Беды наследников Арагорна

Сентябрь, 324 год Четвертой Эры.

      Умбар умел произвести впечатление. Аасим-Нуш даже немного удивился, когда на горизонте забрезжило второе солнце, но это оказалось невероятным блеском от золотых куполов и белокаменных стен Старого Города. И с каждой проделанной милей он становился все громаднее и громаднее.             Порт и прибрежные водные пространства были просто заполненными судами, фелюками, шлюпками и дау с забавными двойными парусами. Его обдавал легкий бриз. Неподалеку кружили чайки, такие же угрюмые и апатичные, какими наступающие дни обещали сделать большинство людей. Прошло последнее мирное лето и для врагов священного императора приближались неспокойные времена.       Умбар, древний и загадочный город, был старым и безумным, сотворенным словно из горючего материала, полнившийся враждой и ненавистью. На нижних улицах Старого Города, укрывшегося в тени белокаменных башен и куполов в которых нежились белокожие люди с севера — бледно больные, как их презрительно называли местные аборигены — смердело вырождением и загнивающими нравами. По его ночным улицам могло красться что угодно, и лишь последний дурак удивился бы этому. Но несмотря на всю гниль, Умбар процветал, точнее процветала новая холеная аристократия и торговцы, в то время как низверженные Элессаром черные нуменорцы, темнокожие туземцы и харадримы влачили жалкое существование.       Нуменорцы пришедшие вместе с Королем Элессаром, заняли сыме лучшие места в высоких старых твердынях и дворцах на холме возвышавшимся над широким портом. Огромные и изящные здания, поднимались арка за аркой, купол за куполом, башня за башней. В середине белого города расположился Парионский дворец королей, который когда-то долгие годы служил резиденцией потомков короля или для кого-то узурпатора Кастамира, но теперь же он стал административным центром провинции — Новый Умбар. Там же стоял и старый Великий Храм культа Мелкора, ныне пребывавший в полуразваленным состояние полного запустения и под постоянной охраной от чересчур любопытных.       Купцы стекались сюда со всех концов света — из неизведанных стран и краев — торговать пряностями, благовониями, тонкими тканями, редким деревом и драгоценными камнями — многолюдный рынок просто сбивал с толку сборищем толпы людей всех рас и народов, расположенный на большой площади в торговом квартале, у самых ворот в Верхний Город.       Нижний Город был просто гигантским, пыльные и вонючие трущобы чередовались с достойными старинными заданиями из песчаника и известняка. Если у стен Верхнего Города были еще хоть сколько нибудь приличные архитектурные сооружения, то чем дальше тем хуже. Целые кварталы, десятки улиц были забиты шаткими лачугами и убогими глинобитными домами. В воздухе стоял тяжелый смрад мусора, болезней, дерьма, мочи, и жужжащих мух.       Они договорились встретиться в конце первого месяца осени, чтобы договориться об условиях сделки. Аасим-Нуш словно тень брел по пустым улицам трущоб Умбара, среди одинаковых никчемных глинобитных лачуг, где толпами в грязных комнатах ютились харадримы и туземцы, ожидающие освобождения, даже если еще и не знали об этом. Изредка на пути ему встречались патрульные гондорцы. Боялись этих гадких мест, ходили по четверо, все с острыми шлемами с узорами в виде крыльев, в кольчужных доспехах с многослойными металлическими пластинами, поверх которых болтались темно-синие или черные плащи-нарамники грязные от песка и пыли, высоко поднимая фонари сверкающие желтым огнем. Издалека Аасим-Нуш почувствовал как от стражников воняло пьянством и распутством, обмануть их ему не составит труда, он стал невидимым, он стал песком и прошумел сквозь них легким порывом ветра. Его всегда поражало, насколько беспечными могут сделать годы спокойствия и мира с простым человеком, как они расслабляют его, как они делают его слабым. Хватка королей Минас-Тирита начала хиреть и это выльется в тяжелый для них исход.       Это было неприметное, одноэтажное здание, неуклюже сложенное из глиняных кирпичей, по размерам не просторнее обыкновенного амбара. Дом ничем не отличался от других лачуг на улице — если это можно было назвать улицей. И никто никогда бы не догадался, что здесь будет положено начало заговора. Хотя если быть точным, началом заговора, Аасим-Нуш считал приказ от императора, отправиться на север и установить связь с недовольными властью королей Белого Города.       Аасим-Нуш вошел внутрь, заперев за собой дверь на железный засов. В комнате было темно, только сквозь щели вокруг плохо пригнанных двери и ставней на единственном окне в ночную тьму вырывались узкие полосы лунного света. Острый взгляд Аасим-Нуша разглядел двух людей.       Один сидел за настолько плохим столом, что можно было бы удивится, как он еще изволит стоят. Это был, Лорд Тарион Алькирион, один из немногих оставшихся черных нуменорцев, чей род происходил от людей короля Кастамира по женской линии, что прибыли сюда много тысяч лет назад. Он был статным мужчиной, казалось, лет за пятьдесят, с черствым безбородым лицом, короткими черными с проседью волосами, как тлеющий уголь. Второго Аасим-Нуш не знал, высокий, с бледным женственным лицом, водянистыми голубыми глазами и жидкими русыми волосами.       — Зажги, — приказал Тарион и высокий выполнил приказ чиркнув огнивом.       В небольшой масляной лампе заиграл оранжевый пляшущий огонек, он разлился по комнате едва освещая гостя в невзрачной одежде. У него была загорелая слишком темная кожа для северянина, но и слишком розовая, даже бледная для южанина, рост его был ниже среднего нуменорского (или того что осталось от нуменорского роста, когда дунэдайн измельчали), на пол головы. Падающие на плечи волосы были на половину черные жесткие с правой стороны, и наполовину вьющиеся каштановые с левой. Также слева у веска к шеи опускается тонкая косичка с заплетенными в нее красными бусами. Глаза гостя были густого зеленого цвета с золотыми крапинками, что казалось очень странным для темноглазого юга. Лорд Тарион ожидал встретить здесь чистого харадрима — черного или коричневого человека — а не непонятно кого.       — И долго вы ждали меня, здесь в темноте? — Добрым мягким голосом спросил Аасим-Нуш.       — Несколько минут, — удивленно пробурчал лорд Тарион, все еще пристально разглядывая гостя.       — Надеюсь, я не доставил вам неудобства.       — Обойдемся без любезностей, — грубо отреагировал лорд Тарион придя в себя. — Вы пригласили меня сюда чтобы предложить мне пойти на измену против моего короля, поэтому оставьте дипломатичность и сделайте мне достойное предложения, от которого я не смогу отказаться, в противном случае, господин Ксорн… так скажем оборвет мои связи с императором.       Великан с женоподобным лицом отвел руку назад, сжав рукоять кинжала с кривым лезвием. Примерно такой реакции и ожидал Аасим-Нуш, дунэдайн он считал слишком высокомерными, будь то южные или северные. Его рука скользнула под мантию, нащупала письмо, с тяжелой золотой печатью и вытащила на свет. Одна-единственная бумага и дороже золота. На юге она бесценна. С ней он говорил от имени императора Харада. Сколько же в ней власти? Только в землях дунэдайн это был смертный приговор.       — Указ священного императора Харада, Аль-Ибенна ибн Курайша, а том что мой голос выражает его волю, — мелодичным, почти певческим голосом, сказал Аасим-Нуш протягивая свиток.       — И что же ты передашь мне от своего императора?       Аасим-Нуш, странно скривив лицо, сложив губы в подобие улыбки и заговорил:       — Когда мой господин наследовал власть, ситуация в империи была беспокойной. Начало его правления было сложным из-за ряда восстаний, многие покоренные за века народы надеялись, что смерть предыдущего императора, Абдал-Талала ибн Курайша Великолепного, даст им шанс покинуть империю Харада. Однако, мой владыка быстро проявил свою беспощадность, подавив мятежи, поработив восстававших. Теперь он безраздельно правит землей южнее Умбара. Но аппетиты его это не утоляет, в его намерении входит вышвырнуть северян из этого города и желательно отбросить их севернее Харнендора.       — Вот как, чтобы одолеть войско Соединенного Королевства ему нужна великая армия, — лениво хмыкнув, сказал лорд Тарион.       — А если я скажу, что уже к следующей весне под стенами Умбара будет стоять пятьдесят тысяч воинов.       Услышав это, лард Тарион был немного ошеломлен, но собравшись, ответил:       — Думаю… думаю, такая орава будет способна прорваться сквозь внешние стены, но укрепления цитадели и Верхнего Города взять сходу не сможет. Придется брать в осаду, нужны катапульты, требушеты, баллисты и флот. Чтобы полностью перекрыть поставки припасов, нужен громадный флот, способный разбить королевскую эскадру и взять порт словно охватив цепью. А пока ваши войска будут отвлечены из Харондора и Годора придут двадцать тысяч подкреплений, а может и все тридцать. Все зависит от занятости наследного принца в борьбе с истерлингами в Рун. А против регулярных частей ваш сброд не выстоит.       — Именно поэтому мой император желает сделать вам предложение. Мы прекрасно осведомлены, что среди населения Умбара много недовольных, старые элиты, черные нуменорцы и харадримы. Император желает, чтобы в нужное время вы устроили в городе переворот и захватили власть. Мы знаем, что у вас есть много друзей в совете провинции, разделяющих наши взгляды. Если вы откроете ворота, то наши войска промаршируют на север и разобьют формирующиеся армии Соединенного Королевства, не дав им толком опомниться.       — Это так, народ здесь вспыльчивый. В последние годы бунты вспыхивают почти без причины. Когда доходит до крайностей, погибших считают тысячами, а погребальные костры горят целыми ночами источая запах жаренной человеческой плоти. Этот же бунт может оказаться одним из самых жестоких. Поэтому должен задать важнейший вопрос, что получу я с этой авантюры?       Аасим-Нуш наклонился вперед, от чего лорд Тарион смог разглядеть его непроницаемое лицо с хищными скулами и мрачной улыбкой. Его зоркие хитрые глаза ели заметно подрагивали. Несмотря на всю неброскость и ничтожность вида посланца императора, за этим взглядом скрывалось что-то опасное.       — Вы получите корону Умбара. Вы станете королем, как и ваши предки, но конечно же верным вассалом императора. Вы будете жить на холме в лучших дворцах, питаясь лучшей пищей, упиваясь лучшим вином и чистой водой, но действительную силу здесь будем иметь мы.       Сдвинув угрюмые черные брови, лорд Тарион, уставший от презрения гондорцев, уставший от жизни в своей пустынной резиденции, уставший от помыканий высокомерных наместников, произнес:       — Я согласен.       — Прекрасно, — Аасим-Нуш резко дернулся, замерев в неестественной позе, так, что лицо скрылось в тени. И в этом движении лорду Тариону показалось что-то демоническое.