***
— Блять, чем я думал вообще? — Джош протирает переносицу, закрыв глаза. Сейчас он сидит всё на том же диване, но, кажется, не так далеко в рассуждениях он ушёл с понедельника. Он до сих пор без понятия, что с ним творится. С одной стороны — его совесть чиста. Он никак кроме официального не связывался с учеником, нет. Он, в свободное от работы время, просто… целовался с парнем на территории колледжа. Лучше, чем могло бы быть, но не так уж и многим. А с другой, Тайлер — всё ещё его ученик. Блядство. Джош, вроде, не подросток уже, держать себя в руках способен, студенток до перевода в этот колледж отшил — лучше не знать сколько, и всё же… что пошло не так в этот раз?***
И, знаете, жизнь и правда становится сложнее с наступлением понедельника. Сейчас в голове Тайлера слишком громкие фразы по типу «Понедельник — день тяжёлый», но, честно говоря, лучше бы в его голове была пуля. Тогда было бы попроще. Сейчас главный похуист колледжа, нервно грызя ногти, так не соответственно статусу — но хуй бы он кому его отдал — и правда думает о заветной пуле на паре по математике. Стереометрия — ноль, желание жить — ноль, Джошуа Дан — один. Такая вот игра на троих за внимание Тайлера Джозефа. На парне сейчас, на удивление, нет заветной кожанки, да и рядом она не валяется. Потому что, оказывается — вау — мелки не так просто отходят с кожзама. А корону главной грозы потока с лёгкостью мог бы сбить с головы розовый отпечаток мела на спине, особенно с таким многообещающим содержанием. Как же удачно он впечатлился в стену, слов нет. Даже на родном английском, даже нецензурных. — Джозеф, — резко прерывает мечты Тайлера о дуле пистолета у виска грозный голос преподавателя. Гремит как гром среди ясного неба, но вот зачем — непонятно. — Вы меня вообще слышите? — Честно? — вопросом на вопрос бьёт Тайлер, собирая взгляды однокурсников и наигранно довольно откидываясь на спинку стула. — Неа, — футболки с дерзким принтом и подведённых глаз хватает для того, чтобы оставаться в седле, проверено. Подводка компенсирует дрожащий голос, острота ответа — отсутствие кожанки, а что компенсирует растерянный взгляд, если не жвачка. — Площадь шара, — невпопад говорит лектор. — Ответьте, если не хотите прямо отсюда вылететь к директору, — и на таком лезвии ножа Тайлер танцует каждый день. Так часто, что уже не видно, насколько нервозно и неуклюже. — Четыре Пи радиус, — парень упивается тем, как буквально закипает преподаватель, когда лопается очередной пузырь жевательной резинки. — В квадрате. И только тогда жадные взгляды расползаются обратно, но только один из них недовольно-гневный — лекторский. Выбив себе остаток лекции на размышления, Тайлер вновь тонет в мыслях, пытаясь сделать так, чтобы голова не тяжелела от кучи ненужных фантазий, а решение реальных проблем нашлось само. Непосильный труд.***
Коллекция бежевых и кофейных свитеров Джошуа Дана терпит значительные убытки. Не одного Тайлера прижали к стене с однозначной розовой надписью. А потому, грустно вздыхая, утром Джош игнорирует белую рубашку, печально смотря на джемпер, измазанный розовым мелом, и натягивает свитер. Тоже корично-кофейный. Тёплый, крупной вязки, с высоким горлом… Уютный, переносной Свитербург. Под ним не видно кучи тату, ярко рассыпанных на руках, не видно того, что показывать точно не хочется там, где ты говоришь на языке любви и читаешь Маленького принца. Там, откуда могут и выгнать, прознав о чернилах под кожей. Бред, да и только. Гораздо больше Джоша озадачивало то, как скоро его выгонят за поцелуи со студентом во внутреннем дворе. От нетерпения Джош сам скоро придёт, обо всём расскажет и подпишет чужой рукой себе увольнительную. А потом и уйдёт, опережая администрацию, поднимающую челюсть с пола. Да, вот настолько Джош нервозен сейчас. Одна его сторона, та, что красила волосы в ярко-розовый этим летом, всего несколько месяцев назад, и била тату с пришельцами и космосом, та, что чертовски любила играть на барабанах и пирсинг, она ждала. Ждала новой возможности поцеловать Тайлера Джозефа, наплевав на все принципы и приличия. Её беспокоил только вишнёвый привкус такого мягкого поцелуя и больше ничего. А другая же часть, так идеально заточенная под систему, под классическое полное образование, сейчас придерживающаяся дресс-кода и носящая нежно-розовые кудрявые локоны, пряча тату, она хотела абсолютно не этого. Ооо нет, чего угодно, только не этого. Уткнувшись носом в горло свитера, Джош вышел из квартиры, спеша на пары, и — честно-честно — совершенно он думая о том, что первая сторона нравится ему гораздо больше. Почти так же, как чёртов Тайлер Джозеф.***
Тайлер прекрасно помнит тот момент, в который поклялся себе больше не притрагиваться к собственному ноутбуку. Тогда, когда захлопнул крышку, вновь натыкаясь на пошлую рекламу. Это один он такой стесняшка, ведь если бы рядом был кто-то ещё, он бы наверняка похотливо облизнулся, кликнув на ссылку. Возвращаясь к запретам самому себе… ах да, Тайлер к ним и вернулся. Почти что к ним. Блять, да кого он пытается обмануть, он вернулся на тот самый чёртов сайт, на котором курсивом была выведена надпись «Французский минет». И, нет, ему не стыдно. Разве что чуть-чуть. За эту неделю с лишним Тайлер весьма неплохо преуспел в честности с самим собой, знаете ли. Теперь он не пытается себя отговорить от безумной идеи лазанья по сайтам с порно с вполне конкретным запросом, когда он ещё слишком явно помнит, как стонал блядское «ma sucrette», пока закатывал глаза на грани оргазма. Тогда эта идея как раз не казалась такой ужасно-безумной. Честно говоря, Тайлер уже давно не старшеклассник, которому положено краснеть только от одного слова «минет», так что… так что вечер обещает быть интересным, ведь вместо подготовки к тестам у Тайлера есть занятие гораздо лучше. Взгляд падает на строку поиска, где вполне ясно читается «гей порно» и «французский минет», а рука тянется к тумбочке за салфетками. Тест по истории — ноль, желание жить — чуть выше нуля, Джошуа Дан — два.***
Время — весьма сложная материя. Особенно, когда она предполагает собой семь дней в неделе, а кто-то, почему-то — интересно, почему же — решает жить по расписанию понедельник — пятница, напрочь исключая всё между и после. Главная сложность в том, что каждый понедельник подразумевает под собой подготовку к пятнице и наоборот. Замкнутый круг. Чёртова карусель, с которой никто не хочет сходить, да и явно не собирается. Надо признать, война, кстати, тоже идёт своим ходом. Тайлер считает это своим достижением стратегии, Джош — прогрессом, а остальной курс — весьма недурным развлечением. Перепалки Джоша с Тайлером на французском. Вернее было бы сказать «Тайлера с Джошем», но суть особо не сменяется. Джозеф теперь предпочёл не молчать пары напролёт, а говорить. Говорить много, на французском, как и хотел Джош, но… не по делу. В этом парень видел компромисс между «я хочу говорить с ним» и «не хочу, чтобы курс думал, будто я взялся за ум». Болтал Тайлер много, часто и… почти безошибочно. Какие-то проблемки были, но весьма редко и в основном в совсем сложных местах. Их исправление Джош считал для себя перерывом в перепалке, а Тайлер видел в этом победу, ведь Джошу нечего ответить на колкость, кроме исправления недочёта. Все в плюсе. Были. Пока Тайлер не увидел в этих беседах повседневность. Рутину. А если это и правда теперь обычное дело — то это слишком скучно. Тайлеру такое не нравится. В конце концов дни шли, недели модели «понедельник — пятница» не отставали, салфетки в тумбочке кончались, а языком хотелось далеко не только отпускать колкости на французском. Пора выходить на новый уровень.***
— Здравствуйте, мистер Дан, — чёрт знает, в который раз уже пустая аудитория слышит это незатейливое приветствие. И всегда результатом является не самый хороший — с точки зрения морали — исход событий. — Можно? — Здравствуй, Тайлер, — стараясь сохранять спокойствие, проговаривает Джош. Блять, как же он надеется сейчас не спалиться к чертям тем, как он нервничает. Да и вообще, им обоим есть чем палиться. Джошу — тем, что он был бы очень даже не против повторить тот поцелуй, прижав Тайлера к стене, сминая мягкие губы, ну, а Талеру — тем, что именно сейчас он собирается зайти гораздо дальше поцелуев. И Джош даже начинает что-то подозревать, видя, что губы Тайлера вновь блестят от вишнёвого геля. Так думает Тайлер, в то время как Джош лишь смотрит на вкрадчивую улыбку парня. — Поболтаем? — спрашивает Тайлер, уже собираясь подойти к Джошу ближе, но слышит лишь: — Подожди, — и Джош недолго роется в сумке, выуживая ключи от аудитории. — Держи, — и он кидает связку Тайлеру. — Запри дверь. И вот тут у Тайлера подкашиваются ноги, потому что… блять? Какого чёрта это вообще происходит? В голове парня только паника и чувство того, что его пиздец как опередили и раскрыли, а у Джоша… у Джоша в планах только поговорить. Дверь, по его мнению, нужно запереть по двум причинам: первая — чтобы их разговор остался в тайне. Чтобы никто не узнал личного, того, что уже произошло, чтобы никто не узнал про пятницу… А вторая — ну, потому что это Тайлер. Никто не знает, что взбредёт ему в голову, иногда Джошу кажется, что и сам парень не всегда в курсе, что творит. Никакого подтекста, просто закрыть дверь от лишних ушей и глаз, никакого подтекста… Но точно не для Тайлера. Он уже успел за пару секунд выстроить целую цепочку, как его можно было раскусить, и это крайне идиотские, параноидальные мысли, не имеющие права на существование в меру своей абсурдности, но Тайлера это не особо убеждает. Сейчас парень просто ловит связку ключей, поворачиваясь к двери, чтобы запереть её, и он надеется, что маска азарта, безразличия и игривости легла как надо, скрывая волнение, и что Джош не слышит шкрябанья ключа о замочную скважину, ведь у Тайлера пиздец как дрожат руки. — Так о чём ты хотел поговорить, Тайлер? — спрашивает Джош так, будто бы не он сам планировал разговор с Джозефом, хоть и немного позже. Джош неизменно сидит в своём кресле за столом, но не заполняя какие-нибудь бумажки, не прикидываясь занятым делом, нет. Он, развернувшись к Тайлеру, просто сидит и смотрит, откинувшись на спинку кресла. У Тайлера пару минут назад, кажется, был план. Но он пошёл наперекосяк ровно тогда, когда его перебили после фразы «Поболтаем?». — Может, я сюда не за разговором пришёл? — всё-таки парирует Тайлер, довольно улыбаясь после удивлённого взгляда Джоша. Это веский повод продолжить говорить, на самом-то деле. — Вы не думали о том, что я не ограничусь поцелуями, monsieur Dan? — и это последний гвоздь в крышку гроба. Для них обоих. Потому что Тайлер сейчас чудом не провалился под землю от стыда, а Джош… Джош просто в ахуе. И ему никак не дают оттуда выйти, не дают прийти в себя, ведь Тайлер быстро подходит к столу, кидая связку ключей. — Наверняка думали, — издевается Тайлер. И это всё, что ему нужно от этой жизни. Когда его слова находят отклик в виде бескрайного удивления, шока или даже чистого ахуя — он счастлив. Он чувствует себя на своём месте, тем, кем и должен быть. А это повод продолжить. — Можете не врать, что не фантазировали, monsieur Dan, — и теперь не только Тайлеру кажется, что его видят насквозь. — Тайлер, — неоднозначно тяжело выдыхает Джош. — Лично я представлял наш с тобой разговор явно не об этом, — он и правда из последних сил держится, выкидывая из головы всё лишнее, такие же вечера, какие часто выдавались у Тайлера, да и самого Тайлера, его развратный образ. Выдох, выдох… — Это не в моих принципах. — Значит, принципы придётся менять, — шёпотом говорит Тайлер, зная, что останется услышанным в такой сейчас тихой аудитории. И правда, его слова разносятся эхом и отдаются волной мурашек по телу Джоша. Честно говоря, Джош ожидал того, как Тайлер в очередной раз будет пытаться обойти фразу «в этих стенах», но парень пошёл дальше. Послал все пути обхода и отхода нахуй, сжигая последний мост к прежней жизни. Да, к той самой, где он не подкатывает к преподавателям под девизом «Чтобы жизнь сказкой не казалась». Тайлер решает больше не выжидать неловких пауз, а сразу переходить к неловким действиям. В всего пол шага он стоит вплотную к креслу Джоша, наклоняясь к лицу преподавателя, чтобы весьма нагло, самонадеянно и чертовски довольно подцепить подбородок Джоша, заставляя того посмотреть вверх. Прямо в бездны похоти цвета горячего шоколада. В этот момент Джош понимает две вещи: первая совсем не нова, так что, да, он определённо, блять, влип, а вторая гораздо сильнее бьёт под дых, ведь осознание многого стоит. Кажется, сторона, живущая эту жизнь первый и последний раз, побеждает. Ведь, в конце концов, если ты забиваешь рукав космосом, просто потому что в один день так захотелось, и делаешь ещё кучу дурацких тату наспор, то не так уж радикально будет просто не выгнать Тайлера прямо сейчас, что бы он там ни намеревался сделать. Ничего больше, просто не выгонять. Но чертовски сложно думать в таком ключе, когда этот самый Тайлер всё ещё поднимает лицо Джоша за подбородок, заставляя смотреть только на себя. Хотя, Джош и не смог бы смотреть никуда больше, пока Джозеф не покинул бы эту блядскую аудиторию. И именно в этот момент происходит неожиданное для обоих — Джош целует. Подаётся вперёд первым, касаясь губ Тайлера, как и в тот раз, чертовски мягких, таких приятных на вкус… Касается совсем слегка, но уже и это облегчает непосильную задачу Тайлера — не провалиться от стыда под землю прямо сейчас. Хотя, когда это стыд мог догнать несущегося со всем шиком по жизни Тайлера Джозефа? Вот-вот. Тайлер отвечает на поцелуй, пальцами скользя от хватки на подбородке к шее, затылку, зарываясь пальцами в розовые кудряшки. Решая особо не медлить, ведь понедельник — не пятница, тут не выйдет радостно сбежать из стен колледжа в пресчастливые выходные, тут максимум недовольно и устало выползти в бренную неделю, дай Сатана её пережить, кхм… Тайлер решает не медлить, тут же углубляя поцелуй, теряя всю лёгкость, меняя её на напористость и страсть. Он слишком много за последнее время гонял в голове фантазий, чтобы сейчас настойчиво продолжать оставаться по-французски нежным. Джош паникует, абсолютно не зная, куда деть руки, по итогу просто сжимая подлокотники кресла. Нет, серьёзно, он не может себе позволить обнять парня, притянуть ближе, а ведь так хочется… Эту проблему Джоша тут же решает Тайлер, даже слишком самоуверенно перекидывая ногу через его бедро и устраиваясь на коленях Джоша. Хотя, навряд ли Джош назовёт это «решением» проблемы. Джош хочет спросить, какого чёрта Тайлер творит, но ему сейчас слишком сносит крышу с того, как ненасытно парень его целует, смазано, немного неловко, но так страстно… Голос морали глушится одним лишь тяжёлым дыханием Тайлера, настолько неубедительным вариантом сейчас