we knew that we were destined to explode

Иногда Минхо думает, что лучше бы ему было не встречать Джисона никогда. Минхо восемь, Джисону — шесть, и это как будто огромная пропасть, Джисон едва поступает в первый, а Минхо уже в третьем; Джисон заезжает ему футбольным мячом прямо в лицо на площадке, пугается ужасно и сам почему-то начинает реветь, пока Минхо утирает лицо от грязи и стоит рядом насупившись. Мама Джисона многословно извиняется перед мамой Минхо, Джисон держится за её руку и говорит одними губами «простипростипрости». Минхо смотрит на него исподлобья и молчит. Джисон неловко подсаживается к нему на площадке спустя пару дней, хвалит многословно и чуть нервно каракули Минхо, которые он калякает в альбоме, Минхо благосклонно принимает похвалу, и когда он думает обо всём этом спустя много лет, ему кажется, что нужно было сбежать еще тогда, потому что Джисон подсаживается еще раз, и еще, и еще, и примерно через неделю и три дня оказывается что они — лучшие друзья. Когда начинается это Минхо не уверен, наверное, когда Джисону исполняется одиннадцать: он неловкий и очкастый, но в школе его ужасно любят, и Джисон показывает ему первое в жизни любовное письмо (Минхо ужасно надменно фыркает) от какой-то девочки из параллели. — Я ей нравлюсь, — с удивлением говорит Джисон, потягивая молочный коктейль. — Прикинь. — Прикинул, — Минхо не знает, что еще сказать, ему никто никогда ни в чем не признавался. — И что? — Она позвала в кино, — Джисон улыбается как-то неловко, застенчиво. — С подружками. — Ты согласился? — Не знаю, там же одни девчонки будут. Пойдешь со мной? Минхо представляет, как «одни девчонки» тянут Джисона на мультфильм про Барби, и смеётся злодейски. — Пожалуйста? Я отдам тебе коктейль. — Да ты выдул уже половину, — Минхо прикладывается к своей коле. — Ладно. Когда? — В воскресенье, — Джисон сияет улыбкой на весь зал. — Я знал, что ты меня не бросишь. Минхо закатывает глаза. В воскресенье они встречаются перед кинотеатром, и вдруг оказывается, что все подружки не смогли прийти («Какая неожиданность», думает Минхо), и их тут только трое — он, Джисон и девочка, которая смотрит на Минхо с некоторым изумлением. — Это Минхо, — говорит Джисон, ничуть не смущаясь внезапной подставы. — Мой братан. — Ли Минхо, — тянет он руку. — Братан. — Пак Миён, — девочка смотрит на его руку как на неведомую зверушку и кивает. — Ну. Эм. Пойдемте?.. Минхо чувствует себя донельзя глупо и придумывает какой-нибудь повод сбежать и не портить братану первое в жизни свидание, но девочка, уводящая Джисона вперед, вдруг оборачивается и делает страшные глаза, в которых Минхо ясно читает «исчезни». Минхо хмурится, нагоняет их, закидывая Джисону руку на шею и притягивая к себе: — Я куплю попкорн, родители денег дали, — говорит он Джисону, не забывая показать девочке за его спиной язык — она, кажется, ужасно оскорбляется. — А на что мы идем? Мультик про Барби оказывается почти правдой: про какую-то очередную диснеевскую принцессу; Джисон трескает попкорн так, что на него пару раз шикают, Минхо зевает совсем уж невежливо, даже не прикрывая рот ладошкой. Девочка кажется разочарованной донельзя, когда они выходят из зала спустя полтора часа, и Джисон даже не зовет её куда-нибудь ещё, просто машет рукой и позволяет Минхо себя утащить. Минхо пару раз видит её в школе, когда она пытается подойти к Джисону — то ли поговорить, то ли пригласить куда-то, но Минхо зыркает на неё с другой стороны коридора, и Джисон с удивлением рассказывает потом, что «Миён как-то потеряла ко мне интерес, странно, но ладно, мне вообще не до неё, мама лего купила, приходи собирать». Да, наверное с этого всё начинается. Минхо уже полные шестнадцать, на носу выпускные экзамены, когда Джисон приходит к нему какой-то пришибленный, швыряет рюкзак привычно в угол комнаты, падает на кровать, укладывает себе на живот Дуни и говорит: — Мне признались. — Опять? — Минхо не отрывается от математики. — Ага. — И кто она? — Он. Минхо замирает. — В смысле? — В коромысле, — Джисон вздыхает горестно. — Он из студии, куда я на вокал хожу. Мы вроде хорошо общались, а тут он меня после занятий поймал, затащил в переулок и такой: ты мне нравишься. И в щеку поцеловал. — А ты чего? — А я чего, — голос у Джисона чуть виноватый. — Сказал, что не могу принять его чувства. — Потому что мальчик? — Знаешь, нет, не поэтому, — Минхо удивленно поднимает брови и все же оборачивается. — Просто… Я запаниковал. Ну и он мне больше друг, я о нём и не думал никогда в этом смысле, понимаешь? — То есть тебе нормально, что он мальчик? — переспрашивает Минхо. — По ходу да, — лицо у Джисона удивленное, словно он сам не ожидал. — Короче, я не знаю, что с этим делать. С тех пор, как мы с тобой в одну школу перешли меня как-то никто особо не клеит. Минхо пожимает плечами. — Ну ты ему сказал же уже всё, чего напрягаешься? — он встает из-за стола, усаживается рядом с Джисоном и треплет его по волосам. — Он же, наверное, понятливый. — Он нифига не понял! — жалуется Джисон Минхо в трубку. Минхо неудобно, он зажимает телефон плечом, раскладывая котам еду и следя пристально, чтобы старшие не обижали мелкого, притащенного пару недель назад. — Подошел ко мне сегодня, говорит, пойдем куда-нибудь, типа на свидание? И стоит такой весь в себе уверенный. — Да пошли ты его в жопу, — меланхолично предлагает Минхо, отгоняя Суни от чужой миски. — Я не хочу, мы друзья вроде, — тушуется на том конце провода Джисон. — Чё дела-а-ать? — Не знаю, я не специалист в таких вопросах, — Минхо усаживается на корточки рядом с хрустящими кормом котами. — Отмажься. Скажи, что встречаешься с кем-то уже. — Типа фейково? — Типа да. — Почему ты такой умный? — Минхо слышит, как Джисон улыбается, и улыбается тоже. — Потому что я старше. — Ага, тешь своё старческое эго, — хихикает Джисон и многословно прощается, благодаря за помощь. Минхо щурится на теплое весеннее солнце, смотрит на часы — Джисон обещал быть пятнадцать минут назад, и всё ещё шарится где-то. «Еще пять минут — и я ухожу», — пишет Минхо в какао, и тут же получает в ответ: «Я в бургер кинге, иди сюда». — Вот придурок, — Минхо застегивает куртку до самого подбородка, сует руки в карманы и плетется к переходу. — Не мог сразу сказать что ли… Он едва находит Джисона среди кучи людей — тот замечает его, машет издалека, дескать, давай сюда. Рядом с Джисоном незнакомый парень, мелкий и носатый, улыбается настороженно, кивает. — Со Чанбин, — представляется он. — Ли Минхо, — Минхо кивает, остро ощущая какое-то странное дежавю. — Во-о-от, — Джисон как-то странно улыбается, хлопает по диванчику рядом с собой. — Я тебе воппер взял. — Спасибо, конечно, — Минхо усаживается рядом и вздрагивает — Джисон тянет его ладонь к себе, переплетает пальцы. — А. Эм. Чанбин смотрит на их руки как-то горестно, вздыхает обреченно. — Ну, то есть ты не врал, чтобы отмазаться, — говорит он и поворачивается к Минхо. — Ты извини, что я к нему подкатил. Не знал, что он с кем-то встречается. Минхо хочется сказать очень много. Например: «Ты чё, охренел?», или: «С кем это чучело встречается?!», или: «Бля». Вместо этого он улыбается мило, сжимая руку Джисона с такой силой, что тот ойкает. — Да ничего страшного, — Минхо хлопает глазами на Джисона, надеясь, что желание убивать у него на лице написано. — Мы особо об этом не распространяемся. — Понимаю, — Чанбин улыбается. — Я больше не буду так делать, если что. — Всё нормально, — уверяет Минхо, отпуская руку Джисона (тот трясет ей под столом), и вгрызается в бургер. — Чем заняться думаете? — А… У вас разве не свидание? Джисон сказал, что вы куда-то пойдете после того, как мы поедим. — Ну что ты, — Минхо тянет улыбку так широко, как может. — Буду только рад познакомиться с другом своего парня поближе. Он бедром чувствует, как Джисон рядом весь сжимается. «Тебе пизда», — набирает Минхо в какао одной рукой, пока Чанбин собирает мусор со стола на свой поднос. Джисон читает и мученически кивает. Чанбин оказывается совсем не плохим, Минхо даже кажется, что они могли бы подружиться; к концу их шатаний (игровой центр, мороженое, какой-то переулок, а вот тут студия наша по вокалу, зацени, Минхо) Минхо почти забывает, почему они втроем, но как только Чанбин прощается («Еще раз прости, что так получилось, буду рад снова потусить») и скрывается за дверями автобуса, Минхо разворачивается к Джисону. — Братан, братан, бро, — Джисон отходит назад мелкими шажочками. — Я не знал, как еще отмазаться, а тут он так удачно увидел наши фотки в телефоне, ну помнишь, мы на Намсан ходили и фоткались, ну с замочками, типа ты меня в щеку целуешь, ну по приколу, ну я и сказал, что ты парень мой, ну пожалуйста, ну не злись… Минхо молча надвигается на него, закатывая рукава. — Аааа, ну Минхо, ну прости, я куплю тебе поесть, ну что захочешь, но только не очень дорогое, ну правда… Минхо останавливается, тяжело вдыхает, выдыхает и кивает. — Спасибо, блин, больше не повторится, — успокоенный Джисон подходит ближе и тут же отхватывает поджопник. — Ай. Ладно. Я заслужил. Минхо кивает, постепенно успокаиваясь. — Ладно, — говорит он наконец. — Реально, чувак, это было стремно. — Извини. Больше не повторится. Правда. Минхо не знает, почему он верит этим словам. У Джисона же вообще ветер в голове и кавардак, ему нельзя верить. Минхо чувствует себя самым тупым человеком на земле, когда история повторяется спустя два месяца («Она вообще отбитая, говорят, что с хулиганами водится, нафига я ей сдался, выруча-а-ай»), а потом — в начале осени («Чанбин опять как будто лыжи навострил, помоги»), и Минхо понимает — он влип. Очень сильно и надолго.