***
Чимин говорит, выходить из своей зоны комфорта — полезно, а главное, правильно. И да, наверное, это действительно так. Выходить из зоны комфорта, и правда, иногда нужно, но Чонгук не готов работать с сонбэ, что пытается получить выгоду из всего, что только видит. Чонгук вроде как на архитектора учится, а не на тамаду, и развлекать он никого не намерен. Он ответственно выполняет все поручения, что дают ему старшие. Вместе с другими парнями носит коробки, помогает девушкам мыть пол и протирать пыль, вместо того, чтобы отдохнуть. Чонгука ещё, как назло, поставили в пару с Соджуном, который не помогает совсем. Они с сонбэ должны были вместе рисовать плакаты для фестиваля, так как единственные учатся на специальности, которую ещё хоть как-то можно связать с искусством, но вместо этого Чонгук должен терпеть вечные отговорки Соджуна о его занятости. Чонгук не робкий и не терпеливый ни разу, но всё же со старшими нужно вести себя подобающе. У них в стране обычаи такие, что даже никчемные люди, являясь старше тебя, заслуживают уважительного поведения. — Чонгука-а, не поможешь нам развесить гирлянды? — спрашивает один из парней студсовета. Чонгук не понимает сути, он намного ниже того парня и явно занимается этим впервые, но тот спешит заверить, что стремянка просто-напросто его не выдержит. Чонгук нехотя взбирается на хлипкую конструкцию и начинает развешивать гирлянду в виде флажков. Не считая того, что стремянка опасно качается, всё идёт более-менее гладко. В актовом зале становится весьма громко, и Чонгук понимает, что, скорее всего, это из-за Тэхёна. Чонгук задерживает на нём свой взгляд, цепляясь за его фигуру в футболке. Вот он, истинный представитель «теплых людей», может спокойно ходить в лёгкой одежде даже в холодную погоду. У Чонгука всё ещё несколько свитеров под кофтой, и руки такие же ледяные. Лестница под Чоном немного пошатывается и скрипит, заставляя сердце заходиться в бешеном ритме. Высоты Чонгук не боится, а вот упасть и сломать себе что-то — да. Сонбэ, что держит стремянку, невольно оборачивается на главу студсовета, ослабляя хватку. Из груди Чонгука вырывается тихий возглас, и Чон спешит опереться о стену, на которую вешал украшения. — Прости, Чонгук! — кричит сонбэ, да так громко, что все на них оборачиваются. Чонгук старается смотреть вниз, медленно спускаясь с лестницы. На самом деле, Чону лишь кажется, что все на него смотрят. Людям, по большей, части плевать на всех кроме себя. Мы настолько сильно зацикливаемся на своей жизни, что не сразу замечаем, что совершенно не являемся центром вселенной. Тут главное, — правильно трактовать свои действия, не потерявшись в паутине собственных мыслей. Когда минутная стрелка переваливает за десять минут шестого, все студенты, не сговариваясь, начинают покидать помещение. И это раздражает, ведь почему бы не доделать часть работы сегодня, когда есть время? Зачем растягивать это занятие на несколько дней? Прощаясь с сонбэ, Чонгук двигает стремянку в угол, где ещё не висела гирлянда. Он успокаивает себя тем, что завтра сможет подольше отдохнуть, если сделает часть своей работы сегодня. Всё идёт… нормально, нет, то есть, действительно, хорошо. Никто не жужжит над ухом, не кидается украшениями, что потом в спешке собирает. В зале лишь он и пока ещё не зажженная гирлянда. Помещение для фестиваля уже заметно преобразилось, представляя собой площадку с несколькими разграниченными кабинками, их, впоследствии, заполнят организаторы мероприятия. У Чонгука скудный опыт фестивалей, в последний раз он был на них во втором классе старшей школы, куда его затащил Чимин. И, можно сказать, что он даже не прочувствовал атмосферу всё из-за того же Чимина, который таскал его от одной кабинки к другой. Чонгук тогда всеми фибрами души возненавидел караоке. — Эй, парень, что ты здесь делаешь? Чон пугается резкого звука, особенно после долгой тишины. Около входа в зал стоит Тэхён. Его футболка выбилась из-под брюк, волосы какие-то слишком пушистые, будто бы он лёг спать с мокрой головой. Он аккуратно поправляет сползающие на нос очки, другой рукой придерживая какие-то бумаги. «Привлекательный», — мелькает в голове Чонгука, и от этой мысли он даже впадает в ступор, непроизвольно сжимая край гирлянды сильнее. — Гирлянду вешаю, — отвечает всё же Чонгук после недолгого молчания. Тэхён по-доброму улыбается, зачёсывая чёлку назад. — Это я уже понял, я спрашиваю, почему ты делаешь это один? — Ким говорит расслаблено, медленно приближаясь к стремянке. — Эм… Мне так комфортнее? — Это ты сейчас у меня спрашиваешь? Ситуация комичная, если не смущающая. Ну потому что «вау». С Чонгуком говорит «теплый человек», потенциальный соулмейт как-никак. Тэхён поддерживает стремянку и передаёт Чону оставшуюся часть гирлянды, что он ещё не закрепил. Чонгук натягивает рукава кофты чуть ниже, чтобы нечаянно не соприкоснуться руками, Ким на это понимающе хмыкает. — Холодная связь? В ответ раздается кивок и победный выдох, когда гирлянда наконец крепко держится на стене. Чонгук спускается со стремянки, оказываясь теперь на одном уровне с Тэ. Тот заинтересованно косится на ладони Чона, скрытые под толстовкой. Он похоже нисколько не сомневается, когда прикасается к запястьям, поворачивая руки ладонями вверх. — О, а ты «холодный человек», — удивленно говорит тот, в ту же секунду отпуская руки. — Можешь завтра прийти попозже, и так уже трудишься долго. О том, что сердце может забиться быстрее лишь от одного прикосновения, Чонгука никто не предупреждал.***
— «Ну как ты там, моя маленькая рыбка?» — щебечет Чимин с всё ещё заложенным носом. — «Всё такой же нелюдимый?». Чонгук старательно роется в шкафу, выискивая любимую рубашку, и попутно болтает с другом, которого всё ещё не выписали, но оно и понятно, — тот ужасно кашляет и громко сморкается. Чонгуку бы злиться на него, потому что именно Чимин записал их в команду организаторов фестиваля, а потом заболел, но он всё же друг. Чон вообще парень не злопамятный, недавно вот заходил к Чимину и приносил супчик, чтобы тот не загнулся ещё и от голода. — Да нормально всё, сегодня должен буду уйти пораньше, смена, — в трубке слышится тихое кряхтение. — «Соджун не достаёт тебя?». — Да я с ним даже не вижусь, этот придурок свалил все свои обязанности на других и радуется. — «Скажи об этом Тэхёну, уверен, он разберется». От одного только имени Чонгук теряется. Это странно, очень странно, на самом деле, потому что он ещё никогда так ни на кого не реагировал. Это не похоже на бабочек в животе, скорее на легкое покалывание при щекотке. В мире, где заведомо предрешено с кем ты должен быть, очень опасно испытывать симпатию к человеку. Именно из-за этого каждый год и проводятся различные фестивали, только чтобы люди не совершали ошибок. Есть те, которые обжигались о любовь один раз и больше не думали в этот омут бросаться, и те, которые настолько боятся один раз обжечься, что просто не начинают ничего, чтобы только быть в безопасности, в своей собственной гармонии. И Чонгук относит себя именно ко второму типу, убивая в зародыше любые чувства, будь то даже слабая симпатия. Но есть одна маленькая деталь, которую не убрать из него, — чрезмерная привязанность к людям, что сделали ради него даже самый незначительный поступок. Чонгук, опять же, не замкнутый, просто по жизни такой немногословный и слегка отсутствующий. Людям стоит запомнить, есть лидеры и есть ведомые, и одни без других существовать не могут, что вполне объясняется извечной категорией «сильный — слабый». — «Эй, Чонгук, чего завис?». — Пока он не достаёт меня. Если что-то случится, то я обязательно оповещу об этом. — «Оке-е-ей», — тянет Пак. — «Удачи тебе там! Не залезай больше на лестницу». Чонгук чувствует прилив позитивных эмоций от разговора с другом, так что идёт в университет уже не с таким мрачным настроением. Этому способствует ещё пение птиц и тёплый ветерок. Рядом с воротами университета паркуется машина, оттуда звучат громкие басы какого-то странного рэпа. Из автомобиля вываливается Соджун, совсем неграциозно перепрыгивая через лужу. Он громко матерится, потому что несколько брызг всё же попадают на его джинсы, но заметив Чонгука, как ни в чём не бывало начинает поправлять укладку. Чону от этой картины настолько смешно, что он не сдержавшись издает тихий смешок, проходя мимо. Соджун пытается догнать его, чтобы не идти в одиночку, но его перехватывают первогодки. Сегодня ребята разделились на несколько зон. Кто-то продолжает украшать зал, кто-то переходит на улицу. Чонгук, конечно, за тепло во всем его проявлении, но в зале осталось слишком много людей, так что пришлось перегруппироваться. Он аккуратно поправляет штанину, что задралась из-за быстрой ходьбы и тут же возмущённо пыхтит, когда кто-то рядом загораживает ему солнечный свет. — Привет, Чонгук! Соджун теперь возвышается над парнем с довольной улыбкой (убежал всё-таки от первокурсников). — Привет. — Слушай, я вот что хотел попросить, — Соджун раскачивается на пятках, показывая свою нервозность. — Я дежурить сегодня должен, но вообще не могу остаться. У меня бабу… Да, бабушка заболела, и мне как-то за неё стрёмно, вот думаю в больницу сходить, ну и… — Хочешь, чтобы я за тебя подежурил? — Чонгук хмурится, натягивая рукава куртки ниже. — Да! Я слышал, ты в прошлый раз за Минджэ дежурил, так… — Не получится, — перебивает Чон. — Эм, что? — Не получится, говорю. У меня сегодня смена, подойди к кому-нибудь другому. Лицо Чхве меняется. Он неосознанно сжимает ремешок от портфеля сильнее и закусывает губу. — Да ладно тебе, один раз поменяться что ли не можешь? Я всё же твой сонбэ, прояви уважение. Вот оно. Чонгук ненавидит дурацкую установку их страны, мол, если человек старше, то и прав у него больше. Чушь собачья. Что же ему теперь пресмыкаться перед этим эгоистичным парнем, чтобы он побежал на очередное свидание, а не к бабушке? — Ничем не могу помочь. Не знаю, что там с твоей бабушкой, но мне кажется, ты снова пойдёшь на свидание вслепую. — Да ты… Тебе завидно просто, сам-то небось даже за руки ни с кем не держался, — он делает резкий шаг в сторону Чонгука, хватая его за запястья. — Так ты не волнуйся, хочешь я тебя в кафе приглашу? Ухаживать я умею. Чонгук закипает от злости и, вырвавшись из захвата, резко толкает его в грудь, от чего Соджун падает, не удержав равновесия. — У меня холодная связь, — Чон поднимает свои ладони с синим значком капли вверх. — И я жду своего соулмейта, придурок. Несколько студентов, что вышли помогать украшать площадку перед университетом, потерянно смотрят на перепалку парней. И это, на самом деле, оправдано, ведь вечно спокойный Чонгук вдруг вышел из себя. Соджун тоже не хочет оставаться в долгу, потому быстро поднимается, зло смотря на Чона. — Разве можно вести себя так со старшими? — рычит он. — Не слишком ли высокого ты о себе мнения, сопляк? С чего вообще решил, что смеешь разговаривать со мной в таком тоне? Чонгук неловко отступает назад, продолжая уворачиваться от рук Чхве. — А ты сам-то что из себя представляешь? Только и умеешь что болтать да кулаками махать! Вокруг парней собираются несколько человек, кто-то кричит, чтобы Чонгук вмазал Соджуну, кто-то снимает всё это на камеру, другие же шепчутся о том, что нужно позвать Тэхёна. Чонгук чувствует себя неуютно под всеми этими взглядами, у Соджуна в движениях ничем не прикрытая ярость, будто бы он сейчас разорвет бедного парня на кусочки. Чон пятится назад, надеясь потеряться в какой-никакой толпе. Люди толкают его в спину, кричат какие-то неуместные фразы, заставляя Чонгука метаться из стороны в сторону. Толпа давит на него, заставляя потерять контроль над ситуацией. Чхве замахивается и попадает прямо в челюсть. У Чонгука звенит в ушах, а во рту собирается омерзительный вкус железа. Чон удерживается на ногах только чудом. Кто-то всё же хватает Соджуна, не подпуская к парню и… — Соджун, что за хрень?! Перед Тэхёном расступаются студенты, пропуская вперед. Он удивленно косится на Чонгука, что держится за больной подбородок, пробегаясь по его лицу взглядом. — Чхве, на выход, быстро, — он оборачивается к Чону. — А ты за мной. Тэхён аккуратно берет его за руку, прикрытую свитером, и обходит толпу. — И да. Те, кто снимал видео, сотрите его сейчас же, иначе проблем потом не оберётесь. Ким ведет его в больничное крыло в гнетущей тишине, и Чонгуку самую малость боязно. Шаги в пустом коридоре раздаются непозволительно громко. Медсестры на рабочем месте не оказывается, что заставляет Тэхёна лишь цокнуть. Чон тихо присаживается на кушетку и наблюдает, как Тэхён ищет лёд, чтобы приложить к ещё несформировавшемуся синяку. Взгляд медленно переходит на собственные руки, и это заставляет его ужаснуться. Пальцы сильно трясутся и причиняют огромный дискомфорт, так как не могут согреться. «Неужели?» С давних времен, когда «холодная связь» только появилась, «холодными людьми» становились предпочтительно мужчины. Это объяснялось особой возможностью находить своего соулмейта. При тесном контакте у них начинали дрожать руки, сродни какому-то рефлексу или инстинкту, так пары и находили друг друга. Конечно, в современном мире всё это претерпело много видоизменений, ведь сейчас шансов встретить «теплого человека» мужчину намного больше, чем наоборот. Просто изначально природа дала маленький толчок «холодным людям», а потом пустила всё на самотёк. И Чонгук считает себя трусом, когда прячет руки в карманы, стараясь не показывать то, что они с Тэхёном скорее всего соулмейты. Конечно, это может оказаться не так, так что нужно лишь взять друг друга за руки и проверить, но Чон не горит желанием делать хоть что-то. В конце концов, они прекрасно живут и без общества друг друга. Так ведь? Он только что на весь корпус крикнул, что ждёт своего соулмейта, а теперь боится даже взглянуть на него. Он в эту самую секунду мечтает лишь об одном, чтобы Ким сам обо всём догадался. — Я удивлен, что ты решил подраться, — вдруг говорит Тэхён и выглядит каким-то чересчур серьёзным. — Я думал ты из тех, кто решает споры словами. — Я и решаю! — Чонгук удивляется. — Да я не дрался нико… — Я понимаю, — перебивает его Ким, прикладывая всё же лёд. — Просто я немного взволнован? Когда я увидел эту толпу и тебя такого потерянного и беззащитного, у меня в голове вдруг резко что-то щёлкнуло. Клянусь, если бы Юнги не схватил тогда Соджуна, я бы ударил его. — Почему? Ты видишь меня лишь второй раз в жизни. — А этого разве не хватит, чтобы проникнуться симпатией? Чонгук клянется, что именно в этот момент почувствовал, как сердце забилось чаще. И это было опять же второй раз.***
До фестиваля ровно 1 день, и Чон совершенно точно отказывается туда идти. У него ком в горле застревает от одного взгляда в сторону президента студсовета, у него просто не хватит смелости подойти к нему. Тэхён и ещё несколько «теплых людей» стоят на площадке, где любой желающий может подержаться за руки, тем самым отыскав своего соулмейта. И Чонгук не подойдет, он привяжет себя дома к батарее, заболеет ангиной или, может, просто проспит, но точно там не появится. «Ложь» Он стоит около огромной вывески «Фестиваль соулмейтов» и чувствует ужасное дежавю. Парни из студсовета привлекают его к работе, заставляя вместе с ними раздавать листовки. Чонгук несколько раз оборачивается в сторону Тэхёна, проверяет, не нашёл ли он кого. И в этот момент он вдруг осознаёт, что земля не расколется, река не выйдет из русла от маленького, осторожного соприкосновения их рук. — Эй, Чонгук, — к нему подходит парень. Вроде, со слов Тэ, его зовут Юнги. — У Тэхёна скоро закончится время пребывания на площадке. Так что хватит коситься в его сторону, сжал булки и пошёл. — Оу, эм… — в манере речи он улавливает знакомые нотки. — Спасибо! — Дерзай, второкурсничек. Чонгук встаёт в небольшую очередь к площадке, считая вдохи и выдохи, чтобы не сбиться. Он может даже себя похвалить, потому что сердце в груди стучит в спокойном ритме. Со стороны, наверное, выглядит забавно, но Чон считает это позволительным. Всё же он сейчас решает свою судьбу. Даже если они не соулмейты, Чонгук рад, что прочувствовал на себе тяготы первой влюбленности. Такой драгоценной, но такой пугающей. — Чонгук? — Ким улыбается при виде парня и выглядит так, будто бы не верит. Чон несмело прикасается к руке, и Тэхён сразу переплетает пальцы. Этот жест намного сокровеннее поцелуев, слов о любви. В этот самый момент по телу бегут тысячи мурашек. Чонгук чувствует жар от чужих ладоней, то, как сердце вновь заходится в бешеном ритме. Президент смотрит на него с немым изумлением, сильнее переплетая пальцы. Он тянет Чонгука поближе к себе, соприкасаясь щеками. — Ты чувствуешь это? — негромко спрашивает Чонгук и тут же смеется, когда получает ответ. — Весной всегда было так холодно? — Не знаю, лично мне сейчас очень тепло. И ладно, пусть у Чонгука и маленький опыт в фестивалях, пусть он проклял тот день, когда Чимин записал его в организаторы, сейчас он может считать себя настоящим счастливчиком, потому что Тэхён крепко прижимает его к себе и кричит, что площадка закрыта. А потом целует так, что у Чонгука подкашиваются коленки, и мир, вроде как, отходит на второй план.