Исповедь воровки

— Плотные кошельки, набитые звенящими монетками. Искусные безделушки, с драгоценными камнями. А так же, от случая к случаю, старинные диковинные вещицы, стоимость которых высоко оценивается — все это приносит существенный доход. Я ни в чем себе не отказываю, и не брезгую средствами. Все, чему меня научила улица, я грамотно использую себе во благо. А именно — выживать. — Мисс Адлер прервалась, провела взглядом по обесцвеченной временем сползшей портьере. Затем отодвинула ее, и достала небольшую коробчонку качественного табака. Приложила к губам сигару, и задымила. Огромное количество дыма заволокло скромную комнатушку. За долгие годы курения засаленные стены давно пожелтели, обои слезли, а со штукатурки кусками можно было срывать копоть. Но мадемуазель предпочитала таким образом снимать стресс и не могла избавиться от пагубной привычки в одночасье. — Моя профессия — это не то, что должно Вас смущать, мистер Шерлок Холмс. Наслышана о вас, частный сыщик, спасающий бедняков от несправедливости, а толстосумов от налогов. — Ирония пришлась непроизвольно, будто отточенный защитный рефлекс. Однако сорванные с губ, колкие фразочки обретали долю кокетства, смягчая тем явный посыл. — Мисс Адлер, должен признать, что за считанные часы узнал о Вас гораздо больше, чем планировал. — Под маской тактичности Шерлок скрывал гораздо больше, но его выражение оставалось по прежнему холодным, мало что выражающим. — И какие же мысли закрались в Вашу светлую голову? Осуждаете за характер моей работы? — Почему-то ей стало важно мнение этого несчастного детектива. Она устремила глаза на него, и столкнулась с изучающим взглядом. Нет, он не был похож на то, когда тебя раздевают, в них томилось нечто иное. Неподдельный интерес. — Осуждение — не в моей компетенции, мисс. Я следую методам дедукции, и прямо сейчас она сообщает, что чаепитие, пожалуй, неприлично надолго задержалось. — Детектив неучтиво придвинул чайные принадлежности от гостьи, и повторно кинул взгляд на часовой шкаф. Без пятнадцати семь. А значит рабочий день на сегодня окончен. Ирен осталась сидеть на месте. Она была поражена дотошностью, и одновременно, пунктуальностью нерадивого детектива. Этот человек мог выслушать, и поддержать, когда требовалось. Если простые покачивания головой сходили за поддержку. Но столь грубого отношения к себе ей еще терпеть не приходилось. — Вы! Самый настоящий негодяй! Признайте, что ни на миг не были со мной честны! Жалкий! Подлый! Настоящий мерзавец! — Послушайте, ми. — Он прервался, так как злобная Ирен ухватила Шерлока за руку, и потянула на себя. Вся посуда полетела со стола и разбилась вдребезги. Два непонимающих взгляда встретились, и застыли в одной точке. Кровоточащая рана. Неаккуратные алые капельки стекали с намокшей, побагровевшей скатерти. Небольшой осколок застрял в руке, порез оказался достаточно глубоким. — Прости-те, — Мисс Адлер мгновенно стушевалась, ведь случившееся — ее вина. Шерлок кипел от злости и негодования. Он привык действовать слаженно, согласно плану. Но что-то пошло не так, и вот, он стоит сконфуженный перед подозрительной мадемуазелью, и скрывает свое смущение от неловкости ситуации! Холмс соображал на лету. Он нервным жестом ухватил платок из кармане своего пиджака, и небрежно обмотал раненое плечо. — В следующий раз поступайте более обдуманно. Сначала думайте, потом действуйте! — Он сделал гневное замечание, и тут же застыл. С ресниц девушки бусинками падали соленые слезы. — В чем дело? — Задал наводящий вопрос мужчина, но ответа не последовало. Тогда Холмс отбросил свою гордыню и, отводя взгляд, распахнул руки объятиям. — Тише, дыши глубоко! — Ответствовал он. Страшные события сменялись одно за другим. Ужасающие трущобы, вселяющие дикий страх. Убийства… не ради выгоды. За кусок хлеба. Борьба за выживание. И растекающаяся лужа крови, приливающая к детским ножкам. Жестокая лондонская мораль, не пощадившая никого. Человеческая жизнь настолько хрупка, что сломить ее не стоит никаких усилий. Достаточно поднажать, и весь гной, что скрывается за глубокой раной, вытечет наружу. Сейчас же, стоя в нежных объятиях без пяти минут знакомого мужчины, она чувствовала расслабленность, и умиротворение, вдыхая аромат его парфюма, вперемешку с едким запахом табака. Она неосознанно поднялась на носочки, и слегка поцеловала краешек губ детектива. — Спасибо, за то, что сейчас находитесь со мной, — От дерзости не осталось и следа. — Я не желаю пользоваться Вашим подавленным положением, — Холмс произнес полушепотом. — Если бы Вы были противны, я бы никогда не позволила себе лишнего! — С этими словами Шерлок перестал сдерживаться. Он огладил тыльной стороной ладони овал лица Ирен, и чувственно коснулся языком ее потрескавшихся губ. Он был последователен буквально во всем, даже, когда это касалось дел сердечных. Холмс осторожно прервался, и проговорил все тем же голосом: — Я, действительно, хочу быть джентльменом. Особенно для тебя, Ирен.