Любовный эликсир

      Ловкие тонкие пальцы Мукуро быстро перебирали всевозможные колбочки, баночки и флакончики с цветными жидкостями, переливающимися всеми цветами радуги или блестящими в ярком свете солнца как барышни с пониженной социальной ответственностью на автостраде. Времени до возвращения хозяина лаборатории с обеда оставалось все меньше, а парень никак не мог определиться, чего именно он собирался сделать. Не далее как пятнадцать минут назад он просто пошел на поводу у внезапного и сильного желания устроить какую-нибудь пакость. А лаборатория профессора Верде на удачу оказалась самой первой комнатой на пути, да еще и с открытой дверью.       – Это! – торжествующе воскликнул Мукуро, случайным образом вытянув вверх маленький пузырек из толстого стекла, наполовину заполненный розовыми с фиолетовым блестками. На нем была какая-то этикетка с бисерным почерком, и парень решил, что прочитает ее позже, тогда и разберется, как использовать украденное.       Решив не испытывать судьбу дважды, в качестве выхода он воспользовался открытым настежь окном и сиганул туда. К счастью, всего лишь второй этаж. С другой стороны, будь лаборатория хоть под самым куполом самой высокой башни, это вряд ли бы его как-то остановило.       – Кто вообще писал эту инструкцию?! – раздраженно воскликнул Мукуро, с горем пополам прочитав одно только название, ибо остальные буквы были настолько маленькие, что сливались в одну непонятную каракулю, а вычурные завитушки только усугубляли ситуацию.       – Очевидно тот, кто очень не хотел, чтобы ее читали посторонние, – важно заметил Чикуса, перегнувшись через плечо друга и деловито поправив очки.       – Что ж, значит, будем использовать без инструкции, – развел плечи Мукуро, усмехнувшись и ничуть не расстроившись, что придется ткнуть пальцем в небо, иногда это даже бывает интересно. – Проведем эксперимент на крысах.       – Нам никто не позволит стащить крыс из кабинета!.. – с жаром начал было Кен, но Мукуро тут же осадил его:       – Идиот.       – Есть идеи?       – Думаю… – сложив руки на груди, Мукуро подошел к окну спальни и выглянул на улицу. – Хибари-сан, ку-фу-фу.       Вышеупомянутый Хибари как раз в одиночестве прогуливался по дорожке мимо корпуса. Впрочем, выбор в любом бы случае пал на него, ибо все знали, что Мукуро доставляло какую-то особую радость доводить грозу всей школы до белого каления.       – Слушай, я так и не понял, а зачем нам крысы? – шепнул на ухо Чикусе Кен, но тот сделал вид, что не расслышал вопроса.       – Кен, Чикуса! – Рокудо резко развернулся на каблуках обратно в комнату и улыбнулся той самой улыбкой, недвусмысленно намекавшей, что ее обладатель задумал что-то очень и очень нехорошее и не приемлет отказа ни под каким видом. – Предполагаю, нужно немного этого посыпать на жертву… Или добавить в чай. В общем, разберетесь! Удачи!       С этими словами Мукуро сунул в руки Чикусе пузырек и выставил парней за дверь.       Такому повороту событий они явно не были рады, несмотря на то, что именно его и ожидали. Инструкция так и не поддалась Мукуро, а потому он не имел ни малейшего понятия о рисках и жертвовать собой не собирался. Конечно, всегда можно сделать предположение по цвету или агрегатному состоянию наполнения баночки, но Верде тоже не из дураков, и гадание по этим двум вещам могло превратить тебя на всю жизнь в жабу или, что еще хуже, в болвана. А последних тут и так было предостаточно.       Вернувшись к окну, Мукуро принялся наблюдать за тем, как Кен и Чикуса трусливо прячутся в кустах, наблюдая в свою очередь за Хибари и не решаясь высунуться.       Две, три минуты ничего не происходило, кроме того, что Хибари сел на скамейку под деревом.       Телефон Чикусы коротко завибрировал в кармане. Достав его, он прочитал сообщение:       «Если вы сейчас же не начнете шевелиться, я вас убью».       И смайлик-поцелуйчик в конце.       Нужно признать, что принять смерть от руки Мукуро хотелось намного меньше, нежели от руки Хибари. Второй быстро и молча забьет до смерти, а первый будет максимально долго растягивать удовольствие.       План, как обойтись малой кровью, был придуман почти без проблем, ибо представлялся единственным возможным вариантом не драться с Хибари, а то и вообще не получить от него по лицу, тем не менее, энтузиазма он не ни на йоту не добавлял. А заключался в следующем: пройти за лавкой, на которой сидел Хибари, и как бы случайно оступиться и упасть, просыпав на него немного блестящего порошка. Шанс того, что никто не получит по первое чисто очень мал, но есть вероятность успеть вовремя извиниться и унести ноги. Осталось только решить, кто будет отыгрывать роль неудачно оступившегося «самоубийцы».       Хибари же сегодня чувствовал себя на редкость меланхолично. То ли его одолевала сезонная простуда, потому что одеваться потеплее в сомнительную погоду он не считал нужным, то ли попросту не было никакого настроения. В любом случае он был глубоко погружен в свои мысли и не замечал никакого шевеления в кустах, как не чувствовал и буравящего затылок взгляда разноцветных глаз.       Закинув ногу на ногу, он сидел, уткнувшись в книгу на смартфоне, и неспешно пил зеленый чай через трубочку из стаканчика, не обращая внимания на то, что на улице чай имел свойство остывать несколько быстрее, нежели в помещении. Но в столовой и кафетерии при школе сейчас слишком много народу, да и сидеть в четырех стенах не очень-то и хотелось – странным образом начала побаливать голова.       Будучи глубоко поглощенным чтением, он даже не отвлекся на приближавшихся к нему сзади Кена и Чикусу, и более того не чувствовал растущего с каждым мгновением напряжения между ними, приобретавшее осязаемую кожей плотность.       Но парни этого не знали, и уже мысленно помолились всем богам, которым обычно молятся, когда идут на эшафот или под горячую руку Хибари-сана. Точнее, это сделал Кен, так как короткий жребий выпал ему, а Чикуса, хотя тоже немного волновался, внешне был спокоен и невозмутим, как в любое другое время.       Подходя к лавке, Чикуса указал пальцем на стаканчик и трубочку, мол, целься туда. Кен тяжело вздохнул, оценивая перспективы, и Чикуса, поправив очки, любезно толкнул его прямо на спинку лавки. От неожиданности и предательства друга, падение и ненависть, выражаемая потоком нецензурных слов, Кена оказались очень естественными.       Пузырек вылетел из рук.       На долю мгновения весь мир замер.       Цветные блестки медленно опускались на стаканчик, некоторые из них тут же налипли на трубочку, какие-то упали в напиток через щель в крышке, покрыли собой крышку, идеально чистые черные брюки, подол расстегнутого пальто и белые дощечки скамейки. Частички порошка переливались в косых лучах солнца, пробивавшихся через крону молодых листочков. Баночка с глухим стуком упала на землю и затерялась в траве.       Хибари, не издав ни единого звука, медленно убрал телефон в карман. Этого времени вполне могло хватить, чтобы убежать, или прочитать молитву за спасение своей души и дать непреложную клятву никогда впредь (в случае, если им все-таки удастся выжить) не соглашаться на подобные авантюры.       В следующий миг подбородок Кена был резко поднят вверх ледяным металлом. В мгновение ока у Хибари в руке материализовалась тонфа, а сам он развернулся парням, поставив одно колено на лавку.       – Убью, – процедил он. – У вас есть секунда, чтобы убраться.       Уговаривать дважды не пришлось. Сердце в пятках быстро бегать не мешает.       Он прекрасно знал, кто стоит за этим всем и сейчас внимательно и с интересом наблюдает за происходящим, и бросил ледяной прожигающий насквозь взгляд точно в окно третьего этажа, четко встретившись с глазами Мукуро.       Кёя раздраженно вздохнул и принялся молча отряхиваться от пыли единорога, как уже успел ее окрестить, проклиная всеми известными словами, потому что блестки не спешили осыпаться и налипали на руки. К счастью, он всегда носил с собой влажные салфетки и вытер ими все то, что не стряхнулось само.       Стоило ему сесть обратно на лавку, нога задела упавший на землю неприметный пузырек. Порошка в нем осталось совсем немного, да и тот на дне и стенках. Покрутив баночку в руках, парень нашел описание и, в отличие от Мукуро, который прогуливал пары по каллиграфии, без особого труда прочитал, что написано на этикетке, включая время действия. Едва подавив смешок, он точно забросил стеклянную баночку в урну, в которую не далее как минуту назад полетели салфетки, и вернулся к занятию, от которого его безбожно оторвали.       – Ты до смерти напугал этих двоих, Хибари-кун.       Не прошло и получаса, как в мир Хибари снова вторглись.       Мукуро, положив одну руку на спинку лавки, а другой подперев подбородок, в своей привычной манере язвительно улыбался, наблюдая за реакцией брюнета.       – Твои проблемы, – прохладно отмахнулся тот, даже не посмотрев на собеседника.       – Будь с ними нежнее, они еще маленькие, – наклонившись чуть вперед, протянул Рокудо тем интимным тоном, которым впору шептать непристойности в кровати.       – С ними буду. С тобой – нет.       Неожиданно Хибари схватил двумя пальцами лицо Мукуро за нижнюю челюсть и потянул на себя, бросив на него косой, лукавый взгляд с опасным блеском в глазах, а в следующий миг властно и резко накрыл его губы своими. На мгновение у Мукуро перехватило дыхание от неожиданности, но моментально собравшись, расслабился и, мягко приподняв голову Хибари за подбородок, позволил ему оставить инициативу себе и углубить поцелуй.       – Неожиданный поворот…       – Согласен.       – Значит, этот порошок… – Мукуро ехидно улыбнулся, скрывая некоторое разочарование от своей догадки.       – Едва ли, – с усмешкой отозвался Хибари, – после него у меня всего лишь появилось странное желание обходить цветущие сакуры стороной.