О способах согревания

Гроза, свежая и громкая, застала их рядом с винокурней Дилюка, и Рэйзор за руку потянул его ко входу. Беннет не возражал: к практически семейным отношениям, связывавшим Рэйзора с Дилюком, он за все это время успел привыкнуть и даже останавливался на винокурне несколько раз один, когда его одиночные путешествия затягивались и он не успевал добраться до гильдии или Рэйзора до ночи. Дилюк вроде бы не возражал и к их с Рэйзором отношениям относился вполне одобрительно; хотя воспоминания о лекции на тему секса, которую им прочитал Дилюк, все еще вгоняли Беннета в краску. Аделинда, увидев, насколько они вымокли, пока бежали от статуи архонта до винокурни, только вздохнула и отправила их в спальню, закрепленную за Рэйзором. Камин там уже успели разжечь, и Беннет только довольно зажмурился, замирая возле огня.  — Одежда, Беннет, — Рэйзор потянул его за руку. Да, верно, одежда. Оставаться в мокром было явно плохой идеей, с его-то удачей болезнь была практически решенным делом. Рэйзор уже успел снять с себя все, и Беннет привычно вспыхнул, глядя на него. Нагота для Рэйзора была более привычным и естественным состоянием, одежда была человеческой условностью, которую он вынужденно соблюдал. Не то, чтобы Беннету не нравилось смотреть на обнаженного Рэйзора, совсем нет, просто кроме ужасно приятных воспоминаний он всякий раз думал о том, сколько шрамов у него самого и насколько на эти шрамы может быть неприятно смотреть. Долго думать ему не дали: увидев, что Беннет раздеваться не спешит, Рэйзор начал снимать с него одежду сам. В алых глазах было волнение: Рэйзор очень не любил, когда Беннет болел или был ранен. Беннет только улыбнулся, тепло и чуть виновато, и погладил Рэйзора по щеке, на что его возлюбленный довольно зажмурился и потерся о ладонь, продлевая прикосновение. — Нужно взять одеяло и закутаться, чтобы согреться, Аделинда говорила, что принесет нам сухую одежду, — тихо произнес Беннет, видя, что Рэйзор не собирается ни отстраняться, ни искать полотенца самостоятельно. В глазах Рэйзора что-то блеснуло, он улыбнулся и подтолкнул Беннета к кровати. — Мы можем согреться по-другому, — хрипло выдохнул Рэйзор, и Беннет зажмурился, чувствуя, как его всего заливает румянец. Не то, чтобы он был против, о нет, но то, насколько открыто Рэйзор его хотел, всякий раз обезоруживало его. Он кивнул, делая последний шаг к кровати, и аккуратно поцеловал Рэйзора, привычно поддаваясь его напору. Рэйзор для него был похож на бурю, такой же неостановимый и порывистый, только в отличие от настоящих бурь, Рэйзор о нем заботился и всегда хотел, чтобы самому Беннету было хорошо. Вот и сейчас он целовал яростно, нетерпеливо кусая губы, но тут же ласково проходился по укусам языком, скользил ладонями по спине, нежно оглаживая шрамы, которых хватало по всему телу Беннета. Беннет всхлипнул в поцелуй, когда Рэйзор скользнул горячей ладонью по его пояснице, и прижался ближе, вцепился в плечи любовника, когда тот уронил его на кровать и устроился между его ног. — Рэйзор, — он попытался притянуть Рэйзора к себе, но тот только покачал головой и аккуратно прижал самого Беннета к кровати. В постели Рэйзор, и без того неразговорчивый, предпочитал действия словам; Беннет зажмурился и тихо застонал, чувствуя, как по одному из шрамов на руке медленно проходится язык Рэйзора, затем он лизнул другой шрам, чуть выше и только кончиком языка. Рэйзор любил и не любил его шрамы одновременно, и в моменты близости словно пытался зализать их как раны. Каждый из них. Беннет вцепился пальцами в простыню, чувствуя, как язык Рэйзора влажно скользит по длинному шраму, уходящему от колена почти до ягодицы, несдержанно застонал, когда горячее дыхание обожгло внутреннюю сторону бедра. Сквозь ресницы он видел, с какой нежностью Рэйзор поцеловал окончание шрама, но больше он ничего видеть не мог: Рэйзор потерся щекой о его стоящий член, лизнул его, и Беннета выгнуло от удовольствия. Дальше он мог только стонать, потому что Рэйзор, казалось, задался целью заставить его перестать соображать: он сосредоточенно проходился языком по члену Беннета, посасывал головку, а затем заглатывал глубже, крепко удерживая его за бедра и не давая двигаться. Беннет привычно зарылся пальцами в волосы любовника, погладил за ухом, и почти вскрикнул, чувствуя, как от этой нехитрой ласки в горле Рэйзора зарождается рык и как это почти роняет его в безграничное удовольствие. Рэйзор отстранился, облизывая губы, и Беннет недовольно подался к нему, потому что ему было мало. Острое, пьянящее желание затмевало все возможные мысли, и он скользнул ладонью по прессу Рэйзора, обхватывая ладонью чужой член и лаская его, вызывая несдержанное рычание. Так было правильно, это он еще понимал. Второй рукой Беннет скользнул под подушку, привычно нащупывая там флакон с цветочным маслом, протянул его Рэйзору, просяще глядя на него. Им не нужно было говорить, Рэйзор без слов вытащил пробку и позволил вылить на свои пальцы масло, затем снова сел меж разведенных ног Беннета и нетерпеливо скользнул в него сразу двумя пальцами. Беннет вскрикнул от пронизывающего удовольствия и потянулся за поцелуем, позволяя вылизывать свой рот изнутри. Вскоре он уже сам насаживался на пальцы, нетерпеливо прося большего, но когда Рэйзор отстранился, вспомнил одну идею, которую ему безумно хотелось попробовать, но предложить которую на спокойную голову он не мог. А вот сейчас было самое время. Он сел и в ответ на вопросительный взгляд Рэйзора мягко надавил ему на плечи, заставляя сесть, затем оседлал его бедра и улыбнулся.  — Я хочу попробовать, — хрипло прошептал он. — Можно? Дождавшись кивка, Беннет начал медленно опускаться на член Рэйзора, помогая себе рукой. Опустившись до конца, он замер, привыкая к немного непривычным ощущениям. Это… отличалось от их привычного секса, но было приятно, равно как и чувствовать усиливающуюся хватку Рэйзора на бедрах. В чуть затуманенных алых глазах был голод и жажда, но Рэйзор ждал, пока Беннет не начнет двигаться сам. Он облизнул пересохшие губы и медленно, на пробу, приподнялся, почти сразу опускаясь обратно, потом еще и еще, с ликованием услышал придушенный стон: Рэйзор чаще молчал, реагируя вздохами и движениями, и добиться от него звуков было самой ценной наградой. Рэйзор резко сел и Беннет со стоном ухватился за его плечи, пережидая всплеск удовольствия, затем продолжил медленно двигаться, откидывая голову назад и открывая шею. Ждать не пришлось, Рэйзор привлек его к себе, обнимая за талию, осторожно укусил шею, зализывая след от зубов, тут же целуя и кусая рядом, вызывая этим рваные стоны. Все, на что теперь хватало Беннета, это продолжать двигаться, обнимая Рэйзора, цепляясь за него так, будто Рэйзор был единственным, что держало его в мире, отзываться на нетерпеливые толчки самого Рэйзора. Рэйзор вцепился в его бедра почти до боли, но все еще позволял Беннету самому контролировать ритм, вцепился в его плечо зубами на особенно глубоком толчке, и этот контраст боли и удовольствия наконец утопил его сознание в наслаждении. Беннет закричал, выгибаясь в руках Рэйзора, и почти отключившись от ощущений, почувствовал, как Рэйзор кончает следом за ним. В себя он пришел быстро, чувствуя, как Рэйзор нежно зализывает укус на его плече. Рассмеялся, слишком счастливый для того, чтобы смущаться сейчас, и прижался к любовнику всем телом. — Мне понравилось, — прошептал он сорванным голосом и заглянул в глаза Рэйзору. — Давай потом попробуем так согреться еще раз, ладно? Рэйзор молча кивнул и поцеловал его; в алых глазах сияла бесконечная любовь.