ПРОДАТЬ ДУШУ ДЬЯВОЛУ

— Но тебе ведь это нравится… — протягиваю тоненький голосок, что есть силы. И цепляюсь фалангами по его мужественному лобку, видя чёрную надпись, которая так отчетливо обозначает всю его жизнь. Не растёт в нём терпение, пока не касается оно меня. — Ты… — со всей силы хватает меня за шею блондин, и перемещает все мои касания, закрывая им вход блэк листом. — Я… — повторяю за ним многозадачно, валяясь на спине; и смотря на него вверх тормашками. Видя эти растрёпанные, и ещё не высушенные волосы до конца, которые олицетворяют в нём ангела и демона, чёрное и белое, плохое и хорошее. Он демонически прекрасен. И этим он опасен. Я не знаю, что у него в голове. Этого не предугадать. — Ты.очень.дрянная.девчёнка! — закусывает свою губу Булаткин. И я отчетливо вижу, как он делает это грубо и бешено, словно желает успокоить своего внутреннего дьявола. Укус настолько сильно проходит по его губе, что кровь с размахом летит прямо на моё лицо, попадая на арку Купидона, капля за каплей, пока он не вытирает место укуса ладонью, сложна дыша и пребывая в неком параличи эмоций. Провожу пальцем по губе, размазываю остатки его ДНК, чувствуя этот металический вкус. Это ужасно дико. Ужасно забвенно. Безмерно и беспрекословно. Пару секунд на восстановление дыхание, и Егор рвано близится ко мне, так сильно, что первым я ощущаю его пряди на своём лбу, которые влажно оседают приятными касаниями, а следом — его губы, прозаично впитывающие все свои чувства в этот поцелуй. Со стороны мы выглядим, как инь-янь, и это полный match всех эмоций, которые остались мурашками по коже, прорываться и сводить меня с дистанции всех ощущений. Он кусает мой рот, словно это часть его, а не меня. Не могу назвать этот поцелуй милым или французским, и длинным чмоком. Это бешеный. Безмерный. Сумасшедший. Всех эпитетов в мире не хватит, чтобы описать словами его дикое вожделение. Блондин держит меня за подбородок, направляя к губам свои зубы, оттягивая верхнюю, а затем нижнюю, облизывая и дыша в унисон. Наша языки сплелись в одной симфонии, словно по нотам, отображая всё живое представление. Он кусал меня во вкусе своей дикости, брутальности и вульгарного существования. Так не целуют мужчины на ночь, так не укладывают спать, и не провожают на работу. Так хотят. Открыто и доминирующее. И я знаю, что он хочет мне напомнить, кто здесь Верхний, смело указав, где нужно быть Нижней. Я знаю, как ему хочется касаться меня грубо и дерзко, выворачивать всю душу, изливаться в одно спелое яблоко, именно то яблоко раздора, из сада Гесперид. Мы что-то параллельное, что-то относительное, не поддающееся всем теоремам, сплетаемся. Чувствуем. Дико мучаем друг друга. Облизываю его с той же дикостью, ощущая решительные круги языком по своей щеке, он выворачивает мой жар внутри, передавая себя без остатка, мы кусаем друг друга, облизываем, щипаем и просто поедаем, как самый желанный dinner после шести. Моя шея в его руках, словно змея, изворачивается в удобную позу, чтобы насладиться этими решительными и показательными управлениями, которые как не иначе ведут меня. Ведут за собой. Секунда. И я вижу его глаза, мы отстраняемся всего на минуту. Эти океаны полны легкости, но при этом той же чарующей важности, что я наблюдаю в нём каждый раз. Он не хочет себя чувствовать иначе. Есть он, и так же есть другие, но только не пересекаемые его взором. Океаны такие светлые, будто бы в них утонула вся утренняя роса. Протягиваю руку к его щеке, обхватывая её большим и указательным, смело натягиваю кожу, понимая, как вкусно это выглядит. Егор повторяет моё движение, и убирая руку от шеи, доходит до щеки, поглаживая её тыльной стороной ладони. Затем неожиданный шлепок, заставляет меня врасплох, это не больно, не прям приятно, но точно неожиданно. Удивляюсь приоткрыв рот, на что получаю его коронную ухмылку, и сжатие челюсти до краев. Всё внутри натянуто как струна, которая вот сейчас порвется. Мы в каком-то диком симбиозе эмоций, которые сейчас сгорят, молчим, но понимаем друг друга. Его пальцы смело проходят по моей мокрой губе, дотошно проводя по ней теплом, затем два фаланга приоткрывают мой рот, немного проникая к зубам, пытаясь заполнить пространство собой. Егор вальяжно отстраняется от моих поглаживаний по щеке, но я тянусь к нему сново, пытаясь коснуться хотя бы волос, цепляюсь за локоны, и он инстинктивней входит в мой рот пальцами, делая толчки внутри немного hard. Затем резко приближает взор, и наши губы находятся буквально в пару миллиметров друг от друга, всё горит от безумства этой нереальной прелюдии, и я сильнее зажимаю ножки, чувствуя, как впервые ощутила влагу между ними за это время. Доминант чувствует мой запах и вкус бесконтактно, он знает, как меня сейчас крутит со стороны в сторону от его игр. Слюна с осадком горечи летит с его тонких губ прямо в мой, приоткрытый рот, попадая на эмаль зубов и его пальцы, которые инстинктивней вторгаются внутрь. — На случай, если там сухо. — произносит он шёпотом, издеваясь. Играю языком с ним, проводя по шершавым фалангам, пытаясь закусить губу, но ничего не выходит. Голубоглазый резко выходит с меня, а я даже челюсть сомкнуть не могу, во мне такой сумбур новых впечатлений, как открытая книга, на странице, закладку, которой давно потеряли. Его рука прямо касается моих волос, и поглаживая, создает приятные вибрации по телу, не могу уже так находиться с ним в пару сантиметрах, и перевернутом положении. Легко поддаюсь вперёд и меняю траекторию наших взглядов. Умащиваюсь на мягкой простыне в позе лотоса, прикрывая голые ноги белым хлопком. — Хочешь в бассейн? — Это единственный выход. — Я полежу тут. — усаживаюсь на его сторону, и рукой сново прохожу к его ноге, зажимая бедро ладонью, сжимая его, так непорочно, но игриво. — Тогда тебе не нужно это полотенце. — Я надеюсь там холодная вода. Потому, что это единственное место, где у меня не будет на тебя… — Ммм. — закусываю губу, пока Егор поднимается с кровати, и открывает вид на его широкую спину. — Ты очень сильный. — тянусь завязать волосы в самопроизвольный хвост. — Ты тоже. — отвечает он довольно искренне. Мне почему-то не хочется сейчас заводить эту тему, я знаю её, я чувствую её, и трезво даю отчёт эмоциям, которые последуют после. Внизу живота проходит конвульсивная боль, словно спазм зажимает все мышцы, давая триггерам возможность дышать этой темой. Нет. Нет. Молю себя внутри успокоится и сделать вдох. Но у меня это не удаётся, психосоматика сново даёт о себе знать. — Ты хотел кого-то за это время? — щипаю внутри себя за этот вопрос, словно презирая свои мысли, которые так безжалостно хотят спросить, с кем у него было за время нашей физической отдаленности друг от друга. — Тебя. Вдох.