстранилась, шмыгнула влажным носом и посмотрела на Вини, как на имбецила: «Что ты несешь?» - Спрашивало ее лицо. - Капец, ты на Модо похожа. – Поржал Вини. – Не хмурься, я говорил серьезно. Ты можешь не замечать, если не хочешь, но это правда. Да и не в этом дело. – Вини потер виски. – Ты же умная девочка, Огонек, ты же должна понимать, что чувствуют близкие? Они беспокоятся. И дело вовсе не в том, что ты девочка. – Вини ухмыльнулся. - Или думаешь, что твоя бабуля за Модо переживает меньше, чем за тебя? Бред. - Нет, не думаю. – Выдохнула Огонек, устраиваясь поудобнее на его широкой груди и устремляя беспощадные глазища не в небо, в космос. – И я понимаю, Вини. Правда. - Не истери тогда! Понимающая, блин! – Возмутился альбинос. - Какого фига я тебе тут Америку открываю, раз ты знаешь все?!       За это он получил леща - Огонек шлепнула его, не глядя, ладошкой. ЛАДОШКОЙ! Вест такую наглость простить не мог и дернул мерзавку за антенки. Огонек заверещала от боли. На крик племяшки, из табло выскочил всклокоченный Модо, чертыхнулся и вернулся назад. То, что он увидел, было стандартной ситуацией - для Огонька и Вини, можно сказать, ритуалом. Альбинос, как обычно поржал, над пищащей и беспомощно хватающей его руки бестолочью, и разжал пальцы. Он не изверг, в конце концов. Мышка отстранилась и обиженно потерла ноющие рецепторы. Вини хмыкнул, в растянутые в улыбке, губы и притянул обиженку к себе. Смешная она – Огонек. - Модо убьет меня, но я скажу. – Произнес он, глядя вместе с ней на звезды. – Никто не в силах запретить тебе быть сильной и защищать других. Хочешь быть героем, будь. Но я прошу тебя. Огонек, пожалуйста, будь осторожней.       Звезда, две, три, Вини сосчитал десять, когда она ответила: - Ладно. Буду. – Улыбнувшись, она хмыкнула. - Наверное, я, действительно, перегнула палку, если, даже ты, говоришь мне об этом.       Они еще долго лежали в темноте, разглядывая ночное небо. Пару раз скрипела дверь электронного табло, и выглядывающий из нее Дроссель посылал Вини тревожные сигналы. Зачем? Ну, Дросселю виднее. Через какое-то время Огонек уснула, теснее прижимаясь к его боку в поисках тепла. Вспомнилась похожая ночь, несколько лет назад, на Марсе, когда они вчетвером смотрели на метеоритный дождь. И только сейчас, Вини понял, что никогда в жизни, не по кому он не скучал сильнее, чем по Огоньку.