Расскажи мне..

Навевало воспоминания… Просто глядя на этого мальчишку, в голову генерала вновь возвращались те же ненавистные воспоминания, которые, как навязчивая обсессия, не давали себя так просто забыть. Подслушав чужую историю, он невольно ловил себя на мысли о том, что когда-то тоже был таким. Ребенком, брошенным на растерзание судьбы. Тем, кто без чужой помощи никак бы не выбрался из темноты. Молодому принцу так же протягивают руку помощи товарищи, но видят ли они всю картину? Видят ли они тот груз, что лежит на плечах этого ребенка? И неужели сам король Синдрии разглядел в юном принце Балбадда что-то этакое, что заставило его вместе с генералами присоединиться к обычным уличным бандитам? Движет ли им чувство справедливости, желание помочь, или же все это ради собственной выгоды? Советник, что всегда стоял позади, все прекрасно понимал, но он мог лишь наблюдать за тем, как его король, дергая за невидимые для остальных ниточки, перевернет ситуацию верх дном. Пусть неприятные чувства и накатывали на него от одного только взгляда на несчастного от этих действий паренька, но он все так же должен был держать планку и не давать собственным чувствам помешать выполнению миссии. Но этот изгиб бровей, что каждый раз проявлялся при неудаче... кажется, никто даже и не заметил то, как парень отстраняется, позволяя королю вновь решить его проблемы. Генерал прекрасно знал это чувство обязанности. Всегда намного легче переложить ответственность на чужие плечи, он думал, что так может будет и лучше для принца но… этот парень оказался не так прост. Кто же знал, что в отличии от него, он решится взять судьбу в собственные руки. Взять и окунуться с головой в её несправедливость, боль и отчаяние. А потом просто быть брошенным, выгнанным из собственной страны, за которую так боролся. Он был… просто уничтожен. Благо вновь пришел мудрый король, который, как обычно, предложил свою помощь. Он был человеком на которого можно положиться. Вот только лицо парня не выглядело таким счастливым, каким могло быть. Он был премного благодарен ему за помощь, но чувство неудачи и потери сжигало его изнутри. Как бы принц ни старался, то что он получил в итоге — это оккупированная страна и очередная смерть близкого человека. Неудивительно, что парень и вовсе впал в депрессию. Красоты Синдрии никак его не спасали — ему попросту было не до этого дела. Темные, давящие на разум мысли никак не отпускали. Что он мог делать теперь, когда и так превозмог самого себя, но этого все равно оказалось недостаточно? Ему оставалось просто находиться в своей едва освещенной комнате и уходить в свои мысли. Парень даже никак не отреагировал, когда на пороге его комнаты оказался один из генералов. Мужчина ненавязчиво поставил поднос с ужином на ближайшую тумбу, подмечая рядом совсем нетронутый завтрак. Советник тихо вздохнул, вновь пряча руки в рукава и окидывая взглядом помещение. Душный и спертый воздух ударил в нос. Считая своей обязанностью держать дворец под своим присмотром, генерал невозмутимо подошел к закрытым окнам и одним резким движением озарил комнату уже заходящим, вечерним, солнечным светом. Свет ударил в глаза парню, что скрюченный сидел на полу чуть поодаль от окон. Это заставило его неподвижное тело в конце концов пошевелиться. Принц поднял затуманенный взгляд вверх, чуть поморщился из-за непривычного освещения и, наконец, сфокусировал взгляд прямо на том, кто потревожил его мрачные думы. На секунду можно было заметить как расширились от удивления его зрачки в момент осознания, что в комнате находится один из синдрийских генералов. Сейчас, когда король отправился на переговоры, за дворцом, а также за состоянием гостей приходилось следить генералам, в особенности его советнику. Мужчина окинул принца взглядом, словно удостоверившись, что тот находится в порядке. Всего на секунду, когда их взгляды пересеклись, бровь генерала дернулась. Непонятно, что именно вызвало у него подобную реакцию, которой он лишний раз заставил принца волноваться. Отводя взгляд, мужчина тут же отправился к выходу, попутно захватив с собой старый поднос и на секунду застыв у выхода. — Вашему величеству стоило бы выйти подышать свежим воздухом, — ровно проговорил генерал, вновь подмечая спертый воздух в комнате. Непонятно, говорил ли он это из-за беспокойства или же считал своей обязанностью как-либо взбодрить поникшего паренька. В ответ последовала лишь тишина. На что советник никак не отреагировал и бесшумно пропал за дверью комнаты, вновь оставляя принца одного. Генерал, погрузившись в собственные мысли, шел по привычным ему темным коридорам замка. Неосознанно прикрывая нижнюю часть лица рукавами, мужчина все никак не мог отделаться от одной единственной мысли. Этот парень. В ту секунду, когда они встретились взглядами, в отражении его глаз советник увидел себя, своё прошлое, с такими же пустыми и отчаянными глазами. Он прекрасно знал это чувство. Прекрасно знал то одиночество и боль, которую сейчас испытывает этот парень, но... почему же тогда сейчас он все дальше удаляется от той злосчастной комнаты? Погруженный в эти мысли, генерал не заметил как чуть не споткнулся о крошечный силуэт, что попался ему на пути. — Д-дяденька, осторожнее, — проговорил юный Маги, когда советник чуть ли не наступил на него. Мужчина опешил, отстраняясь на пару шагов назад и одновременно извиняясь. В этот момент генерал подметил, что состояние мальчика улучшилось с последней их встречи. Что нельзя было сказать о состоянии его друга. — Вы идете от Али-бабы? Ему не стало лучше? Он там почти трое суток сидит… мне никак не удается его ободрить. Может у вас вышло? Обеспокоенный состоянием своего друга Маги тут же закидал мужчину вопросами из-за чего бровь советника вновь необъяснимо дернулась. Пару секунд он стоял молча, перебирая мысли в голове, после чего чуть опустил свои рукава, за которыми показалась едва заметная улыбка. — Не волнуйся, я уверен, что скоро ему станет легче, — генерал посмотрел мальчику в глаза с заразительным спокойствием. — Я о нем позабочусь. В ответ на его слова, Маги озарил мужчину счастливой улыбкой и, кажется, всем сердцем был благодарен за сказанные и столь необходимые ему сейчас слова. Он постоянно чувствовал на себе груз того, что не был в состоянии помочь собственному другу, и это тяготило его последнее время. Но теперь мальчик выдохнул с облегчением. — Спасибо! Я ещё никогда не видел Али-бабу таким... депрессивным. Мне кажется, что если он пробудет в этом состоянии ещё некоторое время, то его душа точно погрузится во тьму… — продолжил вслух рассуждать мальчик глядя на советника, который так и не сошел со своего места. Его зрачки на мгновение расширились, но чтобы это ни было, генерал старался не подавать виду. Слова Маги кажется больше не доходили до его ушей. Он словно погрузился в свои глубокие, темные думы. — В общем, я надеюсь он сможет это преодолеть, спасибо за вашу помощь! Когда советник очнулся, он увидел лишь как мальчик, сверкая пятками, направлялся к комнате друга, чтобы в очередной раз безуспешно попытаться его подбодрить. Мужчина молча проводил Маги взглядом и неуверенно зашагал дальше в свои покои. Была уже поздняя ночь, а королевский советник все продолжал корпеть над важными бумагами. Буквы освещались слабым пламенем почти сгоревшей свечи, казалось, что она вот-вот потухнет, а нужные мысли для завершения документа так и не приходили в голову. Слова мальчика надолго врезались в разум советника. Они мучали, гложили и заставляли проводить параллели с давно забытым и таким нежеланным прошлым. Прошлым, когда он сам чуть не пал. Должен ли он что-то предпринять или оставить это его друзьям? С этими мыслями генерал заснул, так и не закончив свою работу. Новый день подкрался незаметно. То ли по привычке, то ли из-за звука дождя, который крупными каплями долбил по незакрытому окну, советник проснулся раньше всех остальных. Слегка озябший от просочившейся внутрь прохлады, генерал быстро собрался и, попутно накидывая привычную робу на плечи, вышел из комнаты. Сонливость из-за того, что он как обычно мало спал, туманила привычные мысли, заставляя мужчину обогнуть свой кабинет и выйти из дворца наружу. Пусть и не отдавая себе отчета, он шел уверенно, словно знал куда ему нужно идти. Холод и влага ударяли в голову, заставляя прийти в себя, но даже это не останавливало мужчину. Он обвел взглядом одну из башен, которая в обычное время служила местом для приема гостей. Генерал еще издали заметил там одинокий силуэт, что и подтвердило его догадки. В такую ужасную погоду, в продуваемую со всех сторон башню точно бы никто не наведался. Конечно, кроме тех, кто желал уединения. Советник встал промеж двух колонн, бесшумно пробегаясь пальцами по холодному мрамору и подмечая одинокий столик с одним-единственным гостем. Устремляя взгляд куда-то вдаль сквозь дождевые капли, парень, сидевший там, даже не заметил вновь нагрянувшего к нему посетителя. Мужчина вздохнул, начиная медленно шагать по мраморному полу прямо по направлению к страдальцу. Обычно тихие шаги генерала, словно нарочно, эхом раздавались по башне, невзначай намекая на то, что принц тут не один. Он вздрогнул. Юноша посмотрел туда, откуда раздался звук, вновь на секунду встретился взглядом с темными глазами, из-за чего тут же посмотрел в сторону, недовольно сгибая брови. Принц старался вести себя отстраненно или же вовсе игнорировать советника. Правда это давалось сложно, особенно когда он стоял так близко, всего в пару десятках сантиметров от него. Больше всего парень не хотел, чтобы кто-то вновь видел его таким. Подавленным, беспомощным и морально убитым. Он прятался от чужих глаз, надеясь на то, что сам сможет справиться с этими поедающими изнутри чувствами. Так что подобная настойчивость генерала слегка угнетала. Он был уперт, испепеляя юношу взглядом в ожидании хоть какой-либо его реакции. На что принц лишь вздохнул, начиная медленно подниматься со своего места, желая уединения. Вот только... не успел он пройти и метра, как руки советника оказались на его макушке. Прежде чем успокаивающе устроить его лицо у себя на груди, советник мимолетно глянул в его растерянные глаза с собственным отражением в них. Да, он чувствует сейчас то же самое, что и чувствовал юный генерал много лет тому назад, и теперь, руки, что никогда не проявляли нежности, медленно прошлись по светлым, взъерошенным волосам блондина. Пусть движение и было ласковым, парень чувствовал, что с той настойчивостью, которую проявлял сейчас генерал, он не сможет так просто покинуть его объятий. Пребывая от этого в некотором удивлении, принц замер на месте. Его руки неподвижно застыли в воздухе, не зная, куда себя деть и за что схватиться, в то время как руки советника продолжали нежно наглаживать парня по его светлой макушке. Эту идиллию прерывал лишь усиливающийся дождь, который крупными каплями ударял по каменному полу. Сквозь этот шум слышался мягкий голос мужчины. — Я понимаю, как тебе тяжело сейчас. Сложно нести такую ношу на своих плечах, не правда ли? — начал шептать советник. Он говорил тихо, словно боясь спугнуть шокированного принца. Но при этом почувствовал, как тот в очередной раз дрогнул, когда сказанные слова дошли до его ушей. — Можешь рассказать мне о чем угодно, это будет лишь между нами, обещаю. И почему... его голос звучал так нежно? Так нежно, что хотелось безвозвратно довериться ему словно собственной матери. Рассказать все тайны и переживания, ведь советник, сколько парень его знал, всегда был таким человеком. Недовольство вскоре исчерпало себя, медленно переходя то в радость, то в грусть, и сейчас, когда парню дали такую возможность выговориться… Он не смог. Он не смог, потому что на глаза навернулись такие же крупные, как те капли дождя, слезы, а руки, что отстраненно болтались в воздухе, крепко вцепились в генеральскую робу, прижимая его ближе к себе словно подушку, в которую временами он плакал из-за тяжелой ноши. Но получить такой же отдачи как сейчас от обычной подушки вряд ли было возможно, и потому эти руки, что так бережно гладили его по голове, были такими драгоценными и желанными. Советник не отстранялся, даже наоборот, он слегка улыбался, терпеливо удерживая парня рядом, а тот глухо выл ему в плечо. Время от времени генерал вставлял обычные, но столь желанные фразы по типу «все будет хорошо» или «ты не один», благодаря чему сквозь слезы принц начал проговаривать складные предложения. Чаще всего они были о его стране, о его волнении и переживаниях о ней, но иногда прорывались и личные страхи, о которых парень не говорил даже собственным друзьям. Советник слушал не перебивая, внимая каждому его расплывчатому в реве слову. Он был теплым, на контрасте с разящей, холодной влагой, прикосновения к нему были уютными, располагающими к себе и потому, выплакав все накопившиеся переживания, парень просто уперся лицом в его грудь, наслаждаясь теплом и чувством того, что рядом с ним есть кто-то, кто понимает его, испытав подобное на собственном опыте. Они простояли так пока ливень не утих и неловкая тишина не заставила уже успокоившегося парня отступить, благодарно кивая советнику в ответ на его доброту. На удивление... он и вправду чувствовал себя намного лучше. Ведь «если господин Джафар прошел через это, то и я обязательно справлюсь». На следующий день, Али-баба вновь вернулся к давно оставленным тренировкам.