***
— Ким Хонджун. Звук катушек и ножниц, стучащихся по полу, вырвал тебя из мыслей. — Это слишком сложно, — Хонджун плюхается на пол в гостиной, из его горла вырывается нытье. — Я сдаюсь. Я не могу сшить свитер! Пол был усыпан нитками, лентами, фетром и помпонами разных цветов. Звук ножниц разорвал тишину, и ты улыбнулась, когда наконец вырезала форму снеговика. — Ты слишком перфекционист, — улыбаешься ты, взлохмачивая его волосы. — Это не должно хорошо выглядеть. В том-то и дело. — Но я ничего не могу с собой поделать, — заскулил он, перевернувшись так, что его голова упала тебе на колени. — Он должен хорошо выглядеть! Даже если он должен быть уродливым. Он все равно должен выглядеть прилично. Игриво закатывая глаза, ты наклоняешься и чмокаете кончик его сморщенного носа: — Расслабься, Джуни. Просто повеселись, — ты жевала имбирное печенье, весело наблюдая за ним, когда он окаймлял край красной ленты на манжетах своего свитера. Его брови сосредоточенно нахмурились, когда он добавил еще больше петель и клочков ткани на изумрудно-зеленую одежду. Прошел час, и ты устала, руки дрожали, поправляя нить на катушке. Хонджун все еще продолжал это делать, упрямо подбирая руки и убирая украшения, которые он уже добавил на свой свитер. -Стой, это выглядит великолепно. Ты игриво подтолкнула его, зевок сорвался с твоего рта, когда ты прислонился головой к его боку. — Поторопись, Джун. Я хочу спать, — он на мгновение задумался, нерешительно протянув руки через свитер на полу. Опустив руки на колени, он на долю секунды взглянул на тебя, руки потянулись, чтобы убрать волосы с лица, когда твоя голова сонно кивнула: — Хорошо. Поверю тебе на слово, малыш. ложись спать, прежде чем снова заснуть на полу.***
— Чон Юнхо. — Давай! Последний магазин закроется через тридцать минут! — снег хрустел под твоими ботинками, когда ты тащила своего лучшего друга через многочисленные витрины. Сиреневые и синие тени танцевали по заснеженному тротуару, пока покупатели бодро ходили толпами, чтобы купить праздничные подарки. Мерцающие огни висели вдоль карнизов домов, фонарных столбов, а также голых деревьев в городе. На каждом шагу можно услышать разнообразные праздничные песни, в каждом магазине сверкают венки и мигают огни, чтобы заманить покупателей. Гигантские леденцы обрамляли улицы, ведущие к вечнозеленому дереву чудовищных размеров в центре города. Щеки и нос Юнхо покраснели от холода, и, несмотря на дрожь в его ботинках, он бросает один взгляд на твоё сияющее выражение лица и мгновенно наполняется странным теплом, которое не может дать даже потрескивающий камин. Он признает, что, может быть, сегодня не лучший день, чтобы его потащили за подарками для всех ваших общих друзей, но его слабость к тебе помешала ему не согласиться. Пока вы болтали о том, как было бы мило купить Чонхо мускулистого плюшевого мишку и Минги — блестящую корону, он вспомнил, когда ты останавливалась в определенном магазине и внезапно прекращали говорить, чтобы смотреть с открытым ртом на большой снежный шар, наполненный переливающимся блеском, сверкающими снеговиками и пингвинами. Полуденное небо было усеяно блестящими янтарными и розовыми облаками, которые освещали твои блестящие глаза, а запах чая с корицей и жареных каштанов наполнял воздух города. Он улыбнулся про себя, уже мысленно готовя подарочную упаковку цвета и ленты. Надеюсь, в этом году его навыки упаковки улучшатся. Может, он просто позволит Сонхва помочь ему. — Юнхо, ты вообще обращаешь на меня внимание?***
— Кан Ёсан. Ты проснулась от необычайно яркого света, нахмурив брови и закрыв глаза. Выглянув из-под спального каркаса возлюбленного, ты заметила груды снега, собирающиеся у окна, которое ты украсила глупыми маленькими окошками прошлой ночью. Иней растягивался причудливыми узорами на оконных стеклах, кристаллы блестели золотом в утреннем солнечном свете. В ту секунду, когда твоя нога задела ледяную плитку в спальне, ты решила остаться в постели и украсть часть тепла тела Ёсана. Подняв его безвольную руку, ты вжалась в его объятия, уткнувшись лицом в его грудь. Перемена в движениях вырвала его из сна, и он сел с затуманенными глазами. Бесшумно глядя на твоё тело, он откинулся на кровати, притянул тебя ближе и нанес несколько ударов по макушке твоей головы. Такие утра были твоими любимыми. Ты любила цепляться за своего парня, как за вторую кожу, пока вы двое беззвучно спали. Он всегда был таким, таким теплым и мягким, и его объятия всегда были как дома. Дополнительные часы сна казались всего лишь минутами, и к тому времени, когда ты во второй раз открыла глаза, Ёсан уже не лежал в центре кровати, обнимая вас. Сидя с глубоким вдохом, ты скривилась, глядя на блестящий снег снаружи, ледяной ветер завывал и рассыпал туфы льда. Звук шагов привлек внимание, и ты внезапно почувствовала запах какао. Ёсан стоял в дверном проеме с невозмутимым выражением лица, с двумя дымящимися кружками горячего шоколада в руке и шоколадными пятнами на его бежевом флисовом свитере: — О, хорошо, что ты проснулась. Ты спала как мёртвая, а я чуть не поджег кухню. — Что ты сделал? — пробормотал ты, потянувшись кулаками, чтобы потереть глаза. — Может, мне ещё раз спросить? Ты внезапно чувствуешь слабый запах чего-то горящего в воздухе и тонкую дымку, окутывающую вашу квартиру. — Не волнуйся, — задумчиво сказал он, протягивая красную кружку горячего шоколада, и твои глаза мгновенно привлекли парящую по поверхности ложку сливок и зефира. Он устроился на кровати рядом, наклонившись, чтобы поцеловать тебя: — Нам все равно нужна была новая микроволновка.***
— Чхве Сан. — Видишь, ей хорошо, — ты ворковала также нежно, как пеленала кошку твоего приятеля, в пушистом одеяле, неся ее в гостиную. Ты врезалась в твердую грудь, Бёль мгновенно воспользовалась возможностью, чтобы выскочить из ваших рук, чтобы броситься прочь. Подняв голову, ты встретила ухмыляющегося Сана в кардигане, который прислонился к дверному косяку. Ты опустил взгляд на болтающуюся омелу в его руках, игриво посмеиваясь над этим зрелищем. На протяжении всей вашей квартиры, омелы подвешены в каждом дверном проеме и углу с упрямой настойчивостью Сана. Наклонившись вперед, ты обхватила его покрытые ямочками щеки, приближая его ближе, чтобы прижаться своими губами к его собственным в поцелуе. — Я же сказала тебе, что тебе не нужна омела, чтобы попросить меня поцеловать, — пробормотала ты ему в рот, когда он нанес многочисленные поцелуи на твои блестящие губы. Прижимая тебя к своей груди, он зарывается головой в изгиб шеи, и ты чувствуешь, как его губы подергиваются в понимающей улыбке. — Но я получил больше поцелуев благодаря всем омелам, — он засмеялся в твою кожу, крепко обвив руками твое тело, его руки ласкали твою задницу. — Даже больше, чем Бёль. Так что, я думаю, я мог бы просто оставить их. Повесил трубку даже после- Звук разбивающегося стекла поразил его, его тело мгновенно вздрогнуло, глаза расширились, как блюдца. — Лучше бы это не было моим новым снежным шаром, — вырвавшись из твоих рук, Сан бросился в спальню, звуки его криков разносились по всей квартире. Протягивая руку, чтобы поднять забытую омелу, ты смеёшься, когда он ругал Бёль, которая в ответ выбежала из комнаты, не обращая внимания на мир. Сан стоял в дверном проеме со сломанным снежным шаром в руке. — Я приготовлю Бёль на Рождество. Сердито выплюнул он, когда ты подошла к нему, а руки трудились над расстегиванием кардигана. Он должен был продолжить то, что он начал ранее: — Я знал, что она должна была быть в списке непослушных Санты, — он внезапно прекращает свою напыщенную речь, глядя на тебя вопросительным взглядом. Ты высоко подняла руку пред лицом Сана. Его глаза неоднократно метались с омелы на твоё лицо, прежде чем его удрученное выражение превратилось в озорное: — И ты определенно в списке непослушных Сан.***
— Сон Минги. Минги издает громкий вопль, когда крыша его пряничного домика опрокидывается, покрываясь глазурью и мармеладом. Выглядывая со своей стороны стола, ты почти смеёшься при виде того, как он извиняется перед упавшими мармеладными мишками, размазанными излишней глазурью: — Мин-Мин, попробуйте добавить еще глазури! Это поможет. — Это намного сложнее, чем кажется! — пожаловался он, осторожно выдавливая полоску ванильной глазури на края печенья: — Я чуть не убил семью мармеладных медведей. Мои руки слишком большие и неуклюжие… Он зажмурился и снова положил оставшийся кусок имбирного печенья на дом, один глаз открылся и с трепетом уставился на устойчивый домик для печенья. Его глаза светились радостью, рот растянулся в заразительной ухмылке, когда он безмолвно указал на свое творение в страхе, что его голос заставит его рухнуть во второй раз за ночь. Пряничный домик Минги был милым. Мазки инея запачкали стороны и крышу, а излишки инея капали со швов, соединяющих все части вместе. Его руки с трудом подбирали первые украшения. — Давай посмотрим, — удовлетворенно промурлыкал он. — Малыш, помоги мне. Мятные леденцы или жевательные капли для венка на двери? — Я не думаю, что твоя семья мармеладных медведей одобрит использование их вида в качестве венка, — хихикнула ты, твои ступни в носках переплелись между его ног под столом, когда ты полезла в миску с угощениями, чтобы украсть несколько штук. — Дай мне красную глазурь, пожалуйста. — Ты абсолютно права, — говорит он, широко раскрывая глаза и с любопытством выдавливая капли глазури на стены пряничного домика. — Красные капли станут цветами вокруг дома. прямо как дом Губки Боба? Когда ты не ответила ему, он с любопытством смотрит вверх, мгновенно открывая рот с громким вздохом: — Нет! Стой! Не ешь пряничных человечков! Мне они нужны!***
— Чон Уён. Присев на корточки, ты восхищалась тем, как иней блестел на солнце, твои пальцы тянулись вперед, чтобы проследить арабески на стволах и листьях деревьев. Над твоей головой на кору дерева полетела белая масса, другая попала прямо тебе в задницу. Высокий крик вырвался из твоего горла почти сразу, и твоё тело упало на заснеженную землю. Ты откинула голову назад на источник смеха позади, и твои глаза мгновенно прищурились от злости, глядя на кудахчущего мужчины позади. Клочья черных прядей выглядывают из его красной шапки, обрамляя его веселое лицо и дерзкую ухмылку. Он поплелся к созданным тобой снеговикам (тот самый, с глупой кривой улыбкой, который, как он утверждал, был похож на тебя) и принял позу на одной ноге, вытянув руки так, чтобы сформировать сердце, когда он подмигнул тебе, его длинная лиловая тень протягиваясь на просторы мягкого снега. — Эй, разве я не научил тебя никогда не отворачиваться от врага… — он вздрогнул, когда крошечный снежок размером с мячиком для гольфа хлопнул и рухнул ему на нос. Отряхнув снег и стиснув челюсти, он выпустил фырканье через нос и заскулил, топая в сапогах ногами по снегу: — Ах! Я был милым для тебя! Его нос значительно покраснел от удара снега, и он отпрянул, угрожая, когда ты топала к нему, застенчивая улыбка отражалась на его чертах. Пытаясь утвердить свое превосходство, он прочистил горло, глаза тлели, когда он наклонился ближе к твоему лицу со слабой ухмылкой: — Это нормально быть маленькой, понимаешь? — протягивая руку, он освобождает твою задницу от оставшегося снега, хихикая про себя, когда ты хлопаешь его по рукам, прежде чем издать громкий крик удивления, когда ты толкаешь его назад, чтобы он приземлился на меньшего из двух снеговиков. — Нет! — он мгновенно заскулил: — Ты заставил меня раздавить твоего близнеца. Он вскарабкался, чтобы оценить ущерб, когда ты смеялась рядом с ним, его глаза практически прищурились. — Вот как ты тоже будешь выглядеть, когда я закончу с тобой.***
— Чон Чонхо. В этом году ваш парень не согласился со всеми твоими попытками купить искусственное дерево для вашей гостиной, а вместо этого щеголял своей силой, в одиночку срубив одно дерево и затащив в свою машину. Резкий запах кедра распространился по твоей крошечной квартирке, но ты подумала, что поездка стоит того, чтобы увидеть Чонхо таким гордым и довольным собой за то, что он выполняет всю тяжелую работу без посторонней помощи. Он осторожно встал на табурет, обматывая дерево золотой мишурой, его брови нахмурились от сосредоточения. — Скажи мне, если оно кривое, — он присел, дойдя до конца, протянув руку в молчаливом жесте к ножницам. Ты поставила коробку с нарисованными вручную украшениями и лентами вниз, руки потянулись, чтобы схватить несколько, но Чонхо остановил тебя: — Нет, нет. Все в порядке, я могу это сделать. Не волнуйся, любимая. — Но я хочу- — Шшш, — он прикладывает палец к твоим надутым губам и останавливает тщетную попытку убедить его. — Пусть всю работу сделает Мачо Чонхо, принцесса. Скрестив руки и закатив глаза, ты наблюдала, как он завязал несколько бантов из лент по краям дерева. Чонхо всегда считал тебя тонким стеклом и никогда не позволял выполнять утомительную работу, если он был рядом. Вначале это было довольно мило, но в такие моменты тебе хотелось потянуть его за ухо и потребовать, чтобы он принял помощь. К тому же украшение елки стало изюминкой всего праздника. Приглушенное ругательство привлекло твоё внимание, и ты вскинула голову, чтобы посмотреть на расстроенного парня через комнату. Ты видела, как он боролся с волшебными огнями, тонкий металл обвивал его руки и пальцы. — Малыш, — воскликнул он в поражении. — Мне нужна помощь. — Я думала, ты никогда не попросишь.