ПРОДАТЬ ДУШУ ДЬЯВОЛУ

Мы вторгаемся в эту рум так, словно нет никаких больше правил. Есть только желание убрать все ограничения и время, которое мы потратили на дорогу. Я чувствую себя пьяной, от его эмоций и чувств, которые направлены в мою сторону. Они кажутся такими живыми и резкими, что я не могу насладиться этим моментом, он просто расплывается перед глазами, и я существенно теряю всю себя, получая что-то громче, всего его. Егор бросает меня на кровать, и я всячески пытаюсь поджимать локти, отодвигаясь спинкой всё дальше. Его пальцы хватают мою лодыжку и с успешным махом, он снимает мои высоченные туфли, на которых я уже свела его с ума с нужной дистанции. Всё это действие сопровождается его проникновенным взглядом, он такой дурманящий, что я действительно не трезва. Никогда не ощущала такого влечения, когда ты опьянена каждым его движением, запахом и желанием, чтобы вы были одни в этом мире. В этом чертовом мире, мы и так одни. — Снимай платье, пока я его не разорвал на тебе. — А я не хочу снимать. Хочу, чтобы это сделал ты. Можешь разорвать, — играю глазами, стреляя словно старлетка. — Даже так? — повёл блондин, убирая с себя верхнюю одежду, и оголяя торс. Мне так нравится смотреть за его сменой эмоций, это словно 25-й кадр, который так редко попадается на визуальном ряде. Он дышит размеренно спокойно, словно не хочет вступать в мою игру. Поздно. Я хочу с тобой играть, и совершенно не так, как в казино. — Сними его с меня, так как хочешь. Егор на миг закусывает губу, и откидывает свой взгляд на выключатели. Неужели он хочет сохранить полную тайну этой ночи? Чувствую, как на веки надвигается тьма от одного его движения по кнопкам выключения. Всё. Занавес. Такой феэричный и при этом спокойный, ведь я словно не чувствую его в этой комнате. Но точно знаю, что он здесь есть. — Егор… — мычу в темноту. Но ответа не поступает, словно всё остановилось в этом тумане желаний. Секундное помутнение разума, и я теряюсь в прострации, но всё глушит шорох по атласному белью, его цепкие руки касаются моих ног так отчётливо, что я успеваю закусить губу, и моё тело вмиг передвигается ниже, на равне с ним. Заботливая ладонь проходит по моей щеке, и я чувствую его сверху, как самый желаемый трофей в эту ночь. — Мне кажется, или ты играешь со мной? — звучит его голос доминирующе. — Нееет. — улыбаюсь в темноту. — Да, сука. Играешь. Но здесь я Папочка. — зажимает он мои скулы в дикий оскал. — Ах… — Если ты думаешь, что мной можно руководить, ослушаться, и быть при этом на плаву, то твои суждения не верны. — Малыш… — нежно произношу слова. — Малыш? — проходит крепкая ладонь по моей шее, и вмиг сжимает её в диком импульсе. Все слова резко поплыли между мной и его доминирующим статусом. Мне становиться трудно дышать, и я чувствую, как лёгкие закрываются от недостатка воздуха. Всё вокруг просто стискает его уверенная и решительная рука. Будто бы она повелитель этого мира и моей жизни. Так и есть. Даже моё дыхание зависит от него сейчас. — Егор…. — произношу эхом на последнем выдохе. — Егор Николаевич. Не малыш, не Егор, не твой ёбарь. Саб, ты забываешься, что со мной не будет игр. Это ты моя игра, и я могу её, как окончить в любой момент, так и продлить. Я уже даже не соображаю, что мне отвечать на его резкую смену настроения, и просто молча пытаюсь набраться последних вдохов, чтобы хоть что-то произнести в ответ. Доминант резко убирает свой зажим на шеи, и грубо закрывает мне рот, ладошкой прижимая губы, и не давая произнести что-то в ответ. По моей спине проходит холодный ток, кажется, что это просто игра, и он сейчас хочет проучить меня за непослушание, показать свои привелегии, и просто жёстко трахнуть, ощущая мой страх. Он ведь любит подкрепляться чужими эмоциями, даже если они безжалостно грязные. Его горячие губы всё ближе направляются ко мне, и через пару секунд я чувствую это дикое дыхание по ушной раковине, как мой роковой приговор. У меня даже трусики намокли от такой дерзости ситуации, от неизведанных путей её решения, и я вся заведённая, пытаюсь дышать в унисон тишины, которая сейчас охватила эти квадратные метры, но я вся просто пронизана дикостью его касаний. — Сегодня ты спишь одна в гостиной. А завтра я подумаю, что с тобой делать. От этих слов что-то внутри рёбр дико заболело, будто бы моё второе ощущение себя, а не его. Вот я была его, полностью и вся. А сейчас он взял и отодвинул все наши взаимосвязи на начальный этап, где я только пыталась его узнавать и чувствовать. Мне было трудно соображать и казалось, что это просто такая games, и сейчас он начнёт меня целовать и мы будем страстно обниматься всю ночь. Но нет. Шли секунды, и он крепко давал понять, что сейчас у него серьезные намерения. Я не знала, что мне ему говорить, как играть по этим правилам, и что делать, будто бы всё тело парализовало от этих слов. — Мне уходить? — набираюсь сил и произношу слова. — Да. — резко хватает меня за шею блондин и грубо поднимает прямо с собой. Мы всё ещё находится в темноте и лично я, в шоке. Его дыхание становится тяжёлым, я чувствую как он принимает это решение разгоряченно, мне кажется, что он шутит, или хочет поиграть в злого полицейского, но точно не хочет оставлять меня в другой комнате. Внутри меня зарождается желание использовать свой шанс, будто бы это будет маячок: двигаться вперёд, или вернуться назад на тысячу шагов начала, где мне было очень трудно с ним взаимодействовать. Легко протискиваю свои руки ему на плечи, ощущая, как он убирает наплыв с моей шеи. Мне хочется его обнимать, и я показываю эту эмоцию, не скрывая её, пытаясь угомонить его демонов внутри, не понимая до конца такого поступка и поведения. — Я хочу спать только с вами, Егор Николаевич. — ведусь на его игру. — Нет. Сегодня ты будешь спать одна. Я жду. Ждёт? Серьезно? Я будто бы теряюсь в его ответе, мои плечи становятся ватными, а в голове ни одного выхода из ситуации, кроме как через дверь. Егор делает шаг назад, уходя в неизвестность, которая открывается с появлением света в комнате. Луч от лампы гостиной пронизает моё лицо мгновенно, и в очертаниях я вижу силуэт блондина с какой-то другой гримасой. Я видела его таким раньше, и теперь трезво понимаю, что это не игра, и он не шутит. Мне остаётся только уйти, что я и делаю спокойными шагами, больше не кидая взгляд в его сторону. Дверь за мной сразу же захлопывается, и я ощущаю себя одной в огромном пространстве, потому что только пол часа назад, он был всем моим миром. Я словно его оттолкнула. Будто бы между нами стало несколько миров, и все они ужасно холодные. Мои пальцы ищут выключатель, совсем не рассматривая нужную кнопку, я ещё в прострации, и ничего не хочу. Пучки пальцев резко выключают свет, и я как робот двигаюсь в сторону дивана, плюхаясь на него и поджимая коленки, в позе эмбриона. Легко провожу руками по коленям, обнимая себя, и не могу даже представить, как сейчас придётся уснуть. Да, чёрт возьми, почему его так переклинило? Что я такого сделала?! Не сняла платье по его приказу? А как отличить приказ от желания? Когда мы с ним были уже на одном уровне ощущений, когда я была его полностью, и ощущала его своим. Когда между нами не было никакой пропасти, долбанного договора и моей роли сабмиссива. Я была его партнером, любовницей и другом. Или мне так хотелось думать?! Веки были настолько тяжелыми, что просто опустились на мой космос внутри. Я не хотела спать, я не могла даже дышать, перенося все эмоции на себя, и дрожа не от холода, а от боли… Мне было жутко больно от принятия того, что я сама себя обманула. Это всё было моё желание чувствовать его своим. Но он не мой. Он ничей. *** Просыпаюсь в том, в чем и была вчера, крепко обняв себя руками, это был словно мой спасательный плед. Кажется глаза ночью утонули от слёз и желания всё изменить. Но я не знала, как. Я была такой беспомощной, словно тебе подарили надежду, веру, а потом в секунду её забрали. Громкие шаги по комнате вернули меня на ось проишествия. Я услышала его, а затем увидела, когда открылась дверь ванной. Егор стоял весь взбалмошный, на голове были кудри, которые ему очень шли, его торс был мокрым от утренних ванн, а на бёдрах было длинное, белое полотенце, которое открывало его углы мужественности. Казалось его настроение немного поменялось с ночи, и ко мне подойдёт тот человек, которого я знала до: спокойный, любвеобильный и тёплый. — Доброе утро. — произношу ему с тёплым подтоном. — Собирайся. — совершено без капли нежности произносит доминант. — Мы куда-то едим? — Нет. Здесь будет вечеринка, — показывает блондин на террасу с бассейном. И я сразу же меняю траекторию своего взгляда, переводя её на парящее солнце сквозь окна в пол. На радиусе метра мне показывается совершенно другой вид, не тот, когда мы плавали вместе и страстно любили друг друга. Пару человек в форме создают атмосферу вечеринки, другие рабочие настраивали диджейский пульт, чувствовалась суматоха в разгар дня. — Пошли посмотришь. — подходит Егор ближе. И я поднимаюсь за ним, следуя за его грубыми шагами. Перед мной вырисовывается атмосфера полного движа, с барменами, столиками, лежаками, и надувными кругами в бассейне. Но больше всего бросается в глаза отдаленный карточный стол, как я видела вчера в казино. — Здесь будет покер? — Да. — А как? — прерываюсь в полное оцепенение взгляда, и не понимаю, как ему удалось это быстро организовать. — Сегодня здесь будут играть большие бабки и большие дядьки, Саб. — провёл пальцем по моему подбородку блондин. — Здесь будет много людей? — Много тёлок в основном. Поэтому не расстраивай меня. — резко убирает свой взгляд с моего подбородка Булаткин, и удаляется. И я не понимаю, что это значит. — Подожди… — пытаюсь его ловко задержать и подхожу сзади, цепляясь за крупные пальцы. — Что? — Всё хорошо? — Да. — на автомате отвечает Егор. — Вчера между нами какой-то холод случился, я бы хотела обсудить. — Холод? Мне казалось здесь жарко, — безразлично осмотрелся вокруг голубоглазый и убрал мою руку от себя. — Но… мы… — опускаю грустно взгляд. — Детка, — поднимает его сильными пальцами доминант, направляя мои пушистые ресницы к нему, — нет никакого мы. Есть я, твой хозяин, и ты мой саб. Именно саб, а не Саба. — больно отбивает по моей значимости Егор, показывая, как он легко перечеркнул все мои чувства в ноль. — Через час все соберутся, подготовься. Он отпускает меня и уходит, оставляя разбитую, ударенную словами ниже пояса, и просто убитую его безразличием. Тогда я ещё не знала, насколько этот человек может стать мне чужим, и насколько сильно быть мне нужным. Он оставил меня такую разбитую. И кажется я впервые почувствовала невероятно сильную привязанность, что не могла дышать от его кинутых слов в меня. Мне хотелось, чтобы он ударил меня по лицу, но никогда не произнёс, то что я ему не нужна.