ПРОДАТЬ ДУШУ ДЬЯВОЛУ

Мы ехали по трассе от Шереметьево и я видела угасающие океаны Егора. Словно целая жизнь промчалась за эти три дня. Было по-особенному тепло находится в семье Булаткиных на правах гостьи сердца. И я однозначно ощутила всю благодать этой обстановки. Мне кажется, что это была маленькая жизнь, и в следующий раз мы увидимся таким же составом, обнимемся, как на прощание, и будем рассказывать новые подробности недельной давности. Будет ли это такая же невероятная встреча, или же я останусь в прошлом? На этот вопрос мне не могло дать ответ время, да и Егор тоже. Я видела с каким трепетом его обнимала мама, и как обнял за плечи отец. Даже его закалённый характер и холодное сердце в этот момент были совершенно слабы перед велением чувств. Чувств, которые воспитали его родители, своей же теплотой и бесценным опытом любви. Только он почему-то держит их под семью печатями. Я не знала, куда он нас везёт, и почему мы ехали вместе с охранником и его водителем, в тонированном amg. Неужели этому всему послужил Макс? Но разве Егор будет бояться обычного продавца товаров для веселья? Слишком много вопросов и так мало ответов. — О чем думаешь? — резко нарушает тишину в салоне брюнет. И я перевожу свой взгляд с проезжей части, где виднеется глубокий лес на его не менее глубокие океаны. — О том, какая у тебя добрая и красивая семья. — Да. Мои родители это нечто. Иногда мне кажется что я не их сын даже. — откинул телефон на свою штанину Булаткин и подвёл локоть под подбородок. — Почему? — удивляюсь. — Просто так. — Вы очень похожи. Особенно с отцом. — Нам это постоянно говорят. — Куда мы едем? — решаю перевести тему. — Домой наверное. Или тебе хочется в другое место? — Вовсе нет. На квартиру? — Нет. В дом пока. — А Макс… его нашли? — задаю вопрос украдкой, боясь даже встретится с ним взглядом. — Ещё нет. Хоть и должны сделать это вчерашним числом. — Куда он может деть этот товар? — Куда-либо. Продать конкуренту, на больше ума у него не хватит. — Почему у нас сегодня ещё охрана? — показываю на переднее кресло, где сидит громила. — Посмотри назад, — легко обнимает меня брюнет за плечи, разворачивая на заднее окно джипа. — И? — вижу всё ту же проезжую часть. — Там мой майбах с дополнительной охраной. — Но зачем? Что он может сделать? — У него моё табельное оружие. Зарегистрированное на мое имя. И я не знаю, что придёт в голову этому еблану. — процедил сквозь зубы суровый Булаткин. — Хм. — прикусываю губу и разворачиваюсь назад, ощущая как касание его руки спадает и возвращается обратно к нему. — Тачка следит за теми, кто берёт след по пути и садится на хвост. Чтобы обезопасить наше движение. В мыслях слишком огромный хаос, и я не знаю что будет за этим поступком Макса, такое чувство, что он совершенно без инстинкта самосохранения родился. Ведь иначе не назовёшь его действия. Я собственной ценой жизни и своей свободы дала ему возможность дышать полной грудью, а он. он… просто ещё больше залез с головой в грязь и долги. Одна большая долговая яма. С которой уже вряд ли он сможет выбраться на этот раз. — Не бери в голову. — неожиданно положил на мою оголенную ножку ладонь Егор. И все мои струны души вмиг натянулись до скрипа, получая полный кликбейт его касанию. На мне было бежевое платье-свитер с потёртостями и чёрная-косуха, ноги грели тонкие колготки и ботинки на массивной подошве. Было сложно переместить свой взгляд в другую сторону, я наблюдала за тем как играют вены на его ладони, импульсивно сжимая моё колено. — Спасибо за то что прожила со мной этот период, когда приехали родители. Ты им очень понравилась. — Мне тоже было с ними хорошо, — получаю некое удовольствие от услышанного, понимая, что он уже не называет это игрой. — У тебя есть ещё два желания. Ты помнишь? — Да. — Им не вечен срок. Поэтому я сегодня готов выполнить следующее. — Мне нужно прям сейчас его придумать? — А ты ещё не придумала? — Ну… — задумываюсь о том, что же такого попросить. — Думай-думай. Машина плавно въехала в столицу, проезжая районы, которые менялись светофорами и проходящими мимо людьми. Егор все так же держал меня за колено, и мне от этого было по-своему тепло. Словно мы сейчас приедем домой, я приготовлю ужин, он возьмёт меня в свою постель. Но я не знала, будет ли хэппи эндом этот день. Застываю в полувечернем вайбе дорог, моё зрение почти сразу привлекло внимание огромный постер на торговом центре. Там был указан фильм, где на афише красовались два героя в таком же положении, как мы. Именно в такой позе сейчас в машине, его рука на моём колене, и эту пикчу словно из нас срисовали. Фак. У меня даже мурашки местами пошли от увиденного. Казалось что это знак. И он должен так разукрасить этот вечер. — Кино. — произношу почти в пол тона ниже. — Что? — Я хочу чтобы мы пошли в кино на последний ряд. — Серьезно? — хмурит брови брюнет. — Да. Только ты, я и попкорн. Ну и ещё пару десятков людей впереди. — Саб! — сжимает скулы Егор. — What the fuck? Ты же могла попросить что угодно! Да что-либо, материальное, какое-то облегчение своих действий по отношению ко мне, отпуск в конце концов на пару дней, встречу с подружкой. Не знаю. Что угодно. — убрал руку Булаткин. Казалось в его мыслях ноль равновесия, и он совершенно не понимал моих слов. — А мне это и не надо. Мне не интересно другое. И отпуск мне не надо. Я не устала. Брюнет легко схватил пальцами мой подбородок, придвигая меня к себе, так что между нами образовалось от силы 2 сантиметра. — Ты могла отдохнуть от меня даже. — Я.не.хочу. — выдыхаю прямо ему в рот, — отдыхать от тебя. — Ты сучка! — сразу же впивается в мои губы брюнет и до дрожи по коленкам, целует меня без остатка. Я чувствую каждую его эмоцию на своих губах, отвечаю ему ровно в той же страсти, с которой он передаёт мне посыл. И целоваться хочется взахлёб всем ощущениям, и любить как никогда. Какой он дурочек только! Как можно было подумать, что мне нужен отдых от него. Я не знаю что такое отдых от тех людей, которые тебе важны. Это не отдых. Это мучение. Каторга. Да называйте как хотите. Я бы никакой отдых не хотела вдалеке от близких мне сердцу людей. Потому что это расстояние быстрее сведёт с ума, чем полечит. Егор дико кусает мою верхнюю губу и сразу же зализывает её, смягчая поцелуй. Мне становится не по себе жарко и дико в его руках, пока наши лбы трясутся от эйфории всех собранных чувств. — Антон, — отрывается от поцелуя Булаткин. — Да, Егор Николаевич. В загородный дом? — Нет. Вези нас в Афиммол. Выход к парковке, которая в сторону кинотеатра. — Хорошо. — Какой фильм хочешь? — переводит свои зрачки он на меня. — Любой. Просто любой. — И купи весь зал на любой фильм. — Будет сделано. И мои губы сново накрываются этими дикими волнами тепла и возбуждённости. Я чувствую все флюиды, которые накрыли меня с головой и не дают мыслям разойтись по сторонам. Обнимаю его за шею цепко, и отдаюсь всей тяги в этот танец наших языков. — Только не мультик. — шепчу прямо в рот и улыбаюсь. — Антон, — сново немного отстраняется голубоглазый. — Надеюсь ты нам не мультик взял? А то сам пойдёшь на него. Смеюсь от его какой-то лёгкости и открытости. — Нет. Мультик я не заказывал. Там какие-то войны. — Ты не против? — повернулся ко мне Егор. — Совершенно нет. — улыбаюсь. — Ну и хорошо. Иди ко мне, — приглашает в свои объятия мой самый вкусный мужчина. И я просто ныряю к нему под ребро, проводя пальчиком под подбородком. — Если мне не понравится фильм, я буду смотреть весь сеанс на тебя. Понятно? — улыбаюсь. — Нет. Это буду делать я, даже если понравится. *** Ночь. Мне казалось она просто везде, в моих ушах, в моих волосах, на моих бёдрах, ногах и даже в голове, ведь я совершенно не видела экран кино, на который мы купили билеты. Я чувствовала только его губы. Не понимаю зачем покупать весь зал, но мне понравилось. Просто очень зашло, что мы можем дико целоваться и вообще ни о чем ни думать. У нас был целый зал, огромный видеоряд о звёздных войнах, две пачки огромного поп-корна, я кстати выбрала сырный, а он сладкий, и мы. Просто мы. На все эти квадраты. У меня сохли губы от влажности поцелуев, от его диких кусаний по нежной кожице, от этих флюидов, словно кто-то разлил бутылочку феромонов. Но нет. Это были наши феромоны. И они разились диким и пьяним сексом до утра, когда не хочется его отпускать ни покурить, ни освежиться. Егор просто брал меня и я была его. Вся и без остатка. Без условных понятий такого конфетно-букетного периода, когда тебя радуют и хотят удивить. Я чувствовала нас школьниками, которые сбежали с уроков, купили билет на любой фильм и просто сели целоваться. Именно такие ощущения у меня бурлили внутри и вносили новый, расширенный спектр чувств. — Иди ко мне. Его руки легко прошлись по моим бёдрам, и я сразу же перелезла на его штаны, садясь сверху и начиная мурчать прямо по шеи. Отражение экрана сразу с его обличия перешло на меня, и я видела эти софиты по его шеи, куда и направились мои губы. — Fuck. От моих укусов по шеи могла пойти только бранная речь, ведь я так давно хранила в своих желаниях такой вкусный момент. Егор легко прижал мои волосы на затылке, пытаясь управлять глубиной укуса по багровой коже. Но я то знала, что мне хочется с ним играть. — Нет. — резко решил отменить мои игры Булаткин. И наши взгляды встретились, когда он прижал свои губы уже к моей шеи. — Аххх… Мне было щекотно и больно, щекотно и больно. Я не могла отделаться от этого нового чувства. Но как же вкусно скользила его эмаль по моей гусиной коже. Так дико и феерично, что я успела только закатывать глаза на все происходящее. С приятным послевкусие. Даже звуки фильма не разбавляли эту дикую прелюдию. Когда мысли уже на пике и к действиям нет переходного рубежа. — Вкусная. — облизывает свежо оставленные укусы брюнет. — Ммм… Сразу же впиваюсь в его красные губы, и сново по кругу пронизываю себя ноющими движениями внизу живота. Достаю кончиком языка до нёба, целую его ярко, и все равно не веду поцелуй, а даю свободу движений только ему. Его ладони на моих ягодицах, так уверенно и конвульсивно сжимающие их, прям в такт этих облизываний. Мне нереально хочется продолжить этот пик страстей. Отдаться ему прямо здесь. Но я не могу нарушить эту дистанцию первой. Губы немеют от ловкости его движений, мы ходим по кругу, и причмокивающие движения просто сводят с ума со всех дистанций чувств. Мое обоняние всё в нем, и вылитом парфюме на запястье, которые так дико сдерживают похоть на бёдрах. — Ах. — мычу прямо в рот. Егор искусно оттягивает нижнюю и кусает её до боли по нежной коже, но мне даже импонирует это действие. Пока вибрация по его карманам не нарушает наше собственное пространство. Егор легко уходит от моих прикосновений, сразу же приподнимая меня и хватая найденный аппарат. Я успеваю только следить за всеми его движениями, молча высматривая в глазах ответы на звонок. — Слушаю. Его выражение лица становилось более серьёзным, абсолютно во всем читалось его умение вести переговоры. Пару секунд молчания, и взгляд томно перешёл на меня, он рассматривал мою падающую тень на лице, мои брови, мои волосы, лоб, мою мягкость. Вторая рука сильнее сжала меня за бедро, словно я сейчас упаду и это его спасательный круг. Я ждала. Ждала, когда он закончит разговор, и я смогу сново его целовать. — Он здесь?