ПРОДАТЬ ДУШУ ДЬЯВОЛУ

Моих сил хватает на то чтобы встать и уйти, просто растворится в собственных мыслях, которые по горло. Я не вижу ни Егора, не слышу ни его слов, ни ругательств в сторону водителя, которого он мне приставил, не даже куда увели Макса. Всё растворилось в моих розовых видениях, и теперь я, как оголенный нерв, чувствую как распадаюсь на части, без остатка. Я запомнила только его обозлённое лицо, и то как он умело сделал виноватой меня во всём. Ещё в детстве, смотря на отношения мамы с отчимом, я понимала, что не хочу жить в такой семьей. Не хочу создавать такую же семью сама. Мне хотелось, чтобы у меня было всё по-другому. Как там говорят, нужно учиться на чужих ошибках? К сожалению я бежала по своим… Я не хотела видеть в своих отношениях мужчину, который подобным образом всячески принижал либидо женщины и обвинял её в каждом своём проступке, уже не шла речь о собственных уделах. И сейчас судьба сыграла со мной злую шутку, но очнулась я только тогда, когда смогла убежать от этих ума лишенных взаимосвязей. Кем я была для него? Удобным матрасом, кругом спасения, любимой игрушкой и просто тем весёлым продолжением, кем обычно бывают девчата для мужчин, когда скучно. Он не решал мои проблемы. У меня их вообще для него не было, были только его, каждый раз он их создавал, мы их закрывали. И я даже очнуться не успела, как поняла, что все два года кружила не вокруг становления своей личности, а вокруг становления его. Он строил невидимый балласт, плацдарм для того, чтобы использовать в любой момент меня и прикрыть свою никчемную задницу. Так и получилось. Но при всей «офигительной» вишенке на торте, мы не становимся лучшими для таких людей, а наоборот нас легче всего втоптать в дерьмо с головой и сказать, что мы сами всё это сделали. Последняя капля была самой ядовитой… Я не знаю, что у него было в голове в тот момент, и под какими веществами он находится, но в моей душе прошёл резонанс, она поделилась на до и после. Я ощутила себя обычной марионеткой в руках злоумышленника, у которой нет и не было прав выбора, которую можно использовать и выбросить. Не знаю, кого нужно благодарить за мое спасение… возможно оно было не в эту минуту, а ещё за долго до этого дня… — Как ты себя чувствуешь? — возвращаюсь от слов Егора в реальность. И замечаю как за окном молниеносно меняются картинки. Мы едем в неизвестном мне направлении, но кажется это намного лучше, чем просто вернутся в четыре стены мыслей. Его сильные пальцы легко проходят по моему запястью, как по музыкальному инструменту, открывая во мне дрожь, и в эту же секунду сжимают ладонь, словно защищая от всего пространства. Я перевожу взгляд на руку, осматривая его узоры, чёрные рисунки свободы и веры. Мимолетно чувствую эту поддержку, ощущая её всеми фибрами своей души. Мне не хочется говорить, мыслить, изощрятся. Но я не могу взять и промолчать. — Уже нормально. — произношу сухими губами и поднимаю взор к нему. Сразу же ловлю на себе мрачные океаны, которые осматривают мои импульсы к нему. Но кажется я ничего не чувствую, даже это трепетное поглаживание. — А где прошлый водитель? — направляю взгляд в окно, но при этом замечая, что нас везёт новый мужчина. — Он уволен. — крепче сжал мою ладонь брюнет. — Хм. — Он не смог тебя защитить, пока меня не было. Но, безусловно, в этом отвественности больше моей, и поэтому я признаю это поражение. — чётко и выделяя каждое слово, как признание в суде, он вёл разговор обширно, желая показать волнение. Но мне казалось такие строгие мужчины не волнуются. Мне просто казалось. Моментально поворачиваюсь к нему, ощущая глубокую поддержку без каких-либо слов на этот счёт, он будто бы прочувствовал меня, как никто, подумал обо мне, как обо мне не думали и защитил. Человек, которого я не могла даже представить своим спасителем, стал им. — Спасибо… Правда, спасибо… ты сделал всё, чтобы я смогла открыть глаза, обнулиться. Даже таким печальным исходом событий, когда могло случиться непоправимое. — Ты больше не увидишь его, я тебе обещаю. Поджимаю губы, словно мне вынесли приговор, но в душе ещё храню мысли о том, что будет с ним. Наверно я слишком хорошо отношусь к тем, к кому вообще не нужно относится. — Что с ним? — Если ты думаешь, что ему будет плохо. Правильно думаешь. — Я не знаю, что думать. — Все должны получать по своим счетам. Я знаю, что ты не такой человек, который будет желать кому-то худшего исхода. Но теперь ты мой человек. И я позабочусь о тех вещах, которые не будут в твоей компетенции. Я слышала каждое слово, и пропускала его через сердце, и уже даже забыла о неизвестном исходе событий для Макса, и что могут значить его слова на этот счёт, я слышала только одно «мой человек», и не знала, что испытывать: волнение или радость, тревогу? А может осознание того, что впервые ко мне отнеслись, как к беззащитной девушке, а не как к куску мяса. Я смотрела вдаль, и чувствовала, как моя рука была сжата его сильными пальцами, мне не хотелось, чтобы этот контакт прекращался, наоборот он был таким весомым, что я чувствовала его даже без зрительных гляделок. Впервые за время нашего знакомства я хотела, чтобы эта дорога не заканчивалась. Мне абсолютно не хотелось выходить из салона авто и ловить лучи реальности, сново мыслить и собирать картинку пазлами, которая была перед мной в той квартире. — Сегодня поменяют замки в твоих апартаментах, и я отдам ключи. Больше он не появится ни там, ни в твоей жизни. — Он испарился? — рисую на запотевшем окне свой вопрос. — Нет. У него явное отклонение, и ещё десяток патологий, таким людям не место в обществе. Поэтому придётся его отправить на лечение. Улыбаюсь. Внутренне выдыхая, на секунду приходя в себя и понимая, что все мои страшные мысли о том, что с ним расправились, были просто придумкой. Ведь я до последнего не желаю человеку зла. Худшее зло, которое может с кем-то произойти — это внутренняя тюрьма. Ведь с этими мыслями нам ещё всю жизнь жить. — Куда мы едим? — Тебе понравится. — произносит Егор, отпуская мою руку и доставая смартфон. Впервые мне хотелось, чтобы он выкинул этот девайс, и коснулся меня сново… *** — Я решил, что сегодня будет лучше остаться за городом. — Это твой дом? — осматриваю владения, заходя внутрь двора. — Да. Я здесь иногда бывают, — сразу же закрывает ворота брюнет, инстинктивно кладя руки в карманы штанов, — А так в основном без меня здесь, только персонал живет. Но сегодня я дал им выходной. Поэтому самое время откинуть все мысли прочь. Брюнет пропускает меня вперёд, и мы идём по небольшой аллеи, вглубь двухэтажного здания. Это был не большой дачный участок, со своим садом, и роскошной террасой, где однозначно было множество вечеринок. Но при этом дом словно таил в себе одиночество, и здесь вряд ли уже так часто встречали гостей. Брюнет сразу же нажал на брелок, и входная дверь открылась. Умный дом работал, как по принципу мыслей, всё стало освещаться софитами фонарей, как только мои ноги ступили на паркет. На улице уже не было так светло и ярко, как час назад, солнце опустилось на землю с оковами заката, и время близилось к вечеру отчётливей. Егор свободно пропустил меня вперёд, и я шаг за шагом рассматривала вид прихожей с широкой, винтовой лестницей. Дом казался таким маленьким внутри, и совершенно пустым. Здесь не было каких-то огромных комнат с перегородками, всё как на ладони. Брюнет сразу же прошёлся к гостиной, которая была совмещена с кухней. Огромный белый диван посредине квадратных метров и широкая плазма, как в кинотеатре, показывала, что здесь можно насладиться просмотром фильмов и просто отдохнуть. На кухне совершенно не было обычного для семейного человека гарнитура. Она казалась большой только из-за огромного, обеденного стола. Но всё стало на свои места, когда перед мной открылся вид на огромный бассейн на заднем дворе. Егор только одним нажатием кнопки открыл все занавесы окон, и та атмосфера, которая легко укутала меня за плечи словно подарила новое дыхание. Здесь и вправду ничего не нужно было добавлять, даже камина в углу. Можно было часами смотреть на бассейн, и то как ярко переливается голубая водичка с остатками солнца, которое уже заканчивало свой путь для этого дня. — Офигеть, как красиво! — подхожу ближе к окнам в пол и рассматриваю этот потрясающий вид. — Хочешь поплавать? — Хочу! — отвечаю с азартом, но сразу же вспоминаю важнейшую деталь и теряю некий запал. — Но…- опускаю взгляд вниз. — Но? Разве они здесь есть? — подходит Егор, и словно невидимо поднимает мой опущенный подбородок к себе. — Купальник… — Мы здесь одни, не думаю, что тебе он понадобиться. — Но всё же… — Ладно. Я дам тебе футболку. — Футболку? — поднимаю к нему свои хитрые кристаллы, словно понимая, что меня она не спасёт. — Да. Смело подхожу к нему ближе, обжигая зрачками по его худи, и направляя прям к шеи, на которой висела широкая цепь, соприкасаясь взглядами, которые в тандеме творят немыслимое. Мои руки словно змеи дотрагиваются к бёдрам и изощряются по нижней части тела, нежно расстёгивая замочек джинс, продолжая конект. Он даже не смотрит в сторону моих движений, гипнотизируя, и боясь даже на секунду отвести взял. Или это я боюсь, что игра зайдёт слишком далеко? С трепетом и нежным дыханием спускаю по ножкам спадающие штанины. Легко выпрыгиваю с кроссовок и переступаю джинсы, оказываясь босиком на паркете. Брюнет следит за моими действиями, молча, без дикого воздействия своих огней. Они ведь уже не такие строгие, как были. Я ближе, чем он мог подумать. Стою на пару сантиметров отдалённо, но если он захочет, то с помощью полушага можно закрепить моё тело в замок. Молчу, ухмыляясь ему в ровный взгляд. Он даже не моргает. Пока мои руки не проходят по плечам и с секундным интервалом снимают белый топ на завязках. Скидываю его на пол без зазрения совести. Его взору выделяется не большая, но налитая грудь, которая так инстинктивно привлекает мужское самолюбие. Чувствую, как соски получают бешенный вайб, ощущая на себе первый его взор за сегодня. Егор проходит по мне океанами совершенно дерзко, он не думает ни о чем сейчас, я уверена, что все его рабочие мысли и повседневные реалии ушли на задний план. Как можно думать о чем-то, когда перед тобой обнаженная девушка? Облизываю губу, с восторгом закусывая её… На мне из скромности одни трусики. На нём скромности и следа нет. Егор легко оттягивает ворот худи, словно воздуха в этом помещении стало меньше. Действительно. Так жарко. Я тоже еле дышу с приоткрытых губ. — Ты прав. Она мне не понадобиться. — делаю масштабное заявление и ловлю его ухмылку. Ох чёрт, мама. Мне кажется назад пути уже нет. Но я уверенно делаю шаг вперёд к двери, придерживая её за ручки и открывая себе вид на огромный бассейн. Мои волосы вызывающе проходят по оголенной спинке, и я уже чувствую его нахальный взгляд на своих бёдрах. Нас разделяет секунда на выбор, секунда на принятое решение. Но я первая иду в ва-банк. — Я жду тебя в бассейне.