Блог Мейсона

      С того времени, как Анук-Ите был побеждён, а охотники бежали из Бейкон-Хиллз, оседая в пригородах дальних от Калифорнии штатов, проходит не больше двух недель. Но Мейсону кажется, что они застряли во временной петле, где весь их день зациклен на учёбе, тестах и пересдачах за всё то время, что они буквально вели войну, защищая их родной город. И вот вся благодарность. Правда, у Хьюитта с этим проблем нет — он всегда любил учиться, и свою способность к точным наукам Мейсон считает круче любой друидской руны-закорючки Дитона, но пока ни одно из этих умений в их сверхъестественных делах не пригодилось, поэтому его с ветеринаром счёт всё ёщё ноль-ноль.       Но у Мейсона есть парень, который обожает рисование, но, к сожалению, младшую школу они закончили лет пять назад. У него есть лучший друг, чей мозг на одну четвертую занят историей, на вторую — лакроссом, а остальные пятьдесят процентов занимают мысли об охране Бейкон-Хиллз и шоколадных батончиках, которые у него таскает Тео… и да, у него также есть Тео, реабилитированный в школе не без помощи Лиама и его родителей, души не чающих в раздражающей химере. А у этого парня голова последние десять лет была забита точно не квадратичными функциями и эссе по «Великому Гэтсби», зато он знает, как вызвать внутреннее кровотечение без внешних повреждений, и это пугает.       Поэтому они вчетвером расползаются по полу в комнате Лиама, в которой теперь живёт и Тео, и одновременно работают над двумя проектами по истории и слитым для них тестом по математике.       Мейсон устало трёт глаза, отвлекаясь от тригонометрической окружности, и так и застывает, уставившись на жестоко вгрызшегося в кончик карандаша Кори. Его парень становится до безумия милым, когда с головой уходит в решение трудно дающихся ему задач или уравнений, становясь похожим на взбешённого хомячка. Мейсон берёт телефон в руки и незаметно направляет камеру на готового взорваться Кори, желающего решить всё самостоятельно. Таких фоток у Мейсона полная галерея, едва памяти хватает, но это не мешает ему с влюбленной улыбкой на лице сделать ещё одну.       «Взрывная карамель», — подписывает фото Мейсон и нажимает на «поделиться», с ухмылкой поднимая взгляд на своего парня, очнувшегося из-за громкого уведомления в инстаграм.       — Мейс-говнюшатина, удали! — стонет Кори, ударяя Хьюитта свёрнутой тетрадью по носу, и наваливается на парня всем телом.       — Но ты такой здесь пирожочек, — смеётся Мейсон, хватая Кори за щёку и оттягивая её, — и это не мои слова! Так написала Кэйси, хотя она говорит это каждый раз, когда мы встречаемся у шкафчиков. Она буквально готова съесть тебя с потрохами, страх, да и только. А ещё люди пишут, что ты «солнечная тучка», «малышарик», «найдите мне того, кто будет смотреть на меня так же, как Тео смотрит на Лиама», подожди, что?       Мейсон удивлёно листает комментарии, последние из которых говорят, какой у Лиама красивый парень, как они хорошо смотрятся вместе, «я знала, что этот чувак би, @chelpachok, гони двадцатку», а какой-то парень пишет: «Какого хрена эти двое так близко друг к другу? У меня есть разрешение на использование оружия». Мейсон хочет ответить, чтобы этот мудак подтёр своим разрешением свою гомофобную задницу, но потом он смотрит на никнейм, и всё встаёт на свои места. Стайлзу ещё не выдали лицензию, ему в академии едва доверяют канцелярским ножичком пользоваться.       — Какого хрена? — Мейсон приподнимается на локтях вместе с понимающе хмыкающим Кори и прожигающее смотрит на расслабленных Тео и Лиама, наполовину лежащих на ковре, наполовину облокотившихся на кровать, примкнувших плечом к плечу друг к другу.       — Мы перетянули одеяло поклонников с твоего парня на нас, — констатирует Тео, и Лиам бьёт его по бедру, прихрюкнув.       Мейсон при всём желании не понимает и не желает понимать, что происходит между этими двумя.       Но фотку он всё равно не удаляет. Потому что помимо ржущего на заднем плане Лиама и смотрящего на него глазами-сердечками Тео на ней есть прекрасный Кори Брайант с его надутыми щеками и милой складкой между сдвинутых в очаровательном негодовании бровей.       Сегодня киноночь и они смотрят «Первого мстителя: Противостояние». Опять. Лиам в последнее время изловчился вытягивать длинную бумажку, и Мейсон стопроцентно уверен, что это благодаря его чутью оборотня, пофигизму Тео и отсутствию соревновательного духа у Кори, который не против лишний раз поглазеть на Тони Старка. Мейсон между прочим тоже неплохо разбирается в робототехнике и куда лучше представляет, что такое управляемый термоядерный реактор, коего ещё не существует. И прессак у него тоже есть, четыре кубика точно! Но и у Хьюитта есть грешок в разглядывании Себастиана Стэна, над участью персонажа которого Лиам рыдает каждый фильм КВМ, где тот появляется. Поэтому Мейсон держит телефон наготове, чтобы в определенный момент начать прямой эфир плаксы Лиама в отместку за то, что всю предыдущую неделю его аккаунт забрасывали раздражающими отзывами о милующихся Тео и Лиаме, которые даже, слава богу, парой-то и не являются. Пусть же теперь все увидят уродливое сопливое лицо Данбара и, Мейсон уверен, без стеснения ржущего над ним Рэйкена.       На экране разворачивается сцена с фальшивым психологом; Мейсон решает, что время пришло.       Лжепсихолог с ухмылкой на лице цедит сквозь зубы шифр под кричащее «нет» Баки, и в глазах Лиама уже виден привычный блеск накатывающих слёз. В следующей сцене вместо сломленного Баки Барнса стоит разъярённый Зимний солдат, а это отправная точка для Лиама.       Но карма бьёт Мейсона по лицу, когда его лучший друг поворачивает голову и тревожно всматривается в оцепеневшее лицо Тео. О чёрт, мысль о схожей судьбе друга детства Стива Роджерса и некогда так же хорошего приятеля восьмилетнего Скотта МакКолла ударяет Мейсона под дых, отчего он чувствует себя настоящим мудачьём.       Правда, это тревожит его недолго.       Лиам что-то шепчет на ухо Тео и расплывается в подбадривающей улыбке. Тео расслабляет напряжённые плечи и испускает тихий смешок, ближе пододвигаясь к и без того вплотную сидящему с ним Лиаму.       Мейсон понимает, что снова проигрывает, когда ловит на себе неодобрительный взгляд Кори, а комментарии к прямому эфиру переполнены ревущими смайликами и расколотыми надвое сердечками, словами о настоящей любви и переполняющей нежности, не в тему прилетевшим хейтом в сторону Себастиана Стэна, названного здесь же картошкой (Мейсон отвечает, что кое-кто в детстве активно играл в «горячую картошку»), ещё одним смайликом со слезами, но в этот раз ржущего от Малии, которую поддерживает Стайлз, говоря, чтобы они перестали осквернять его «Первого мстителя», и попутно наезжая на парня, назвавшего Себа картошкой (Мейсон горд, что они друзья). Скотт просто пишет, что не ожидал такого от Мейсона, а он считает, что Стайлз круче.       Совсем скоро Зимний бал, точнее через два с половиной месяца, но это не мешает Мейсону примерить этот офигенный изумрудный костюм. Он выглядит в нём шикарно, Кори должен это оценить. Поэтому он встаёт в максимально сексуальную позу, фотографирует и, не раздумывая, отсылает Кори.       Через секунду ему приходит сообщение, но не от Кори. От Кэйси, которая, кажется, переключилась на Тео и Лиама, которые… Ну чёрт вас всех дери! Естественно Мейсон не отправил это фото Кори, а выложил в историю, а на заднем фоне в просвете между стенкой примерочной и не до конца задернутой шторкой Тео, который увязался за ними в ТЦ, держит телефон Лиама в вытянутой вверх руке, и сам Лиам, навалившийся на Рэйкена всем телом и тщетно пытающийся вернуть принадлежащую ему вещь.       Под непрекращающиеся звуки уведомлений Мейсон отдёргивает шторку и со всей имеющейся у него силой запускает телефон в спаррингующихся оборотня и химеру. Благо рефлексы берут своё, и Тео ловит свободной рукой готовый разбиться о стену телефон. Мейсон его не благодарит, потому что именно он и Лиам вынудили его сделать то, о чём он мог пожалеть, если бы об этом узнала его мать.       Матч по лакроссу подошёл к концу, и команда старшей школы Бейкон-Хиллз наконец одержала победу. Финсток буквально рыдает, сгребая игроков в объятия, которые он называет «капустой». Даже Мейсон и Тео попадают под раздачу. Рэйкен выглядит супер смущённым и держится вблизи Данбара, который не прекращает издавать победные возгласы и раздавать «пятюни» каждому игроку.       Мейсон всё ещё не может поверить, как злая химера, эксперимент и оружие Врачевателей Страха вроде Тео Рэйкена может вот так просто стоять рядом с тем, кого однажды с помощью контроля чуть не заставил убить Истинного Альфу. Кажется, они даже держатся за руки, и Лиам не выглядит, будто его принудили к этому или ему страшно. Он возбуждён из-за победы и сильнее сжимает руку Тео. И Мейсон наконец понимает и принимает тот факт, что эти двое навряд ли когда-нибудь в ближайшем будущем разойдутся дальше чем, на пять метров.       Они делают общее фото команды с кубком и близкими им людьми. Из сотни почти одинаковых фотографий Мейсон выбирает одну, где Лиам притягивает Тео к себе за шею, а тот целует его в щёку. Теперь Хьюитт будет доставать этих двоих их же отношениями, стыдя и выбешивая. Такой расклад ему нравится. Плюс рядом с ними стоит ошеломлённый Нолан, зажатый между сверхъестественной парочкой и тренером Финстоком. Его лицо похоже на морду лани, встретившейся лицом к лицу с фарами автомобиля.       Стайлз пишет, что Мейсон предатель, перешедший на тёмную сторону. Мейсон готов смириться с новым званием, если Лиам будет счастлив.       Ладно, окей, он совершенно не готов! Его детство угробили, и в этом виноваты малолетний Зимний солдат и такой же малолетний, хотя ему уже есть восемнадцать, Дин Винчестер с чересчур длинными волосами. Ладно, обо всём по порядку.       Все они были приглашены на вечеринку в честь Хэллоуина. Кажется, это было первой ошибкой.       В то время, как Мейсон и Лиам готовили свои костюмы Сокола и Зимнего солдата за месяц (Арджент даже помог им в создании сложенных крыльев и каркаса для «бионической» руки, узнав, что это всего лишь для подросткового переодевания на День всех святых), Кори и Тео же просто взяли первое, попавшееся под руку. Мейсон правда всё-таки откопал на чердаке четы Брайантов костюм волшебника десятилетней давности, уложил волосы Кори в горшок 80-х годов, всунул в руки длинную, необычно выросшую ветку и сказал, что теперь он Уилл Байерс. Тео же вовсе не горел желанием куда-либо идти и притворяться каким-нибудь демоном или ведьмаком, когда сам является химерой, но после разговора по душам с лиамовским протезом таки согласился, напялив на себя красную рубашку Лиама поверх чёрной футболки и обернувшись в би-флаг, который Мейсон подарил Данбару на следующий день после того, как он неловко, без присущей ему вспыльчивости пытался отшить новенького в команде по лакроссу, тем самым подогрев интерес парня, думающего, что у него есть шанс, ещё больше. Потом, конечно, появился Тео.       Но паренёк не терял надежды, даже оделся Капитаном Америка из первого фильма по чистой случайности. Но, во-первых, Лиам не переносит «Первого мстителя», как бы не любил последующие фильмы. Во-вторых, если бы он хотел парный костюм со Стивом Роджерсом, он бы сейчас был в костюме щита, что они уже проделывали с Мейсоном в седьмом классе; человека три получили фингалы, пока Лиам «щит» Данбар делал колесо, якобы запущенный Мейсоном, а потом их отстранили от учебы на неделю. В-третьих, Тео использовал щит парня, как тарелку для тыквенного пирога, который он нашёл на кухне, где заодно ошивался Капитан Америка местного разлива, потерявший бдительность. Очевидно, все было против него. Дальше стало только хуже.       Напевшись в караоке Карли Рэй Джепсен после серии пенальти в пиво-понге, Мейсон устало падает на единственное свободное место — кусочек ковра у дивана, где пристроились захмелевшие Байерс, Винчестер и Барнс, пронесшие разбавленный водкой аконит, и Мейсон думает, что им следует поговорить о том, что их костюмы выглядят, как крик души. Может быть, завтра, нет, лучше в субботу… Так о чём им надо будет поговорить? Мейсон вспоминает видео на Ютубе, где стрёмный мужик спаивает сокола, и хрюкает.       Вспомнив о соцсетях, Мейсон достаёт телефон, подключает вай-фай, как его барабанные перепонки в одно мгновение раздражаются из-за бесконечной череды уведомлений.       «Где-то в Пустоте плачет один ангел».       «Мои глаза выжглись от того, как это горячо».       «Баки/Дин — депрессивнее пейринга не найти».       «Чувак, ты вообще знаком с этими двумя?»       «МЕЙСОН, РАДИ БОГА, СКАЖИ, ЧТО ЭТИ ИЗВРАЩЕНЦЫ СИЛОЙ ОТОБРАЛИ ТВОЙ ТЕЛЕФОН, ИНАЧЕ ТЫ СОУЧАСТНИК ПО ДЕЛУ О ЖЕСТОКОМ УБИЙСТВЕ МОЕГО ДЕТСТВА».       В этот раз Мейсон не переживает, если его телефон разобьётся на тысячу осколков, главное — о головы двух придурков, выложивших в его инстаграм фото сосущихся себя с подписью «новая коллекция».       Лиам и Тео громко хихикают друг другу на ухо, думая, что делают это максимально тихо и Мейсон не слышит их визжащих похрюкиваний.       Новой коллекцией будут обручальные кольца с оборотне-химерьими зубами в центре, и это будет последнее их появление в блоге Мейсона — на фото, где он делает предложение Кори с одним из колец в руках. И ещё одно он отошлет Стайлзу для Лидии в качестве компенсации. Он будет счастлив, если их обоих не посадят.