Бутылочка

– Крути, – я нагло показал легким кивком на бутылку, лежавшую без дела. – Но ведь все вышли на улицу. – Крути эту ёбаную бутылку.

///

Музыка хорошенько ебашила по барабанным перепонкам. Я устало откинул голову, которая просто нахер раскалывалась под давлением децибел, на сидение дивана и беспомощно закрыл глаза. Это была уже третья подобного рода вписка за этот месяц. Признаться честно, мне было не особо в кайф так часто переться через пол города к Жану на хату, каждый раз пить тут одно и то же спиртное, на которое все, как приличные люди, скидывались заранее, есть остывшую пиццу с оливками, которые я терпеть не мог, слушать одинаковые скучные хиты на всю громкость, и смотреть на развлечения готовых ребят. Иногда даже складывалось впечатление, что Кирштейн владел собственным алкобанком, куда все вкладывали деньги, а потом когда собиралась достаточная сумма – устраивали гулянку. После каждого такого раза, когда все ужирались в стельку, обещали, что это последний раз, но как только кто-то снова предлагал собраться, возражения в полной мере отсутствовали. И все-таки, как бы долго я не рассказывал о том, что мне не нравится всё вокруг – я все же здесь. Я никогда не забывал истинную причину того, почему волочился за этой компанией куда угодно, в том числе и на такие хоум-пати на минималках, и сейчас эта причина находилась со мной в одной комнате. Прямо напротив меня. Эрен Йегер. Безупречно красивый и статный, обаятельный и немного дерзкий, к тому же душа компании. Кроме него здесь был Ваше Величество владелец дома собственной персоной, Микаса с Армином, и вдобавок парочка друзей, которая до сих пор не могла решить кто из них более тупой. Саша буквально всюду таскала Конни за собой, так что если они где-то внезапно пропадали, никто даже с места не двинулся искать их. На мое удивление, сейчас они сидели с нами. Комната была залита фиолетовым цветом от подсветки на потолке. Меня даже не поражал тот факт, что она была наполовину отклеена и свисала в углу, ведь если бы такие гулянки устраивались еще чаще, от дома Жана вскоре не осталось бы и четырех стен. Кирштейн и все остальные лениво развалились на диване, кроме меня с Йегером, мы сидели на полу, почти друг напротив друга. Всюду валялись картонные коробки от пиццы с оставшимися несъедобными краями, пустые бутылки от пепси и прочий мусор. Я разлепил глаза, обведя компанию взглядом. Ребята подпевали слова песни, игравшей на колонке за открытой дверью в комнату, попивали дешевую слабоалкоголку, и по моей скупой оценке были еще более-менее трезвыми, не считая Жана. Из напитков покрепче была лишь водка, но к ней почему-то еще никто не притрагивался должным образом и в полной мере. Я вскинул брови. Подпирая спиной низ дивана, я время от времени бросал короткий взгляд на Йегера, но, к сожалению, или даже к счастью, наши глаза не пересекались. Поначалу вечеринки всем было весело, а потом, как и обычно заканчивалось такое действо, все уткнулись в телефоны, тогда же главный организатор решил внести поправки в наше времяпровождение. – Так что, в бутылочку? Все посмотрели на него, как на дебила, но согласились. Да неужели? Я сглотнул слюну, разгребая поток свежих мыслей. С одной стороны это была крутая возможность получить нелегальный поцелуй от моего обожаемого мальчика, но с другой – придётся пялиться, как он проделывает то же самое с другими, от чего становилось гадко. Даже если бы я не согласился играть, такое зрелище мне все равно открылось бы, так что разницы особо не было. Если откажусь, то могу лишь просрать свой шанс. Микаса раскрутила стеклянную емкость. Первые несколько раундов все шло очень даже хорошо, никто из нас двоих не стал жертвой игры, и я уже размечтался о том, как бутылка следующим разом показывает на нас двоих, и мы развязно целуемся, как в фильмах про любовь. Как мне было известно, мечты не сбываются. Горлышко показало на Эрена, а дно – на Жана, сидевшего прямо рядом со мной. Я ожидал, не знаю почему, что сейчас будет страсть, от которой меня вывернет наружу, но они лишь легко прикоснулись губами, даже не задержавшись, и я облегчённо выдохнул. Неприятно все же было, осадок где-то оставался, но это намного лучше, чем если бы все отдали предпочтение неистово съедать друг друга. В последующие разы, когда целовать должен был Йегер, я даже старался отводить глаза. А потом стало, как назло, выпадать на него. На всех блять, кому не лень, кроме меня. Я был готов скинуть Жана с его места, и занять его сам, потому что на нем останавливалось уж слишком часто, за что он получал чересчур много внимания от Эрена. Меня стало откровенно раздражать, что на нас двоих никак не выпадало, и пока всем было ахуеть как весело наблюдать за происходящим, я думал, как за несколько минут овладеть силой телекинеза, только бы остановить эту дурацкую бутылку между мной и Эреном. И пока я находился под гипнозом своих же назойливых мыслей, это наконец-то свершилось. Кирштейн толкнул меня в плечо, потому что я проебал самый сочный момент этого вечера, после чего мы встретились взглядом с Йегером. Хоть я и не мог рассмотреть в полной мере, но его блядские изумруды прожигали меня до костей. Все как будто затихло, кровь ударила в уши, я чувствовал, как сердце по-предательски начало колотиться. Мы подвинулись друг к другу, близко-близко, как никогда раньше. Казалось, что даже он чувствовал мое бешеное сердцебиение, настолько меня взволновала вся ситуация. Эрен словно засомневался, остановился у моих губ, на секунду дал почувствовать его горячее дыхание. Хотелось скорее ощутить его вкус, но Йегер как назло тянул, не давая мне насладиться им. Наверное, мы ждали вечность, прежде чем он коснулся носом моего, приблизился, и его губы оказались на... моей, мать его, щеке. Поцелуй лег в самый краешек рта, полной мерой цепляя щеку, и ничего больше. Он опешил, и я тут же отстранился, снова облокачиваясь об низ дивана. Никто даже не заметил, что Йегер нарушил правила, а даже если бы, то всем было откровенно поебать кто, кого и особенно как целовал, поэтому игра продолжилась без лишнего шума. Мой пустой взгляд застыл в одной точке. Я сидел как в воду опущенный, мне даже не хотелось смотреть на него, хотя он в свою очередь стал пялиться на меня буквально все время. Какого черта мы вообще поменялись ролями? Я старался делать вид, что все нормально, хотя у меня никогда не получалось скрывать свои истинные эмоции, а Йегер, как назло, буквально пожирал меня глазами. Понятия не имел, для чего он это делает, но теперь единственное, чего мне хотелось – чтобы бутылка не показала на нас еще раз. Я задавал себе вопрос, чем я был хуже других парней в этой комнате, с которыми он без вопросов целовался в губы. Возникло желание влить в себя столько алкоголя, чтобы вырубиться, а на утро вообще ничего не вспомнить. Или вообще не проснуться. Прошло еще несколько раундов, пока мы не услышали звук каких-то взрывов на улице. – Это салюты? – Саша по-детски восторженно вскрикнула и вскочила с места, потянув за Конни за рукав кофты, – Идёмте все на балкон смотреть, там салюты стреляют! Я закатил глаза. Нехотя поднявшись, ребята все же поплелись на выход. Фейерверки – последняя вещь, на которую мне хотелось сейчас посмотреть. Я встал, открыв единственное окно в комнате нараспашку и высунулся, окидывая взором город в ночных огнях. Красиво. Волосы слегка развивались и лезли в лицо. Я сделал глоток свежего прохладного воздуха, дотрагиваясь ладонью до щеки. К горлу подкатился ком, и я протер лицо, стараясь прийти в чувство. И в правду, чего это я? Как ребенок, честное слово. В помещение долетал звук салютов с другой стороны дома, шум машин, и холодный февральский ветер. Вынув с кармана штанов помятую пачку, я достал одну сигарету, прикусив ее зубами, и полез за зажигалкой. – Курить плохо, – меня отвлек знакомый голос, который я узнал бы из тысячи других. Я развернулся в полуоборота, и посмотрел на Йегера, сидевшего на своем месте на полу. Он внимательно наблюдал за мной. – И что теперь? – огонек непослушно вспыхнул у края сигареты, и я затянулся, выпуская дым в окно. Эрен хмыкнул. Возможно, мне даже не хотелось курить, хотелось показушно пойти наперекор его словам и показать, что я тоже могу делать так, как мне захочется. – Для здоровья вредно, – он как будто читал мне школьные лекции на тему образа жизни. – С каких пор тебя ебет мое здоровье? – демонстративно делая новые затяжки на все легкие, я слегка закашлялся и унял свой пафос, после чего сигарета полетела с этажа вниз. Сорвав со стола, на котором были разбросаны карты после недоигранной партии в дурака, бутылку с водкой, и сделав два глотка просто из горла, для храбрости, или для показательного шоу, я поставил ее на место с громким соответствующим звуком, сев на пол. Йегер был откровенно недоволен моими действиями, и я засчитал себе маленькую победу. Один один, малыш. Напиток неприятно просочился по горлу, обжигая, но пьянел я сегодня далеко не от алкоголя. После короткой мертвой паузы, я все же посмотрел на него. – Крути, – я нагло показал легким кивком на бутылку, лежавшую без дела. Его брови поднялись, а краешки губ ехидно дернулись, как будто тот только этого и ждал. – Но ведь все вышли на улицу, – Йегер разрушил мои догадки, но я настоял. – Крути эту ёбаную бутылку. Я увидел какую-то агрессию в его действии, он раскрутил емкость очень сильно, и, даже не дав ей остановиться, внезапно подполз на коленях, сев на корточки прямо передо мной. Я точно не ожидал такого, так что рефлекторно подался назад, но он подтянул меня за ноги, забросив их себе на бедра. Это было так резко, что я подумал сейчас упаду на пол и ударюсь головой, но я сидел под диваном, так что он послужил мне опорой. Наверное, нужно было подумать, прежде чем разбрасываться такими смелыми словами, но в любом случае, расхлебывать эту ситуацию уже было намного приятнее. Йегер осторожно придвинулся к моему лицу, и снова остановился. Я чуть не задохнулся от такой близости. Он переводил взгляд с моих глаз на мои губы, и наоборот, пока я жадно глотал воздух, в попытках не умереть от прилива адреналина. До сих пор я не понимал, почему это происходит, но обдумывать совсем не было никаких сил. Все-таки, я никогда не разбирался в людях. Ни в их истинных эмоциях, ни чувствах, ни в причинах их действий. Я был глуп, мое мнение было ошибочным, я шел на поводу своей интуиции, когда нужно было прислушаться к сердцу. Йегер выглядел настойчивее и увереннее, словно стал противоположностью Эрену, сидевшему с нами в кругу ребят, но все же он ничего не предпринимал. Тогда я и сорвался. Желание было слишком сильным, а Йегер – доступным, и я, как истинный слабак, первый подался к нему, смыкая наши губы в теплом поцелуе. Сейчас или никогда. Целовался я поистине хуево, но он заботливо помогал мне, совершая аккуратные движения губами и языком. Его рука прошлась по моему затылку, прижимая, он провел пучками пальцев против роста моих волос, вызывая целый табун мурашек по коже. Когда я представлял себе поцелуи с ним, я и подумать не мог, что это будет настолько приятно, что я буду так тяжело и шумно дышать, задыхаясь от него, жадно тянуться к нему и послушно повторять любые движения, стараясь предугадать каждое желание. Было обжигающе горячо проникать в него все глубже и глубже, исследуя его десны и небо, узнавать то, что не позволено никому, сталкиваться с ним языком и чувствовать, как от этого все сжимается и сладко замирает внутри. Казалось, я мог бы с ним целоваться так бесконечно. За закрытой дверью в комнату приглушенно играла песня, которая на секунду показалась мне ужасно красивой, и даже эта грязная комната стала уютной, когда я был в его руках. Не знаю, сколько это длилось, но когда Йегер отстранился, зависла тишина. Мои пылающие щеки были в его ладонях, он прислонился лбом к моему. Я не был оригинальным в таких делах, так же положил свои руки на его лицо. – Зачем? – шепотом спросил я, опустив взгляд от осознания, что только что испортил всю атмосферу. Я был расстроен тем, что смолол этот бред, но желание услышать ответ оказалось сильнее. – Потому что нравишься. – Эрен ответил, не раздумывая, чуть ли не перебивая меня на полуслове. В голове заварилась конкретная каша, я запутался только сильнее, пазл никак не складывался. – Прости, – он продолжил говорить, легко коснувшись моей ледяной руки своими пальцами. – Не хотел, чтобы наш первый поцелуй был вынужденный этой тупой игрой. – он гладил мою руку, от чего, наконец, впервые за весь вечер, стало спокойно. – Поэтому лишь в щеку. Прости. Эрен снова коснулся меня губами, словно извиняясь. В этот раз поцелуи были более бережными. Как будто он устал истерить и наконец-то стал настоящим собой. Меня обхватили руками за плечи, прижимая к себе, я целовал его короткими касаниями губами в губы так неумело, и слегка неловко. Йегер спустился ниже, невесомо и щекотно дотрагиваясь носом к моей шее. Так аккуратно и приятно. С распахнутого окна затянуло холодом, от чего я вздрогнул в его руках. Йегер нехотя отстранился, осторожно спустил мои ноги, и потянулся к своей толстовке, которая скомкано валялась в углу дивана, положив мне на колени. – Надень. Не мерзни. Наверное, это было романтично. Я улыбнулся. Впервые за весь вечер это было что-то искреннее. Я натянул кофту, вдыхая сладковатый запах одеколона. Мы снова молчали. Я смотрел на Йегера, сидевшего с закрытыми глазами у быльца дивана. Градус вперемешку с эйфорей нереальных чувств ударил в голову, казалось я вовсе не здесь. – Меня рубит. – Йегер пробормотал под нос, тяжело выдохнув. – Меня тоже, – согласился я, и почувствовал на себе чужие руки, которые подхватили меня под ягодицы и в следующую секунду я уже лежал на диване. Эрен устроился между моих ног, положив голову на мою грудь. Стало хорошо. Я пропускал его шелковистые пряди между своих пальцев, чувствуя его сонное сопение и касания рук к своему телу под кофтой, пока мои глаза не закрылись. Сквозь сон я слышал, как кто-то зашел. Чужими усилиями окно над нами тихо прикрылось, после дверь замкнулась, оставляя нас вдвоем. Я медленно гладил Эрена по голове, дыша остатками вечерней свежести. Обнял крепче, улыбнулся в темноту с глупости той ситуации с бутылочкой, пальцы прошлись по его шее и я наконец смог расслабиться. Кажется, теперь это называлось мы.