ПРОДАТЬ ДУШУ ДЬЯВОЛУ

Солнце не в зените, а в квадрате моей летней души. Если бы в аптеке продавалось оно не в таблетках, а в бустерах на определённое время, то я бы покупала их пачками. Именно поэтому жалею, что не живу в другом часовом поясе. Мне кажется именно тепло спасает от всех болезней, человеческого фактора, такого, как ссоры, скандалы и дикие высказывания в сторону друг друга. Выход здесь один: билет в один конец вдвоём. Я прокручиваю в голове киноленту всех событий за прошедшие сутки, и улыбаюсь, даже во сне, с закрытыми глазами, или когда трогаю его тёмные волосы, а может когда смотрю на него, когда он что-то подробно рассказывает по телефону, а потом злится, что ему звонят, ест кашу и пьёт кофе, смотрит за уходящим закатом, ухмыляется или наблюдает за мной. Я почувствую его взгляд даже с закрытыми глазами. Мне кажется, что так чувствовать людей нереально, или хотя бы нужно немножечко меньше, чем себя. Но я его чувствую ровно столько, как свои фибры души, только умноженные на два. Я не знаю, как у него получается исполнять мои желания. Но уверено жалею, что это было последнее из своего разрешённого списка. На моих внутренних часах разница в 60 минут, а по погодным условиям здесь нужно успевать слизать мороженое до того момента, пока оно упадёт тебе на босоножки. Люди здесь настолько приветливы, что могут подойти и сказать комплимент твоему платью, или сильно вьющимся волосам, которые я забыла высушить феном. А зачем мне он, когда солнце всё сделает за меня. Мы на юго-западном побережье Средиземноморья. Остров Пафос. И он подходит ему не только по названию. Даже этот остров скрывает столько прелести внутри, не показывая всех своих преимуществ, пока не захочешь заглянуть внутрь. И земноморские повести о тусовочном месте разлетятся в пух и прах, когда ты увидишь здесь себя счастливым просто потому, что перед тобой море, солнце, и возможность кого-то любить. По-настоящему. Не скрывая своих чувств и желаний. А будет ли для них другая жизнь? Не думаю. Мои глаза закрыты даже сейчас, но я чувствую, что он улыбается. — Этот латте не достаточно сладкий, а ну-ка дай твой, — произносит брюнет, и хватает мой стакан Старбакса, даже не дожидаясь ответа. Но он очень хорошо читает меня по губам, и именно поэтому все его движения такие резкие и местами смешные. — Думаешь мой вкуснее? — откидываюсь на спинку, хватая его стакан, и отпиваю мелкими глотками. — Блять. Да. Он перепутал нам дозировки. Ты и так сладкая. Улыбаюсь его лёгкому помешательству на подсластителях, и надеваю обратно очки, ловя лучи солнца. По моим ножкам проходит неимоверное тепло, а шифоновое платье спадает и собирает главный плюс моего образа — я совершенно не задумываюсь что на мне, ведь главное, что я надела купальник. А значит смогу в любое время окунуться в воду. Пока в Москве целая зима, здесь хочется любить и загорать, как никогда ранее. На Егоре белая футболка с арабской надписью на груди, которая совершенно не виднеется с далека, чёрные шорты диор, и очки, запутанные в волосах. Он с удовольствием допивает уже свой, а не мой напиток, и рассматривает телефон. — Нас скоро заселят? — Через два часа. Там освободится как раз вилла. — откидывает смартфон в сторону брюнет. — Ммм. Целая вилла — закидываю ногу на ногу, — Там будет много места? Голубоглазый резко придвигается ко мне, и зажимает ножку рукой, проводя вверх по колену, его глаза играют некую похоть во всём этом ансамбле чувств. — Слишком много места, чтобы тебя везде там трахать. — шипит он с ноткой дикости. — Мммх. — резко закусываю губу. — Пошли, я хочу ещё подстричься. — Серьезно? — поднимаюсь за ним. — Давно пора. Хочешь тебе тоже волосы подрежим, — мимолётно хватает мои длинные локоны брюнет. — Ой, нет, — кручу головой, и ловлю его улыбку. — Мне правда больше длинные нравятся. Такие как у тебя. — Чтобы наматывать их на кулак? — Сучка. Егор резко хватает меня за руку, и мы покидаем террасу Старбакса. Узкие улицы Кипра просто кружат голову внешним колоритом и уносят все мысли куда-то вдаль, где уже не работает связь, и хочется быть очень любвеобильной. — Смотри, — показывает голубоглазый, на виднеющееся море, где-то там после этой кипарисовой аллеи. — Класс! Пошли познакомимся с морем! Я так хочу купаться! — словно ребёнок смотрю влюблёнными глазами, сливая горизонт. — Сейчас я подстригусь, и затем сходим. Ты в купальнике? — Да. — улыбаюсь. Егор только сильнее подхватывал меня, идя вперёд, словно плывя по течению туристов, которых на самом деле не так много здесь в этот сезон. Солнце освещает мои ключицы и греет носик, который не хочется прятать от ярких лучей. Мне хорошо. И я словно забыла о том, какая жизнь была раньше, будто бы её и вовсе не было. Живем ли мы до встречи с кем-то особенным, или просто ждём, пока нас найдут, заберут и не отдадут больше? Неужели вся моя повседневность была всего лишь репетицией, чтобы я именно сейчас ощутила всю легкость, делать те вещи, и с тем, кто тебе важен. Егор резко завернул в сторону, рассматривая надписи на домах, которые были совершенно не похожи на наши. Здесь историческая культура имела свой шарм, и мне это всё напоминало картинки с инстаграма, или кругосветное путешествие Орёл и Решка, где я никогда не была. — Вот, нашли. — показывает на вывеску Булаткин. — Ура! Ты готов? — Я всегда готов, — открыл мне дверь Егор. Зайдя внутрь барбершопа, нас сразу приветливо встретил администратор. Мой слух резко пронзился его вкусным произношением, которое было таким далёким от моего восприятия. Я даже не могла подумать, что он владеет им так театрально и красиво. — Ты знаешь греческий? — Да. Немного. — снял очки брюнет, и я повторила его жест следом. — Сейчас нас заберут. — посмотрел в мои удивлённые глаза брюнет. — Это красиво очень. Мне нравится твой акцент. — Обычный разговор. — Необычный. — Ты упрямая. — схватил меня за щёчку вредно Булаткин, опасно сжимая. — Ай. Меня спас только голос мужчины, который позвал нас зайти в парикхмареский зал. — Уффф. Зачётно. Надеюсь у меня наконец-то будет нормальная стрижка. — рассмотрел голубоглазый огромное помещение перед нами. Барбер сразу приветливо поприветствовал нас и показал мне, где я могу подождать и последить за процессом. Вот мне и хотелось смотреть за каждым движением, и эмоциями этого большого человека. И скажу честно, я не думала, что для мужчины это действительно такой длительный и трудоёмкий процесс, который по всей видимости он ещё может выдержать. Я настолько давно не делала никаких стильных причёсок, кроме подравнивания длины, что удивилась, как столько инструментов может использоваться в одну минуту. Волосы Егора занимали авторитетное место в его жизни и стиле, и поэтому он отдавал им должное внимание, я была свидетелем того, как он постоянно поправлял мастера, давал советы и полностью был вовлечён процессом его новой стрижки. Через время волосы начали поддаваться красителю, но я не придала этому значение, и просто залипала то в телефоне, то глядя на другие работы в этом салоне. Мне казалось я столько времени никогда не была в парикмахерской, это было слишком долго. Но я не могла встать и уйти, пройтись, проветрить голову. Я ждала его верно и покорно, как ручная кошка. И знала, что именно этого он от меня и ожидает. Финишным этапом была сушка волос, и мне уже просто не было сил и терпения, что бы взглянуть на этой amazing results. Каким он будет? Поменяется ли его отражение в зеркале? И самое важное: понравится ли результат ему? Зная Егора, я не удивилась бы, если бы он ещё сделал парочку замечаний в конце процесса, и был бы недовольным. Ух. Какой же он вредный. Улыбаюсь последним приготовлениям этого dirty hare и слежу за его мимикой. В секунду мы встречаемся взглядами в отражении, и я вижу, как он мне подмигивает. Но увидеть весь образ мешает сам мастер, ведь он загораживает обзор спиной. Егор что-то сново рассказывает, когда сушка феном заканчивается и ему снимают передник. Уффф. Что же сейчас будет? — Normal. Thanks. — произнёс Булаткин уже на привычном английском, без каких-либо эмоций, но я хотя бы что-то разобрала. Два часа и действительно normal? Реально? Это все его восторженные слова своим образом, который я ещё не увидела из-за спины барбера??? Я вижу, как Егор поднимается, как всматривается в своё отражение, видимо ликует, тень отчётливо падает на его силуэт, и я ничего толком не вижу. Пока он не поворачивается ко мне, и ровным шагом подходит, улыбаясь. — Фак! Что? Тебя не узнать! Егор! Шок от его преображения проходит по моим скулам, и сжимает их так, что я не могу и слова больше произнести. Как так? Как так он смог изменится?!!! Это мой Егор?!!! Нет это мой Егор…. И чёрт, какой же он красивый! — Нравится? — смеётся Булаткин. — Очень!