Позвони

      Тсунаеши, всматриваясь в цифры набранного номера, чувствовал, как поджилки тряслись, а кровь прилила к лицу, оттого ему было стыдно от всей ситуации в целом.       Зарывшись пальцами ног в мягкий, туалетный коврик, сидя на крышке унитаза, он выдохнул сквозь стиснутые зубы, пытаясь успокоиться, но смущение все равно ударяло в голову новой волной, стоило вспомнить, что именно он собирался сделать.       Не стоило спорить Саваде на желание, ой как ни стоило.       Парень никогда бы не подумал, что когда-нибудь будет делать это.       Черт возьми, у него никогда и мысли не было, чтобы звонить неизвестно кому, чтобы заняться сексом!       К счастью, по телефону.       Глубокий вдох — подросток зарывается пальцами в густые волосы, скосив взгляд на запертую дверь уборной, надеясь, что его мать подольше задержится в магазине.       Сжав открытое колено — сейчас было лето, поэтому он и носил шорты — Тсунаеши нажал на трубку вызова, затаив дыхание.       Казалось, сердце стучало где-то в ушах, замирая именно в те моменты, когда из динамика выходили длинные, протяжные гудки.       «Пусть никто не возьмет, пусть-…» — Алло?       Голос с той стороны связи был тихий, приглушенный, с легкой хрипотцой, словно выкуренный. — Это… секс по телефону? –Cам того не понимая, Тсунаеши перешел на шепот. — Да, малыш, — подростку показалось, словно с той стороны мужчина усмехнулся, услышав голос его клиента, — Я — Реборн, — от необычного прозвища внутри зародился интерес, — Чего желаешь?       Савада, опомнившись, завороженный голосом Реборна, чуть запаниковал, блуждая взглядом по помещению, дабы что-нибудь придумать, пока взгляд карих глаз не зацепился за душевую кабинку. — Я-я собираюсь принимать душ, — чуть повысив голос, из-за чего он дрогнул, Тсунаеши набрался смелости, чтобы прошептать в трубку неожиданную фразу, возникшую в голове, — Хочешь… присоединиться?       Дома никого не было, он был один, и никто не был свидетелем того, что он сейчас делал: то, что он говорил, думал и слушал — это останется только между ним и мужчиной. — Отлично, — голос слегка оживился, и у Тсунаеши перехватило дыхание, — Ты стоишь, без одежды, под душем, ко мне спиной, чуть ссутулив плечи, а капли воды стекают по твоим волосам, капая на лопатки… — Ты проводишь пальцем по спине, собирая жидкость, из-за чего я вздрагиваю, поворачиваясь назад, смотря на тебя снизу вверх, — выпалил парень на одной дыхании, замолчав, чтобы не пропустить следующие слова Реборна. — Обвожу взглядом выпирающие позвонки, кончиками пальцев проходя по всей спине, после, переместив ладонь на правое бедро, прижал тебя поближе к себе. — Твоя одежда промокнет! — Плевать, — голос по ту сторону хмыкает, — из-за нашей разницы в росте целую пропитанные водой волосы на макушке, свободной рукой проведя от пупка вверх по животу, задевая соски.       По спине Тсунаеши пробежали мурашки от столь подробных описаний, из-за чего тот приподнял одну ногу, обняв ее, чтобы спрятать яркий румянец на щеках — ему хотелось все остановить, сбросить трубку, потому что он уже сделал то, что от него требовалось — но не мог. — Реборн… — шепот, на грани слышимости, сорвался с губ подростка, — Ты… ты уверен? — Уже поздно, глупый, — обманчиво мягко доносится в ответ, после чего последовал ехидный комментарий, — Тем более, я уже промок. Поможешь мне раздеться?       Тсуна издал звук, чем-то отдаленно напоминающее писк, как внутри, где-то под животом, у него все скрутило, и он спустил колено, сжимая ноги вместе, закусив щеку изнутри.       Он.! Он смеется над ним! — Поворачиваюсь к тебе лицом и тянусь руками вверх, к самой верхней пуговице твоей рубашки, которая прилипла к твоему телу, просвечивая рельеф мышц… — парень сглотнул скопившуюся во рту слюну, представив эту картину перед собой: высокий, подтянутый, неплохо сложенный мужчина, чуть накаченный и слегка загорелой кожей… Тсунаеши сильнее сжал ноги вместе, стараясь отогнать неясное, новое ощущение, поселившееся внутри него. — О, ты так мило выглядишь, — словно на одной вздохе произносит хриплый, но очень приятный для слуха баритон, — Прижимаю тебя поближе к себе, положив свои ладони на тонкую талию, и ты выгибаешь спину, чтобы было удобнее расстёгивать пуговицы рубашки.       Тсуна резко выдыхает в трубку, почувствовав, как сердце нереально колотится в груди. В один момент парню реально показалось, что они стоят там, внутри душевой, и он, нагой, весь мокрый, прижимается к груди высокого мужчины, который шептал это ему все это, иногда касаясь губами мочек ушей.       Но, стоило моргнуть и наваждение столь смущающей и интимной картины исчезло, и он оказался в реальности, сидя на крышке унитаза и пытался бессчётно спрятать румянец на щеках, даже при том, что он находился один во всем доме. — Р-растегнув вторую пуг-говицу, хват-таю за вор-рот рубашки, — его дыхание сбилось, а кислорода неожиданно стало нехватать, поэтому он сжал пальцы на ткани лечкой майки на месте ноющего сердца, — Притягиваю тебя к своему лицу…. — Ох, уже не тер-рпится? — голос по ту сторону словно стал глубже, и Саваде на миг показалось, что Реборн зарычал. — Я-… я хочу… — хотел он высказать то, что крутилось у него на языке, как он услышал, как входная дверь открывается, и выкрики Ламбо и И-пин заполняют первый этаж дома.       Тсуна судорожно сбросил вызов, а внутри него что-то замерло в ожидании, а при мысли того, что они узнали о том, что он делал, шатен вцепился пальцами в волосы, чуть оттягивая их в сторону, дабы прийти в себя.       Переведя взгляд на собственные ноги, трясущиеся от того непонятного, переполняющего все нутро, чувства, Тсуна, неожиданно вскочил, все еще ощущая неясный дискомфорт внизу живота, откинул телефон на закрытую корзину для белья, открыв шторку душа, поворачивая кран.       Его резко обдало холодной водой.       Но, к сожалению, это не смыло постыдные мысли, возникающие при воспоминании об этом звонке.       Подростку стыдно признаться, но ему понравилось.