***
На всю больницу разносился истошный визг. Девочка вырывалась из рук санитаров, которые куда-то грубо тащили её за руки и ноги. Она не помнила, как оказалась здесь, не представляла, что с ней будут делать. Но прекрасно понимала, кто отправил её сюда. Незнакомый мужчина увёз её из родительского дома. Посадил её на заднее сидение своей машины и все твердил, что обязательно поможет ей, что поставит на ноги и найдёт убийцу. А сам сдал в психушку. — Особо буйная для малолетки, - хмыкнул один из санитаров и плечом толкнул железную дверь. За пару секунд, - она даже не успела понять, - её приковали ремнями к койке и ввели какой-то препарат через шприц. Все это время она кричала. Рыдала, билась в истерике и кричала. — Отпустите меня! Я не сумасшедшая! — Ага, оно и видно. — Так, замолчали и отошли от неё, - за их спинами оказался высокий мужчина в белоснежном халате. Его лица она не видела - перед глазами все плыло. Видимо, действовал препарат. Он поставил рядом с койкой стул и тут же уселся на него. — Что расскажешь, девочка моя? - фальшиво мягко пролепетал он и улыбнулся. — Почему я здесь? — Потому, что пережила сильнейший стресс. Твоих родителей убили, не так ли? — Но я же не сумасшедшая! — А никто и не говорит, что ты сумасшедшая, - он пожал плечами, снова криво улыбнувшись, и потянул руки к ней, отчего она задергалась. Ремни давили на руки и грудь, поэтому любое движение отдавалось сильной болью, но она все равно не сдавалась. Возможно ли порвать эти ремни? Лишь бы он не трогал! Врач коснулся её голого плеча - где-то в лёгких защемило, хлынули слёзы. Воспоминания о прикосновениях убийцы родителей, о его словах и движениях ударили в голову. Стало безумно мерзко, страшно, обидно. Обидно от того, что именно его касания казались намного приятнее, чем касания кого угодно другого. — Он обидел тебя, я прав? - он вздохнул, — я здесь, чтобы помочь тебе продолжить нормальную жизнь. — У меня никогда не будет нормальной жизни.***
— Это не психиатр, слышишь?! - блондин тащил девушку вперед по коридору и с огромным трудом не давал ей развернуться и рвануть на выход. — Отпусти! Я не пойду! - закричала она и вновь попыталась вырваться. — Это всего лишь психолог! Обычный, блять, психолог! Вы поговорите, он подскажет, что делать. И я увезу тебя домой. — С тобой я тем более никуда не поеду. — Блять, Крис, мне казалось, мы все обсудили. Я сказал - пойдёшь, значит ты пойдёшь. Я сказал - поедешь со мной, значит поедешь, - прорычал он и наконец затолкнул её в кабинет. Светлое просторное помещение, большой дубовый стол, а за ним худощавая женщина с широченной улыбкой. Русая лишь вздрогнула и вновь развернулась, чтобы выйти из кабинета, но тут же врезалась в Алекса. Глубоко вдохнула, уперевшись лбом в его широкую грудь и завыла. — Ну пожалуйста, ну давай как-нибудь сами? - пробормотала она и коснулась ладонью его живота. Под пальцами ощутимо напряглись мышцы. — Бросьте, проходите! - заговорила психолог, — мы просто поболтаем. Расскажете только то, что сами захотите. Обещаю ничего не выпытывать. — Солнце, давай, - шепнул он и снова развернул её к столу. Прямо за креслом было огромное окно, свет от которого падал на женщину, создавая эффект, словно она сама светится. Улыбка её казалась искренней. Но не это ли именно то, чему так старательно учатся мозгоправы? Крис сдалась и уселась на стул напротив. Парень плюхнулся на диван в другом углу кабинета. — Ну что? По какой причине вы пришли ко мне? — Этот... - она запнулась, — мой друг утверждает, что мне отшибло память за последние несколько месяцев. — Вы не верите в это? — Ну, я и впрямь не могу понять, что последнее я помню. Совсем не помню, как попала в больницу, в которой очнулась сегодня утром. Не помню, как подружилась с ним, - кивнув в сторону блондина, она нервно засмеялась, — он, вообще-то, был моим злейшим врагом. А он ведёт себя так, словно у нас очень хорошие отношения. — Мы типа пара, - подал он голос. — Что?! - в шоке произнесла она, уставившись на него. — Ты меня безумно любишь. И обожаешь это повторять. — Видимо, я прекрасная актриса, - она фыркнула и снова посмотрела на женщину, — понимаете? Я ненавижу его. Он сломал мне жизнь. О какой любви может идти речь? — В каком плане сломал жизнь? - психолог наклонила голову вбок. Алекс снова заговорил, рывком поднявшись с дивана: — Вы наверняка знаете такую штуку, как стокгольмский синдром. Скорее, его бабское воплощение. Когда безоглядно влюбляешься в парня, который, якобы, испортил тебе жизнь, — он подошёл ближе и, остановившись за спиной девушки, наклонился к ней, — мы с тобой, вроде как, выяснили, что ты столько лет меня искала не для мести. А лишь потому, что ты не можешь жить без меня. Я твой смысл для существования. Я тот, кто ответственен за новую тебя. По сути, твой создатель. Я создал тебя. И поэтому ты меня любишь,- едва слышно прохрипел он и прижался щекой к её виску. Неприятно заколола щетина, отчего она зашипела, но отталкивать его не стала. Его слова в точности повторяли все её каждодневные мысли. То, с чем она засыпала почти каждую ночь и просыпалась почти каждое утро. С ужасом осознавала, что гонится за ним, лишь чтобы вновь и вновь и вновь ощущать его прикосновения. Слышать его голос. Чувствовать его всего. Как тогда, четыре года назад. — Если это так, я сумасшедшая? - она подняла взгляд на женщину. — Нет, я не думаю. Вы просто пережили серьёзное потрясение. Вам было тяжело найти какую-то опору, защиту. И вы нашли её в том, кто оказался рядом. Такое случается. Это эмоциональная привязанность, вот и все. — Хотите сказать, не любовь? - усмехнулся он. — А любовь разве не есть эмоциональная привязанность? — Пожалуйста, просто подскажите, как мне вернуть память! - заныла она. Психолог замолчала. Переглянулась с блондином и что-то записала в блокнот. Он же резко выпрямился, прочистил горло и до треска сжал спинку её стула. — Александр, я бы хотела поговорить с вами наедине. Крис не успела понять, как её выпроводили из кабинета и оставили стоять перед закрытой дверью. Она пыталась подслушать, прижимаясь ухом к толстой древесине, но звукоизоляция оказалась слишком хороша. Вдруг пришло осознание, что сейчас она может просто уйти. Выйти из этого здания и убежать, куда угодно. Только, куда? Если все, что он наплёл - правда, и кроме него не осталась совсем никого? Что ей делать на пустой базе? В ресторане Максима? Без памяти о произошедшем за последнее время она не может появиться нигде. Не может предвидеть совсем ничего. Не может рассчитывать на кого-то из прежде знакомых. Кроме Алекса. Почему-то убегать от него не хотелось. Словно он и есть спасение. Словно он единственный выход. Словно без него она никто. Может, так оно и есть? Он вышел из кабинета, стоило ей только присесть на лавку перед дверью. Самодовольный вид сменился хмурым: он сжимал в ладони небольшую бумажку, исписанную с обеих сторон, и покусывал губы. — Ну что? — Пойдём. Надо купить тебе лекарства и что-нибудь пожрать. Ты, оказывается, сутки нихуя не ела, поэтому и грохнулась в обморок. Потом я начал думать и понял, что ты вообще почти ничего не ешь. Так что, теперь в тебя еду силой запихивать буду, - он схватил её за руку и потащил на выход. — Что она сказала? - фыркнула она, дёрнув его на себя, отчего он тут же остановился, — что с памятью моей? — Мы обсудили причину всего этого. Она дала несколько идиотских советов и сказала, что это кратковременная потеря памяти, и все постепенно вернётся. Тебе надо просто больше общаться со мной и Ромой, бывать в тех местах, где мы тусили последние месяцы и побольше спать. — И все? — И все, - пропищал он, копируя её голос, и снова двинулся к выходу. Девушка так старалась поспеть за ним, что, когда он резко остановился уже на крыльце, со всей силы врезалась ему в спину. — Какого черта? - она выглянула из-за его плеча и присвистнула. С дальнего ряда в крутой поворот вошёл блестящий чёрный гелендваген и со свистом затормозил прямо перед ними. — Это кто? — Мамаша приехала.