ПРОДАТЬ ДУШУ ДЬЯВОЛУ

— Как же вы меня бесите бляди! Не задумываясь кидаю смятые купюры прямо на стол официанту и ухожу без оглядки, пытаясь не выводить демона злости наружу. Да меня блять всё бесит! В этот раз я не то, чтобы не жду Стаса, и забываю о том, что мы приехали вместе, я даже пытаться найти его не собираюсь. Его помощь в виде baby на ночь, лучшая дружеская поддержка. Да и вообще poher. Я просто уеду, naher уеду и меня сейчас попустит. А если не попустит, то я заглушу эти эмоции чем-то более надежным, чем люди. Выхожу к парковочному месту, совершено не наблюдая машину там, где я её парковал. В голове дикий туман, и я не выкупаю, что творится с моим разумом прямо в этот момент. Мимолетно прокручиваю флешбеки заезда в эту тусовку, и вырисовываю чувака, которому я поручил перепарковать свою тачку. Сука, где он????? Осматриваюсь по сторонам видя будку охранника со включённым светом, и совершенно уверенно направляюсь по траектории, слыша приглушенную музыку на заднем плане. — Эй, где тут тот наркоман с ключами от моей бехи? — захожу в полуосвещеное помещение два на два. — Я перепарковал вашу машину к выходу. — сразу же отчитывается мужчина в костюме и передает мне ключи. — Ага. Теперь покажи мне, где этот выход. — своевольно хватаю брелок. — Простите, не могу отлучиться с места поста. — Мне похуй, ты ставил машину, ты и показывай. — Вам пройти пару метров в сторону к неоновой вывески. — Какая нахуй неоновая вывеска? — Розового цвета. Вы уже ее видели. — Блять, а ты не ахуел? Сука, давай показал мне быстро, где моя тачка, меня не ebet, чей это там пост, наркоман. Я смотрю на его тупую рожу и заехать хочется так, что аж кулаки натирает от предвкушения. Нет, это не показатель неприязни, я просто не вижу другого выхода, как спустить пар. И сейчас я нашел единственный правильный путь по моим меркам. — Вам налево, и пройти к розовой вывески Exit, там оставлен ваш автомобиль. — Бляяяять… ну ты и бесишь меня. — сражу же выглядываю с кабины, чтобы разглядеть указанное местоположение бехи. Но кроме сияния софитов не вижу ничего на своем помутненном полезрении. — Нет нихуя! Ты меня за лоха держишь? — делаю шаг вперед обратно в кабину. Парковщик сразу же пытается уладить конфликт, выкрикивая какую-то дичь в мою сторону. Но меня это мало волнует, я то знаю, что меня уже не остановить. — А может ты мою тачку угнал. А, урод? Или кто-то из твоих дружков? — Ваша машина на месте. Если вы не покините заведения, то мне придется вызвать охрану клуба. — Я сам себе охрана, долбоеб. Не чувствуя своей силы, просто залетаю ему левой по щеке, ударяя в приоткрытый рот, мимолётно пройдясь кулаком по зубам. Мой удар проходит так цепко, что я слышу его глухой стон, и то как он пытается устоять на ногах. Во мне бушует агрессия с амфитамином, и сейчас абсолютно не выигрывает разум. Хватает полсекунды на окаменелость моих скул, и я сново забиваю ему ударом по десне, перехватывая камнем кулака в живот, от чего парниша становится ватным и сразу же немного проседает на пол, харкая кровью. Он пытается меня вразумить и говорит, что-то не ясное, от чего еще больше бесит. И я со всей дикости просто бросаю его хлопком по ребрам и с ноги ударяю беспомощное тело, бью до той степени, пока его лицо не превращается в желейную масу. Просто сметаю всё не своём пути, выбрасывая со стола трафареты, журналы, карандаши и прочую херню. — Прошу не надо!!! Но я уже не слышу реквием чужой души, пока его рука не тянется до тревожной кнопки под ножкой стола. — Руку убрал! — легко выхватываю с кармана штанов ствол и направляю на его лоб, видя страх в глазах и полегон крови на всём фейсе. — Пожалуйста не надо, я все сделаю, только не убивайте… у меня семья…. Я проведу вас!!! — прямо молится на меня парниша. — С этого и надо было начинать, чтобы не было таких неприятностей, — прячу ствол в карман и пристраиваю подошву ботинок прямо на горло парковщика. — Только кому-нибудь расскажешь, я приеду и поставлю ствол тебе к яйцам, понял урод? — прижимаю горло сильнее. — Да! Да! Я никому не скажу! Честно!!! Перевожу свой пыл в фиксированное состояние, и выдыхаю, убрав ботинок с его шеи. Внутри меня сново появилось новое дыхание, и да, чёрт возьми, я готов выдохнуть все эмоции этого вечера. Прислоняю разбитые кулаки к худи, вытирая кровь с порванной кожи, и смело выхожу в подземку, не забывая крикнуть на прощание: — Возле вывески говоришь? — смеюсь, видя свою машину в пару метров от себя. *** Дрожь. Хоть мне совершено не холодно. Медленно растворяюсь во сне, не понимая всей действительности и не принимая её за чистую карту. Я не знаю, как прошел мой день, ведь чтобы ни о чем не думать, я просто решила всё время проваляться под пледом в своей комнате. Своя комната… Такое местоимение, будто бы мне здесь что-то принадлежит. Скорей всего ничего из появившегося списка. Мне просто хотелось, чтобы мне принадлежало его сердце. Но пока мне толком и свое не принадлежало. Я просто смотрела в потолок и проваливалась, то в сон, то в собственные мысли. Я не знаю, где он и когда будет, но мне так тепло его ждать… Просто сама мысль, что он придёт и я смогу его обнять, почувствовать, утешить. На душе будто бы образовывается такой нежный комок женственности, я чувствую себя женщиной, которая способна чувствовать, которая не стеклянная после стольких игр судьбы… Я чувствую, и это важно! А еще мне хочется чувствовать его вот этими пальцами, не так как вчера ночью, или неделей раннее, а по-другому, совершенно отдаленно от его действительности, будто бы я в нём открыла то, что где-то грелось на дне души, и никак не собиралось знакомиться со мной. Его тепло. Оно такое резкое. Сильное. Крепкое, будто бы объятия под дождем, когда знаешь, что промокнешь, но все равно будешь стоять до последнего… Пока самая отважная капля не растает на ваших горячих руках. Не знаю, как я смогла заметить в человеке, который держит меня на поводке, что-то больше, чем его сильный характер, решительность и командность. Что-то сверхразумное, что делит его на прошлое и настоящее. И если с кем-то он невероятно агрессивный, то я хочу быть единственным человеком, к кому он смог дотронуться другими руками… Протягиваю ладонь на встречу бликам этого города, с-под открытых занавесок. Я так хочу этими руками сново к нему касаться… Не знаю который сейчас час, мой телефон валяется где-то разряженным и в нём совершенно нет необходимости. Мне кажется, я опьянена эмоциями и чувствами, словно выпила несколько бокалов красного десертного, и запила текилой. Ой, мама. Нет. Я просто не хочу думать о реальности, находясь со своими мыслями один на один. Громкий щелк двери перебивает все мои внутренние колебания прямо до характерного стука в груди. Я словно ждала его всё это время, и только сейчас смогла по-настоящему открыть глаза. Шум на квадратах гостиной усилился, звук включателя, затем выключателя прошелся по моей душе отчаянно, я слышала каждый скрип по паркету и его характерное молчание, будто бы он знает, что я жду. А я ведь жду. Очень. Мои двери открыты навстеж и вот в деревянных балках появляется он. Темнота в комнате добавляет ему шарма, и мы встречаемся глазами-вспышками, молча наблюдая друг за другом. Проблески света от витрины занавесок немного спадают по его плечам и ранят узорами по не фактурному телу. Он смотрит кратко, сразу же переводя взгляд куда-то вдаль, но я не могу сделать так же, я даже моргнуть не могу от напряжения в радужке глаз. — Не спишь? — произносит хриплый голос и я таю, как мороженное на солнце. — Нет… Егор делает первый и значимый шаг в мою сторону. От чего я просто поднимаюсь на локти, чтобы увидеть его ближе к себе. Но наши взгляды враз прекращаются, как только брюнет садится на край кровати спиной ко мне. Его сильные плечи стали еще больше от искаженности картинки в полумраке, мне хотелось видеть его, но я совершенно не понимала, какое у него настроение. Мне просто ничего не оставалось, как подняться с кровати и в его мешковатой серой футболке, которая мне как платье, пройтись по краю кровати, встречаясь с ним взглядом, даже в темноте эти океаны светили мне слишком ярко. Егор сжимал кулаки в руках и смотрел на меня так пронизывающе, что я хотела сдаться. — Сегодня у меня не было в планах вернутся домой. — Были другие планы? — Да. Но теперь эти планы — ты. В моей груди отчетливо прошлась его фраза вибрацией, будто бы меня ущипнули и от этого стала неоспоримо жарко. Не знаю, как его слова могли так ярко задевать все мои струны души, и попадать в самое спелое яблочко, но я была зависима от его эмоций ко мне, как эта тишина, когда он появляется. Ведь даже тишина в эти моменты становится по-настоящему прозаичной. Брюнет легко протягивает мне руку, чтобы я села к нему рядышком. И я сразу же провожу большим пальцем по костяшкам, ощущая шершавость и потресканную кожу, которая сочиться.
Мимолетно разглядываю опухлости и чувствую свежие раны. — Что у тебя с рукой? — легко сажусь на пол перед ним, касаясь включателя ночника. — Пустяк. Перед мной сразу же открывается вид на кровавые раны костяшек, будто бы он вместо боксерской груши отбивал стены. — Нужно обработать. — нежно провожу по коже сухих рук и тут же поднимаюсь на ноги. — Где у тебя аптечка? — Не стоит. — Егор, где аптечка? — В первом шкафчике стола, белая с красным логотипом. Мимолетно выпускаю его горячие ладони и следую за указанными координатами. В нужном месте и правда появляется не большая аптечка. Смело хватаю её, и бегу к нему, не задумываясь ни о чем, кроме как обработать рану. Егор только пристально следит за моими действиями, что я даже замечаю углом своего взгляда. — Такс, бинт есть, хлоргексидин тоже, фух! — достаю содержимое с сумочки. В секунду разрываю упаковку и в бешеном ритме пытаюсь ему помочь, чтобы не занести никакую инфекцию. — Сейчас может немного печь. — Вытерплю. — уверенно касаются его слова моей ушной раковины. — Хорошо. — наношу анестетик на ватку и прислоняю к лопнувшей коже, которая во всю пульсирует лимфой. — Уффф! — закусывает вторую ладонь брюнет, показывая, как все мужчины бояться таких серьезных штук по типу зеленки. — Секундочку! — нежно продуваю рану, заботясь о нем. Легко перематываю обработанный участок бинтом и завязывая на узел, отрываю зубами. — Давай вторую. Брюнет подает мне облизанную руку, и я смело обрабатываю и ее, бережно защищая кожу от бактерий. От него пахнет сигаретами и множеством алкоголя, будто бы все вещи пропитаны никотином. Я совершенно не знаю от чего эта травма и может ли она быть бытовой, но я не хочу лезть туда, где мне не будут рады. И я совершенно понимаю и принимаю позицию Егора, если бы он хотел, то обязательно бы рассказал. — Мне казалось, ты не поймешь меня за вчера.- произносит он прямо мне в сердце эти воспоминания. — Я весь день даже не хотела об этом думать. — легко завязываю узел на ране. — Но думала же? — Да. Я не знаю, что я нашла в том человеке, но видимо путь к тебе, был именно через него… — медленно поднимаю к нему свои зеленые зрачки, и откусываю завязанный материал, откидывая его в сторону. Во мне сразу же вырисовывается пожар, который идет от пяточек прямо к груди, передавая все торжествующие импульсы. Мне казалось, смотреть в его глаза равно тонуть, даже при пожаре. Такой огромный минус, когда ты не знаешь, спасение ли его зрачки, или полная бездна. Егор резко хватает меня за затылок и вкусно целует в губы, прямо засасывая их с характерным причмакиванием. У меня начинают трястись коленки и я просто вся горю от дикости его намерений. Раненная рука ходит по моим волосам, сжимая их и блуждая между прядями… Вторая ладонь смело зажимает мою спинку, резко прижимая к себе. В этот раз я проваливаюсь, будто бы сквозь десятки этажей небоскреба, и вместо боли от осколков, только его страстные губы и такие израненные руки. — Я не знал, что кто-то сново сможет залечить мои раны. — отрываясь от поцелуя и смотря на меня жадно, произнес Егор многообещающе. — Иди ко мне.