ПРОДАТЬ ДУШУ ДЬЯВОЛУ

— Что ты ощущаешь сейчас? — спрашивает меня Егор, инстинктивно касаясь моей ладошки, которая так легко проходила по его запястью. И наши руки вмиг сплетаются в необъяснимом и магическом ключе, будто бы соединяют все плюсы и минусы. — Ощущение тепла, лёгкости, мне хорошо… — говорю свободно, — хорошо с тобой. — Это не надолго. Не принимаю его пессимизм. — Я не чувствую это по-другому. — Тебе хорошо со своим мучителем? — кидает ухмылку в мою сторону брюнет. — Ты не мучитель. — А кто? — Учитель… — первое, что вырывается с моих губ. — Учитель я тоже херовый. — Нууу. — Ага. — А ты что чувствуешь? — легко сжимаю его ладошку немного ритмичней, и провожу по взгляду своими ядовитыми зелёными. Он будто бы оторгается от меня, смотрит куда-то в разнобой, но потом сново возвращается на те же координаты, ухмылкой провожая мой вопрос. — У меня по физике была двойка. А по химии нет. — подмигивает Булаткин так дерзко, что моё тело даже сдрагивает. Приятные импульсы задевают все динамики. Я сама открыто ощущаю эту химию. — Научи меня этому предмету. Мои слова проходят по его ушной раковине открыто, и я искренне произношу каждое, выделяя. — Придётся задеть твою скромность. — Ммм. — кусаю губу. — Сними свои трусики. — Как? Сейчас? — смотрю удивлённо. — Да. Прямо сейчас. И передай их мне. Не долго думая, просто касаюсь своих бёдер сквозь костюмную ткань, и опускаю поворозки трусиков вниз, прямо до туфлей, они так легко скатываются по нежной коже. Егор смотрит бесперебойно, думает, как у меня это так легко получилось, совершенно без покраснений на щеках. Снимаю белье с ножки и сжимая его в ручке передаю ему. Чувствуя, как сильные пальцы касаются моего чёрного кружева. Брюнет сразу же оборачивается в другую сторону и смотрит на проезжую часть, будто бы ничего не было до… Оставляя меня один на один со всеми мыслями. Картинки меняются одна за одной, показывая полное безразличие в отражении этого города. Мы мчим на красный, не зная локации, ни места назначения. Я совершенно не думаю о том, куда меня везёт чёрный гелендваген, почему на мне снятие трусики из коллекции агент провокатор, и чёрное платье-пиджак, которое выбирал сам Егор. Совершенно становится не важно на такие незамысловатые вещи, будто бы они не играют роли в моей жизни. В моей жизни играет роль что-то намного ценнее — это умение чувствовать. Ощущать себя и людей, которых ты касаешься разумом и сердцем. Егор не многословен, будто бы немного отдалён. И это после того, что я так просто отдала ему важную деталь моего гардероба? Наши руки находятся на подлокотнике салона, и нас разделяет только он, и больше ничего. Закидываю ногу на ногу, оголяя часть бедра, и показывая длинный носок туфлей. Мне хочется касаться его всем. Просто всем. Когда не знаешь, как ещё коснуться словами, в ход идёт самое опасное оружие — руки. Провожу свободной рукой по его щеке, задевая взгляд ко мне, ощущая, как он кусает сухую губу и всё-таки стреляет океанами в меня. — Куда мы мчим? — В театр. — Серьезно? — улыбаюсь, не пряча своего удивления. — Да. Когда ты там была крайний раз? — Никогда. Никогда не была. — отрешено смотрю, понимая, что театра в моей жизни не было ещё. — Сегодня это исправим. — Так много вещей я делаю с тобой впервые. — легко провожу краем пальчика по шеи, видя увеличенные лимфоузлы, и легко ручкой обходя их, моё внимание полностью покинуло его взгляд. — Это только начало, Саб. Улыбаюсь, и убираю руку, понимая, что не могу быть больше под его влиянием, внутри меня всё становится слишком шатким к таким переменам ощущений. Водитель легко заворачивает к нужному повороту, и перед нами вырисовывается трехэтажное здание. На фасаде я совершенно не замечаю ни одной вывески о том, что нас ждёт, даже слово «театр» не красуется на этом периметре. По одному только взгляду Егора, я понимаю, что наш пункт назначения здесь, и сразу же открываю дверь за ним. На улице немного пасмурно и сильный ветер вмиг начинает играть с моими волосами, на этот раз мой хвост совершенно против таких манипуляций. Брюнет своей уверенной походкой забирает меня одним движением руки, цепляясь за ладонь и мы поднимаемся по длинным ступенькам, в поисках входа. Внутри меня абсолютное спокойствие, и я даже не на минуту не сомневаюсь, что сейчас буду смотреть перфоманс. На входе нас встречают два громилы, которые послушано и совершенно без лишних слов, при виде Егора открывают двери. Секунда на поиск гардеробщицы и большого актового зала, как в фильмах, но всё предвкушение немного уходит на задний план, когда я вижу обычное фойе и просто тёмные коридоры, по которому нас ведёт девушка в строгом, бордовом платье миди. — Прошу. Ваше место 32 и 33. И возьмите пожалуйста аксесуары. — Благодарю. В небольшом футляре передо мной открываются две чёрные повязки, одна с кружевом, а вторая без. Егор протягивает мне первую, и просто молча ведёт в огромное фойе, где уже сидит достаточно много людей. — Надень. — показывает брюнет на маску. И я послушно выполняю его задание, пытаясь завязать чёрную ленту на затылке. Его руки вмиг вносят свои коррективы и потуже затягивают концы. — Вот так лучше. — смотрят на меня океаны сквозь темную, бархатную маску. И честно, я бы его не узнала в ней, как всё-таки легко можно изменить обличие людей с помощью такого аксесуара. Мы получаемся становится невидимками. В театре? Его рука сильнее обхватывает мою и мы словно нога в ногу идём к нашим местам. Небрежный стиль Егора, который больше спортивный, но так ему идёт, так добавляет мужества, будто бы ему всё позволено, даже наличие смокинга не ударяет в грязь впечатление. Усаживаясь на указанные кресла, и видя перед собой целую сцену, как в каких-то кинометражках, становится очень интересно, что же нас будет ждать. Я успеваю мимолётно изучить присутствующих, видя людей в разном возрасте, но совершенно спокойно ждущих перфоманс. Мы сидим в первом ряду, за нами ещё три ряда и обстановка кажется какой-то сказочной что ли. — Что здесь будет? — Скоро узнаешь. — А если я хочу сейчас узнать, от тебя? — смотрю на него игриво, и провожу пальчиком по подбородку. Егор мимолётно хватает мою руку и улыбается. — Саб, ты сегодня слишком активная. — Но тебе ведь это нравится. — А давай ты ещё подумаешь, как мне нравится. — подмигивает голубоглазый. И я делаю вид, что поняла его, убирая руку и показывая замочек на ротике, словно покорность укутала мои плечи. — Умничка. — легко касается моего лба губами Егор. И я смотрю на него такими глазками, будто бы мне обещали совершенно другое, и это не был такой поцелуй. Хоть и в этом жесте присутствовало слишком много эксцентризма. — Молодые люди, можно по тише? — обращается к нам мужчина со спины. И Егор сразу же приставляет свой указательный палец к моим губам, показывая, что нужно помолчать. Наши взгляды рассыпаются, как искры, мы смотрим на друг друга внимательно, и казалось у нас до этого совершенно не было времени, чтобы наговориться. Его взгляд уверенный, хитрый и такой действенный, будто бы по мне проходит ток, с разрядом в самое сердце. — Ну, всё смотри. — прислоняется ко мне его щетина и дерзко кусает в ушко. — Ахххх. Егор двумя пальцами атакует мой подбородок и поворачивает его в сторону к сцене. — Не отвлекайся. — звучит его голос местами грубо, но в ход игры. Внутри меня всё становится таким хрупким и девственным, будто бы я проваливаюсь в ощущениях, которые кружат меня с головой. Лёгкий свет софитов ударяет по сетчатке, и перед нами открывается целое представление. На сцене появляется трое мужчин, одетые в форму солдат эпохи Барокко и блондинка в кружевном пеньюаре цвета мокко. Огромный диван разделяет площадь прямо у эпицентра событий и все дружно садятся на него будто бы по команде. Звука нет. В зале тоже все молчат. Егор легко раскидывает ногами и ставит локоть между быльцем кресла, немного задевая меня. Легко закусываю губу, ощущая шероховатость и сухость, во мне борется интерес наблюдать за действом, но так же посмотреть за взглядом Егора, рассматривает ли он сцену. Вокруг сразу же проходит некое мерцание, свет полностью гаснет и шорохи становятся сильно заметными. Я не вижу никого вокруг, пока лёгкий мрак не появляется в полезрении. Силуэты присутствующих становятся оголёнными прямо до чулков у барышни и высоких носков у троих мужчин, которые одинаковые, в цвет чёрной ночи. Не понимаю ничего, кроме того, что сейчас будет какая-то эротика или целый порнофильм. Легко перевожу взгляд на Егора, но он вовлечён всем вниманием на перформанс, и поэтому я его даже не пытаюсь задеть к себе. На сцене в миг становится слишком жарко, и дамочка просто раскладывается пасьянсом на диване, где к ней приближается один из мужчин и начинает трахать в рот. Просто трахать. Это даже не эротика, это целое совокупление, после жеста других актеров, которые пристраиваются к процессу, и активно начинают домогаться женщину, нависая к ней. Внутри меня спорит два критика: одному всё не нравится, а второму стыдно смотреть, но очень хочется. И я просто теряю равновесие между своими мыслями. Чёрт. Не знаю как и описать то, что происходит сейчас. Мне кажется я подсматриваю за чей-то чужой жизнью. Девушка инстинктивно начинает стонать, когда в неё уже входят два ствола, а третий она обрабатывает ручкой, от чего все персонажи переходят на вздохи и сопение, и только тонкий голосок, будто бы из сюжетов фильмов для взрослых начинает свою дальную мелодию. Смотрю с неким вкусом неизведанности, внутри что-то играет яркими красками, будто бы натягивает мой лобок и освобождает место для фантазии. Становится неприлично за своё возбуждение к смотрящей картине. Хочется просто немного перемотать, и увидеть семейную жизнь, свадьбу и наверное трое детей, но таким порно не заканчивается. Даму по прежнему сношают под разным соусом, и меняются только позы, крики остаются теми же. Оборачиваюсь к Егору, но он совершенно не смотрит на меня, будто бы играет, зная мои сто вопросов по этому поводу. Дыхание резко перехватывается, когда его большая рука проходит по моему коленку и поднимается выше. Он останавливается и сжимает нежную кожу под платьем, подставляя вторую свою руку под подбородок, продолжая внимательно наблюдать картину. Пытаюсь не терирозировать его своим ошарашенным взглядом и просто переключаю внимание на уже новую смену обстановки. Дамочка в чулках просто скачет на одном из боярынов, а второй смело вставляет свой орган ей в задний проход, будто бы хочет ещё драйвового пика страстей. В зале все начинают массово аплодировать, будто бы ждали ход таких событий. А вот Егор молчит, всё так же зажимая мою ножку, словно это его почетное место. Кажется я покраснела, но мне не 14 лет, где я вижу сцену поцелуя на телевизоре, когда мы семьей смотрим шоу на тнт. Но здесь уже зашли дальше, чем обычный поцелуй. Абсолютную тишину в зале между рядами только перебивают жёсткие хлюпки и дикие крики от сношения, их движения стали такими быстрыми и не ритмичными, что у меня даже ладошки стали мокрыми. Вокруг так жарко, и это вовсе не от погоды за тем диваном. Мне жарко от его руки. Булаткин инстинктивно, как самый настоящий самец провёл пальцами по моей коже, задевая указательным лоно, прямо нажимая на мой лобок. От этих движений всё внутри меня просто перевернулось. Немного закусываю губу, и смотрю только на сюжет перед мной. Зверский трах, который просто сносит крышу всем участникам соития, и видимо зрителям тоже, становится уже не таким диким, когда его пальчик небрежно отодвигает все стеснения под открытым платьем и нажимает прямо на половые губы. Я просто проваливаюсь от экстаза его игры и вжимаюсь в кресло, боясь даже пошевелиться. Мои ноги раздвигаются шире только по его велению, а всё внутри так и горит отдаться ему прямо здесь и сейчас. Указательный палец Егора нежно задевает мои складочки, и когда их становится двое, он рвано прорывается в меня, входя фалангами до основания, от чего просто начинает кружится голова, и сильный узел развязывается внизу живота так инстинктивно. — Ахххх… — закатываю глаза от возбуждения и даю право себе стонать, думая, что никто не услышит. Но каково было моё удивление, когда в этот момент не было никаких стонов на сцене. Стонала только я.